Пробуждение

Быстрый короткий вдох, и Охотник распахивает глаза. Нет времени чувствовать призрак боли. Он игнорирует его. Подскакивает с колен, вновь чувствует потерянную мгновение назад ногу. Срывается с места. Он умер слишком рано. Слишком. Пока он пробегает лестничные пролеты, его старый плащ еле слышно колышется за спиной. Охотник еще чувствует тяжесть одежды, пропитанной кровью. Но на ней больше нет даже чудовищных отголосков. Ощущение прошлой жизни. К нему он не привыкнет. Воздух, который он вдыхает, помогает проснуться. Он совсем рядом с местом своей смерти. Только своей - он успел. Охотник врывается в битву, очарованный ей. За секунду до взмаха его клинка, сердце замедляется и останавливается вовсе. Оно ему больше не нужно: кровь по телу бежит сама, она плещется в жилах огненной водой, зовет и отвечает на зов, ведет руку Охотника и направляет его взор. Альфред никогда не видел, чтобы другие охотники сражались так, как этот. Он восхищается им все сильнее с каждым проведенным в схватке мгновением. Может поэтому он предложил ему охотиться вместе. Хорошая кровь свела его с молодым охотником. Впервые увидев его в бою, Альфред понял это. Им двигала вера. Охотником двигала сила. Его разум был холоден. Его речи бесстрастны. Но от его взгляда в пылу битвы у Палача самого пела кровь. Кровь Доброго Охотника оставалась чистой, несмотря ни на что. Охотник только начинал раскрываться. Он не такой, как другие. Но он один из них. Сейчас они вышли на охоту вдвоем. Альфреду нужно идти, Охотник сам предложил помощь. Они прорубали себе путь по ночным улицам, освещенные светом взошедшей кровавой луны. Все кончено. Стараясь отдышаться, Палач смотрит, как его напарник на эту долгую ночь стирает чудовищно громкую кровь с клинков: - Спасибо, - на выдохе, получается как-то невнятно, - Может передохнем? Охотник поднимает на него спокойные глаза. Кивает. Альфред видит, что он даже не запыхался. Они сидят на могильной плите в одном из переулков Соборного округа. Отложив в сторону колесо, Альфред считает ртутные пули. Разочарованный вздох. Ученик Логариуса поворачивается к напарнику, соратнику, союзнику. Другу. Он не успевает сказать и слова. Охотник заговаривает первым. Он не смотрит на Палача. Его голос звучит непривычно. Растерянно. - Как думаешь, я смогу уснуть? Ты можешь? Тупик. Мгновение. Альфред знает ответ. - Что, прости? Охотник не поднимает глаз, повторяет: - Просто уснуть. Ты пробовал? Мы еще можем видеть сны? Не Сон охотника, не кошмары. Все другие. Как люди. Мы ведь еще люди? - усмешка. Воздух горький на вкус. Альфред привык реагировать на смех. Это признак безумия. Чумы Зверя. Но это другое. Усмешка Охотника соленая, пахнет холодом. Палач видит, как под тканью маски сжаты его губы. Ему непривычно слышать такое. Не от его друга. По крови. Но тот продолжает: - Я не могу перестать думать об этом. Регенерация, восстановление происходит во Сне Охотника, но это не одно и тоже. Если я засну однажды, если просто лягу спать, то больше туда не вернусь? Я боюсь, что не смогу возвращаться. Что тогда останется только один шанс. Альфред понимает. Он давно не бывал в том месте, о котором говорит Охотник. Он может спать. Но он другой. Он Палач. И у него и вправду остался только один шанс. - Почему ты говоришь мне это? - Потому что за тебя я тоже боюсь. На светлые волосы Альфреда опускается пепел Ярнамских костров. Он понял. - Ты уже знал, верно? Когда умер за меня сегодня. Его ответ - молчание. Пара секунд. - Я снова встретил Эйлин. В последний раз. Альфред переводит взгляд с лица Охотника на его руку. Он очерчивает цифры на могильной плите под ними. Узнал. В ладони зажат тонкий клинок. Милосердие. Клинок Эйлин. Теперь его клинок. Палач молчит. Еще мгновение. Скорбь тоже соленая, но уже совсем не горькая. - Она сказала, что устала. Что хочет закончить. Что это ее последняя жизнь. Я все думаю, что будет, если пережить ночь? Что будет с нами, если все закончится, а мы не умрем? Я смогу дожить последнюю жизнь? Единственную. А если смогу, что будет после? Я закрою глаза. И? Меня, Доброго Охотника, поприветствуют дома? Кто? Ее тонкие белые руки? Отблеск заколки, что я вернул, в ее волосах? Белые надгробные камни? Белые цветы? Я не хочу. Не снова. Альфред кладет руку Охотнику на плечо. Тот поднимает голову. Смотрит на Палача. В глаза. Внутрь него. Больно. - Мы сможем умереть. Через много лет после конца. Ты уснешь в своей постели однажды и больше не проснешься здесь. Никогда больше. Светловолосый лидер Палачей, единственный Палач, улыбается другу. Он знает ответ. Охотники должны охотиться. Когда добыча кончается, они становятся опасны. Никто из них не переживет эту ночь. - Слышишь? Мы сможем, друг мой.