— А можно теперь я почитаю? — попросила Нарцисса.
— Ну, разумеется.
—
Глава 18. Добби вознаграждён.
Когда четверо подземных странников — Гарри, Рон, Джинни и Локонс — с головы до пят мокрые, грязные, а Гарри еще и в пятнах крови,
— Я и так чуть разрыв сердца не получила, когда вы пропали, а когда появились в таком виде… — покачала головой МакГонагалл.
вошли в кабинет, все, кто там был, ошеломленно замолчали, но тишина в тот же миг взорвалась воплем:
— Джинни!
Увидев дочь, миссис Уизли, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — мистер Уизли, и оба бросились к дочери. Но Гарри смотрел не на них — у камина стоял, улыбаясь, профессор Дамблдор, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце.
— Вот именно!
Прошуршав крыльями возле уха Гарри, феникс опустился на плечо Дамблдора, а Рон с Гарри по очереди очутились в крепких объятиях миссис Уизли.
— Вы спасли ее! Спасли! Как вы это сумели?
— Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твердость голосом.
— А как я могла её не утратить? — всё не успокаивалась Минерва. — Мои ученики были на волосок от гибели, мы уже практически вас похоронили!
— Простите нас, — смутился Гарри, — мы постараемся больше так не делать.
— Зная вас, вам это не удастся, — фыркнул Северус.
Миссис Уизли выпустила Гарри и тот, мгновение поколебавшись, подошел к столу и выложил Волшебную шляпу, меч, украшенный рубинами, и жалкие остатки дневника Реддла. А потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине он рассказывал о том, как услышал бесплотный голос, и Гермиона одна поняла, что это голос василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка, как они с Роном пошли за пауками в лес и Арагог поведал им, где умерла последняя жертва василиска, как они догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в ее туалете.
Гарри замолчал, чтобы перевести дух.
— Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил. Но как же вы оттуда выбрались живыми, Поттер? — МакГонагалл сгорала от любопытства.
Гарри, слегка охрипший, перешел было к тому, как вовремя подоспел Фоукс, как Волшебная шляпа вооружила его мечом, и вдруг запнулся. Он старался избегать упоминаний о дневнике Реддла, поглядывая на Джинни — она стояла в двух шагах, прижавшись к матери, и слезы безостановочно бежали по ее щекам.
— Это шок, — констатировала Гермиона.
«А вдруг ее правда исключат? — подумал Гарри в смятении. — Дневник Реддла замолк навсегда — поди-ка теперь докажи, что это он своей магической властью заставлял ее совершать то страшное, что творилось в замке!»
— Спасибо, что беспокоился за меня, — слабо улыбнулась Джинни.
— А как иначе?
В поисках поддержки Гарри взглянул на Дамблдора — тот едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стеклах его очков-половинок.
— Я вот что хотел бы узнать: как лорд Волан-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах.
Горячая волна радости накатилась на Гарри, и у него отлегло от сердца.
— Что? — ошеломленно воскликнул мистер Уизли. — Вы-Знаете-Кто… околдовал Джинни? Но Джинни, разве она… разве она не была…
— Во всем виноват дневник. — Гарри поднял его и показал Дамблдору. — Реддл его вел, когда ему было шестнадцать.
— Дальше Дамблдор начал рассказывать краткую историю становления Волан-де-Морта.
— Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли.
— Его… его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нем писала, а он отвечал… весь этот год.
Мистер Уизли был потрясен.
— Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме? Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна черной магии!
— Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был в одном из учебников, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл…
— Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крыло, — не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На ее долю выпало слишком тяжелое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше ее бывали обмануты Волан-де-Мортом.
Он широким шагом подошел к двери и открыл ее:
— Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту.
— Наконец-то! Теперь всё будет в порядке! — обрадовалась Лили.
— Не прошло и года, — с облегчением улыбнулся Регулус, кинув быстрый взгляд в сторону Гермионы.
— Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался Рон.
— Все худшее позади, — кивнул Дамблдор.
Миссис Уизли, поддерживая Джинни, повела ее из кабинета, мистер Уизли, который никак не мог опомниться, побрел за ними.
