Союз

На самом деле, Мадара не очень любил зиму. Праздники были забыты до появления в его жизни Хинаты, небо было низким и серым, становилось холодно, а уж в селении Дождя не выдавалось даже ярких морозных дней с далёким солнцем, так как было слишком тепло, и можно было рассчитывать лишь на мокрый снег, который под ногами людей превратится в грязную кашу, и гололёд при внезапных заморозках. А ещё зимой был день рождения Изуны, и в гадкий месяц февраль Мадара слишком часто думал о младшем брате, которого не смог сберечь. Мужчина не вспоминал его мёртвого, наоборот, старался забыть об этом. Не умер, не убит. Просто исчез или потерялся. Изуна в его памяти улыбался, смеялся, болтал, вылавливал из тарелки с едой самое вкусное, спорил, размахивая руками, брался за эфес клинка, по кошачьи быстро разворачиваясь на подозрительный хруст ветки, фыркал, не мог встать рано утром, латал дыры от кунаев в одежде по тихой просьбе, так как «старший брат ничего не умеет», выпрашивал любимые моти у всего клана и разделил с Мадарой всю свою жизнь. Мужчина не мог вспомнить ничего, что бы утаил от брата, и даже детали разговоров с Хаширамой у памятной реки он со временем ему рассказал. Потеряшка-Изуна. Маленький Изуна, когда ему было года три, часто терялся. Каждый февраль Мадары – глухая тоска и апатия, однако теперь он не был один. Перед Хинатой высилась небольшая горка чёрных матовых камней. Девушка сама их вымыла от грязи и песка, притащила сюда и стала аккуратно выкладывать в одном только ей известном порядке. Никто не мог ей помешать, так как мало кого потянет в такой промозглый день на заросшее, неухоженное кладбище. Учиха наблюдал за ней со спины, не трогал и не до конца понимал, как Хьюга вообще до этого додумалась. - Зачем это? - А ты не понимаешь? Было холодно. Руки Хинаты были белее, чем обычно – скорее всего, она замёрзла, и её пальцы были ледяными. - Это лишнее. - Ты рассказал мне о своём брате, и если ты не будешь сюда ходить, то буду я. Хьюга положила ещё один камень на курган его брата, чья настоящая могила была слишком далеко. - С чего бы? - Буду рассказывать, какой же ты дурак. Мадара снисходительно хмыкнул. А ещё ему было стыдно – совсем чуть-чуть, самую малость – за то, что он не догадался сделать то, чем сейчас занималась Хината, раньше. К тому же, её потом придётся долго греть, так как девушка была сильно мерзлявой. Последний штрих – меч. Никакого надгробия, ничего, но неделю назад Хьюга нашла у него завёрнутый в ткань клинок и спросила, почему он им не пользуется, а Учиха кратко пояснил, он когда-то принадлежал его младшему брату. Хината с силой воткнула лезвие в оставленную между камнями щель и навязала на эфес амулет, чтобы отогнать злых духов. - Вот так вот, - Хьюга отошла на пару шагов, сложила ладони перед грудью и, закрыв глаза, слегка поклонилась. Мадара всё ещё предпочитал смотреть. Пошёл мокрый крупный снег: хлопья таяли, оседая на мокрую землю и его одежду, таяли мгновенно на плечах Хинаты и её волосах, прозрачные капли быстро покрыли клинок, превратившись в прозрачные бусины, но Учиха не боялся, что тот заржавеет – дорогой был, из особой стали. - Меня зовут Хьюга Хината, - вдруг заговорила девушка, не открывая глаз. – С вашим братом, Изуна-сан, всё в порядке. Мужчина вздрогнул и затаил дыхание; ход воздуху предательски перекрыл ком в горле. Хьюга будто отчитывалась, чтобы Изуна не волновался. И не важно, что она его не знала и не узнает никогда. - Мадара замечательный, хотя порой – слишком упрямый, - она улыбнулась уголками губ. – Я стараюсь, чтобы он хорошо спал и не мёрз по ночам. - В каком именно смысле не мёрз? – Учиха усмехнулся. - Да во всех, - без запинки весело отозвалась Хината, словно её спросил сам Изуна. – И, хотя он заставляет меня частенько волноваться, - это девушка произнесла с укором, - но вы не беспокойтесь. Постараюсь за ним присматривать. Мадара фыркнул, сдув чёлку с лица. Присматривать... Ну, может и так. - Мне пора, Изуна-сан. А с вами, как мне кажется, захочет поговорить ваш брат. Учиха вздрогнул. Хьюга поклонилась ещё раз и развернулась к нему. Это был один из редких случаев, когда её лицо становилось абсолютно нечитаемым: странная задумчивость, некая отстранённость и только. Девушка подошла к нему в несколько шагов, остановилась и, положив руку на одну щёку и повернув его лицо чуть к себе, легко коснулась губами другой. - Не мёрзни тут, - заботливо посоветовала она и, погладив по скуле, и пошла домой. Звука её шагов Мадара не услышал. Мужчина мысленно отсчитал тридцать семь секунд и приблизился к своеобразной могиле младшего брата. Такой курган напоминал ему о том, как хоронили, когда не удавалось забрать тело. Учиха присел на корточки, обнял колени руками и вздохнул. Тяжело. - Привет, братец, - пауза. – У меня всё хорошо. Лица лёгко коснулся неожиданно тёплый порыв несильного ветра.