У Лукоморья дуб срубили...

— Кто хочет почитать? Северус, может быть вы? — Глава 8. Побег полной дамы. — В каком смысле? — ошарашенно спросила Лили. — Я малость переборщил, — смущённо почесал затылок Сириус. Третьекурсники любили уроки защиты от темных искусств. Только Драко Малфой со своей шайкой не упускали случая сказать о профессоре Люпине гадость. — Вот так лохмотья! — громко шептал Малфой, завидев Люпина. — Точь–в–точь наш домашний эльф! — У нас уже не было домашнего эльфа, — буркнул Люциус. — Новый появился не сразу. Одежда у Люпина и правда потрепана и в заплатах, зато уроки — один лучше другого. После боггарта сражались с красными колпаками. Эти свирепые карлики водились всюду, где когда-то проливалась кровь — в затканных паутиной закоулках замков, в оврагах на месте сражений, — и дубинами убивали заблудившихся путников. — Какие у вас милые существа, — иронично заметил Йос. Потом изучали ползучих водяных. Они были вылитые обезьяны, только в чешуе, жили в прудах и душили перепончатыми лапами всех, кого им удавалось заманить к себе. — А потом съедали? — заинтересовался Йос. — Они питаются рыбой, — покачал головой Римус. — Им просто нравится убивать. Атлант поёжился. Самым ненавистным уроком для Гарри было зельеварение профессора Снейпа. Вся школа мгновенно узнала, как боггарт предстал в виде Снейпа, одетого в платье и шляпу бабушки Невилла. Ученики и кое-кто из профессоров держались за животы от смеха, — Скажем так, все профессора посчитали это забавным, — призналась Минерва. — Кроме самого Северуса. только Снейп ходил чернее тучи. При одном упоминании профессора Люпина у него мстительно загорались глаза; Невиллу на его уроках в отместку доставалось вдвойне. — Сам виноват, но продолжаешь усугублять, — фыркнула Нарцисса. Еще Гарри начал бояться уроков профессора Трелони. — Ой, я понимаю, если бы они начали бесить, — махнул рукой Рон, — но чтоб бояться… В освещенной камином, насыщенной благовониями комнате класс искал тайный смысл в смутных фигурах и символах. А у Трелони, стоило ей взглянуть на Гарри, огромные глаза заволакивало слезами. — Вот читаем эти книги, так все сплошные актёры и актрисы! — Джеймс покачал головой. — Тебе напомнить, как ты сам себя вёл в школе, Джеймс? — приподнял бровь Северус. — Да, я тоже был склонен актёрствовать, — развёл руками Поттер. Он старался не замечать ее взгляда. Нет, профессор Трелони не нравилась ему, хотя многие испытывали к ней чуть ли не благоговение. Парвати Патил и Лаванда Браун то и дело бегали в башню к профессору Трелони на переменах и возвращались с таким высокомерным видом, будто они узнали что-то неведомое остальным. — Все тайны Вселенной, — поддакнул Рон. А случись им беседовать с Гарри, они приглушали голос, будто он уже лежал в предсмертной горячке. — Вот же ненормальные! — воскликнул Сириус. Уроки ухода за магическими существами на всех наводили тоску. Хагрид после случая с Клювокрылом потерял веру в себя. Теперь урок за уроком класс занимался флоббер–червями, — Серьёзно? — простонал Регулус. — Всё так хорошо начиналось! а существ скучнее, как известно, нет во всем мире. — Не то слово. — Кому надо за ними ухаживать? — ворчал Рон, второй час запихивая в слюнявую глотку червяка нарезанный лентами салат. — Вот именно. Наступил октябрь. Скоро начнутся матчи, и скучные уроки легче будет терпеть. В четверг вечером Оливер Вуд, капитан команды Гриффиндора, созвал игроков обсудить новую тактику. — Бла-бла-бла, правила квиддича, — Северус только покачал головой. Сколько можно их объяснять? Команда Гриффиндора собралась в холодной раздевалке. Солнце садилось, и на поле стало темнеть. Капитан команды, Оливер Вуд, семнадцатилетний здоровяк–семикурсник, кончал в этом году школу. Обращаясь сегодня к команде, он волновался чуть не до слез. — Это наш, точнее, мой единственный шанс выиграть Кубок школы, — начал Оливер, вышагивая перед командой из угла в угол. — Я играю с вами последний сезон. Это мой последний