— А знаете, Минерва, — улыбнулся профессор Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас пойти поговорить с поварами?
— Можно, — сухо кивнула профессор Мак-Гонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в мое отсутствие вы разберетесь с Поттером и Уизли, не правда ли?
— В каком смысле «разберётесь»? — обеспокоенно вскинулся Джеймс. — Они же спасли школу!
— Мистер Поттер, имейте терпение, — попеняла ему МакГонагалл.
— Истинная правда, — заверил ее Дамблдор.
Она ушла, а Гарри с Роном опасливо посмотрели на Дамблдора. Что значит — разобраться с ними? Быть не может… наверное, все-таки не наказание?
— Помнится, я говорил, что придется исключить вас обоих из школы, если вы еще раз нарушите правила, — начал директор.
От ужаса Рон вытаращил глаза.
— Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите Особые награды за услуги школе. И… дайте-ка подумать… да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.
— Нифига себе! — восторженно завопил Сириус. — Никогда такого не было! Двести баллов каждому!
— Сириус, успокойся, — закатил глаза Римус. — Вполне заслуженно же.
— Да кто спорит! — глаза Блэка горели.
Рон сделался ярко-розовый, как цветы Локонса на Валентинов день.
— Но почему-то еще один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. — Дамблдор посмотрел на Локонса. — К чему эта излишняя скромность, Златопуст?
Гарри вздрогнул — он успел начисто забыть о Локонсе! А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются.
— Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошел несчастный случай — внизу, в Тайной комнате. Профессор Локонс…
— Я что, профессор? — осведомился Локоне с кротким удивлением. — Вот те на! А я-то считал себя идиотом…
— Хоть раз он оказался честен, — хохотнул Джеймс.
— Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил Рон, — а палочка возьми и стрельни в него самого…
— М-м-да. — Дамблдор покачал головой, и его длинные серебряные усы задрожали. — Значит, поражен собственным оружием?
— Оружием? — эхом отозвался Локонс. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть. — Локонс указал на Гарри. — Меч, очень красивый. Он вам может его одолжить.
— Он сделал мой день! — расхохотался Фред.
— Лучший перл, что я когда-либо слышал! — вытирая слёзы, простонал Джордж.
— Рон, пожалуйста, отведи профессора Локонса в больничное крыло, — обратился Дамблдор к Рону. — Мне еще нужно сказать Гарри несколько слов.
Локонс неуверенно поплелся к двери. Рон, выходя, оглянулся, бросил на директора с Гарри любопытный взгляд и, взяв Локонса за руку, вышел с ним в коридор.
Пройдя через комнату к камину, Дамблдор опустился в одно из кресел.
— Садись, Гарри, — предложил он, и Гарри сел, испытывая необъяснимое волнение.
Дамблдор разгладил усы.
— Прежде всего, я должен поблагодарить тебя. — Глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, ты проявил настоящую доблесть — иначе Фоукс не прилетел бы к тебе.
— Уникальная птица, — вздохнул Салазар. — У Годрика вот тоже был феникс. Ричард всегда прилетал к нам в минуты сложнейших битв.
Он провел рукой по перьям феникса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене. Гарри лишь неловко улыбнулся в ответ.
— Значит, ты встретился там с Томом Реддлом, — произнес Дамблдор в раздумье. — Я полагаю, что ты-то и интересовал его больше всего…
Внезапно все то, что подспудно грызло Гарри, сбивчиво, в беспорядке вырвалось наружу:
— Профессор… Реддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он…
— Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей. — А ты сам что об этом думаешь?
— Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь на Гриффиндоре…
Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение.
— Профессор, — через мгновение продолжал он, — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы на Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я, ведь я могу говорить на змеином языке.
— Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нем говорит Волан-де-Морт — единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил — в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел.
— То есть Дамблдор практически прямым текстом сказал! — сделал страшные глаза Регулус.
— Но Гарри не мог этого понять, — заметил Сириус.
— Но ты понимаешь…
— О чём вы, а? — не выдержал Гарри.
— О частице Волан-де-Морта в тебе, — неохотно ответил Регулус.
