Папочка

Несмотря на усталость, Дайчи рад. Его ночная смена наконец закончилась и он едет домой, к своему сыну, который уже перешёл в старшую школу и сегодня празднует свой шестнадцатый день рождения. Жаль, конечно, Дайчи слишком устал, так что, похоже, проспит большую часть дня, но Кей — уже взрослый парень (у него, вечно язвительного и отчужденного, появились друзья в классе и в волейбольном клубе; мужчина сам не знает, что делает его более счастливым: факт наличия друзей у сына или то, что он подал заявку в тот же клуб, в каком раньше играли они с Куроо) и, наверное, захочет провести свой праздник в их компании. Ну, а пока он едет домой, купив любимый клубничный торт Кея и новые наушники. Мысли о парне своего сына все еще не покидают его, но мужчина почему-то уверен, возможно, что именно сегодняшний день Кей выберет, чтобы представить двух самых важных людей в своей жизни друг другу. Уже утром, приняв душ и пройдя в спальню за чистыми вещами, Кей вытер полотенцем волосы. В голову пришла идея. Он бы не позволил себе такого, но ночью было слишком хорошо и так нежно, как будто в первый раз. Хочется немного пошалить. Кей мысленно дает себе пощёчину за такие банальные и пошлые слова. Парень, стоя лицом к окну, встретил Куроо, выходящего из душа, в овер-сайз белой футболке, едва прикрывающей голую попу. Где-то месяц назад Кей, переборов свое смущение, заказал ее в интернет-магазине и сейчас, именно в этот момент, нисколько не жалеет об этом. Брюнет скидывает с плеч полотенце и подходит чуть ближе. Кей разворачивается, на груди незамысловатым шрифтом выведено: «Daddy’s whore» бледно-розовым цветом. Мужчина поджимает губы и зажмуривается, но лишь на секунду — оторвать глаз от парня невозможно. Эта футболка, как метка, Кей принадлежит только ему. На лице нет очков, но и линзы он пока не надел — взгляд чуть расфокусированный, но такой томный и нежный. Куроо резко притягивает парня к себе и целует. Кей знает, что эта неконтролируемая страсть лучше всяких слов. Он разворачивает мужчину спиной к окну и опускается перед ним на колени. Подрагивающимися руками стягивает трусы и принимается целовать его член, посасывать головку, он читал, что это поможет «раззадорить» партнера (хотя, кажется, лишь один вид Кея в этой футболке заставил член Куроо стать таким твёрдым). Минет он делает в первый раз, но всё тот же интернет помог подготовиться к этому. Парень старательно, расслабляя горло, но осторожно насаживается головой на член, мужчина прикрывает от наслаждения глаза, и они оба так увлечены процессом, что не слышат, как в дверном замке поворачивается ключ. Кей втягивает щёки, вспоминая видео, виляет бёдрами, а его парень, не контролируя себя, вцепляется ему рукой в волосы, вдалбливаясь глубже, слишком хорошо, Куроо не может себя контролировать, и они так увлечены друг другом, что не слышат, как хозяин квартиры снимает ботинки, куртку и идёт вперёд по коридору. Тело парня не до конца проснулось, когда головка проходится глубоко по горлу, так что Кей немного давится и напрягается. Мужчина откидывает голову назад, прислоняется к холодному стеклу и стонет. Он не думает, кто и где научил Кея этому, слишком хорошо. Дайчи стоит в дверном проёме и не может вздохнуть. Он видит, как его сын насаживается головой на большой член, как виляет бедрами, как его друг сжимает светлые волосы и стонет, что Кей — его маленькая сучка. Он видит, с каким наслаждением его сын заглатывает мошонку. Слышит стоны друга Куроо и, что хуже, Кея. Неужели ему это нравится? Брюнет, последний