Папочка

Кей боится сильно вздыхать и пошевелиться. Он старается не произносить про себя то слово, которое до сих пор, спустя почти три минуты, вытекает из него. Когда он пытается сжать мышцы, ему больно, неприятно, противно. Ему вдруг становится так стыдно за всё, что он сделал. Страшно от того, что ждёт его дальше, ведь Куроо-сан ничего ему не обещал. Значит ли это, что между ними теперь что-то есть? Хотя, с чего бы. Кей вообще не помнил, чтобы у брюнета была девушка или парень. Для него такого понятия, видимо, не существует. Парень совсем не чувствует, что в нём что-то изменилось, наоборот, он хотел бы забиться в угол и забыть обо всём. Он бы и рад что-то сказать, но не знает что. Хотел бы спросить, что теперь будет с ними, но как-то неудобно. Кей так хотел запрыгнуть к мужчине в постель, что даже не спросил, в качестве кого. От ненависти к себе появляется желание удариться головой по оконной раме, которая слегка покачивается от ветра. Парень дрожит и хочет повернуться, но саднящая боль внизу заставляет зашипеть и лечь обратно, в ту позу, в которой всё тело уже затекло. — Что-то болит? — раздаётся над самым ухом, и парень дергается — он думал, что мужчина уже спит. Снова глубоко внутри тупая боль, он хватается рукой за живот. Кей молчит, ну не может он сказать, что, как и где именно у него болит. — Ты помнишь, что я тебе говорил? — мужчина опирается на согнутую в локте руку и смотрит на парня, тот закрывает глаза, отворачивая голову. Кею стыдно говорить. Он помнит все свои действия и слова, после такого он бы хотел оказаться где-то очень далеко отсюда, но тупо не может встать. — Цукки, ты меня слышишь? — Куроо приподнимается и поворачивает к себе несопротивляющуюся блондинистую голову. Как бы Кею хотелось хоть что-то ответить, ну почему же он такой трус? Парень сводит ноги, насколько это возможно и обнимает себя руками. — Цукки, скажи мне хоть что-нибудь, — брюнет обнимает его и целует в уголок губ. Кей, не ожидавший этого, дергается. — Цукки… — голос мужчины резко меняется, и в нем слышится грусть, — мне оставить тебя одного? — он убирает руку и хочет встать, но парень резко распахивает глаза, набрасывается на него и, обнимая за шею, шипит от боли. — Нет, только не оставляйте меня одного, — Кей не узнаёт свой жалкий голос. — Хорошо, хорошо, я никуда не уйду. Только скажи мне, с тобой всё в порядке? — брюнет гладит парня по голове и укладывает его обратно на кровать. — Я столько всего наговорил. Я просто не знаю, зачем и вообще... простите, — шепчет парень в шею Куроо. — За что простить? — мужчина гладит напрягшуюся обнаженную спину. — За то, что я сказал, — Кей опять начинает краснеть, хотя его даже не видит никто. — Я что-то не припомню, можешь повторить? — парень слышит, что, произнося это, мужчина улыбается. — Куроо-сан, Вы поняли, о чем я, не издевайтесь надо мной! — парень слегка бьёт его кулаком по плечу. — Разве ты должен извиняться за свои сексуальные желания? Секс для того и был придуман, чтобы все их воплощать, — брюнет наклоняется ближе и заглядывает в светлые глаза, — и давай заканчивай со своим -сан. Парень смущённо улыбается, но глаз не отводит, кажется, в первый раз за всё время. — Тем более, мне это понравилось, очень понравилось, — чуть ли не мурчит брюнет ему в скулу и притягивает поближе к себе, — называй меня так почаще, — он садится на постели, тянет из-под парня одеяло и накрывает. — Куроо. Кей превращается в комок нервов, но знает — другого подходящего момента он больше никогда не найдёт. Мужчина поглаживает его спину и спокойно дышит в висок — ждёт. — Мы с тобой теперь вместе, или это было просто так? — парень так боится услышать ответ, что пусть он лучше будет отрицательным, но уже скорее будет. — Конечно, вместе! Ты думаешь, что я теперь тебя отпущу когда-нибудь? — мужчина мягко прикусывает острую скулу парня. Кей вздыхает. Теперь все его мышцы окончательно расслабляются, он начинает дышать и по-настоящему чувствовать воздух. Теперь ему не страшно, ничто не грызет его внутри и не мешает жить. Теперь у него есть парень. Куроо-сана же можно назвать своим парнем? Куроо, поправляет он себя. Кей улыбается и кладет голову на грудь брюнета. Теперь всё хорошо, все в по... но нет, из недр души выползает то самое, что не даёт насладиться секундами спокойствия. Папа! Как дальше быть? Что сказать? Скрывать? Но собственноручно портить такой момент парень не решается и просто всеми силами отгоняет эту мысль. Парень очень долго смотрит в распахнутое окно, слушает звуки никогда не спящего города, и даже не замечает, как засыпает. Хотя ему кажется, что просто на секунду прикрывает глаза.