***
Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника обратило страхи в настоящую панику. Удивительнее всего было то, что особенно взволновала школу расправа с Почти Безголовым Ником. Все спрашивали друг друга: у кого могла подняться рука на бедное привидение, какая страшная сила сумела поразить того, кто и так уже мертв? — Меня терзают смутные сомнения, — проворчал Сириус. — Вы с Цисси что-то знаете, но не хотите говорить, а это наводит на мысли. — Это ради вашего же спокойствия, — отрезал Регулус. Все билеты на экспресс Хогвартс — Лондон, уходящий накануне Рождества, были мгновенно раскуплены: из школы ожидалось массовое бегство. — Вижу, мы тут будем одни, — оценил ситуацию Рон в разговоре с Гарри и Гермионой. — Наша троица и слизеринцы — Малфой и Крэбб с Гойлом — вот и все, кто останется. Веселые будут каникулы. — Вам же проще провернуть ваш план с зельем, — пожал плечами Седрик. Крэбб и Гойл всегда и во всем подражали Малфою, захотели они и остаться с ним на каникулы. — Просто они меня охраняют, — пояснил Драко. — Это иногда раздражает. Что касается Гарри, он был только рад, что почти все уезжают. Он устал от того, что народ шарахается от него в коридорах, словно он отрастил клыки или плюется ядом, устал от шушуканья, кивков и шипения за спиной. Фред и Джордж, однако, обратили гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они все бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: «Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идет самый великий маг…» — Меня бы это развеселило, — не понял Джеймс. — Что в этом плохого? — Ничего, — согласился Гарри. Перси решительно осудил их поведение. — Этим не шутят, — холодно заявил он. — Вот зануда! — фыркнул Сириус. — Ушел бы ты с дороги, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится… — Его ждет в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая. — И как вы догадались, что он клыкастый, — пробормотал Гарри. — Интуиция, — серьёзно ответил Фред. Джордж весело подмигнул. Джинни тоже не находила в этом ничего смешного. — Перестаньте, пожалуйста, — жалобно умоляла она каждый раз, когда Фред во всеуслышанье спрашивал Гарри, кого еще он собирается погубить, а Джордж махал здоровенной головкой чеснока, притворяясь, что защищается от колдовства. — Прости, Джинни, — повинились близнецы. — Я всё понимаю, — слабо улыбнулась девочка. Гарри это не очень трогало, и Фреду с Джорджем скоро надоело валять дурака: они признали абсурдной потрясающую идею, что Гарри — наследник Слизерина, и у него отлегло от сердца. — Жаль, что тогда ты не оценил эти шуточки, — вздохнул Джеймс. Но их кривляния весьма раздражали Драко Малфоя: завидев их, он буквально зеленел от злости. — По-моему, его так и распирает признаться, что это он — настоящий наследник, — высказал догадку Рон. — Ты ведь знаешь, как он ненавидит тех, кто хоть в чем-то его превосходит. А тут что получается: вся грязная работа ему, а слава — тебе. — Просто я был абсолютно уверен, что ты не можешь быть наследником, — пояснил Драко. — Скоро это все кончится, — убежденно заявила Гермиона. — Оборотное зелье почти готово. Неделя-другая, и мы будем знать правду. — Один вопрос, — вмешалась Нарцисса. — Если на секунду допустить, что Драко действительно являлся наследником, и вы бы это от него услышали, что бы вы тогда сделали с полученной информацией? Оборотное зелье относится к условно запрещённым, а его варка в стенах школы точно бы не порадовала учителей, — она посмотрела на троицу. — В тот момент мы не задумывались над этим, — признался Рон.***
Наконец семестр завершился, и тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок. На Гарри от нее веяло не унынием, а мирным покоем, и он наслаждался свободой, дарованной гриффиндорским начальством всем, кто остался в Хогвартсе. Можно было на всю катушку пускать фейерверки, никого не сердя и не пугая, и, уединившись, практиковаться в поединках на волшебных палочках. — Тогда так спокойно было, — мечтательно зажмурился Гарри. — Я отдыхал душой. Фред, Джордж и Джинни тоже предпочли остаться на каникулах в школе — дома им грозило путешествие с родителями к Биллу в Египет. — Почему грозило? — нахмурилась Джинни. — Мы очень любим Билла, просто у родителей были тогда какие-то дела в Египте. — Билл тоже был в этом как-то замешан, — добавил Джордж. — И мы решили им не мешать, — согласился Фред. Перси, который не опускался до «детских игр» и редко показывался в Общей гостиной, с важностью сообщил им, что остается на Рождество лишь потому, что его долг как старосты — помогать преподавателям в это неспокойное время. — Редкие появления в Общей гостиной обязательно помогут преподавателям, — фыркнул Римус. Утро Рождества пришло в холоде и белизне. Рона с Гарри, единственных сейчас обитателей спальни, в несусветную рань разбудила Гермиона — примчалась уже совсем одетая и принесла обоим подарки. — Подъем! — объявила она, раздернув портьеры на окнах. — Гермиона, тебе не положено сюда заходить, — проворчал Рон, прикрывая глаза от света. — Это мальчикам в женские спальни не положено заходить, — хмыкнул Сириус. — А девочки в мужские могут спокойно заглядывать, — подхватил Регулус, послав усмешку брату. — И тебя