шанс. Команда Гриффиндора проигрывала семь лет подряд. Нам не везло: были травмы, в прошлом году турнир отменили. — Вуд сглотнул, будто в горле у него все еще стоял комок после прошлогоднего разочарования. — Даже жалко его, — вздохнула Джинни. — Он тот ещё фанатик, Кубок для него действительно важен. — Но наша команда самая классная во всей школе! — Взгляд его сверкнул, и он ударил кулаком в ладонь. — У нас три превосходных охотника. — Вуд поглядел на Алисию Спиннет, Анджелину Джонсон и Кэти Белл. — Два непревзойденных загонщика. — Ну что ты, Оливер! Будет тебе! — притворно смутились Фред и Джордж. — И у нас ловец, который ни разу еще не упустил снитча! — Гордость у него в голосе прозвучала как раскат грома. Гарри поморщился. Вуд помолчал и скромно добавил: — И, наконец, я. — Ты у нас лучше всех, Оливер! — сказал Джордж. — Обалденный вратарь! — похвалил Фред. — Оливер Вуд — лучший вратарь Гриффиндора за последние двадцать лет, — сообщила МакГонагалл. — Его даже в сборную пригласили, — вспомнил Гарри. — За Паддлмир Юнайтед теперь играет. — Наши имена уже два года должны стоять на Кубке. — Вуд снова замаячил туда–сюда. — Когда Гарри пришел в команду, я сказал себе: Кубок у нас в кармане. Не вышло. Но в этом году, моем последнем... В голосе у него звучала такая горечь, что даже Фреду с Джорджем стало его жаль. — Каким бы зверем он не был, Оливер — замечательный капитан, вратарь и человек, — пожал плечами Фред. — В этом году, Оливер, Кубок наш как пить дать! — сказал Фред. — И мы это сделали! — гордо сказал Джордж. — Ура! — прокричал Джеймс. — Мы выиграем, Оливер! — заверила Анджелина. — Можешь не сомневаться, — прибавил Гарри. — Когда Гарри так говорит, то это абсолютно точно произойдёт, — улыбнулась Гермиона. Тренировались три раза в неделю с огромным воодушевлением. Дни становились короче и холоднее, зарядили дожди, но ни грязь, ни ветер, ни дождь не затмевали блестящей картины, постоянно всплывающей перед глазами Гарри, — он держит в руках литой серебряный Кубок. — Эта картина у всех перед глазами стояла, — мечтательно вздохнули близнецы. После одной из тренировок продрогший, но довольный Гарри зашел в гостиную, полную возбужденных гриффиндорцев. Рон и Гермиона сидели в креслах у камина и готовили карты звездного неба для урока астрономии. — Что стряслось? — спросил Гарри друзей. — Видишь объявление? — Рон махнул в сторону свежего куска пергамента на древней доске объявлений. — Конец октября. Посещение Хогсмида. Через портретный проем вслед за Гарри вошел Фред. — Вот здорово! — обрадовался он. — Загляну в лавку «Зонко». У меня как раз кончаются драже–вонючки. — Никогда не понимал прикола всей этой гадости, — сморщился Регулус. — Нет, я понимаю — взрыв-кусачка или ещё что, но всякая вонючая гадость!.. Гарри, погрустнев, откинулся на спинку кресла. — Не расстраивайся, пойдешь в следующий раз, — прочитала его мысли Гермиона. — Блэка скоро поймают, его ведь уже видели. — Дело было не в сбежавшем преступнике, — пояснила МакГонагалл. — Вы не могли пойти, потому что у вас не было разрешения, а оно нужно всегда. — Блэк не такой дурак, в Хогсмиде ему делать нечего. — Как раз там я и был! — лающе рассмеялся Сириус. Попроси МакГонагалл, может, она разрешит тебе пойти с нами. Когда–то еще будет «следующий раз»? — Ты что, Рон! — опешила Гермиона. — Гарри нельзя ни на шаг выходить из школы. — Да глупости всё это! — фыркнул Регулус. — Если Сириус просидел кучу времени в Азкабане, откуда он знает, как Гарри выглядит? В газету его фотография попала лишь раз — во время съёмки во «Флориш и Блоттс», вряд ли бы он её видел. А так он может любого ученика Хогвартса в возрасте тринадцати-четырнадцати лет схватить. Если бы он был психом и серийным убийцей, его бы случайные жертвы не смущали. Так что в Хогсмиде могли всех перебить, причём с абсолютно равной вероятностью. — Да что ему одному здесь сидеть, что ли! Давай, Гарри, обязательно попроси МакГонагалл... — Наверное, попрошу. Гермиона