У Лукоморья дуб срубили...

— Рон, дай-ка мне книгу, — витая где-то далеко, попросил Люпин. — Глава 5. Дементор. — Вы с ними столкнулись? — озабоченно посмотрела на сына Лили. — Мы в том году постоянно с ними сталкивались. Утром Гарри разбудил улыбавшийся беззубой улыбкой Том с чашкой чая. Гарри оделся и подошел к Букле. Сова никак не хотела лезть в клетку. Уговаривал он ее, уговаривал, — Она свободолюбивая, — с нежностью сказал Гарри. и тут в комнату влетел Рон, натягивая на ходу рубашку. — Скорее бы на поезд, — выпалил он. — А то Перси совсем замучил! Слава богу, в Хогвартсе не с ним жить. Опять прицепился! Видите ли, я пролил чай на фото Пенелопы Кристал. Это его подружка, — хмыкнул Рон. — Мы помним, — фыркнул Фред. — Ты ее знаешь. Спряталась за рамку, потому что у нее на носу теперь пятна от чая... — Мне надо тебе кое–что сказать, — начал Гарри, но их прервали Фред с Джорджем. — Предупредил бы, что тебе надо рассказать страшную тайну, — подмигнул Джордж. — Тысяча поздравлений, Рон! Тебе опять удалось вывести из себя нашего старосту! Все вместе спустились завтракать. Мистер Уизли, сдвинув брови, читал первую страницу «Пророка». А миссис Уизли рассказывала Гермионе с Джинни о любовных зельях, которые она варила в юности, и все трое хихикали. Гермиона с Джинни слегка смутились. Ребята сели за стол. — Что ты хотел сказать? — спросил у Гарри Рон. — Позже объясню, — шепнул Гарри, покосившись на вошедшего Перси. — Гарри никак не мог поговорить с друзьями, потому что было очень много хлопот, — просмотрел страницу Римус. — Рон и Гермиона опять начали пререкаться по поводу Живоглота. Приехали машины из Министерства, поездка была непримечательной, только машины магическим образом обгоняли других в пробке. Все разбились на пары и начали проходить через барьер. Алый паровоз пускал клубы дыма, окутывавшего платформу, полную детей и провожавших волшебников. Позади Гарри появились Перси и Джинни, оба тяжело дышали, видимо, преодолели барьер бегом. — Этот псих мне чуть руку не сломал, — зло проворчала Джинни. — Пенелопа! — Заметив девушку с длинными кудрями, Перси покраснел, пригладил волосы и зашагал ей навстречу, выпятив грудь, чтобы она непременно увидела сверкающий значок. Гарри с Джинни не выдержали и, отвернувшись, прыснули. — Уморительно зрелище было. Вскоре подоспели остальные. Вместе прошли мимо забитых купе, нашли наконец пустое, внесли чемоданы и, поставив Буклю с Живоглотом на багажную полку, вышли проститься с мистером и миссис Уизли. Миссис Уизли расцеловала своих детей, Гермиону и наконец заключила в объятия Гарри. Она долго его не отпускала, он даже смутился и все-таки был искренне рад, когда она чуть не в десятый раз его чмокнула. — За меня впервые кто-то по-настоящему волновался, — с лёгкой улыбкой на губах признался Гарри. — Береги себя, Гарри, — сказала она, и ему показалось, что глаза у нее повлажнели. Миссис Уизли открыла большую сумку. — Я приготовила всем сэндвичи. Это тебе, Гарри. Рон, ты возьми другие, с говядиной... Рон простонал. Все помнили о его нелюбви к таким сэндвичам. Фред? Где Фред? А это, дорогой, твои... — Артур решил рассказать Гарри, что за ним охотится Сириус, Гарри признался, что подслушал вечерний разговор. — Артур! — раздался голос миссис Уизли, провожавшей всех в вагон. — Что ты там делаешь? Поезд вот–вот отойдет! — Сейчас–сейчас, Молли, — ответил мистер Уизли и торопливо сказал Гарри, понизив голос: — Дай мне слово... — Что буду пай–мальчиком, из замка ни на шаг? — нахмурился Гарри. — Можно было бы и посерьёзнее к этому отнестись, — цокнула Минерва. — Не только это. (Таким встревоженным Гарри еще никогда не видел мистера Уизли.) Поклянись, Гарри, что не станешь сам искать Блэка. — Что? — переспросил Гарри. Раздался громкий свист. Дежурные по вокзалу обходили поезд и захлопывали двери. — Обещай мне, Гарри, — скороговоркой произнес мистер Уизли, — что бы ни случилось... — Зачем мне искать того, кто хочет меня убить, — буркнул Гарри. — Поклянись, что бы ты ни услышал... — Ну да, мне же никто сразу не