с Рождеством. — Гермиона бросила ему подарок. — Действительно, — хихикнула Лили. — Я уже час как встала — добавила в зелье златоглазок. Оно готово. Гарри сел, сразу проснувшись. — Ты уверена? — Абсолютно. — Гермиона отодвинула безмятежно спящую крысу Коросту и села на край постели. — Если мы и впрямь собираемся что-то предпринять, лучшего времени, чем сегодняшний вечер, не найти. В этот миг в комнату влетела Букля с маленьким пакетиком в клюве и приземлилась к Гарри на кровать. — Привет! — радостно встретил ее Гарри. — Мы опять друзья? — Она не подлетала к тебе с того самого злополучного путешествия на машине! — не веряще сказал Седрик. — Она у меня деловая, — гордо улыбнулся Гарри. Букля в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом — этот подарок оказался гораздо лучше принесенного в клюве. Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмецо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться в школе и на летние каникулы. — Вот же... — Лили сжала губы. — Нет, я обязательно поговорю с Туньей! Другие рождественские подарки были куда приятнее. Хагрид прислал огромную банку сливочной помадки, которую, как убедился Гарри, перед тем как есть, надо разогреть на огне. Рон презентовал книгу «Пушечные ядра», содержащую немало интересного о его любимой команде «Пушки Педдл». Гермиона подарила роскошное орлиное перо для письма. — Отличные подарки, — тепло улыбнулся Римус. Развернув последний пакет, Гарри обнаружил новый джемпер ручной вязки и большой сладкий пирог с изюмом от миссис Уизли. Взяв в руки ее поздравительную открытку, он в который раз ощутил угрызения совести — ему вспомнился фордик мистера Уизли, которого никто не видел с той самой аварии у Гремучей ивы. В воображении у него тотчас возникла сцена ночного боя со взбесившимся деревом, и мысль сразу же перекинулась к школьным правилам, которые они с Роном опять вознамерились нарушить. — Совесть есть, но работает она непостоянно, — фыркнула МакГонагалл.***
Невозможно было не отдать должное великолепию рождественского ужина в Хогвартсе. Его оценили даже те, у кого сердце замирало от страха в ожидании минуты, когда придется хлебнуть опасного зелья, составленного по рецепту из старинной книги. — А нечего было пускаться в авантюры, — проворчал Северус. — Вы с ума сходите, а профессорам потом расхлёбывать. Большой зал выглядел изумительно. Там было не только множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, но и чудесный волшебный снег — сухой и теплый, — падающий с потолка. — А мне по душе больше обычный, — поделился Седрик. — Я понимаю, такой наколдовывают, чтобы никто не мок, но тёплый снег на снег не похож. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны, громче всех ревел Хагрид, голос его креп после каждого бокала яичного коктейля. — И так каждый год, — покачал головой Драко. — Ведь ни слуха, ни голоса нет, а поёт. И не смотрите на меня так, — обратился он к Гарри с Роном, уже готовым броситься на защиту друга, — это же правда. Перси не заметил, как Фред заколдовал его значок старосты. Ко всеобщему удовольствию, на нем появилась надпись «Дурачина», и бедняга Перси безуспешно пытался выяснить, над чем это все смеются. — Это на самом деле не очень красиво, — Лили укоризненно посмотрела на близнецов. — Я не знаю, что у вас сейчас произошло с братом, что вы так о нём отзываетесь, но тогда-то ещё этого, как я понимаю, не произошло. Гарри появился на празднике в новом джемпере, сидевший за столом слизеринцев Драко Малфой осыпал обновку язвительными насмешками, но Гарри и ухом не повел. — Нормальный свитер, — буркнул Драко, — просто задеть хотелось. Ничего, если все пойдет как по маслу, часа через два-три Малфоя ждет заслуженное возмездие. — Я весь дрожу, — изобразил испуг Малфой. Дождавшись, пока Рон и Гарри проглотят третью порцию рождественского пудинга, — Сильны, — пробормотала Нарцисса. …Гермиона увела их из зала, чтобы составить подробный план вечерней кампании. — А раньше вы не могли его составить? — нахмурился Салазар. — Я уже его прикинула, надо было только рассказать мальчикам, — пояснила Гермиона. — Нам еще надо достать какую-нибудь частицу — волосы или ногти — тех, в кого хотим превратиться, — сообщила она обыденным тоном, словно речь шла о покупке мыла в соседней лавке. — Для этого лучше всего подходят Крэбб и Гойл — самые близкие друзья Малфоя, с ними он поделится какой хочешь тайной. И еще надо куда-то деть настоящих Крэбба и Гойла, пока мы говорим с Драко. А то вдруг явятся в самый неподходящий момент. Я все продумала, — невозмутимо продолжала Гермиона, словно не замечая ошарашенных лиц друзей. И она показала им пару увесистых шоколадных пирожных. — В них впрыснуто легкое снотворное. Надо только куда-то их подложить, чтобы Крэбб и Гойл заметили. Вы же знаете, какие они обжоры. Увидят — обязательно съедят. И тут же уснут. А вы их спрячете в чулан, где стоят швабры, и вырвете у того и у другого по нескольку волосков. — Ты зарываешь в землю свой криминальный талант! — в голосе Фреда одновременно сочеталось и восхищение, и осуждение. — Если бы у нас был такой стратег, мы б ни разу не попались! — поддержал брата Джордж. — И почему ты строишь из себя примерную