Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

В Гайд-парке было достаточно пусто: в середине буднего дня здесь ошивались только туристы. Сьюзен с искренним восторгом на личике носилась по загаженному берегу, кидая хлеб птицам. Особо наглый лебедь попытался отобрать у неё лакомство, но Сьюзен вовремя заметила поползновение, отдернула руку, ещё и притопнула ногой, грозно заявив: — Будешь себя так вести — останешься голодным! — У неё прямо талант командовать, — заметил Себ не без умиления. — Вчера она сказала, что хочет быть учителем и ставить всем хулиганам «U», чтобы им было стыдно, — поделилась Эмили. Себ старался лишний раз не смотреть на неё, как и она на него. Но со стороны, пожалуй, их можно было принять за супругов. — Сьюзен рассказала мне об этом твоём парне. Джексон, так? — Себ не очень хотел поднимать эту тему, но должен был. Плечи Эмили (Себ видел боковым зрением) заметно напряглись. — Это моё дело, с кем встречаться. — Твоё, — согласился Себ, — пока это не затрагивает Сьюзен. Она была расстроена. Джексон ей не нравится. — Она ревнует, — резко сказала Эмили. — Нормально для детей её возраста. Но я не собираюсь хоронить свою жизнь из-за капризов ребёнка. — Слушай… — Себ всегда осторожно выбирал выражения, когда говорил с женщиной, которая пробыла его женой полтора года реально и пять лет — формально. — Просто встречайся с ним где-нибудь ещё. — Мы собираемся съехаться. Сьюзен придётся привыкнуть к нему, — чуть помолчав, Эмили раздражённо резко добавила: — Тебе легко быть отцом. Появляешься раз в полгода, принц из сказки. Хвалишь за успехи. Восхищаешься рисунками. Даришь подарки. А когда она болеет, сижу с ней я. И когда у неё падает успеваемость, я хожу в школу. Я просто… Себ, я имею право на кусочек своей жизни. Себ стиснул зубы. На это отвечать было сложнее всего. Он не мог забрать Сьюзен к себе. Во-первых, ни один суд не вынес бы подобного решения, а во-вторых, при его образе жизни ребёнок — худшая из идей. «Да, ваша честь, я могу позаботиться о дочери. Кем я работаю? О, не переживайте, у меня очень прибыльная профессия. Я убиваю людей». — Эмили… Я понимаю, тебе непросто, — он говорил мягко и вежливо, — ты молодая, красивая женщина, у тебя все возможности впереди. Я не прошу тебя хоронить себя ради Сьюзен. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Эмили, помолчав, спросила: — И что ты предлагаешь? — Дай мне данные Джексона. Я его проверю. Если он нормальный парень… — да, это будет непросто, но стоит того, — я сам поговорю со Сьюзен. Приду к вам на ужин и… Это мне? Я польщён, — прервав разговор на полуслове, Себ присел на корточки и позволил подбежавшей Сьюзен украсить его волосы ромашкой. — Мне идёт? Сьюзен серьёзно поджала губы и покачала головой. — Не очень. — Обидно, — серьёзно вздохнул Себ. — А так? — вытащив цветок, он засунул его за ухо. — Всё равно что-то не так! — Дай-ка подумать… Идея! Себ осторожно воткнул стебелёк слегка увядшего цветка в косичку Сьюзен, достал из кармана зеркало и показал ей отражение. — А так? — Мне он идёт больше, — объявила Сьюзен после непродолжительного молчания. — Так и должно быть. Цветы — для красавиц. Себ осторожно поцеловал дочь в розовую щеку и спросил: — Утки сыты? — Утки, гуси и лебеди. И ещё чайки, — поправила его Сьюзен. — В таком случае, как насчет того, чтобы покормить нас с мамой? Кто бы сомневался, что маленькая хитрюга состроит грустную мордашку и скажет: «А у меня весь хлеб закончился». По настоянию Эмили пошли не в «Макдоналдс», на который показывала Сьюзен, а в небольшой пустой паб. Сьюзен, правда, поныла некоторое время, но Себ не намерен был потакать тому, что могло ей навредить. А еду из «Макдоналдса» он бесспорно и при полном согласии Эмилии относил в разряд вредного. Впрочем, долго унывать Сьюзен не умела, поэтому, усевшись за стол, принялась болтать ногами и рассказывать о своих делах. Эмили, конечно, обо всём этом знала, так что