— Так вы об этом всё говорили? Ничего же такого. Неприятно, конечно, что частичка моего злейшего врага во мне, но это мне никак не мешает.
— Ты не понимаешь, Гарри, — прошептала Нарцисса, прикрыв рот рукой. — Если я правильно поняла основную мысль, то всё очень плохо.
— В твоём шраме частица Его души. Пока она там, он не может умереть, — похоронным голосом сообщил Сириус.
— И что же делать? — напряжённо поинтересовался Гарри.
— Есть один способ, но он абсолютно не подходит. Мы будем думать, — отрезал Регулус.
— Волан-де-Морт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом пораженный.
— Судя по всему.
— Значит, мое место на Слизерине. — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу, и…
— Определила на Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников, — находчивость, решительность и, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам. — Тут усы директора вновь задрожали.
— Это да! — Салазар хитро улыбнулся. — А если всё это сочеталось… Решительно идёт ученик нарушать правила, находчиво выпутывается из проблем… это дорогого стоит!
— И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же Волшебная шляпа направила тебя на Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай!
— Только потому, что я просил не посылать меня на Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри.
— Верно. — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор.
— Очень мудрые слова, — серьёзно кивнул Слизерин. — Мы стремились донести своим преемникам это, но, похоже, за годы существования школы всё забылось, помнят и понимают лишь единицы.
Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным.
— И если тебе нужны еще доказательства, что ты не случайный гость на Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано.
Дамблдор подошел к столу профессора МакГонагалл, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его — меч в свете камина полыхнул рубинами — и прочитал выгравированное под рукояткой имя: Годрик Гриффиндор.
— Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец.
— Но надо понимать, что истинным гриффиндорцем может оказаться и хитрый слизеринец, и мудрый котевранец, и верный пуффендуец, — уточнил Салазар. — Ситуация может обернуться абсолютно по-другому: гриффиндорец не станет тем самым истинным.
Минуту оба молчали.
— Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешел на обычный тон, — это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан — надо вызволять нашего лесничего. Заодно набросаю объявление в «Ежедневный пророк». — Выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И еще нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются…
— Дурацкое проклятие.
Гарри встал, пошел к выходу и уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг та распахнулась, да с такой яростью, что, ударившись, отскочила от стены. На пороге стоял Люциус Малфой с перекошенным от бешенства лицом. Чуть позади съежился весь обмотанный бинтами Добби.
— Добрый вечер, Люциус, — дружелюбно приветствовал его Дамблдор.
Едва не сбив Гарри с ног, Малфой подскочил к столу. Добби юркнул за ним с подобострастным ужасом на лице и, согнувшись в три погибели, засеменил следом.
— Так, значит, вы вернулись. — Холодные глаза Малфоя впились в Дамблдора. — Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета. Сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс.
— Спешу известить вас, Люциус, — Дамблдор спокойно, чуть улыбаясь, смотрел на непрошеного гостя, — ко мне обратились одиннадцать членов Попечительского совета — все, кроме вас. Разговор был нелегкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва дочь Артура Уизли, совет попросил меня без промедления вернуться. Похоже, пришли к общему мнению, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем я, не сыщешь. И вот что странно: некоторые члены совета намекают на то, что их согласие на мою отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи.
— Люциус, ты с ума сошёл?! — прошипела Нарцисса. — То подкидываешь маленькой девочке опаснейшую вещь, тем самым подвергая опасности всю школу, включая нашего сына, то угрожаешь членам Попечительского совета!
— Люц, ты против Дамблдора не потянешь.
— Да знаю я! — раздражённо ответил Малфой. — Но мне никакого житья не было после падения Тёмного Лорда. Тут вроде всё начало налаживаться и опять. Обыски, а у меня этот чёртов дневник!
Мистер Малфой, и без того всегда бледный, сделался еще бледнее, глаза его превратились в щелки.
— Ну и что, вы уже прекратили нападения? — спросил он с издевкой. — Преступник пойман?
— Да, — все так же улыбался Дамблдор.
— И кто же он?
— Все тот же злодей — Темный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника.