ученицу? — притворно вздохнул Фред. — Действительно, мисс Грейнджер, — заметил Северус. — Все учителя думают, что вы самая разумная ученица во всей школе, а вы в это время дурите им голову, — в голосе так и слышалась ирония. Гермиона смутилась. И тут её добила МакГонагалл: — Мисс Грейнджер, я назначила вас старостой, надеясь, что вы сможете контролировать факультет и ваших друзей, — быстрый взгляд на Гарри и Рона, — в частности. Но кто будет контролировать вас? — несмотря на то, что профессор говорила серьёзно, в её словах слышалась добрая усмешка. — Профессор, вы же знаете, что это не особо работало в случае с нашей компанией, — с озорной ухмылкой сказал Джеймс. — Ну, спасибо, Сохатый, — пробурчал порозовевший Римус. — Не забывай, Лунатик, ты сам раскрылся в конце третьего курса Гарри и ребят, — ехидно вставил Сириус. — Об этом всё равно бы услышали. — Мне казалось, что мистер Люпин всё-таки мог сдерживать ваши порывы, - опомнилась МакГонагалл. — Но выясняется обратное… — А сколько ещё выяснится… — пробормотал Кот. Рон и Гарри потрясение переглянулись. — Гермиона, по-моему... — Это может плохо кончиться… Но глаза Гермионы горели стальным блеском, какой бывал иногда в глазах у профессора МакГонагалл. — Теперь мы знаем, что вы, профессор, тоже не так просты, — не удержался Джеймс. — Мистер Поттер! — Молчу-молчу, профессор, — хитро улыбнулся Джеймс. — Зелье не подействует без волос Крэбба и Гойла, — объявила она непреклонно. — Вы хотите говорить с Малфоем или нет? — Хорошо-хорошо, — кивнул Гарри. — А как же ты? Ты-то у кого достанешь волосы? — Я уже запаслась! — Гермиона достала из кармана крохотную бутылочку, в ней был один-единственный коротенький волосок. — Помните Милисенту? Мы с ней боролись во время дуэльной тренировки. Она еще хотела меня задушить. Этот волос остался у меня на мантии. — Мало ли, чей это волос, — воздел руки к потолку Салазар. — Он мог сначала попасть к этой Милисенте на мантию, а потом уже к тебе. Риск, причём абсолютно бессмысленный. На Рождество она уехала домой, но я скажу слизеринцам, что надумала вернуться. — Не поверили бы, — со вздохом сказал Драко. И Гермиона побежала взглянуть, как там варится архисложное зелье. Рон обернулся к Гарри с выражением обреченной покорности судьбе: — Ты когда-нибудь еще видел план действий, в котором было бы сразу столько нарушений школьных правил? — Там не только школьные правила, там и законы несколько задеты, — проинформировал ребят Люциус. — Как уже было сказано, Оборотное зелье входит в разряд условно запрещённых, в данной ситуации вы точно не имели права им пользоваться. Но вас бы Министерство никак не наказало, — поспешил добавить он, — вы несовершеннолетние. — Если бы это всплыло сейчас, то обязательно, — хмуро ответил Гарри. — Меня, во всяком случае. Однако, к немалому удивлению Рона и Гарри, первая стадия операции прошла без сучка, без задоринки, в соответствии с намеченным планом. После рождественского чая они затаились в пустынном холле, поджидая Крэбба и Гойла — те еще оставались в одиночестве за слизеринским столом, уминая четвертую порцию бисквитов со взбитыми сливками. — Они же огромные, — вытаращился Регулус. — Бисквиты, в смысле. — В Крэбба и Гойла что только не влезет, — хмыкнул Драко. Шоколадные пирожные Гарри положил на видное место — перила в холле. Увидев, что Крэбб и Гойл выходят из Большого зала, друзья быстро спрятались за рыцарскими доспехами возле входных дверей. — Какой же ты будешь толстый! — прошептал Рон, глядя на Крэбба, который толкнул локтем Гойла, показывая на пирожные. Оба схватили лакомства и с наслаждением запихали их в широченные рты. С минуту они жадно жевали, и тут же, с тем же самым выражением блаженства, повалились навзничь. — Быстро действует! — восхитился Салазар. — У нас такого ещё не было. Труднее оказалось тащить их через весь холл в кладовую. Бережно уложив беспомощных врагов между ведер и швабр, — Даже бережно? — слегка удивился Сириус. — Они же не ты, Блэк, — подколол его Северус. — Кто бы говорил, Снейп, — не остался в долгу Сириус. …друзья приступили к следующему этапу. Гарри вырвал пару волос с головы Гойла, Рон проделал то же с шевелюрой Крэбба. Пришлось еще стащить с них ботинки — их собственные вряд ли пришлись бы впору ножищам Крэбба и Гойла. — Кхм, — смущённо кашлянул Драко, — про ботинки вы, конечно, подумали. Но как вы поступили со своей одеждой? В вашу форму Крэбб и Гойл точно не влезут. — Я был в своей обычной одежде, — пояснил Гарри, невольно хмурясь, — а она Дадли, который как твои телохранители вместе взятые. — А я был в спортивных штанах, которые неплохо растягиваются, — сказал Рон, — и свитере, а мама обычно немного на вырост вяжет, я же быстро расту. Покончив с этим не без внутренней дрожи, друзья поднялись наверх, в туалет Плаксы Миртл. Из кабинки, где Гермиона колдовала над зельем, валил густой дым. Натянув мантии на лица, Гарри и Рон осторожно постучали в дверь. — Гермиона? Послышался лязг задвижки, и появилась Гермиона — сияющая и взволнованная, у нее за спиной тяжело булькало таинственное варево. Три стеклянных стакана уже стояли наготове на туалетном сиденье. — Достали? — спросила она шепотом. — А почему