Союз

Бледная и несчастная Хината опустилась на диван, с намерением не умереть – её тело не принадлежало только ей теперь, но хотя бы уснуть. До родов. На этом самом диване с плохими пружинами. И не то, чтобы всё было так уж ужасно. Да, Хьюга немного паниковала, но имела право в конце концов. Да, её тошнило – утром, вечером и просто так, но не смертельно же это: тошнило и раньше, и хуже. Да, болела грудь – не сильно, терпимо. Это ещё живота нет, пока что нет. Да, у неё сильно болела голова, причём постоянно. Однако всё это реально было бы вынести спокойно и стойко – немаленькая уже, куноичи, которая уже научилась справляться с протестами своего организма… если бы не одно слово. Нормально. Это всё – нормально. Каждый признак являлся лишь симптомом нормально протекающей беременности: голова болит от скачков гормонов, бессилие – от того же, «молочные железы подготавливаются к будущему кормлению» - это девушка брошюру из больницы стащила. Про токсикоз она не уточнила, не у кого, а в брошюре не объяснялось, но это тоже самый обычный признак. Это не болезнь. Не признак того, что что-то не так. Это нормально, а значит не лечится и не подразумевает лечения: сиди, терпи и жди, пока пройдёт или привыкнешь. Значит нет этому определённого конца в обозримом будущем, а роды Хината обозримым будущем пока не считала. Рано и не скоро. И причём она не смела ни о чём сказать Мадаре. Ну, быть может, он и в курсе в силу общей образованности, но Хьюга не находила в себе смелости не только пожаловаться, но и просто прижаться к нему, ища помощи и слов, что всё хорошо. Девушка очень не вовремя вспомнила, что у Учиха может быть совсем несовременное отношение к подобным вещам. Да и на войне рос, сам рассказывал. Не охотно. А Хьюга растеряла приобретённую за последние несколько лет уверенность. И сейчас ей казалось, что раньше – совсем-совсем раньше, она Мадару сильно раздражала. И как только он её вытерпел, такую неумёху, такую… Беспомощную? Дома никого. Хината уронила голову на руки и заплакала. Девушка плакала так, как никогда до этого: шумно, всхлипывала, хныкала и чувствовала себя крохотной песчинкой, которую, возможно, занесло не туда, ведь Учиха целыми днями пропадал непонятно где. А это уже совсем ненормально. К тому же, сквозь слёзы её вновь начинало тошнить. - У-у-у… Хьюга обхватила себя руками. Никуда она не пойдёт, пусть хоть здесь скрутит! Поэтому когда чьи-то очень сильные руки приподняли её, накинули на плечи старый плед и усадили на диван уже с ногами, Хината поначалу даже попробовала сопротивляться. - Сиди уже, - ворчливо. Девушка подняла заплаканное лицо, но перестать реветь даже на глазах у Мадары не получилось. Поэтому Хьюга заплакала ещё пуще. Учиха вздохнул и перетянул её к себе на колени. - Что на этот раз? – спокойным тоном поинтересовался мужчина, мягким и болезненно привычным движением поглаживая Хинату по спине. Ну и что, что она сама себя доводит до рыданий уже третий раз за четыре дня. Зато со второго Мадара стал непрошибаем. - Не зна-а-аю… у… Ты… хнык… меня не лю-юбишь… Это, конечно же, была не правда. Наверное. Не знала она, ну как такую неловкую, слабую и некрасивую её мог полюбить такой Мадара? Мужчина что-то недовольно пробормотал, Хьюга уловила только обрывки фраз – «рановато», «живота даже ещё нет». Но вслух он ещё более неразборчиво и с трудом пробурчал: - Я… ну… ну люблю… - А чего раньше не говори-и-ил?.. - Да не знаю я! Громко, низким голосом. И от этого голоса Хината резко плакать перестала. Глаза ещё правда слезились, но Хьюга спокойно вытерла их рукавом, пригладив другой рукой волосы сорвавшегося на мгновение Мадары. Это нервы, это нормально. - Знаешь, ты лучше, как в прошлый раз объясняй. Хьюга шмыгнула носом. - Хочу и реву? - Ага. - Прости. Учиха фыркнул на её извинение: - Не дури. А ну иди сюда! Хината взвизгнула, так как Мадара слишком неожиданно опрокинул её на спину. Даже тошнота временно прошла. А мужчина шарился в районе её живота, ковырясь с пледом, который запутался и обмотался ей вокруг пояса. - Ты…ты чего? – Хьюга на секунду задохнулась от щекотки и его рук, но последнюю мысль быстро отбросила. Учиха что-то буркнул, а в следующее мгновение Хината замерла от прокатившихся по всему её телу мурашек. Мадара тоже застыл, нависнув на вытянутой руке. Другую он держал под майкой девушки на слегка округлившемся животе. А она и не заметила… У девушки вырвалось тихое оханье. Гамма эмоций на лице Учиха была нечитаемой, но он быстро вернул себе спокойствие. - Ну вот. А то и плакать уже начала, а живота не было. - Был… оказывается… - шёпотом. - Теперь правильно, - удовлетворённо кивнул Мадара и многозначительно на неё посмотрел. Хинате показалось, что он сейчас сделает что-то очень неожиданное. То ли в Цукиёми погрузит, то ли предложение сделает: руки и сердца, головы и желудка. Мысли путались. - Я тебе трав купил, с трудом нашёл. От тошноты, легче станет, - произнёс Учиха вместо пришедших ей в голову вариантов. Хьюга шумно выдохнула и расслабленно откинула голову, задержав руку Мадары у себя на животе: она приятно грела. И тихо хихикнула, когда мужчина невесомо пощекотал кожу пальцами. Наверное, это тоже нормально.