хотела было возразить, но к ней на колени прыгнул Живоглот, у него в зубах корчился большой паук. — Он что, обязательно должен жрать его на наших глазах? — поморщился Рон. — Все коты так делают, — пожала плечами Лили. — Умница, Глотик. — Гермиона погладила кота, не обращая на Рона внимания. — Ты его сам поймал? Живоглот принялся медленно жевать паука, не сводя желтых глаз с Рона. — Не пускай его ко мне, — пробурчал Рон и склонился над картой. — У меня в сумке Короста. Гарри зевнул. Сейчас бы лечь спать, а надо еще закончить карту. Он подтянул свою сумку, вынул пергамент, чернила с пером и принялся за работу. — Можешь срисовать мою, если хочешь, — предложил Рон, пометив последнюю звезду завитушкой, и придвинул работу к Гарри. Гермиона поджала губы: она терпеть не могла, когда списывают. — Вот в срисовывании карты точно нет ничего такого, — хмыкнул Римус. — Там не так много знаний используется. Живоглот, не мигая, глядел на Рона и помахивал кончиком хвоста. Рон на миг отвернулся, кот вдруг бросился на его сумку и стал рвать когтями. — Брысь, брысь, дурацкий кот! — завопил Рон, схватил сумку и стал бешено трясти кота, но кот намертво вцепился в нее и грозно шипел. — Рон, ему больно, — взвизгнула Гермиона. Вся гостиная с интересом наблюдала за сражением. Рон тряс сумкой, кот держался крепко. И тут из сумки вылетела крыса Короста... — Хватай кота! — взревел Рон. Живоглот выпустил порванную сумку и, перепрыгнув через стол, помчался за перепуганной насмерть Коростой. Джордж бросился ему наперерез, но опоздал. Короста стремглав прошмыгнула между множеством ног и исчезла под старым шкафом. Живоглот с ходу затормозил и запустил под шкаф переднюю лапу. Подоспели Рон с Гермионой. Гермиона схватила кота поперек туловища и оттащила. Рон, распластавшись на полу, за хвост вытянул Коросту. — Цирк «Шапито», — засмеялся Седрик. — И у вас так часто? Гриффиндорцы кивнули и улыбнулись. — Ты посмотри на нее! — Рон затряс крысой перед лицом Гермионы. — Кожа да кости! А твой Живоглот на нее кидается. Держи его подальше от моей крысы! — Рон, Глотик не понимает, что это плохо, — оправдывалась Гермиона дрожащим голосом. — Все кошки охотятся за крысами. — Это не простая кошка, — не унимался Рон, запихивая крысу в нагрудный карман. — Он понял мои слова, что Короста у меня в сумке. — Он низзл, — объяснил Сириус. — Так что Живоглот действительно непростой кот. — Глупости! Глотик почуял ее, как же еще он... — Нет, он именно услышал, — опровергнул слова Гермионы Сириус. — Твой кот взъелся на Коросту, — не отступал Рон. — Я его попросил, — не умолкал Блэк. Вокруг захихикали, но он ничего не слышал. — Короста появилась здесь раньше. И она больна! Рон повернулся на каблуках и ушел в спальню. Назавтра Рон весь день дулся на Гермиону. На уроке травологии все трое срезали с одного цветка пузатые розовые стручки. Рон, надувшись, молчал. — Как Короста? — робко спросила Гермиона, раскрыла стручок и вытряхнула блестящие бобы в деревянную кадку. — Забилась под одеяло и дрожит от страха, — сердито ответил Рон, кинул бобы в кадку, промахнулся, и бобы рассыпались по полу. — Аккуратнее, Уизли! — сказала профессор Стебль: бобы тут же лопались и превращались в цветки. — Интересный эффект! — Йос явно заинтересовался. — А вы не дадите мне парочку? У меня мама цветами занимается. — Обязательно дадим, — пообещал Кот. Со звонком друзья вышли из оранжереи. Следующий урок — трансфигурация профессора МакГонагалл. Гарри попросит у нее разрешения пойти в Хогсмид, но вот как лучше к ней обратиться? В конце коридора столпились возбужденные одноклассники, и Гарри на время отвлекся от своих мыслей. Окруженная учениками, Лаванда Браун горько рыдала, — Что у неё-то случилось? — вздохнув, закатила глаза Джинни. а Парвати Патил, обняв подругу за плечи, что–то объясняла Симусу Финнигану и Дину Томасу, вид у них был самый серьезный. — Что случилось, Лаванда? — встревожилась Гермиона. — Ей утром пришло