шёпотом? — поинтересовался Драко. — В школе народу почти не было, вас бы не услышали. — Старалась сдерживать эмоции, — ответила Гермиона. — Если бы не это, я бы, наверное, на весь этаж завопила. Гарри показал ей волосы Гойла. — Отлично. А я утащила мантии из прачечной. — У Гермионы в руках был большой пакет. — Когда вы станете Крэббом и Гойлом, вам потребуются размеры побольше. — Я не устаю поражаться тебе, Гермиона, — покачал головой Фред. Все трое посмотрели в котел. Зелье походило на жирную, черную, вяло кипящую грязь. — По описанию очень похоже, — задумчиво покивал Северус. — Уверена, что никаких ошибок нет, — сказала Гермиона, еще раз перечитывая покрытую пятнами страницу «Сильнодействующих зелий». — Выглядит оно, как описано в книге. Сами собой мы станем ровно через час после того, как его выпьем. — А теперь что делать? — понизив голос, спросил Рон. — Разольем по стаканам и добавим волосы. Гермиона налила в каждый стакан по изрядной дозе не очень аппетитного пойла. Затем дрожащей рукой вытряхнула волосок из своей бутылочки в первый стакан. Зелье громко зашипело, словно закипевший чайник, и грязно вспенилось. — Помнится, мисс Грейнджер, тогда вы столкнулись с некоторыми проблемами, — прищурился Северус. — Вы не обратили внимание на описание процесса добавления волос? Гермиона покраснела. — А что, собственно, произошло? — непонимающе спросил Джеймс. — Зелье не должно шипеть, — начал объяснять зельевар. — а здесь мы видим обратное. — То есть сварено всё-таки неправильно? — переспросил Джеймс. — Ещё не ясно, — буркнул Северус. — Одно могу сказать: что-то не так с добавленным волосом. Через секунду оно стало ядовито-желтым. — Ух ты! — воскликнул Рон. — Вот она, истинная сущность Милисенты Булстроуд. Спорим, оно и на вкус такое же противное. — Теперь вы бросайте, — приказала Гермиона. Гарри с Роном бросили в стаканы каждый по волоску. Зелье забулькало, запенилось: Гойлово стало болотно-зеленого цвета, Крэббово — мрачного темно-коричневого. — Всё верно, — кивнул Северус. — Не могу поверить, второкурсники сварили Оборотное зелье! Зелье, которое изучают на шестом курсе и даже не варят. Рон с Гермионой протянули руки к стаканам, но Гарри остановил их. — Погодите, — сказал Гарри. — Всем вместе пить здесь нельзя. Превратившись в Крэбба и Гойла, мы все тут вряд ли поместимся. Да и Милисента не фея. — Отличная мысль, — заметил Рон, отпирая дверь. — Разойдемся по отдельным кабинкам. Стараясь не расплескать ни капли драгоценного снадобья, Гарри проскользнул в соседнюю кабинку. — Готовы? — спросил он. — Готовы! — раздались в ответ голоса Рона и Гермионы. — Раз… два… три! Зажав нос, Гарри выпил зелье двумя большими глотками. На вкус оно напоминало перепревшую капусту. — Бе-е-е, — скривился Драко. — Да ну это Оборотное. — Вкус у каждого свой, — пожал плечами Рон. — У меня на вкус было тоже не очень — как будто землю съел. Но это, наверное, зависит от сущности человека. — Это правда, — кивнул Кот. — Могу сказать, что, например, Оборотное зелье с волосом Гарри, — Поттер вытаращился, — на вкус как Феликс Фелицис. — Иронично получается, — хмыкнула Лили. — Гарри с его нереальной удачей на вкус как зелье удачи. — А какое на вкус зелье удачи? — полюбопытствовал Гарри. — Похоже на родниковую воду, — ответил Салазар. И немедленно его внутренности стало скручивать, как будто он только что проглотил десяток живых змей. От желудка до пальцев на руках и ногах распространялось сильное жжение. А вдруг он заболевает чем-то страшным? Гарри скрючился пополам, задыхаясь, упал на колени. Жжение становилось невыносимо. Ему показалось, что кожа у него закипела и стала плавиться, как горячий воск. И — о, чудо! — прямо на глазах руки стали расти, пальцы утолщаться, ногти расширились, а костяшки пальцев раздулись, как головки болтов. Покалывание во лбу возвестило, что волосы переползли ниже к бровям, плечи болезненно растянулись, грудь так расширилась, что мантия на нем лопнула, точно обручи на разбухшем бочонке. Ноги в ботинках мучительно сдавило: они были на четыре размера меньше. — Да ну эту Оборотку, — повторил Драко. — Прикольно, конечно, принять чужой вид, можно, например, подшутить над кем-нибудь, но испытывать такое… — Это даже не Круциатус, — передёрнул плечами Гарри. На этих словах дёрнулись присутствующие здесь Пожиратели Смерти. — Где ты испытал его воздействие? — побелела Лили. — Да так, — неопределённо ответил Гарри, — пришлось однажды. Превращение закончилось также внезапно, как началось. Гарри лежал лицом вниз на холодном каменном полу, слыша, как Миртл что-то недовольно бурчит в дальней кабинке туалета. Он с трудом сбросил ботинки и поднялся. Судя по всему, он превратился в Гойла. Здоровенными, хоть и дрожащими, ручищами Гарри стащил с себя мантию, которая теперь на полметра не доставала до лодыжек, оделся в приготовленную Гермионой и зашнуровал похожие на лодки ботинки Гойла. Хотел было откинуть волосы с глаз, но рука ощутила лишь короткую жесткую щетину, сбегающую на лоб. Глаза сквозь очки видели все, как в тумане — Гойл явно в них не нуждался. И Гарри решительно их снял. — Хоть на один час избавился от них, — довольно улыбнулся Гарри. — Мы обязательно посмотрим, что можно