Улочка осеннего ветра.

мне нужна лишь одна ночь открытий, лишь бы нашёлся человек из растоптанных событий, готовый мне её подарить. лишь бы был человек, что даст мне забыться и забыть. я ищу удовольствия. отдачи, равновесия, спокойствия — можно по-любому трактовать. я хочу ночь, где каждый мог забыть, как это — врать, и для чего это — врать. я не хочу больше мыслить, я хочу в большую кровать. и распластаться по простыням, оказавшись в чьих-то руках. полная ночь движений и бесконечный крах. поток мыслей и чьих-то перемен. вечное молчание стен. слышащих каждое стен. и единственный человек. оказавшийся тут по случайности, но он один — и вовек. падающих звёзд человек. жертва каждого движения, моего, как насилие, отражающегося на щеках. я ему благодарна, как ни одному герою не был благодарен враг. я прекращаю движения и слышу разогнавшиеся часы. подо-мной вереницой замирают города, стойки и басы. это истерика, а не отчаянный крик-каприз. бессвязная, бессрочная, соленая белиберда хлыщет по венам вниз. обидой искажаются в плеере все убитые ведома. дрожь наполняет кожу и душу. я хотела лишь одну ночь без понимания одна. я хотела лишь один раз стать самой собой. бесчисленный счёт трагедий срывается с поводка и даёт непоправимый сбой. в ту ночь меня бы наконец выслушали, словно у нас нет стен. словно пропускали бы часы пороки и неразобранный, замусоренный тлен. словно попятилась беда. исчезли и вновь отстроились города. и, тот человек, всё поняв, не стал говорить ни нет, ни да. я вылила на него всё, что называла вода, я вылила на него всё, что называла собою. окунулась в себя с головою, и потащила его вниз. эта ночь — художник-недоучка. один из его работ. очевидно неудавшийся эскиз. и оставшаяся на постели пустая оболочка, мерно считающая удары маятника до ста. я вновь осталась насколько-то одна. а эта жертва уходит вглубь города, теряясь в названиях, в старый, покрытый пылью, форд. он после меня абсолютно мёртв. пока не скинет мертвечину с родных плеч в чужое озеро, любя, разрушая себя. и других поочерёдно бросая в тлен. кто остался верен? мы? мир обесточенных вен? так, как мы, сделать больше никто не сможет. и, наверное, никогда. моя разлитая вода, испорченная вода — вновь растворится. и всё опять. о, моя задушенная кровать. о, последние дерганья судорожных век. старайся забыть, растерять все собственные слова уже сейчас, мой новый человек. по минутной стрелке истекают оставшиеся часы из вскрытий. готовься. к нам приближается наша новая ночь открытий.