из дома письмо, — тихо ответила за подругу Парвати. — Ее кролика, Пушистика, задрала лиса. — Ужасно, — все девушки явно расстроились. — Бедная Лаванда, — пожалела Гермиона. — Как же я могла забыть? — всхлипывая, корила себя Лаванда. — Ты помнишь, какое сегодня число? — Какое? — Шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября». Помнишь? Она была права, так и вы–ышло! — Как она угадала? — расширил глаза Джеймс. — У неё всё-таки есть небольшой дар, — пояснил Гарри. Вокруг Лаванды столпился весь класс. Симус сокрушенно качал головой. Гермиона, помолчав, спросила: — Так ты... так ты все это время боялась, что Пушистика съест лиса? — Ну... ну, не обязательно ли–лиса, — ответила Лаванда, сквозь слезы глядя на Гермиону. — Я бо–боялась, что он умрет. — А что, Пушистик был старый? — Не–нет, о–он был совсем еще детеныш. Парвати крепче обняла подругу. — Тогда почему ты боялась, что он скоро умрет? — Гермиона, я понимаю твоё отношение к прорицаниям, но это было как-то жестоко, — покачала головой Лили. — Какая разница, насколько сильно доверяет предсказаниям Лаванда, но ей же ужасно больно. Гермиона опустила голову, признавая неправоту. Парвати метнула на Гермиону сердитый взгляд. — Давай рассуждать логически. — Гермиона обвела весь класс взглядом. — Ведь Пушистик умер даже и не сегодня? Сегодня пришло письмо. — Лаванда разрыдалась еще громче. — Как же Лаванда могла бояться, ведь это произошло внезапно... — Не слушай ее, Лаванда, — перебил Гермиону Рон. — Ей плевать на чужих животных. — Рон, ну ты-то куда? — закатила глаза Джинни. Рон с Гермионой обменялись грозными взглядами, но тут очень кстати появилась профессор МакГонагалл. Друзья сели по разные стороны от Гарри и весь урок не проронили ни слова. Прозвенел звонок, Гарри встал и пошел к столу МакГонагалл, но профессор сама заговорила о Хогсмиде, обратившись к классу: — Задержитесь ненадолго. Вы все на моем факультете, поэтому сдайте мне до Хэллоуина разрешения от родителей. Не будет разрешения, не будет Хогсмида. Невилл поднял руку: — Профессор, я, кажется, потерял... — Ваша бабушка, Долгопупс, послала разрешение прямо мне. Решила, что так надежнее. — Это правда, — согласилась Минерва. Все, урок окончен. — Пойди попроси ее, — шепнул Рон. — Гарри... — заикнулась было Гермиона. — Ну, иди же, — подтолкнул его Рон. Гарри подождал, пока все выйдут, и, нервно покусывая губу, подошел к МакГонагалл. — Что вам, Поттер? Гарри набрал в грудь воздуха и сказал: — Профессор, мои дядя с тетей забыли подписать разрешение. Профессор МакГонагалл посмотрела на него поверх прямоугольных очков. — Можно мне... как вы думаете... пойти в Хогсмид? Профессор занялась бумагами на столе и, не глядя на Гарри, ответила: — Боюсь, Поттер, что нет. Вы ведь слышали, что я сказала: нет разрешения, нет Хогсмида. Таково правило. — Но... дядя и тетя, они маглы... они не понимают, зачем разрешение... и вообще... — не сдавался Гарри. — В обычном мире куда больше всяких бумажек, — хмыкнула Гермиона, — так что они прекрасно всё понимают. Поэтому слабый аргумент. Рон из-за двери отчаянно кивал в знак одобрения. — Если бы вы позволили... — Но я не могу позволить. — МакГонагалл встала и аккуратно уложила бумаги в ящик стола. — Согласно правилам дают разрешение либо родители, либо опекун. — Она подняла глаза, в лице у нее появилось странное выражение. — Простите, Поттер, но я ничем не могу помочь. Поторопитесь, а то опоздаете на урок. На этом разговор закончился. Рон ругал МакГонагалл не переставая. Рон покраснел. — Извините, — пробормотал он. Гермиона с укором смотрела на него. Выражение ее лица говорило: «Все к лучшему», и это еще больше сердило Рона. А Гарри тоскливо слушал, как однокурсники взахлеб обсуждают, что будут делать в Хогсмиде. — Не унывай! — Рон хлопнул Гарри по плечу. — В этот день Хэллоуин, вечером в Большом зале праздничный ужин. — Угу — мрачно кивнул Гарри: праздник праздником, но поход в Хогсмид не заменит ничто. Все