Союз

Конечно, Хината говорила, что они плачут – она добрая, в душе и в словах. Мадара же был уверен, что Изуна и Карасу умеют отлично, громко, голосисто орать. Вопить? Включать сирену? По крайней мере, за силу лёгких и их голосов можно было не волноваться. Но вторая проблема всплыла не сразу. - Что такое? Хината подняла голову. На её лице отпечаталась усталость – и гораздо большая, чем у Мадары, так как ей приходилось не просто просыпаться ночью на их зов, но и каждого кормить, в чём никто ей помочь не мог. По сути, она не могла спать больше нескольких часов, но стала отдыхать иначе – совершенно уходя в себя. Хьюга и сейчас так делала, взяв на руки Карасу: пять минут назад тот плакал из-за живота, - и прижав к себе, откинувшись на диване. Он успокоился и теперь только тихо хныкал. А тихо лежащий на других руках Изуна смотрел на брата, смотрел своими большущими чернущими глазищами – и тоже вдруг скуксился. - Понятия не имею, - честно заявил Мадара, душа раздражение. Ему не было места с живым комком на руках. Не будь он шиноби – ловким и сосредоточенным, разумеется, то стал бы одним из тех родителей-идиотов, которые роняют детей. - Не похоже, чтобы у него что-то болело… - Да как ты вообще это различаешь? По-моему, они плачут одинаково всегда. Девушка пожала плечами. Вряд ли она могла это объяснить. Изуна уже в голос заливался. Хината обречённо вздохнула и протянула руку. Мадара бережно – и крайне неловко – отдал ей ребёнка, которого Хьюга прижала рядом с братом. Оба одновременно утихли и принялись друг друга трогать, отрабатывая хватательный рефлекс: за уши, за носы, за ладони, за пушки темных волос на голове… Друг друга братья воспринимали ярче, чем окружающий их мир. Возможно, потому что были знакомы до рождения. Мадара уселся с другого конца дивана и мрачно скрестил на груди руки. Похоже, Изуна заплакал только потому, что заметил или услышал хныканье Карасу. И что вот с ними делать? Успокаиваются только с матерью… - Мне надо будет уйти, - произнесла Хьюга. Мужчина дёрнулся. - Куда?! На громкий звук малыши вздрогнули, но от увлекательного занятия «попытаться ткнуть брату пальцем в глаз» не отвлеклись. Хината нахмурилась и, не глядя на детей, перехватила их крохотные ручки пальцами, и маленькие ладони сразу же их сжали. - К врачу. И мне казалось, я говорила уже… - Тебе казалось. - Правда? - Да. - Ох, прости… Мадара поморщился и отмахнулся. Ещё и вину на её бледном от недосыпа лице видеть. Учиха с двойной тоской вспомнил о том, как во времена его детства детей нянчили редкие старики и няньки-кормилицы; матерей видели несколько раз за день, отцов и того меньше, так как взрослым – воинам – было совсем не до них, котят беспомощных. Каждый из них скучал по родителям, и с возрастом Мадара даже не выделил гибель Таджимы на поле боя как особенное личное событие – потеря в череде общих потерь. Наверное, это неправильно. Наверное, это было жестоко. Но Хинате явно нужна помощь. Причём не его. - Так когда? – спросил он, так как Хьюга отвлеклась на сползших слишком низко детей. - Сегодня. Ну, прекрасно. Блеск. - Ты справишься, - ласково произнесла Хината, став в несколько раз старше, чем на самом деле. Иногда у неё это получалось. - Знаю, не говори глупостей, - грубовато. Но на самом деле Мадара совсем не был в этом уверен. Волнующаяся и не скрывающая этого Хината торопливо завязала пояс укороченной накидки; ничего не укороченного в Аме носить было невозможно, так как вещи неизменно оказывались в грязи. Девушка уже опаздывала, о чём за последние полчаса удивительно энергичной беготни по дому повторяла каждые пять минут. Когда она в очередной раз развернулась на пятках так, что её волосы за ней с трудом успели, Мадара поймал её за плечи. - Так, я их покормила и уложила, часа два еды просить не будут точно. Ты помнишь где?.. - Да. - А?.. - Да, сам убрал туда. Хьюга закивала. Несколько раз. - В общем, скорее всего, они будут спать – я управлюсь за час. «Обнадёживает», - скептически подумал Учиха. Опыт показывал, что редко что идёт как надо. Впрочем, никакого связанного с детьми опыта у него не имелось. А матери, наверное, видней. Хината коротко выдохнула и провела