рассказал, что Сириус — мой крёстный, да и про общее заблуждение, что он — Хранитель Тайны, тоже, — недовольно буркнул Гарри. — А потом вышло не пойми что. — Быстрее, Артур! — крикнула миссис Уизли. Из паровоза повалил дым, и поезд тронулся. Гарри кинулся к вагону, Рон открыл ему дверь и протянул руку. Друзья высунулись из окна и махали мистеру и миссис Уизли, пока они не скрылись из виду. Поезд набрал полный ход. Гарри подозвал Рона с Гермионой и шепнул: — Мне надо рассказать вам один секрет. — Иди в купе, — бросил сестре Рон. Джинни показала Рону язык. Тот сделал вид, что не заметил. — Очень мило, — с обидой сказала Джинни и отошла. В поисках свободного купе Гарри с Роном и Гермионой пошли по коридору. Удача им улыбнулась в самом конце вагона. В купе находился всего один пассажир, дремавший возле окна. Троица переступила порог. Странно. «Хогвартс–Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележки с едой, взрослых они раньше не видели. — Что странно, ведь школьники могут учинить чёрт знает что, — заметил Северус. Незнакомец был одет в поношенную, штопаную–перештопаную мантию. Болезненного вида и изможденный, но совсем еще не старик, светло–каштановые волосы едва тронуты сединой. Ребята закрыли дверь и сели подальше от окна. — А это кто такой? — шепнул Рон. — Профессор Р. Дж. Люпин, — не замедлила с ответом Гермиона. — Лунатик?.. — Джеймс перевёл вопросительный взгляд на чтеца. — Да, я преподавал в школе в тот год, — улыбнулся Римус. — Чёрт, но это же здорово! — восторженно воскликнул Поттер. — Ты же мечтал об этом! — Я опасен, — горько вздохнул Люпин. — Вы были лучшим учителем Защиты! — горячо заверил Гарри. — И это недоразумение… Римус только рукой махнул. — Откуда ты знаешь? — Посмотри на чемодан. — Она показала на полку над головой мужчины. Маленький потрепанный чемодан был перевязан веревкой, аккуратно связанной из множества маленьких веревочек В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин». — Интересно, что он преподает? — Рон, прищурившись, глядел на его бледный профиль. — Защиту от темных искусств. Только по ней нет преподавателя. У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором. Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие. — А потянет ли он? — засомневался Рон. — Похоже, он и сам под заклятием... — Скорее уж под проклятьем, — внёс поправку Римус. Ну, выкладывай, — повернулся он к Гарри. И Гарри все им поведал, включая предупреждение мистера Уизли. Рон сидел будто громом пораженный, Гермиона прижала руки к губам и, немного погодя, сказала: — Значит, Сириус Блэк из–за тебя убежал из тюрьмы, Гарри... Ты должен быть очень... очень осторожен. Не ищи себе неприятностей. — Я их не ищу, — буркнул Гарри. — Это они меня ищут. — Лучше и не скажешь, — Сириус взлохматил волосы крестнику. — Надеюсь, у Гарри хватит ума не выслеживать этого психа, — сказал все еще не пришедший в себя Рон. — Дорогой Рон, а почему ты говоришь о Гарри так, будто его рядом с вами нет? — невинно поинтересовался Фред. — Ты не заболел, часом? — вторил ему Джордж. Рон посмотрел на них взглядом «Отстаньте, идиоты, раз сами ничего не понимаете» и никак не прокомментировал их выпады. — Блэк ведь хочет его убить. Друзья восприняли известие хуже, чем ожидал Гарри. Испугались, похоже, не на шутку. Во всяком —случае, гораздо сильнее, чем он. — А ты как думал? — Гермиона упёрла руки в бока. — Ты, наш лучший друг, оказываешься в огромной опасности! Мы же за тебя переживаем! — И как это он сбежал? — поежился Рон. — Из Азкабана? При такой–то охране? Ведь он сверхопасный преступник. — Его должны поймать. — Голос Гермионы был тверд. — Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция маглов. — Откуда-то раздался свист, оказалось, что это вредоноскоп, подаренный Роном. Рон сказал, что он может плохо работать, потому что начал свистеть, когда Рон привязывал свёрток с ним к лапке Стрелки. Потом предложил отнести вредноскоп в Дэрвиш и Бэнгз, чтобы там его починили. — А что тебе известно про Хогсмид? — оживилась Гермиона. — Я читала, что