пытались утешить Гарри, но тщетно. Дин Томас, умевший подделать любой почерк, предложил расписаться за дядю Вернона, но профессор МакГонагалл уже знала, что дядя Вернон отказался дать разрешение. — Ты вообще мог сам его подписать, — шепнул Римус Гарри. — В школе не знают подписи опекунов и на подлинность даже не проверяют. Гарри во все глаза посмотрел на бывшего профессора. Тот хитро ему подмигнул. А Рон вспомнил про мантию–невидимку, но Гермиона возразила на это, что дементоров маскарадом не проведешь — они чувствуют человека через мантию. Менее всего утешили Гарри слова Перси. — Этот может, — с отвращением заявил Фред. — Только настроение испортит, — прибавил Джордж. — И чего столько шума подняли из–за Хогсмида? — сказал он вполне серьезно. — Не стоит он этого. Магазин сластей еще ничего, но в лавку диковинных штучек «Зонко» даже заходить опасно. — Зануда, — презрительно фыркнул Джеймс. Стоит, пожалуй, заглянуть в Визжащую хижину, но больше там делать нечего. Утром Гарри встал вместе со всеми и пошел завтракать. Настроение у него было скверное, но показывать этого не хотелось. — Мы и так это знали, — развёл руками Рон. Друзья старались приободрить его. — Мы принесем тебе много-много сладостей, — обещала Гермиона, от всего сердца жалея Гарри. — Воз и тележку! — подхватил Рон. Вчерашнее забылось. Было из–за чего расстраиваться, вот Гарри действительно не повезло. — Общие проблемы объединяют. — Да ладно, чего там, — небрежно отвечал Гарри, провожая друзей в холл. — Счастливо. Увидимся вечером, на празднике. Завхоз Филч стоял у дверей и по списку отмечал уходящих, пристально вглядываясь в каждое лицо: без разрешения мимо него не проскользнешь. — Что, Поттер, отсиживаешься в замке? — крикнул Малфой. Крэбб и Гойл осклабились. — Дементоров испугался? По залу пронёсся общий усталый вздох. Гарри сделал вид, что не слышал, и уныло поплелся вверх по мраморной лестнице, через пустые коридоры в башню Гриффиндора. — Пароль, — встрепенулась Полная Дама. — Фортуна Майор, — вялым голосом назвал пароль Гарри. Портрет открылся. В гостиной кишмя кишели первый и второй курсы, несколько старшекурсников степенно беседовали о чем-то, им походы в Хогсмид уже приелись. — Гарри, Гарри! Иди к нам, — позвал Колин Криви. Он благоговел перед Гарри и не упускал случая поговорить. — Ты не идешь в Хогсмид? А почему? — Колин сиял от счастья, что говорит со знаменитостью, и гордо глядел на товарищей. — Посиди с нами немного. — Давно про него не вспоминали, — нервно хихикнул Гарри. — Йос, ты немного на него похож, — улыбнулся Регулус. — Только к знаменитостям спокойнее относишься. — У нас народ такой, — развёл руками атлант. — Спасибо, Колин. — Гарри терпеть не мог, когда глазеют на его шрам. — Мне надо в библиотеку делать домашнее задание. Раз сказал — нужно идти. И Гарри пошел обратно через портретный проем. — Зачем было меня будить из–за каких-то пары минут, — пробурчала вдогонку Полная Дама. — Мало ли, — фыркнул Сириус. Гарри понуро поплелся в библиотеку, но на полпути передумал: уроки на ум не шли. Он повернул назад и нос к носу столкнулся с Филчем. Филч только что выпустил из замка последнего ученика. — Ты что тут делаешь? — подозрительно сощурился Филч. — Ничего. — Ничего?! — У Филча затряслась нижняя челюсть. — Хорошенькое дело! Почему ты не в Хогсмиде? Твои дружки забавляются драже–вонючками, рыгательным порошком и червями–свистелками, а ты тут шляешься. Что–то подозрительно! — Неприятный тип, — поморщился Регулус. — Не так мало народу не ходит в Хогсмид, многие закрывают долги по домашней работе, так что ученик, идущий по направлению к библиотеке — это не подозрительно, а абсолютно нормально. Гарри молча пожал плечами. — Сейчас же иди в гостиную! — скомандовал Филч и проводил Гарри взглядом до ближайшего поворота. — С какой стати? — набычился Джеймс. — Днём он имеет право ходить, где хочет. Гарри в гостиную не пошел. Может, навестить Буклю? Поднялся по лестнице, вышел в