руками по его плечам. Но замерла рядом с ним всего на пару секунд. - Ну, я пошла, - шёпотом, а глаза волнением светятся. – Просто будь тихим. Но ты же сможешь уложить их обратно, если проснуться всё же?.. Им надо спать… - Ты забыла, с кем говоришь? Хьюга смущённо улыбнулась. Дверь за ней закрылась без хлопка и скрипа петель, и даже воздух не колыхнулся от плавного движения двери. Острый слух шиноби уровня Мадары не уловил ни звука… Из соседней комнаты донёсся шум. Затем – капризное хныканье. Потраченного мужчиной времени на каких-то несколько шагов хватило, чтобы оно стало двойным и начало перерастать в крик. Учиха тяжело вздохнул, глядя на одинаково красные, покрасневшие и похожие на печёные яблоки лица. Честно говоря, различить мужчина их мог не всегда, поэтому мысленно окрестил так – «правый» и «левый». Левого он взял левой рукой. Правого подхватил правой. Обоих уложил на соответствующие предплечья. Как Мадара и ожидал, причины у плача не было. Успокоились они почти мгновенно; правый быстро напускал слюней на рукав, левый схватил за волосы. Но обоим нельзя так спать – иначе привыкнут, и потом не отучат. Ну, так где-то вычитала Хьюга. Мужчина честно пытался уложить их обратно. После шестого раза их внутренний выключатель сломался, и орать они продолжали и на руках отца: уже от банальной усталости. Мадара нервно перевёл взгляд с правого на левого, уже кучу раз их перепутав. «Ну и что мне с вами делать?..» Хината, затаив дыхание, заглянула за дверь. Тишина. Девушка с облегчением выдохнула, а в голове что-то кольнуло о том, что она могла этот час потратить на сон. Хьюга отмахнулась, тихо разулась и, крадучись, пробралась в спальню. Мадара валялся на постели, раскинув руки. Дети спали в одной кроватке, хотя девушка оставляла их в разных. На цыпочках подойдя к ним, Хината заметила, что они ровно дышат и совершенно расслаблены. - Спят-спят, - сказал Учиха. Хьюга вздрогнула от неожиданности. - Я подумала, ты задремал тоже… Просыпались, да? – виновато. - Ну… - он потянулся, сел, спустил с постели ноги. – Вроде того. Девушка обернулась обратно к детям, наклонилась и погладила Изуну по головке. Пройдя период осознания, что они не её часть, теперь предстояло осознать совершенно обратную вещь – что они именно её. А ведь когда-то, по глупости, она думала, что будет мамой солнечных блондинов… Мадара встал рядом. - Как ты их так успокоил?.. Они у меня днём так крепко не спят. - Просто уложил. - И всё? – удивлённо. - И всё. - Серьёзно?.. Хината посмотрела на него. В выражении лица Мадары было что-то странное; ни один посторонний не заметил бы, ничей глаз не приметил бы. Девушка прищурилась, когда-то переняв эту привычку у него же. - Колись. - Слушай, я… Хьюга молча активировала доджитсу. - Ну хорошо, хорошо!.. Я просто погрузил их в иллюзию. - Ты сделал что?! Учиха решительно зажал ей рот руками. Глаза робкой нежной Хинаты, боявшейся его долгие месяцы с первой встречи, теперь гневно метали молнии. На долю мгновения мужчина поверил, что девушка его укусит. - Да всё нормально, она слабая, спят, сны видят свои малышовые, никакого им вреда от этого не будет, только не сердись и не ругайся, - скороговоркой проговорил он. Складка между сведённых к переносице бровей Хинаты вроде бы немного разгладилась. Мадара отнял ладони. - Всё хорошо… Хорошо, ладно?.. Поспят и всё. - Это неправильно, - шёпотом. - Почему? Хьюга задумалась. - Не знаю. Но мне так кажется. Один из новорождённых причмокнул во сне.* Хината сразу же переключилась на него, но младенец продолжал крепко спать. - Видишь? Девушка опустилась на край постели и подпёрла голову руками. Мадара сел рядом, и Хината подвинулась к нему вплотную. - Тихо-то как… - проговорила она. – Ты думал, что я буду ругаться? – отстранённо. Учиха хмыкнул. - Когда-то ж надо начинать. - Может быть… Хината была и оставалась крайне неконфликтной. - Пусть поспят ещё час, ладно? - Да хоть два. Хьюга не ответила. У девушки слипались глаза. Поджав ноги, Хината привалилась к его боку, словно сил мало даже не то, чтобы лечь нормально. В комнате было непривычно тихо. И совершенно ненадолго. *Ребёнок считается новорождённым первый месяц жизни.