раз глубоко толкнувшись в сдавливающее его член горло, кончает и вся сперма почти сразу же проглатывается Кеем. Дайчи не верит своим глазам. Через несколько секунд первым в себя приходит Куроо и, наконец, открывает глаза. Он тут же встречается взглядом с человеком напротив, его нельзя не заметить. Брюнет до боли сжимает волосы юноши. — Ай, ты чего? — парень облизывает губы с остатками спермы и поднимает взгляд на побледневшего мужчину, смотрящегося за его спину. Кей — умный мальчик, он быстро понимает, кто там. Он поворачивает голову и встречается глазами с отцом. Внутри парня пустота, сердце и правда замедляет на секунду ход. Он вскакивает и чуть шатается — затекли ноги. Дайчи переводит взгляд на надпись на футболке, «Daddy’s whore» читают губы мужчины. Лучше бы он не знал английский, конечно, эта надпись — всего капля в море этого разврата. Но причем здесь «папа»? Его губы дергаются, когда он замечает на обнаженном теле сына засосы. Кей не выдерживает этого взгляда, он сжимает руку своего парня и пытается прикрыться. Ему стыдно. Он даже не до конца осознаёт, что произошло. Он боится каждой неумолимо наступающей секунды. Посмотреть отцу в глаза, он знает в этот раз на сто процентов, он не сможет больше никогда. Он видел всё, слышал всё. Как парень стонал. Видел, с первого ряда, как Куроо кончил в него. У парня кружится голова, он просто хочет исчезнуть, больше никогда не позорить этот дом своим присутствием, но на пути к свободе стоит отец. Дайчи теперь не уверен, что хотел знать, с кем занимается сексом его сын. Лучше бы он этого не видел и прожил всю жизнь, мучаясь вопросами. Он не может описать свои эмоции, когда видит, как его сын прикрывается руками и ими же вытирает губы. Он смотрит на них и просто не может поверить, что они могут прикасаться к члену Куроо. На бёдрах юноши засосы, у него трясутся бледные худые ноги, он стыдливо опускает голову. Мужчина не может заставить себя принять факт того, что видел оральный секс своего сына. Неужели Кею это нравится? Нравится, когда он выглядит как шлюха? Когда его голову с силой насаживают на член? Когда кончают в него?! Неужели это и есть настоящий Кей? Парень стоит рядом с Куроо и держит его за руку. У Дайчи нет слов. Любовник его сына выглядит серьёзно, хоть и полуголым, он размерено дышит. Они встречаются глазами, и Савамура боится сорваться. — Дайчи, — вдруг резко раздаётся в тишине, — это действительно то, что ты подумал, но давай обсудим спокойно, — Куроо даже моргать забывает. Попадался ли он раньше со своими любовниками мужьям, матерям, просто внезапно пришедшим людям? Да, миллион раз, но он никогда не попадался в таком положении. Тем более, с настолько молодым мальчиком. — Ты хочешь поговорить? — изгибает бровь Савамура, он не узнает свой голос. — Я хочу все объяснить, — сглатывает брюнет. — А я, по-твоему, слепой, не видел ничего? — у Дайчи сжимаются кулаки. Он не знает, какой реакции ожидал от этих двоих, но любая бы его не устроила. — Ты трахаешь моего сына, а ему нравится роль, — Савамура переводит дыхание, — шлюхи, — мужчина смотрит на сына, Кей резко выдыхает, а Куроо крепче сжимает его руку. — Дайчи, не надо так. Давай выйдем, — привлекает внимание друга брюнет. Мужчина несколько секунд пристально смотрит в глаза друга и, резко разворачиваясь, идёт на кухню. Куроо отпускает руку Кея. — Не надо! Не говори ему ничего! Уходи! — парень паникует, обвивая шею его парня руками, и невнятно шепчет. — Не бойся, детка, я взрослый мальчик. Мы разберёмся. Только, чтобы ты ничего не