коридор, ведущий в совятник. И тут кто-то его окликнул. Гарри шага на два вернулся. Из дверей своего кабинета выглядывал Люпин. — Ты что здесь делаешь? — спросил Люпин совсем другим тоном, чем Филч. — А Рон с Гермионой где? — В Хогсмиде, — ответил Гарри, как будто это для него ровным счетом ничего не значило. — Вот оно что! — Люпин немного помолчал. — Не хочешь зайти? Мне как раз привезли гриндилоу для следующего урока. — Как хорошо, что ты стал преподавателем! — с чувством вымолвила Лили. — Ребята хоть чему-то научатся. — Что привезли? Гарри вошел в кабинет Люпина. В углу стоял огромный аквариум. Болотно–зеленого цвета чудище с острыми рожками, прильнув к стеклу, корчило рожи, сгибало и разгибало длинные костлявые пальцы. — Водяной черт, — пояснил Люпин, внимательно его разглядывая. — С ним справиться не так трудно, особенно после ползучих водяных. Надо только сломать ему пальцы. — Жестоко, — отметил Йос. Они у него длинные и сильные, но хрупкие. Водяной черт оскалился, обнажив зеленые зубы, и зарылся в водоросли. — Чаю хочешь? — Люпин поискал глазами чайник. — Я как раз подумывал о чашке чая. — Да, пожалуйста, — робко ответил Гарри. Люпин коснулся чайника волшебной палочкой, и из носика сейчас же вырвалась струйка пара. — Садись. — Люпин указал на стул и снял крышку с пыльной банки. — У меня только в пакетиках. Хотя, думаю, чайные листья тебе порядком надоели. — Всеведущий Лунатик, у-у-у, — захихикали Джеймс с Сириусом. Гарри поглядел на учителя: глаза Люпина лукаво поблескивали. — Откуда вы знаете? — Мне сказала профессор МакГонагалл. — Люпин подал Гарри кружку с отколотым краем. — Ты ведь не боишься предсказаний? — Нет. Может, рассказать Люпину о собаке на улице Магнолий? Нет, лучше не надо. Еще подумает, что Гарри трус. — Мне рассказали о твоих приключениях, — покачал головой Римус. — Причин думать так и быть не могло. И без того не дал сразиться с боггартом. Должно быть, эти мысли отразились у него на лице, потому что Люпин спросил: — Тебя что-нибудь тревожит? — Нет, — соврал Гарри и отхлебнул из кружки. Водяной черт показал ему кулак. — Тревожит, — сам того не ожидая, признался Гарри — Ты уж определись, — улыбнулся Драко. и поставил кружку на стол. — Помните, мы сражались с боггартом? — Да, конечно. — Почему вы тогда не дали мне попробовать? Люпин удивленно поднял брови. — Мне показалось, ты это понял. Гарри опешил: он думал, что Люпин постарается уйти от ответа. — Не-е, Лунатик у нас честнейший из честнейших, — махнул рукой Джеймс. — Но все-таки почему? — переспросил Гарри. — Видишь ли… — Люпин слегка нахмурился. — Увидев тебя, боггарт принял бы облик Волан–де–Морта. Гарри от удивления вытаращил глаза. Он меньше всего ожидал такого ответа. К тому же Люпин назвал Темного Лорда по имени, а ведь никто, кроме Дамблдора и Гарри, не осмеливается так его называть. — Наша компания никогда этого не боялась, — кивнул Сириус. — Очевидно, я был не прав. Но я подумал, что в учительской ему нечего делать, — продолжал Люпин. — Все бы перепугались, и урок пошел бы насмарку. — У меня мелькнула мысль о Волан–де–Морте, — признался Гарри. — Но я тут же вспомнил дементора... — Так вот оно что! — вслух рассуждал Люпин. — Поразительно! — Заметив недоумение в лице Гарри, Люпин улыбнулся и прибавил: — Выходит, больше всего на свете ты боишься страха. Это похвально! — Немногие люди могут этим похвастаться, — заметил Северус. Гарри не нашелся что ответить и отхлебнул чаю. — Так ты, значит, решил, что я считаю тебя трусом, не способным справиться с боггартом. — Да. — У Гарри словно гора с плеч свалилась. — Профессор Люпин, вы ведь хорошо знаете дементоров... В дверь постучали. — Войдите, — сказал Люпин. Вошел Снейп с дымящимся бокалом в руках, увидел Гарри и сощурился. — А, это вы, Северус, — улыбнулся Люпин. — Благодарю вас. Поставьте, пожалуйста, на стол. Снейп поглядел на, Гарри, на Люпина и поставил бокал. — Что это? — нахмурилась Лили. — Аконитовое зелье, — охотно объяснил