Испытующе глядя на мистера Малфоя, Дамблдор протянул ему черную книжицу с большой дырой в середине. Гарри же все это время наблюдал за домовиком. Увидев дневник, Добби вдруг повел себя весьма странно. Выпучил огромные зеленые глаза, указал Гарри взглядом на дневник, затем — на мистера Малфоя и стал бить себя кулаками по голове.
— Намекает, — усмехнулся Седрик.
— Ясно, — нараспев проговорил мистер Малфой, не замечая ужимок Добби.
— Умный план. — Дамблдор внимательно глядел в глаза Малфою, голос его оставался таким же ровным. — Если бы Гарри…
Малфой бросил на мальчика быстрый, пронзительный взгляд.
— …и его друг Рон, — продолжал директор, — не нашли эту книжицу, даже я считал бы виновной во всем Джинни Уизли. И никто никогда бы не доказал, что она поступала так не по своей воле…
Мистер Малфой молчал. Его лицо превратилось в маску.
— А теперь вообразите, — говорил Дамблдор, — каковы были бы последствия. Уизли — одна из самых известных чистокровных семей в мире волшебников. Артур Уизли — один из авторов Закона о защите маглов. А его дочь убивает полукровок. Подумать только, что стало бы с ним и с его Законом! Большая удача, что дневник был найден, прочтен, а записи в нем потом исчезли.
— Я хотел подставить Артура, да, но не таким способом, — сам себе кивнул Люциус.
— Да, большая удача, — с трудом выдавил из себя Малфой.
А за спиной у него Добби, как заведенный, — глянет на дневник, на хозяина и колотит себя кулаками по голове. И тут до Гарри дошло.
— Не прошло и года, — хмыкнул Драко.
Он понимающе кивнул, Добби попятился в угол и, сменив вид самобичевания, стал выкручивать себе уши.
— И всё равно, — возмущённо выдохнула Гермиона, — это ужасно! Да, я была не права, когда пыталась навязать домовикам идею свободы, но такое отношение ужасно!
— Такое отношение не во многих семьях, — успокоил её Регулус, бросив колючий взгляд в сторону Малфоя.
— Мистер Малфой, — Гарри поближе подошел к нему, — а не знаете ли вы, как к Джинни попал этот дневник?
— Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла!
— Мисс Уизли, приношу свои извинения.
Но Гарри уже ничего не могло сегодня смутить:
— Да ведь это вы ей его подсунули в магазине «Флориш и Блоттс». Я помню, вы тогда взяли у нее из котла учебник по трансфигурации, а потом положили обратно. Потому-то дневник в этом учебнике и оказался. Что, будете спорить?
Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались.
— Попробуй докажи это, — прошипел он.
— Разумеется, этого никто доказать не может, — кивнул Дамблдор, улыбнувшись Гарри. — Тем более теперь, когда Том Реддл исчез со страниц дневника. И все же, Люциус, позвольте предупредить вас: не раздавайте налево-направо вещей Волан-де-Морта.
— Прекрасный совет, — тихо хмыкнул Рон.
— Из серии: «Уважаемый, не убивайте каждого встречного. Ну пожалуйста…», — рассмеялся Гарри, наклонившись к Рону поближе.
Если хоть одна попадет еще в чьи-нибудь невинные руки, не сомневаюсь, Артур Уизли сможет доказать, что это ваши проделки.
Люциус Малфой на секунду замер, и Гарри увидел, как у него дернулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке. Но, оценив обстановку, повернулся к домовику:
— Идем, Добби!
Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и хозяин пинком вышвырнул его из кабинета. Добби взвизгнул от боли и визжал до конца коридора. Гарри нахмурил лоб: как же все-таки помочь бедняге? И его осенило.
— Профессор Дамблдор, — торопясь, заговорил он. — Можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста!
— Конечно, Гарри, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Не забудь только про банкет.
— Самое важное!
Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета. За углом еще слышались затихающие вопли Добби. Боясь, вдруг план не сработает, Гарри поспешно сдернул с ноги ботинок, стащил мокрый грязный носок, сунул в него дневник, и бросился вдогонку по безлюдному коридору. Нагнал он их на площадке лестницы и, запыхавшись, остановился:
— Мистер Малфой, возьмите это обратно… — сказал он и сунул носок в руку Малфоя.