сделать, — ещё раз пообещал Джеймс. — Эй, как вы там? — вырвался из его уст низкий, скрипучий голос Гойла. — Нормально, — справа послышалось глуховатое ворчание Крэбба. Гарри открыл дверь и подошел к треснутому зеркалу. На него уставился Гойл — своими тупыми, глубоко сидящими глазками. Гарри почесал себе ухо. То же проделал Гойл. Дверь кабинки Рона отворилась. Они посмотрели друг на друга. Да, если не считать бледности и несколько одурелого вида, Рон был неотличим от Крэбба — начиная со стрижки «под горшок» и кончая длинными, как у гориллы, руками. — У Крэбба тоже одурелый вид обычно, — фыркнула Гермиона. Джинни хихикнула. — Это невероятно, — пробормотал Рон, подойдя к зеркалу и уткнувшись в него приплюснутым носом Крэбба. — Невероятно! — Пойдемте скорее, — поторопил Гарри друзей, ослабляя браслет часов, который врезался в толстое запястье Гойла. — Нам еще надо отыскать гостиную слизеринцев. Я на одно надеюсь: встретим по дороге кого-нибудь и за ним увяжемся… — Раньше нельзя было? — закатил глаза Салазар. — Я нашла их гостиную, — терпеливо объяснила Гермиона, — но… — Как?! — расширил глаза Гарри. — Ну, помнишь, я перед Рождеством взяла у тебя мантию-невидимку и пропала на весь день? — смутилась Гермиона. — Да, что-то такое было, — нахмурился Гарри. — Мы тогда решили, что ты опять в библиотеке пропала, — кивнул Рон. — Не поняли, правда, зачем тебе мантия. — Вот, я тогда спустилась в подземелья по той лестнице, по которой слизеринцы поднимаются на завтрак, — Гермиона начала заламывать руки. — И ждала, когда кто-нибудь из них появится. После обеда мне удалось проследовать за несколькими старшекурсниками, а потом я продумывала оптимальный путь от туалета Плаксы Миртл до их гостиной. — Ты поразительна, — покачал головой Рон. Рон, пристально всматриваясь в Гарри, заметил: — Ты себе не представляешь, как странно видеть думающего Гойла… — Хотел бы и я на это посмотреть, — развеселился Драко. — Вы не представляете, мистер Малфой, как хотят это увидеть учителя, — вздохнула МакГонагалл. Он постучал в дверь Гермионы: — Ты что там копаешься? Пора идти… Ему ответил напряженный высокий голос: — Я… Я не пойду. Ступайте одни. — Гермиона, мы знаем, что Милисента Булстроуд уродина — никому и в голову не придет, что это ты. — Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время. — Что произошло? — нахмурился Сириус. — Сириус, не тупи, что-то с волосом же, — закатил глаза Регулус. Гарри озадаченно посмотрел на Рона. — Вот это больше похоже на Гойла, — заметил Рон. — Именно так он выглядит, когда учитель его о чем-то спрашивает. — Гермиона, с тобой все в порядке? — спросил Гарри через дверь. — Все хорошо… Я в норме… Идите. — Отличное в норме, — пробурчал Северус. — А мне потом зелья вари. Гарри взглянул на часы. Пять из драгоценных шестидесяти минут уже прошли. — Объяснишь, когда вернемся, ладно? — сказал он. Рон и Гарри осторожно приоткрыли дверь, убедились, что путь свободен, и пошли. — Не маши руками, — произнес Гарри вполголоса. — Что? — Крэбб всегда их держит, как будто они у него прилипли к телу. — Вот это наблюдательность, — присвистнул Джеймс. — Ты так говоришь, будто сам не такой, — хмыкнул Римус. — А вот так? — Так лучше. Спустились по мраморной лестнице, ведущей в подземные помещения. Вокруг ни души. Куда запропастились все слизеринцы? — Сидят в гостиной, греются, — фыркнул Драко. Без них в гостиную к Малфою не проникнуть. — Что теперь делать? — тихонько спросил Гарри. — Слизеринцы всегда идут завтракать вон оттуда. — Рон кивнул на вход в подземелье. Едва эти слова слетели с его губ, как из прохода показалась девушка с длинными вьющимися волосами. Рон поспешил к ней: — Извините, мы тут забыли дорогу в нашу гостиную… Грянул взрыв хохота. — А что, они могли, — вытирал слёзы Драко. — Так и представляю эту картину, — смеялась Джинни. — Мы учимся и живём здесь второй год, помогите добраться до нашей гостиной! Девушка смерила его неодобрительным взглядом: — Прошу прощения, у нас с вами разные гостиные. Я из Когтеврана. Слушатели опять расхохотались. — Ронникинс, ты даёшь! — хихикнул Фред. — Я не ожидал увидеть ученицу Когтеврана в подземельях, — пробурчал Рон. — А вдруг у неё свидание со слизеринцем? — сделал страшные глаза Джордж. И убежала, с подозрением оглянувшись на них. Делать нечего — Гарри и Рон, торопясь, двинулись по каменным ступеням вниз, в темноту. Ступая по полу, громадные сапожищи Крэбба и Гойла будили особенно звучное эхо. Приятели чувствовали, что дело оборачивается сложнее, чем они рассчитывали. — Нельзя вас бросить! — вздохнула Гермиона. Переходы подземных лабиринтов были пустынны. Мальчики уходили все глубже и глубже под школу, постоянно проверяя по часам, сколько у них осталось времени. Через четверть часа они уже стали приходить в отчаяние, как вдруг впереди им почудилось какое-то движение. — Ха! — оживился Рон. — Вот, кажется, и один из них! Из боковой двери появилась неясная фигура. Они поспешили подойти ближе — и сердца у них екнули. Это был вовсе не слизеринец. Это был Перси Уизли. — А он там что делал? — мрачно спросил Фред. — А вдруг у него свидание со слизеринкой? — теперь пришла очередь Джинни делать страшные глаза. — Да что вы, в самом