это единственный населенный пункт во всей Британии, где не живут маглы. — По-моему, да, — ответил без энтузиазма Рон. — Но я туда рвусь не поэтому. Мечтаю пойти в магазин «Сладкое королевство». — Да-а-а, этот магазин стоит того, — мечтательно протянул Регулус. — «Сладкое королевство»? — удивилась Гермиона. Лицо Рона расплылось в блаженной улыбке. — Это кондитерская, там столько всяких сладостей! От перечных чертиков дым идет изо рта, а еще шоколадные шары, полные земляничного мусса и сбитых сливок. А сахарные перья! Сидишь на уроке, посасываешь такое перо, а все думают, что ты размышляешь, что писать дальше... — Сахарные перья всё равно отличаются по виду от обычных, — снисходительно заметила МакГонагалл. — Но там очень много интересного, — гнула свое Гермиона. — Да ничего там интересного нет, — вздохнул Драко. — Первый раз ещё может быть, но потом… Скука. — В «Достопримечательностях исторического волшебства» сказано, что местная гостиница была в тысяча шестьсот двенадцатом году штабом восставших гоблинов, а Визжащая хижина считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии... — Где привидений-то и нет, — закончил Рон. — ...а увесистые шарики мороженого! Лакомишься ими и паришь над землей, правда не очень высоко, дюймах в пяти, — пропустил мимо ушей Рон все слова Гермионы. — Кто о чём, а Рон о лакомствах, — хихикнула Джинни. Гермиона посмотрела на Гарри. — Как это прекрасно! Будем хоть изредка уходить из замка. — Да, почти год безвылазно сидеть в замке очень утомляет, — кивнул Седрик. В Хогсмиде есть что изучать! Драко опять покачал головой. — Да, — грустно вздохнул Гарри. — А вернувшись, расскажете мне, что там и как. — А ты? — спросил Рон. — Я не пойду. Ни Дурсли, ни Фадж не подписали мне разрешение. Рон ужаснулся. — Как так? Постой, можно ведь попросить профессора МакГонагалл или еще кого, найдем кому подписать... — А можно и без подписи… — заговорщически улыбнулся Джеймс. — Мистер Поттер! — Молчу, профессор. Гарри рассмеялся. Профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, очень строга, никогда не нарушит правил. — Я бы могла их нарушить, если бы поблизости не бегал опасный преступник, который именно вас и хотел убить. По мнению общественности, разумеется. — А в случае чего, спросим Фреда с Джорджем, они знают все тайные выходы из замка... — Рон! — возмутилась Гермиона. — Гарри нельзя покидать замок, пока Блэк на воле. — Вот именно это и скажет МакГонагалл, попроси я ее подписать разрешение, — усмехнулся Гарри. Минерва кивнула. — Гарри, но с тобой будем мы! — Глаза у Рона сверкнули. — И никакой Блэк не посмеет... Северус хмыкнул. — Рон, не говори глупости, — возразила Гермиона. — Блэк днем, на людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев нас, испугается и оставит Гарри в покое? Говоря это, она расстегивала ремни на корзине с Живоглотом. — Не выпускай! — крикнул Рон, но было поздно. — Котам нужно движение, — подняла указательный палец Джинни. Живоглот легко выпрыгнул из корзины, потянулся и вскочил ему на колени. Внутренний карман у Рона задрожал, и Рон довольно грубо отшвырнул кота: — Пошел вон! — Как не стыдно, Рон! — возмутилась Гермиона. Рон не остался бы в долгу, если бы профессор Люпин в эту минуту не зашевелился. — Вы спали или… — Спал, но очень чутко. Все трое замерли, но профессор повернул голову в другую сторону и, слегка приоткрыв рот, продолжал спать. «Хогвартс–Экспресс» держал курс на север. Погода за окном помрачнела, небо заложило тучами. Реже появлялись поля и фермы. По коридору туда-сюда стали ходить люди. Живоглот обосновался на незанятом месте, повернув курносую морду к Рону, его желтые глазки буравили заветный карман. В час дня пухлая волшебница покатила тележку с едой. — Как по-вашему, надо его разбудить? — Рон с сомнением кивнул на профессора. — Ему не помешало бы поесть. Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину. — Профессор! Простите за беспокойство, профессор! — Спасибо, что подумали обо мне, — мягко улыбнулся Римус. Профессор не шелохнулся. — Не волнуйтесь, дорогие мои, — сказала волшебница, протягивая Гарри коробку с пирожными. — Проснется и захочет есть — я в первом вагоне, рядом с машинистом... — То есть всё это время можно было сходить к ней в любое время? — не веря, пробормотал Драко. — Разумеется, — Нарцисса даже рассмеялась от растерянного вида сына. Она закрыла дверь и удалилась. Рон переполошился. — Он и вправду спит? — шепотом сказал он. — Уж не помер ли? — Нет. Нет. Он дышит, — заверила Гермиона, беря протянутое Гарри пирожное. — Несмотря на то, что я сплю чутко, разбудить меня постороннему человеку сложно. С попутчиком, конечно, не очень повезло, но была в этом и польза. — Пришёл Драко с подпевалами, — кратко описал события Римус. — Кого я вижу, — по обыкновению лениво протянул Малфой, шире открыв дверь. — Малявка и Лис! Крэбб и Гойл дружно заржали. Люциус поморщился. — Слышал, твой отец в кои–то веки разжился кучей золота, — начал Малфой. — А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла? — Драко… — Нарцисса уже даже рассерженной не была, просто невероятно уставшей от прошлых выходок сына. — Я поняла, ты не можешь не пререкаться с ребятами, но их родителей ты зачем трогаешь? Тебе было бы приятно, если бы они сказали что-нибудь про нас? Драко опустил голову. Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул. — А это кто такой? — попятился Драко. — Новый учитель. — Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь. — Что ты сказал, Малфой? Бесцветные глазки Малфоя сощурились. — Эй, они не бесцветные! — возмутился Драко. — Они фамильного серого цвета! Драться перед носом учителя? Нашли дурака. — Идем, — бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси. — Рон не намерен терпеть Драко, я продолжаю спать, поезд начал останавливаться. — Прекрасно! — Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом. — Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол. Гермиона посмотрела на часы. — Но нам еще далеко ехать, — заметила она. — А чего же мы останавливаемся? — И этот вопрос меня сильно волнует, — прищурилась Лили. Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились. Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные. Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму. — А вот это уже совсем нехорошо, — пробормотал Регулус. — В чем дело? — раздался позади голос Рона. — Ой! — вскрикнула Гермиона. — Рон, это моя нога! Гарри добрался до своего сиденья. — Может, авария? — Не знаю... Что–то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло. — Там что-то движется, — сказал Рон. — По–моему, к нам спешат люди. — Ага, если бы, — мрачно буркнул Рон. Дверь открылась, и кто–то встал Гарри на ногу. — Простите! Вы не знаете, что случилось? — Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию. — Гарри? Это ты? Что случилось?! — Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение — Невилл сел на Живоглота. — Бедный Живоглот, — скорбно произнесла Лили. — Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, — послышался голос Гермионы. Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули: — Кто это? — А это кто? — Джинни? — Гермиона? — Просто лучшая встреча! — засмеялся Йос. — Что ты делаешь? — Ищу Рона. — Иди садись. — Не сюда! — предупредил Гарри. — Здесь я. — Гарри, ты — обломщик, — хихикнули близнецы. — А вдруг малышка Джинни хотела «случайно» сесть к тебе? Гарри зарделся, сравнявшись по цвету лица с Джинни. — Ой! — крикнул Невилл. — Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали. Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны. — Оставайтесь на месте. — Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась. Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном. Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из–под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Все завороженно слушали, не в силах что-либо сказать. Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи. То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг. Присутствующих обдало стужей. — Серьёзно?! — дрожащим голосом возмутилась Нарцисса, найдя в себе решительность. — Они запустили дементоров прямо к детям?! — Ага, — вздохнул Гарри, — замечательное соседство, особенно для меня. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце. Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался. Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман... Лили с Нарциссой приложила руки ко рту, а остальные слушатели, которые ещё не знали этой истории, напряглись, выпрямили спины и ловили каждое слово Римуса. — Гарри! Гарри! Ты в порядке? Кто–то шлепал его по лицу. — Что... что? Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс–Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот. — Почему они на тебя так действуют? — Лили задала самый важный на данный момент вопрос. — Это всё из-за тех событий, которые я пережил в раннем детстве, — Гарри уставился в окно. — Из-за Хэллоуина. Рон и Гермиона уложили его на сиденье. — Ну, как ты? — забеспокоился Рон. — Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот... ну который выл? — Никто не выл. — Рон недоумевающе покачал головой. — Но что же тогда?.. — Джеймс потряс головой. — Чуть позже вы всё узнаете, — вздохнул Гарри. Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные–бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза. — Но я слышал вой. Что–то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада. — Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче. Гарри взял, но есть не хотелось. — Вы не знаете, кто это был? — спросил он Люпина. — Дементор. — Люпин раздавал шоколад всем остальным. — Один из дементоров Азкабана. Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман. — Ешь, — повторил он. — Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту. — Да, я тогда отправил сообщение профессору МакГонагалл, — кивнул Римус, заметив вопросительный взгляд Гарри. Люпин скрылся в коридоре. — Гарри, ты и вправду в порядке? — Гермиона тревожно смотрела на друга. — Я так и не понял, что произошло. — Гарри вытер пот со лба. — Ну, понимаешь, этот дементор стоял здесь и осматривался (я так подумала, лица–то я его не видела), — Скорее принюхивался, — внёс поправку Сириус. — А если ещё точнее, то просто пытался проанализировать состояние внешней среды посредством всасывания положительных эмоций. — Сириус… — Регулус поражённо уставился на брата. — Я всё прекрасно помню, Рег, — хмыкнул Сириус, — детские годы не прошли бесследно. и ты, ты... — Наверное, это был обморок — Рон никак не мог успокоиться. — Ты вдруг обмер, упал и забился... — А профессор Люпин подошел к дементору, вынул палочку, — продолжила Гермиона, — и сказал: «Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи». Но великан не шелохнулся. Тогда Люпин что–то пробормотал, и из палочки на дементора посыпались серебряные искры, тот развернулся и тотчас исчез. — Ужас какой! — пропищал Невилл не своим голосом. — Когда это вошло сюда, почувствовали холод? — Мне показалось, он явился с того света. — Рона передернуло. — А они и есть с того света, — как само собой разумеющееся пояснил Кот. — Такой страх, как будто никакой радости никогда в жизни больше не будет. Съежившаяся в углу Джинни выглядела немногим лучше Гарри. — Я вспомнила Тайную комнату, — прошептала Джинни, опять впадая в апатию. Она вдруг громко всхлипнула, Гермиона нагнулась к девочке и обняла ее. — Спасибо, — благодарно посмотрела на подругу Джинни. — Но вы же не попадали с сидений, — неловко пробормотал Гарри. — Нет, — подтвердил Рон и опять беспокойно глянул на него. Джинни колотила дрожь... Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость и зуб на зуб не попадает... Этого дементора все видели и ничего, а он упал в обморок! Стыд–то какой! — Ничего стыдного в этом нет, — покачал головой Римус. — Ты пережил страшное, такая реакция вполне объяснима. Вернулся профессор Люпин. Остановился рядом с Гарри и ласково улыбнулся. — Съешь, пожалуйста, шоколад, он неядовитый. Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло. — Шоколад спасёт мир! — патетично заявил Джеймс. — Через десять минут будем в Хогвартсе, — произнес учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало? — Да. — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя? — Даже если бы ты не был копией Джеймса, твой шрам тебя выдаёт, — улыбнулся Римус. — И друзья тебя по имени называли. О происшедшем больше не вспоминали. Поезд прибыл на станцию Хогсмид. Высаживались долго и шумно. Совы ухали, коты мяукали. Любимая жаба Невилла громко квакала под его шляпой. Крошечная платформа после дождя обледенела. — Первокурсники, сюда! — громыхнул знакомый голос. Гарри, Рон и Гермиона обернулись и увидели высоченную фигуру Хагрида. Лесничий собирал первокурсников, чтобы переправить, согласно традиции, через озеро. — Здорово, неразлучная троица! — Хагрид возвышался над головами. Друзья рванули к нему, но их тут же оттеснила толпа. Гарри, Рону и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни — и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади–невидимки. — Я их видел… — прошептал Гарри. — Вы мне не верили, но они есть! — Конечно, есть, мистер Поттер, — профессор МакГонагалл услышала его слова. — Это фестралы. Гермиона ахнула, а потом сочувствующе посмотрела на Гарри. — Что? — Их видят только те, кто видел смерть, — тихо сказала Гермиона. — С самого начала до самого конца. — Но раньше же я их не видел! — Нашу смерть ты практически не помнишь, — Джеймса передёрнуло, но он хладнокровно продолжал: — Квиррелл умер после того, как ты вырубился… А больше мы пока не читали, если не считать Реддла из дневника, но он вообще не подчиняется никаким законам. Седрик грустно улыбнулся, поймав взгляд Гарри. — Не представляю, каково тебе было после этого, — он слегка повёл головой. — Так тебя… тоже? — Джеймс посмотрел на парня, который был даже младше него, когда сам Джеймс погиб в достаточно юном возрасте. — Да. Как я понимаю, это было несколько месяцев назад. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах. В карете попахивало навозом и соломой. После шоколада Гарри чувствовал себя лучше, но слабость еще не отпустила. Рон и Гермиона сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на него, опасаясь повторения припадка. Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Гарри ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока ворота не остались позади, не открывал глаз. — Они мне столько вреда уже причинили! — не выдержал Гарри. — Весь тот год, а летом-то, летом! Ненавижу, — чётко произнёс он. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и Рон с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом. — Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос. Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок. Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали. — Смеяться над таким подло! — Нарцисса скользнула по сыну ледяным взглядом. — Уйди, Малфой, — процедил Рон. — А ты, Уизли? — крикнул Малфой. — Небось тоже испугался старины дементора? — Будто ты не испугался, — подал голос Люциус. — Любой волшебник почувствует безысходность и сковывающий страх. — Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты. Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой: — Никакого шума... э–э... профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням. Гермиона толкнула Рона в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница. Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок. — Поттер! Грейнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос. Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный тяжелых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как–то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым. — Вы из меня прямо монстра какого-то делаете! — возмутилась Минерва. — Извините, профессор, — Гарри опять почувствовал вину, но тут же встрепенулся. — Теперь такого нет. — Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, — сказала она. — А вы, Уизли, идите в зал. Рон посмотрел всем троим вслед и поспешил к праздничному столу. Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом. — Профессор Люпин послал с совой сообщение, — начала она, — что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде. Гарри не успел ответить, в дверь кто–то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри, врач из больничного крыла. Гарри покраснел. Упасть в обморок само по себе плохо, а тут еще все с тобой нянчатся, как будто бог весть что случилось. — Это серьёзное потрясение для организма, — МакГонагалл начала отчитывать своего ученика, — поэтому нет ничего в том, что мы обеспокоились вашим состоянием, мистер Поттер. — Со мной все в порядке. — А-а, это ты! — Мадам Помфри не обратила внимания на его слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. — Тебе опять угрожала опасность? — Это был дементор, Поппи, — пояснила МакГонагалл. Они, нахмурившись, переглянулись. — Выставили дементоров вокруг школы, — недовольно закудахтала мадам Помфри, откинув Гарри волосы и коснувшись лба. — Одним обмороком дело не кончится. — Вот именно, — хмуро заметила Лили. Да он весь мокрый! Такая страсть, а проку от них чуть. Да если еще учесть, какое действие они оказывают на людей хрупкого здоровья... — У меня здоровье не хрупкое! — вспыхнул Гарри. — Конечно нет, — рассеянно произнесла мадам Помфри, щупая у него пульс. Близнецы расхохотались. — Она даже не заметила, что сказала, — хихикнул Джордж. — Нет, братец, заметила, — Фред поднял указательный палец, — просто с больными надо во всём соглашаться. Последняя фраза породила новую волну смеха. — Что вы сейчас ему рекомендуете? — Голос профессора МакГонагалл был тверд. — Постельный режим? Может быть, вечером отправить в больничный отсек? — Я здоров! — подскочил Гарри. Можно представить, что скажет Малфой, попади он в больницу! — Да перестаньте вы думать, кто и что скажет! — не выдержала МакГонагалл. — Мы тогда вам поверили, но знай мы, чем вы руководствовались… — Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — молвила мадам Помфри, проверяя его глаза. — Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил еще в поезде. — Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от темных искусств, который знает свое дело. — Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — строго спросила профессор МакГонагалл. — Уверен. — Отлично. А теперь, будьте так любезны, подождите нас в коридоре. Мне надо сказать несколько слов мисс Грейнджер о ее расписании, после чего все вместе пойдем на праздник. — Кстати, а как ты посещала все предметы? — Регулус прищурился. — Секрет, — фыркнула Гермиона, переглянувшись с Гарри и Роном. Гарри и мадам Помфри вышли в коридор, и та, что-то бурча себе под нос, удалилась в больничный отсек. Вскоре появилась сияющая Гермиона в сопровождении МакГонагалл, и все трое отправились в Большой зал. Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку. — Распределение уже кончилось, — заметила Гермиона. — Дальше идёт немного о распределении, — Римус опять пропускал часть текста. — Гарри с Гермионой пошли к одному столу, профессор — к другому. Поднялся Дамблдор. О нем часто говорили, что он самый великий волшебник, но Гарри особенно его уважал не за это. Дамблдор у всех вызывал доверие. И, увидев, какими сияющими глазами он смотрит на учеников, Гарри впервые, после того как столкнулся в купе с дементором, ощутил настоящее спокойствие. — Да, у меня так же было, — согласился Рон. — И у меня. — И у меня. — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе». Дамблдор секунду–другую молчал. А Гарри вспомнились слова мистера Уизли, что Дамблдор не очень–то рад такой охране. — Да никто, кроме Министра, не рад был, — буркнул Северус. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри с Роном переглянулись. — Знает же, что вы обязательно куда-то захотите полезть, — никак не успокаивался Северус. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры. Перси, сидевший недалеко от Гарри, снова выпятил грудь и горделиво огляделся. — А сам-то хоть Патронус знает? — ехидно поинтересовался у воздуха Рон. Дамблдор опять замолчал, окинул внимательным взглядом сидящих — никто не шелохнулся, не произнес ни слова. — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. — Неудивительно, — фыркнул Сириус, — учитывая, какие клоуны на этой должности были в прошлые годы. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии. — К сожалению, — Римус вздохнул, — у меня всегда возникали определённые трудности с наймом на работу. — Посмотри на Снейпа, — шепнул на ухо Гарри Рон. Профессор Снейп, специалист по зельеварению, смотрел через весь стол на профессора Люпина. Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но даже Гарри, ненавидевший Снейпа, был поражен тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо. В нем читались не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Гарри хорошо знал это его выражение. Оно появлялось в лице Снейпа всякий раз, как он смотрел на Гарри. — Из одной компании, — пробормотал Джеймс. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием. — Хагрид? — Так это же здорово! Гарри, Рон и Гермиона не поверили своим ушам. И тут же присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев. Гарри подался вперед, чтобы лучше видеть Хагрида. Лесничий был красный как свекла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его черной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка. — Как же это мы не догадались! — ударил кулаком по столу Рон. — Кто еще мог рекомендовать нам эту кусачую книгу? Гарри, Рон и Гермиона последние кончили хлопать. Дамблдор заговорил опять, и друзья увидели, что Хагрид вытирает глаза скатертью. — Ну вот, кажется, и все, — заключил Дамблдор. — Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать! — Ура! — Пиры в Хогвартсе всегда на высоте! Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Гарри почувствовал, что умирает от голода, и положил себе на тарелку все, до чего мог дотянуться. Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. Но Гарри и его друзья не могли дождаться, когда праздник кончится, — так им хотелось поговорить с Хагридом. Они знали, как много означает для него должность преподавателя. Ведь у него даже не было диплома волшебника. На третьем курсе его безвинно исключили из школы за преступление, которое он не совершал. Гарри и Рон с Гермионой в прошлом году вернули ему доброе имя. — Было бы очень мило со стороны Министерства, если бы они предоставили ему учителей, чтобы он мог заполнить пробел в образовании, ведь для него это так важно! — язвительно заметила Лили. — Но они это, конечно, не сделали, — она даже не спрашивала, а сразу утверждала. Наконец последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Друзья сейчас же бросились к Хагриду. — Хагрид, поздравляем! — воскликнула Гермиона, когда они очутились у преподавательского стола. — Привет, привет всем троим, — ответил Хагрид, вытирая салфеткой с лица пот. — Не верится! Великий человек Дамблдор... Пришел ко мне в хижину… сразу, как профессор Кеттлберн сказал, что больше не может... Я так об этом мечтал всю жизнь... — Хагрид этого заслуживал! — наперебой завопили Джеймс и Сириус. Чувства переполнили его, и он спрятал лицо в салфетку. Подошла профессор МакГонагалл и погнала всех спать. Гарри, Рон и Гермиона вместе со всеми гриффиндорцами, сытые сверх меры и усталые, поднялись по мраморной лестнице, свернули в один коридор, другой, поднялись по сотне ступенек и очутились наконец у своей башни. Полная Дама в розовом платье спросила у них пароль. — Входите, входите, — раздался из–за спин голос Перси. — Новый пароль — «Фортуна Майор»! — Опять я не запомню, — чуть не плакал Невилл Долгопупс. Он вечно забывал пароли. — А когда попробовал решить проблему кардинально, вмешался злой Рок, — вздохнула Гермиона. Вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики по другой. Гарри поднимался по винтовой лестнице с одним чувством: какое счастье, что он опять здесь. Вошли в такую знакомую круглую спальню, вот и пять кроватей под пологами на четырех столбиках. Гарри подошел к своей. Наконец–то он дома. — Как жаль, что ты можешь назвать домом только школу, — склонил голову Йос.