— Что тут еще… Малфой содрал носок с дневника, швырнул в сторону и перевел взбешенный взгляд на Гарри. — Ты так же плохо кончишь, как твои родители. И в самое ближайшее время. — Тон его был тих и зловещ. — Они тоже были глупцы, совали нос не в свои дела.
— Прошу меня простить, — быстро сориентировался Люциус, увидев закипающих Поттеров и недобрый взгляд жены. — По влиянием эмоций…
Пошли, Добби. Я кому сказал, пошли!
Но Добби стоял как вкопанный. Он сжимал в руке пойманный на лету грязный, липкий носок и смотрел на него, как на бесценное сокровище.
— Хозяин дал Добби носок, — произнес он в изумлении. — Хозяин дал его Добби…
— Что такое? — фыркнул мистер Малфой. — Что ты там лопочешь?
— Добби получил носок, — пролепетал домовик, не веря своему счастью. — Хозяин бросил, Добби поймал, и Добби… Добби свободен!
Мистер Малфой, окаменев, уставился на эльфа, затем ринулся к Гарри:
— Ты отнял у меня слугу, мальчишка!
Но Добби крикнул ему:
— Ты теперь не можешь причинить вреда Гарри Поттеру!
Что-то загрохотало, и мистера Малфоя отшвырнуло назад. Он полетел вниз по ступенькам, отсчитывая по три за раз, и упал бесформенной кучей площадкой ниже. Побагровев от гнева, вскочил и выхватил из кармана волшебную палочку, но Добби погрозил ему длинным, тонким пальцем.
— Сейчас же уходи, — велел он. — Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь.
И Люциус Малфой подчинился. Метнув последний, горящий ненавистью взгляд на обоих, закутался в мантию и вышел с площадки в коридор.
— Никогда бы не подумал, что буду слушаться эльфа, — проворчал Люциус. — Издевательство какое-то! Спиной уронили, репутацию опустили.
— Потому что хватит плести интриги, — фыркнула Нарцисса. — Я помню, что выходила замуж за абсолютно другого человека.
— Гарри Поттер освободил Добби! — пронзительно завопил эльф, зачарованно глядя на Гарри. Его круглые глазищи сияли в лунном свете, лившемся из ближайшего окна. — Гарри Поттер освободил Добби!
— Большего я не мог для тебя сделать, — улыбнулся Гарри. — Но ты мне, Добби, пообещай никогда впредь не спасать мою жизнь.
Уродливое землистое лицо домовика расплылось в широкой, во весь рот, улыбке.
— Он спас вашу жизнь ещё раз, — тихо сказал Кот.
— Надеюсь, что не убил нас по пути, — пошутил Гарри.
— Нет, но он проявил настоящую самоотверженность, чтобы спасти вас, своего друга и освободителя, — что-то в словах и эмоциях Кота заставило улыбку поникнуть, а Гарри — серьёзно задуматься.
Гарри смотрел, как он трясущимися руками натягивает его носок, и вдруг кое-что вспомнил.
— У меня есть один вопрос… Ты мне тогда сказал, что грозящая мне опасность не связана с Тем-Кого-Нельзя-Называть, помнишь? Ну а что вышло?
— Так это же был ключ, сэр, — ответил Добби, еще больше округлив глаза, как будто речь шла о самоочевидных вещах. — Добби вам намекнул. Ведь раньше-то Темного Лорда спокойно называли по имени. Это уж потом, когда он придумал себе новое имя, стало нельзя. Понятно?
— Понятно, — не очень уверенно согласился Гарри. — Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Там внизу празднуют… да и Гермиона вот-вот очнется…
Добби обхватил Гарри тонкими ручками и крепко обнял.
— Гарри Поттер еще более велик, чем думал Добби, — воскликнул он с рьщанием. — Прощай, Гарри Поттер!
И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез.
— Он очень забавный, — тепло улыбнулась Джинни.
***
Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь.
— Ух ты, пижамная вечеринка! — в один голос воскликнули Джеймс и Сириус.