Северус. — Это которое разум оборотням сохраняет? — уточнила Лили. — А-а, помню, его открыли, когда мы школу заканчивали. — Именно. — Я тут показываю Гарри водяного черта. — Люпин указал на аквариум. — Прелестно, — даже не взглянув на аквариум, сказал Снейп. — Я и так знаю, как выглядят гриндилоу. — Выпейте прямо сейчас, Люпин. — Да, да, конечно. — Если понадобится еще, заходите, я сварил целый котел. — Пожалуй, завтра надо будет выпить еще. Большое спасибо, Северус. — Не стоит, — сухо ответил Снейп, но взгляд его Гарри не понравился. Настороженно, не улыбаясь, Снейп повернулся и вышел. Гарри с любопытством посмотрел на бокал. Люпин улыбнулся. — Профессор Снейп любезно приготовил для меня это питье. Сам я не мастер их варить, а у этого зелья еще и очень сложный состав. — Люпин взял бокал, понюхал, немного отпил, и его передернуло. — Жаль, нельзя добавить сахара. — Иначе свойства зелья изменятся, — скучающим тоном произнёс Северус. — А от чего... — начал было Гарри, но Люпин прервал его на полуслове. — Мне последнее время неможется. — Последние лет тридцать, — грустно улыбнулся Римус. И помогает только это зелье. Его мало кто умеет варить, но мне посчастливилось: я работаю с профессором Снейпом. А равных ему в зельеваренье нет. — Спасибо, Римус, — склонил голову Северус, явно не ожидая, что Люпин мог его тогда похвалить. — Это констатация факта, — хмыкнул Римус. Люпин отхлебнул еще. Гарри едва сдержался, чтобы не выбить из его рук бокал. — Профессор Снейп очень интересуется темной магией, — сквозь зубы проговорил он. — Правда? — Люпин сделал еще глоток. — Скажем так, ты не открыл мне Америку, — улыбнулся Римус. — Говорят даже... — Гарри помедлил и вдруг выпалил: — Говорят, он на все готов, лишь бы самому преподавать защиту от темных искусств. Люпин залпом выпил остатки зелья и поморщился. — Гадость какая! Ладно, Гарри, делу время — потехе час. Увидимся в Большом зале на праздничном ужине. — Спасибо за чай. — Гарри поставил на стол пустую кружку. Пустой бокал Люпина все еще дымился. — Да, серьёзная вещь, — задумчиво протянул Драко.

***

— Вот ты где! — воскликнул Рон. — Гляди, сколько мы тебе всего принесли! На колени Гарри посыпался дождь сладостей в пестрых блестящих обертках. Рон с Гермионой только что вошли в комнату отдыха, оба раскраснелись с холода и сияли от удовольствия. — Спасибо. — Гарри взял в руки пакетик черных перечных упыриков. — Ну как там, в Хогсмиде? Где вы были? Где только друзья не были! И в магазине волшебных принадлежностей «Дэрвиш и Бэнгз», и в лавке диковинных штучек «Зонко», и в пабе «Три метлы» — ах, какое там чудесное горячее сливочное пиво! — Вот горячее сливочное пиво — да, достаточно вкусное, но обычное… — Регулус скривился. — А почта, Гарри! Двести сов, каждая на своей полке, у каждой свой цвет, чем сова быстрее, тем цвет ярче. — Интересная зависимость, — впечатлился Йос. — А в «Сладком королевстве» новый сорт сливочной помадки! Всем дают бесплатно попробовать. Вот, держи. — А в «Трех метлах» мы, кажется, видели огра... Кто только туда не заходит! — В «Трёх мётлах» обычно не бывает кого-то особо подозрительного, — покачал головой Сириус. — Вот в «Кабаньей голове»… — Жаль, что нельзя было захватить сливочного пива. Так хорошо согревает! — А ты что делал? — опомнилась Гермиона. — Готовил уроки? — Да нет, так... пил с Люпином у него в кабинете чай. Потом пришел Снейп... — И Гарри рассказал друзьям о зелье. Рон раскрыл рот от удивления. — И Люпин выпил? Он что, чокнутый? Римус весело фыркнул, глядя на смутившегося Рона. Гермиона глянула на часы. — Пора идти за праздничный стол, до начала пять минут. — Друзья выскочили через проем с Дамой и вместе со всеми поспешили в Большой зал. — Вряд ли Снейп отравил бы Люпина на глазах у Гарри. — Гермиона опасливо огляделась: не подслушивает ли кто? — От него можно всего ожидать, — ответил Гарри. — Я бы точно этого не сделал, — качнул головой Северус. Миновали холл и вошли в Большой