услышал, не смей заходить на кухню. Слышишь? — Кей кивает, а мужчина целует его в макушку и идёт на кухню к другу. Парень опускается на колени и закрывает руками лицо. Это он во всём виноват! Дайчи стоит, оперевшись руками на столешницу рядом с плитой, и потирает рукой лицо. Куроо тихо закрывает за собой дверь. — И давно? — отец его парня даже головы не поднимает. Брюнет знает, о чем он. Брюнет знает, что говорить правду нельзя. — Да, — тихо отвечает он. Дайчи наконец поднимает голову и медленно подходит к нему. — Во сколько ты первый раз его трахнул? — на его лице усталость, спокойствие и понятие безысходности. Куроо знает, правду говорить нельзя. — В пятнадцать, — он успевает только  зажмуриться, когда ему в челюсть прилетает удар. Больно так, что не вздохнуть, он отступает на несколько шагов назад, задевает стул и прислоняется к стене. Били ли его в жизни? Конечно. Били ли за связь с кем-либо? Никогда. Он знает, что заслужил, и даже не сопротивляется. — И что за футболка?! Это ты его надоумил так разодеться? На вторую скулу Куроо так же прилетает удар. Он снова спотыкается о стул и чуть ли не падает, голова начинает кружиться. — Дайчи, это не просто для секса. Я люблю твоего сына, мы с ним встречаемся! — мужчина пытается увернуться от следующего удара, но кулак прилетает в живот, и брюнет, согнувшись, падает на пол и начинает кашлять, задыхаясь от боли. Дайчи уже готов коленом добить его в челюсть, но до него доходит смысл слов. Он подхватывает друга под руку и, подняв, прижимает к стене. — Что ты сказал? — шипит он. — Что я люблю твоего сына! — Куроо уже прилично наглотался своей крови. — Ты никого не способен любить! У тебя же все на одну ночь, — мужчина со всей, что есть у него, силы снова ударяет друга по лицу, — ты его изнасиловал? — через силу спрашивает Дайчи. — Нет, я никогда его не насиловал, — Куроо больно, он чувствует, как по щеке течет кровь. — То есть, ты хочешь сказать, что он сам перед тобой на колени встал и член в рот засунул? — Дайчи отступает на несколько шагов назад. Брюнет только пожимает плечами. — Я тебе не верю, — мотает головой мужчина. — Я клянусь, — кашляет Куроо. — Какая же ты тварь! — он ударяет кулаком по подоконнику, — моего сына! В пятнадцать! Какая ты тварь! — он снова потирает своё лицо, но, заметив на кулаках чужую кровь, брезгливо отряхивается. — Это было по согласию, — брюнет упирается рукой в стол. Мужчина оборачивается. Он устало выдыхает и идёт к шкафчику, доставая оттуда два стакана и бутылку. Куроо медленно садится. Савамура располагается напротив и наливает янтарную жидкость почти до края. Пьют они молча. У брюнета болит всё лицо, но Дайчи плевать. — Если это было по согласию, — начинает мужчина, алкоголь уже немного ударяет в голову, — то не могло случиться внезапно. Когда ты начал на него засматриваться? — он наливает ещё по одной. Куроо, выпив и громко стукнув рюмкой по столу, поднимает на друга взгляд. — Ему… десять было, — нельзя было говорить правду. Мужчина напротив сжимает кулаки, опустив голову, и начинает громко дышать через нос. Куроо, кажется, физически чувствует, что близок к смерти. — Ты его трогал? — сквозь зубы спрашивает отец его парня. — Нет, я не делал ничего, что было бы ему неприятно или больно, — немного пьяно отвечает брюнет. Дайчи смотрит на него, поджав губы, но потом опускает напряженные плечи, фыркает и, закатив глаза, снова наливает до краёв. — Ну и как, нравится? Нравится, когда мой сын тебе отсасывает? — выпив, и медленно, пьяно моргая, спрашивает мужчина собеседника. — Я