деле? — возвёл глаза к потолку Гарри. — Он же встречался с Пенелопой Кристал, а она из Когтеврана. — А, точно, — хмуро произнёс Джордж. — Мы же в конце того года это выяснили. — А ты что здесь делаешь? — изумленно спросил Рон. Перси первым делом напустил на себя оскорбленный вид. — Вот уж не ваше дело, — сказал он твердо. — Крэбб, если я не ошибаюсь? — Ну… в общем, да, — ответил Рон. — Отправляйтесь-ка в вашу гостиную, — продолжал Перси сурово. — Небезопасно вот так попусту блуждать по темным коридорам в эти дни. — Ты-то блуждаешь, — возразил Рон. Перси расправил плечи: — Я — староста. Никто не осмелится на меня напасть. — Пф, — фыркнул Салазар. — Если Его натравливали на учеников, старосту бы не спасло это звание. Позади них внезапно отозвался эхом чей-то голос. К ним неторопливо шествовал Драко Малфой, и впервые в жизни Гарри был рад его видеть. — Вот вы где, — сказал он, растягивая слова в своей обычной манере. — Вы что там, заснули в Большом зале? Я вас искал, хотел показать кое-что забавное. — Очень забавное, —мрачно кивнул Рон. Малфой метнул уничтожающий взгляд на Перси. — А ты что делаешь у нас внизу, Уизли? — спросил он с усмешкой. Перси задохнулся от возмущения. — К старосте следует проявлять большее уважение, — заявил он. — Ваше поведение предосудительно! — Он, между прочим, прав, — обратилась Нарцисса к сыну. Драко обречённо кивнул. Малфой вновь ухмыльнулся и жестом приказал Рону и Гарри следовать за ним. Гарри уже собрался принести Перси извинение, но вовремя спохватился. Они с Роном поторопились за Малфоем, который успел ввернуть, сворачивая в очередной коридор: «Этот Питер Уизли слишком задается…» — Перси, — машинально поправил его Рон. — Так на мелочах и прокалываются, — попенял Рону Сириус. — Да какая разница. Я замечал, он тут шныряет даже среди ночи. Держу пари, он возомнил, что шутя поймает наследника Слизерина. — Малфой презрительно фыркнул. Рон и Гарри обменялись взглядами. Малфой задержал шаг у голой, в потеках влаги каменной стены. — Какой там новый пароль? — спросил он у Гарри. — Эээ… мммм… — промычал тот. — Вспомнил, «чистая кровь»! — Ясно, как вы узнали наш пароль, — вздохнул Драко. — Ой, — лицо Малфоя приобрело испуганное выражение и он покосился на отца. — Что, Драко? — Люциус приподнял бровь. — Я, м-м-м, кое-что рассказал, — начал юлить Драко. — Я так понимаю, мы тебе обязаны тем, что к нам пришли с обыском ещё раз? — недовольно спросил Люциус. — И заставили платить штраф? Драко, пробурчав что-то невразумительное, быстро кивнул. Часть стены уехала в сторону, открывая проход. Малфой уверенно шагнул внутрь, Гарри и Рон — за ним. Общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, и вокруг, в резных креслах, виднелись темные силуэты слизеринцев. — Много осталось народу! — присвистнул Регулус. — Раньше была максимум пара человек. — Ждите здесь, — распорядился Малфой, махнув рукой в сторону пары свободных кресел в отдалении от камина. — Сейчас пойду принесу — отец мне кое-что сегодня прислал. Любопытствуя, что же такое Малфой собирается показать, друзья сели в кресла, делая вид, что чувствуют себя как дома. Малфой появился через минуту, держа в руке газетную вырезку. — Обхохочетесь! — сказал он и сунул ее Рону под нос. — Не то слово, — опять помрачнел Рон. Глаза Рона расширились от удивления. Быстро прочитав вырезку, он выжал из себя некое подобие смеха — Ты смеялся очень реалистично, — Драко хотел хоть как-то загладить вину. — Хоть что-то, — буркнул Рон. …и протянул Гарри. Заметка из «Ежедневного проповедника» сообщала: «Расследование в Министерстве магии. Артур Уизли, глава Отдела по противозаконному использованию изобретений маглов, был сегодня оштрафован на пятьдесят галлеонов за магические манипуляции с магловским автомобилем. — А никого вообще не смущает, что у нас есть заколдованный автобус, обычные мётлы, не гоночные, тоже магловские и ещё куча разных штук, которые всегда были абсолютно магловскими, — начал распаляться Регулус. — Я лично интересовался, можно столько всего придумать с этими вещами. — Совсем с ума посходили, — покачал головой Салазар. — У нас таких дурацких законов не было. М-р Люциус Малфой, председатель попечительского совета Школы чародейства и волшебства „Хогвартс“, где эта заколдованная машина была ранее в этом году разбита, потребовал сегодня отставки м-ра Уизли. — Уизли подрывает репутацию Министерства, — сказал м-р Малфой нашему корреспонденту. — Вне всяких сомнений, его нельзя допускать к составлению законов, а его смехотворный Акт о защите маглов следует незамедлительно упразднить. — Я ничего такого не имел ввиду, — Наткнулся на враждебные взгляды и быстро пошёл на попятную Люциус. М-р Уизли от комментариев отказался, а его жена пригрозила репортерам, если они не уберутся, спустить на них домашнего упыря». — Это по-нашему! — в один голос воскликнули близнецы. — Ну как? — спросил Малфой, взяв из рук Гарри вырезку. — Умрешь со смеху! — Ха-ха-ха, — уныло рассмеялся Гарри. — Артур Уизли обожает маглов, готов сломать волшебную палочку и перенять у них все, что можно, — заметил Малфой с презрением. — Глядя на всех этих Уизли в жизни, не скажешь, что они чистокровные! Физиономия Рона — точнее