зал. Сотни тыкв светились зажженными внутри свечами, под затянутым тучами потолком парила стая летучих мышей, змеились молниями ярко–оранжевые транспаранты. Столы ломились от яств, да таких, что Рон с Гермионой, объевшиеся в Хогсмиде сладостей, не только отведали всего, но еще взяли добавки. Гарри то и дело кидал взгляд на профессорский стол. Профессор Люпин был весел и как ни в чем не бывало беседовал с учителем заклинаний Флитвиком. А Снейп что–то уж очень часто посматривал на Люпина. Но может, у Гарри разыгралось воображение? — Знаете, очень сложно не посматривать на оборотня, когда приближается полнолуние, если в юности на него этот самый оборотень мог напасть, — Северус даже немного обиделся. — Извини, Римус. — Ничего, — вздохнул Римус. После ужина привидения Хогвартса разыграли целое представление. Неожиданно вылетели из стен и столов, представляя сценки о том, как сделались привидениями. Огромный успех имел Почти Безголовый Ник, призрак колледжа Гриффиндор. Он очень живо изобразил, как ему безобразно отсекали голову. — Не самое приятное зрелище, — Джинни передёрнулась. Чудесный вечер не испортил даже Малфой. — Привет от дементоров, Поттер! — крикнул он, выходя из зала. По гостиной пронёсся очередной вздох. Трое друзей вместе со всеми гриффиндорцами шли обычным путем в башню Гриффиндора. У портрета Полной Дамы почему-то образовался затор. — Что это все стоят? — удивился Рон. — Пароль кто-нибудь забыл? — предположила Лили. Гарри поднялся на цыпочки: проем в гостиную был закрыт. — Пожалуйста, расступитесь, — послышался голос Перси, и староста важно прошествовал сквозь толпу. — Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли пароль? Извините, я староста школы... И тут стало тихо. Сначала умолкли те, кто стоял ближе всех к проему. Скоро молчали все. — Скорее позовите профессора Дамблдора, — вдруг раздался пронзительный крик Перси, от которого словно повеяло холодом. — Что такое? — обеспокоилась Лили. — Внештатная ситуация, — осторожно сказал Гарри. Все взгляды устремились к нему, стоявшие сзади поднялись на цыпочки. — Что случилось? — спросила только что подошедшая Джинни. Наконец появился профессор Дамблдор, гриффиндорцы расступились, Гарри и Рон с Гермионой протиснулись к самому входу. Гермиона ахнула и схватила Гарри за руку: Полная Дама с портрета исчезла, холст искромсан; пол усеян лоскутами; целый клок совсем вырван. У Лили, Джеймса, Регулуса и Йоса глаза на лоб полезли. — Сириус, ты совсем с катушек слетел? — медленно выговорил Регулус, пристально глядя на брата. — Я же говорю, долго от Азкабана отходил, — смущённо сказал Сириус. — У меня мозги тогда набекрень были. А я чувствовал предателя поблизости! Дамблдор окинул взглядом обезображенную картину и повернулся к подоспевшим МакГонагалл, Люпину и Снейпу. — Профессор МакГонагалл, пожалуйста, пойдите к Филчу. Пусть он немедленно осмотрит все портреты в замке. Надо найти Полную Даму. — Найдете, непременно найдете, — прокудахтал кто-то. Это был полтергейст Пивз. Он кувыркался под потолком, по обыкновению, радуясь чужой беде. — Что ты хочешь сказать, Пивз? — спокойно спросил Дамблдор, и Пивз замер. Кого–кого, а Дамблдора он побаивался. Сменивший кудахтанье елейный голос было еще противнее слышать. — Никогда не видел заискивающего Пивза, — удивился Джеймс. — Она спряталась от стыда, ваше директорское величество. У нее неописуемый вид. Я видел, как она мчалась по лесам и долам на пятый этаж, колесила между деревьями и истошно вопила. — Он ухмыльнулся и с сомнительной жалостью прибавил: — Бедняжка. — Она не сказала, кто это сделал? — все так же спокойно спросил Дамблдор. — Сказала, школьный голова, сказала! — Пивз не спешил с ответом, будто поигрывал ручной гранатой. — Она отказалась пропустить его без пароля, а он разозлился. — Пивз сделал кувырок и взглянул на Дамблдора, зажав лицо коленями: — Ох, и вредный же характер у Сириуса Блэка! — Да-а, ты дал, Бродяга, — задумчиво протянул Джеймс.