влюбился! — так же пьяно отвечает друг. — Куроо, ну твою мать! — Дайчи прикрывает глаза рукой. Брюнет снова наливает. Они выпивают, и отец его парня на несколько минут замолкает, рассматривая его лицо. — Ты же знаешь, что я могу посадить тебя за это? — громко ударяет рюмкой по столу мужчина. — Да, я готов за это сесть, — кивает Куроо. — Ненавижу тебя. Уйди! Не могу сейчас адекватно оценивать ситуацию, — Дайчи утыкается лицом в ладони. Куроо, больше не говоря ни слова, встаёт и, похлопав друга по плечу, выходит. — Прости, что всё именно так вышло, — оборачивается брюнет. Отец его парня на несколько секунду поднимает голову, смотрит стеклянными глазами и снова утыкается в ладони и хрипит: — Трахай его хотя бы в презервативах. — Кей не любит гандоны. Куроо уже стоит в дверях, как слышит тихое: — Одного, видимо, любит*, — брюнет усмехается и возвращается в комнату к своему парню. Кей уже переоделся и, сидя на кровати, грызёт губы. Он дрожит: слышал особо громкие фразы и какие-то глухие удары с кухни, и поворачивает голову. Парень сначала даже не понимает, что произошло, но потом до него доходит, его отец разукрасил лицо его парня. — Куроо, это он сделал?! Кей ахает и подбегает к мужчине, немного осмотрев его, он, тихо притащив из ванной аптечку, усаживает Куроо на кровать. Трясущейся от напряжения рукой парень обрабатывает раны и мажет уже начинающие образовываться кровоподтёки. — Что ты ему сказал? — Всё, — устало смотрит на него мужчина. — В каком смысле, всё? — Кей понимает, но не может в это поверить. — Поверь, это лучший исход, который только может быть, — пьяным голосом мямлит брюнет. — Вы что, пили? — принюхивается Кей. — Чуть-чуть, — но парня всё это не устраивает. Его парня избили за связь с ним. Как отец смеет?! Разве не он говорил, что примет его любым? Он уже взрослый, он сам имеет право выбирать, с кем ему спать и как при этом выглядеть! Дайчи ему это недавно и говорил. Как он смеет вообще прикасаться к его парню? Кей забывает всё, что говорил себе о стыде перед отцом. Такой неконтролируемой злости на мужчину у него никогда прежде не было. Парень вскакивает с кровати и сжимает кулаки. Куроо пьян, но прекрасно всё понимает. Куроо пьян и не успевает схватить побежавшего на кухню парня. Он бежит следом и останавливается в дверях. — Как ты посмел! — кричит парень. Он грозно смотрит на отца. Савамура поднимает на сына глаза и, помолчав, встаёт, опираясь руками на стол. — А ты как посмел? — щурит глаза мужчина. — А я что такого сделал? — зло отвечает Кей. Дайчи боится расшибить сына своим ударом пополам, а Кей не боится ничего. — Что ты сделал? — скорее самому себе задаёт вопрос Савамура, — ты в пятнадцать лет уже начал раздвигать ноги перед взрослыми мужиками, а уж во что сейчас превратился, мне и подумать страшно, — спокойно отвечает мужчина. Куроо сглатывает и кладёт руку Кею на плечо, он знает, что парень сорвется, но тот скидывает руку. — Я не раздвигал ни перед кем ноги! — сквозь зубы цедит Кей, и его глаза начинают блестеть от злости. — Значит, он изнасиловал тебя, и мне стоит разобраться с этим? — его отец скрещивает на груди руки, усмехаясь. Он ставит сына перед выбором, которого нет. Выставить Куроо педофилом, соблазнившим невинного мальчика, или себя малолетней шлюхой. Кей любит себя, но своего парня тоже. — Нет, это было… обоюдным решением, — вскидывает голову парень. — То есть, ты признаёшь, что ты подстилка малолетняя? — почти кричит Савамура. Этого Куроо уже не выдерживает. Он, конечно, его друг, и отец имеет право