сказать, Крэбба — исказилась от бешенства. — Что это с тобой, Крэбб? — раздраженно покосился на него Малфой. — Желудок схватило, — пробурчал Рон. — Иди в больничное крыло и побей там от моего имени грязнокровок, — фыркнул Малфой и продолжал: Гермиона очень странно посмотрела на Драко, но промолчала. А Нарцисса не смолчала: — Знаешь, Драко, я придумала, куда тебя отправлю на перевоспитание. Драко испуганно глянул на мать. — Да, — кивнула Нарцисса, — проживёшь месяц в магловском мире. Я потом тебе подробней всё объясню. — Странно, что «Ежедневный проповедник» еще не накатал репортажа о нападениях в школе. Наверное, Дамблдор хочет замять эту историю. — Замять эту историю хотел не только Дамблдор, но и весь попечительский совет, — покачал головой Люциус. Если нападения в ближайшее время не прекратятся, его уволят, как пить дать. Отец всегда говорил: Дамблдор — худшая из напастей. Он любит грязнокровок. Правильный директор никогда бы не принял в школу таких, как Криви. — Не вам судить, мистер Малфой, — холодно сказала Минерва. — Некоторые маглорождённые получше многих чистокровных будут. Малфой сделал вид, что фотографирует, и зло, но очень похоже изобразил Колина: — Поттер, можно, я сделаю твое фото? Дай мне, пожалуйста, свой автограф. Можно, я вылижу твои ботинки, Поттер? — Потом взглянул на друзей и прибавил: — Да что такое сегодня с вами обоими? Хоть и с опозданием Гарри и Рон без энтузиазма хихикнули. Но Малфой был удовлетворен, ведь Крэбб и Гойл всегда туго соображали. — Да, вам с этим повезло, — покивал Драко. — Святой Поттер, друг грязнокровок, — протянул Малфой. — Нуль без палочки, вот он кто. У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грейнджер. А еще говорят, что он наследник Слизерина! Рон и Гарри слушали, затаив дыхание: Малфой вот-вот вьдаст свою тайну. Но Малфой переменил тон. — Хотел бы я знать, кто этот наследник. Я бы ему помог… Взгляд Нарциссы не обещал ничего хорошего. Было очевидно, что и для Малфоя это секрет. У Рона отвалилась челюсть, отчего лицо Крэбба стало еще глупее. Малфой ничего подозрительного не заметил, Гарри же мгновенно сообразил, что на это сказать. — Но ты, наверное, прикидывал, кто за этим стоит? — Хорошо ты импровизируешь, — вздохнула Гермиона. — Импровизация — наше всё, — улыбнулся Гарри. — А вот планы никогда не срабатывают так, как задумывалось, — хмыкнул Рон. — Я ничего не знаю, сколько раз повторять тебе, Гойл! — рыкнул на него Малфой. — А отец помалкивает. Комнату открывали последний раз пятьдесят лет назад, задолго до его учебы здесь. Но ему все известно. Это очень большая тайна. И он боится, если я буду много знать, то могу нечаянно проболтаться. Но одно я знаю: когда Комнату в последний раз открыли, был убит кто-то из грязнокровок. Спорим, и в этот раз ухлопают, хорошо бы задаваку Грейнджер! — кровожадно произнес он. — Да пошёл ты! — вспыхнула Гермиона, оттолкнула Драко, до этого осторожно приобнимавшего её и выбежала из комнаты. Драко было рванулся за ней, успел даже ухватить её за руку, но Гермиона резко развернулась, её кулак врезался Малфою в глаз, и Драко от неожиданности и боли отпустил девушку, давая возможность ей скрыться в недрах дома. Приложив ладонь к пострадавшему глазу, Драко выскользнул на улицу. К счастью, сейчас там был снег, который вполне мог помочь снять боль. Драко сел на укрытую белым покрывалом землю, даже не заботясь о том, что может легко промокнуть, и прикрыл глаза. В этой ситуации была лишь его вина. Если Гермиона больше не захочет с ним даже разговаривать, он поймёт. Он бы тоже не захотел. Да, он, Драко, расслабился. Подумал, что всё налаживается: с Поттером подружился, Грейнджер в любви признался, она же начала испытывать к нему симпатию. Только эта лёгкая привязанность не сможет выдержать проверки обидой. А обиду он ей нанёс сильнейшую. Что ж тут говорить — дурак дураком! Мог бы и придержать язык за зубами, публики-то тогда не было. Малфой ударил кулаком по земле. От отчаяния хотелось выть. Драко посмотрел на своё отражение в заледеневшем окне. Веки припухли, вокруг глаза расползалось покраснение. Через пару часов фингал появится. Надо возвращаться. Гермиону сейчас не найдёшь — особняк просто огромный, с таинственными закоулками, в которых не разглядишь ничего, кроме тёмных очертаний. Драко медленно встал и обречённо направился обратно в гостиную. В комнате было тихо. Все как будто замерли в тех же позах, в которых были четверть часа назад. — Сиккам, — Драко схватил палочку и направил её на себя. В тот же миг он почувствовал тепло: одежда стала абсолютно сухой!