— Вы так восхищаетесь, будто сами не устраивали их по несколько раз в неделю, — фыркнул Римус.
— Но они были не такими массовыми, — запротестовал Блэк.
И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком: «Ты победил, Гарри!», Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения,
— Ну, хоть извинился, — покачал головой Седрик. — Что тогда, что в прошлом году — они слишком много верили чепухе.
а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» — огорчилась Гермиона),
— Ты же не готовилась, — хитро улыбнулся Регулус.
— Ну и что!
и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год. А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локонс не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться — ликование школьников разделили и несколько профессоров.
— Вот жалость, — проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. — Он только-только начал мне нравиться…
— Вы с ним ещё встретитесь, — пообещал Учёный.
***
В жарком солнечном мареве промелькнул остаток летнего семестра. Хогвартс вернулся к своим обычным будням — правда, с небольшими изменениями. Отменили занятия по защите («У кого, у кого, а у нас практики по защите было навалом», — утешал Рон огорченную Гермиону), исключили из Попечительского совета Люциуса Малфоя. Драко перестал разгуливать по школе с таким видом, будто весь Хогвартс — его вотчина. Вид у него теперь всегда был обиженный и угрюмый.
— А вы бы не чувствовали то же самое?
Зато Джинни, напротив, сияла от счастья.
Быстро, слишком быстро наступило время отъезда. И наши друзья — Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни — заняли купе в экспрессе Хогвартс — Лондон.
До начала каникул остались считанные часы — ученикам пока еще можно колдовать, и вся компания самозабвенно отдалась любимому занятию. Играли в исчезающие карты, пускали последние оставшиеся у близнецов хлопушки и обезоруживали друг друга с помощью заклинаний. У Гарри это получалось мастерски.
— Хоть что-то из моих слов запомнили, — усмехнулся Северус.
Почти у самого вокзала Кингс-Кросс Гарри вдруг кое-что вспомнил:
— Джинни, а помнишь, ты видела: Перси делал что-то такое, чего потом очень стеснялся и просил тебя никому не рассказывать? Что это было?
— Конечно, помню. — Джинни хихикнула. — У Перси завелась подружка.
— А он не так прост, как кажется, — лающе рассмеялся Сириус.
Фред, вставший за книгами, уронил целую связку — прямо на голову Джорджу.
— Что-что?
— Староста Коггеврана, Пенелопа Кристалл, — объяснила Джинни. — Это ей он писал письма все прошлое лето. В школе они встречались тайком. Я как-то вбежала в пустой класс, а они там целуются. Потому он и был не в себе, когда на нее… ну… понимаете… когда на нее напали. Вы ведь не будете его дразнить, не будете? — спросила она с тревогой.
— Я? И не подумаю! — просиял Фред.
— Конечно, не будем, — поперхнулся Джордж.
— Джинни, как ты могла такое предположить вообще? — хором задали вопрос близнецы и засмеялись.
Экспресс замедлил ход и остановился. Гарри достал перо, кусочек пергамента и повернулся к Рону с Гермионой.
— Это номер телефона Дурслей, — сказал он Рону, дважды наскоро написал номер, пополам разорвал пергамент и вручил друзьям половинки. — Прошлым летом я объяснил твоему отцу, как пользоваться телефоном, он научит тебя. Позвоните мне:
— Это было плохой идеей, — расстроенно опустил голову Рон.
— Просто ты не понял, что кричать не нужно, — хлопнул его по плечу Гарри.
два месяца говорить только с Дадли — я этого не вынесу!
— А ты расскажи дяде с тетей, какое геройство ты совершил, — сказала Гермиона, когда они окунулись в людскую толчею перед заколдованным барьером, — и они будут тобой гордиться.
— Гордиться? Они знаешь как расстроятся! Столько раз дорогой племянник был на волосок от гибели и уцелел! Боюсь, как бы они от злости не умерли!
Лили закусила губу.
И друзья, на этот раз без помех, прошли все вместе сквозь барьер, разделяющий два мира: маглов и магов.
— Конец второй книги, — торжественно произнесла Нарцисса.