говорить своему ребёнку всё, что хочет, но не когда он пьян. Тем более, что парень напуган, смущен и зол одновременно. — Дайчи, ну не перебарщивай, — начинает было брюнет, но на него рявкают. — Не лезь! — краснеет от злости Савамура. — Не смей меня так называть! — кричит Кей. — А как мне ещё тебя называть? Ты трахаешься с моим другом и отсасываешь ему, он же тебе в отцы годится, — орёт мужчина и подходит вплотную к сыну. Кей морщится от алкогольного дыхания. — Это не так, — парень опускает голову. — Это так, — шумно выдыхает Савамура. — Я знаю, как ведут себя малолетние шлюхи. Если эта тварь к тебе приставала, а ты довел до постели, значит был не особо против? Куроо поджимает губы, а у Кея начинает трястись подбородок. Парень всхлипывает, он больше не может слушать эти унижения. Чем он заслужил подобное? — Ты ужасный… — шепчет парень, но не успевает закончить фразу. — Хватит! Кей не ожидает, не может поверить, не хочет верить, что на его щёку прилетает грубая пощёчина. Мужчина бьёт со всей силы, мозг его не слушается, эмоции через край, сын выводит из себя. Парень отшатывается в сторону и хватается за вмиг заболевшее место. Куроо кидается к нему и обнимает за плечи, но Кей вырывается и убегает. В коридоре на ходу надевает прямо на босую ногу кеды, хватает куртку и выбегает из квартиры. У него с собой нет ничего, кроме телефона. Кей не плачет, он же взрослый, он просто не может поверить и не видит ничего перед своими глазами. На кухне воцаряется тишина. Савамура садится обратно на стул, а Куроо прислоняется к стене. Они молчат несколько бесконечных минут. — Вот когда кто-нибудь трахнет на твоих глазах твоего ребёнка, ты перестанешь меня осуждать, — говорит Савамура в пустоту. — Я тебя не осуждаю. Только он не виноват, — так же в пустоту отвечает Куроо. — Ты защищаешь его или хочешь умереть? — мужчина поворачивает голову в сторону брюнета. — Я просто не хочу, чтобы ты бил моего парня, — Куроо скрещивает руки на груди. Савамуру передёргивает. — Твоего, блять, парня… — закусывает губу мужчина, — пиздец какой-то, — он наливает ещё по одной и пододвигает на край стола рюмку. — Дайчи, мне так стыдно, — Куроо выпивает и занюхивает своей рукой. — Ну, блять, ещё бы, — Савамура хочет налить по новой, но тут в его голову резко выстреливает осознание, — Куроо, — у него садится голос, а мужчина напротив поднимает на него глаза, — я ударил Кея, — шепчет он, — он меня никогда не простит, — мужчина хватается руками за голову. — Дайчи, ну что ты. Поживёт у меня пару недель, успокоится и простит, — Куроо хлопает друга по плечу и наливает им обоим. — Я ужасный отец, — тихо говорит Савамура. — Ты прекрасный отец, и у тебя замечательный сын, — откидывается на спинку стула брюнет. — То, что тебе нравится его задница, не делает меня хорошим отцом, — занюхивает выпитый алкоголь рукавом кофты Савамура. — Ну, дело не только в заднице, перед мне тоже очень нравится, — Куроо пытается сдержать смешок, Савамура же даже не пытается, и мужчины начинают пьяно смеяться. — Ладно, хороший отец, пойду искать твоего сына. Надеюсь, хоть телефон он взял, — мужчина жмёт другу руку и покидает квартиру, начиная долго звонить своему парню. Тот на звонки не отвечает, но потом пишет, что останется у друга, видеть отца и Куроо ему не хочется. Стыдно, страшно, обидно и противно от самого себя. Мужчина волнуется, но доверяет своему парню и не задаёт никаких вопросов, только взяв обещание, что скоро он переедет к нему. Все-таки хочется, чтобы Кей был рядом, а не с каким-то другим парнем.