* Малфой неловко помялся и всё же сел на диван. Теперь уже один. — Ты идиот, Драко, — немного хрипло произнёс Регулус, наконец нарушив давящую тишину. — Я и не отрицаю, — вяло откликнулся Малфой, разглядывая свои руки. — Такого даже Рег себе не позволял, — нахмурился Сириус. — А ведь на него жёстко влияла наша матушка. — Регулус действительно никогда не позволял себе таких высказываний, — холодно заметила Нарцисса, отстранённо глядя на сына. — Я думала, что смогла тебя воспитать достойно, но ты не оправдал моего доверия, — она отвернулась. — Мама, — умоляюще произнёс Драко. Всё обернулось против него: даже отец смотрел осуждающе, лицо крёстного же закаменело. Только, пожалуй, Гарри смотрел на него не так враждебно, да и Рон — они-то это уже слышали. — Ему уже досталось, — Гарри попытался спасти ситуацию. — Как глаз, болит? Драко не удержался и всхлипнул: у него действительно появился друг, который готов поддержать в любой ситуации. — Спасибо, уже лучше, — Малфой посмотрел на Гарри. — Спасибо, — шёпотом повторил он. — Я понимаю, что сейчас всем не очень хочется продолжать читать, — вмешался Кот, — но давайте дочитаем главу, там осталось немного, а потом можете разойтись подумать. Рон сжал гигантские кулаки Крэбба. Если он сейчас заедет Малфою, вся их затея сорвется — и Гарри послал ему предостерегающий взгляд. — Можешь заехать мне сейчас, — смиренно произнёс Драко. — Тебе уже Гермиона и так заехала, — буркнул Рон. — А ты знаешь, того, кто тогда открыл Комнату, его поймали? — спросил он Малфоя. — Да, конечно… Его исключили. Может, он до сих пор в Азкабане. — В Азкабане? — недоуменно переспросил Гарри. — Азкабан — это тюрьма для волшебников, дубина ты стоеросовая. Честное слово, может, ты и бывал тупее, но сегодня побил все рекорды. — Противоречишь сам себе, — фыркнул Седрик. Он беспокойно поерзал в кресле. — Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает свое дело. Всю эту нечисть давно пора гнать из школы. Но самим лучше держаться подальше. Отцу тоже сейчас несладко приходится. Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке. Гарри постарался придать тупой физиономии Гойла сочувственное выражение. — Ничего особенного не нашли. У отца есть очень ценные штуки для ритуалов черной магии. Они хранятся под полом большой гостиной. — Молодец, Драко, — саркастично сказал Люциус. Драко вжал голову в плечи. — Здорово! — воскликнул Рон. Малфой уставился на него, Гарри тоже. Рон побагровел, даже волосы налились красным, нос его медленно становился длиннее — отпущенный им час истек. — Бегите! — напряжённо воскликнул Джеймс. К Рону возвращался его истинный облик и, судя по ужасу, с каким он взглянул на Гарри, с тем происходило то же самое. Одним махом оба вскочили на ноги. — Скорее за лекарством для желудка! — крикнул Рон, и друзья, не мешкая, помчались прочь из чужой гостиной, надеясь, что Малфой не успел ничего заметить. — Я заметил, но не понял, что именно, — подавленно буркнул Драко. Гарри чувствовал, что уменьшился в росте: ноги болтались в огромных ботинках, полы мантии пришлось подхватить. Громко топая, они взлетели по лестнице в темный холл, по которому гулко разносились удары из чулана, где томились взаперти Крэбб с Гойлом. — Хорошо, что они не успели выломать дверь, — выдохнул Сириус. — Иначе бы вам не поздоровилось. Бросив их башмаки перед дверью чулана, друзья в одних носках побежали по мраморной лестнице к туалету Плаксы Миртл. — Холодно же, — поёжилась Джинни. — В общем-то, мы не напрасно потратили время, — задыхаясь, выпалил Рон, едва за ними закрылась дверь. — Мы не разузнали, кто устраивает нападения, но я завтра же напишу папе, пусть проверят, что Малфои прячут под полом в большой гостиной. Люциус бросил тяжёлый взгляд на Драко. Гарри внимательно рассматривал свое лицо в треснутом зеркале. Все снова стало прежним. Облегченно вздохнув, он надел очки, а Рон постучал в дверцу кабинки Гермионы. — Гермиона, выходи скорее, мы тебе столько всего расскажем. — Уйдите, пожалуйста! — крикнула из-за двери Гермиона. — Что же там за волос был? — испугалась Лили. Гарри с Роном переглянулись. — В чем дело? — спросил Рон. — Ты ведь уже вернулась в норму? У нас с Гарри все в порядке, как надо. Неожиданно сквозь дверь кабины появилась Плакса Миртл. Никогда еще Гарри не видел ее такой счастливой. — Её никто в принципе счастливой не видел, — заметила Нарцисса. — У-ух! Что вы сейчас увидите! — ее круглое прозрачное лицо сияло восторгом. — Невозможный кошмар! Щелкнула задвижка, и перед ними, рыдая, предстала Гермиона с натянутой на лицо мантией. — Что случилось, Гермиона? — встревоженно спросил Рон. — Может, у тебя остался уродливый нос Милисенты? Гермиона сдернула мантию, и Рон, попятившись, задом врезался в раковину. Все лицо у нее покрывала черная шерсть. Глаза горели желтым огнем, а голову украшали бархатистые заостренные ушки. — Шерсть?! Ушки?! — расширил глаза Регулус. — Это был волос зверя? — Кошки, — кивнул Гарри. — Это был кошачий волос! У Милисенты Булстроуд, должно быть, есть дома кошка! А зелье животных обратно в человека не превращает! — Да-а… — только и вымолвил Рон. — Тебе придумают гадкое прозвище, — радовалась Миртл. — Вот же с-с… — зашипела Лили. — Радуется чужим несчастьям! — Не расстраивайся, Гермиона, — поспешно вмешался Гарри. — Сейчас же идем в больничное крыло. Мадам Помфри никогда не задает лишних вопросов… — Если бы не это, к ней просто никто бы не шёл после дуэлей и подобного, — вздохнула Минерва. — Ситуация была бы хуже. Друзья долго уговаривали Гермиону покинуть туалет. Гермиона наконец согласилась, деваться-то некуда. Плакса Миртл проводила их в путь заливистым смехом: — Подожди, они еще узнают, что у тебя сзади хвост! Плакса Миртл была на седьмом небе от счастья. — Тварь, — мрачно заявила Лили. Все разошлись: всем надо было подумать.