лениво листала меню, а вот Себ со всем вниманием слушал про подружек из соседних домов, про учительницу, которая обещала с сентября взять Сьюзен в театральную группу, снова про подружек. Когда принесли заказ, Сьюзен внезапно, всё тем же беззаботным тоном сказала: — А к нам вчера приходил Джексон. Он маме нравится. Больше, чем ты. Тебя она целует в щеку, а его — в губы. Представляешь? — наклонившись к Себу, она зашептала, но так, что не услышал бы её только глухой: — Как она может? Он противный! На лице Эмили выступили красные пятна. Она (как и Себ, собственно) не сомневалась, что Сьюзен нарочно пожаловалась на Джексона ещё раз, в присутствии матери. — Сьюзен! Себ замялся. Ситуация была не из лучших, но он всё-таки дипломатично сказал: — Знаешь, Сьюзен, самое главное — что твоя мама и я любим тебя. И если твоя мама полюбит ещё кого-то, она не станет любить тебя меньше. — Он всё равно противный. К счастью, тема забылась, когда принесли еду и напитки. С дочкой и бывшей женой Себ провёл весь день, до позднего вечера. Отвёз их обеих домой, поужинал и сам уложил Сьюзен спать. Когда она засыпала под «Сказки дядюшки Римуса», сонно бормоча что-то про глупого Лиса и умного Кролика, Себ вдруг отчетливо вспомнил утреннее собеседование. Тогда его не так сильно это зацепило, но сейчас он ясно ощутил угрозу в словах Джима… Джеймса Брука про «малютку Сьюзен». Конечно, утаить бывшую жену и ребенка, рождённого в законном браке, очень сложно. А учитывая уровень клиентов Себа — и вовсе невозможно. Но обычно всем было плевать на его жизнь. Он ведь не противник и не союзник. Так, качественный инструмент. Никому и никогда не было нужды запугивать его или шантажировать. Джеймсу Бруку это тоже без надобности. Тем не менее, он потрудился запомнить имя Сьюзен. И даже как-то узнал, что Себ собирался увидеться с ней после собеседования. «Хорош, приятель. Это паранойя», — осадил себя Себ. Мистер Брук просто хотел показать свою осведомлённость. Похвастаться работой службы безопасности. Вот и всё. Убедившись, что Сьюзен крепко спит, Себ спустился в гостиную и принял от Эмили чашку крепкого чая. Свой отцовский долг он выполнил, больше ничто в доме его не держало, но он сел на диван и прикрыл глаза. У Эмили дома было хорошо. Пусть это больше и не его дом, он навевал воспоминания о единственном месте, которое можно было бы назвать этим словом. — Чем ты сейчас занимаешься? — спросила Эмили, садясь, тоже с чашкой чая, на другой конец дивана. — Контракт, — пожал плечами Себ. — Сьюзен спрашивала, не уедешь ли ты опять… Она всё понимает, Себ. — Ещё бы. Она умный маленький чертёнок. И нет, пока не уеду. — Почему? — Жара надоела. Не говорить же, в самом деле, что ЧВК — это даже для его гибких принципов слегка перебор? «МорВорлд» бралась за столь неприглядные задания и участвовала в настолько мерзких акциях, что даже неплохой оклад и премии не смогли заставить Себа задержаться ещё на полгода. — Ты… — Эмили сделала глоток чая, — не нашёл себе кого-нибудь? Переведя на неё взгляд, Себ улыбнулся. Эмили была хорошенькой в восемнадцать, когда они встретились впервые. Она была очаровательна в двадцать три, когда они поженились. Её красота — не слишком броская, несмотря на темные, с шоколадным отливом, волосы, — не потускнела за время беременности. И окончательно распустилась, когда Эмили взяла на руки Сьюзен. В тридцать два она была значительно красивее, чем при их первой встрече — а ведь тогда Себ натурально потерял голову. Помимо красоты Эмили обладала многими достоинствами. Себ восхищался ей, пока они были вместе, и до сих пор позволял себе испытывать что-то вроде гордости от мысли о том, что эта женщина была его женой и родила ему дочь. — Ты ведь знаешь, что у нас ничего не вышло не из-за тебя, — сказал он. — Это не ты мне не подошла, это я… не особо подхожу для всего такого, — он невнятно мотнул головой, подразумевая гостиную и дом. — Раз уж у меня не вышло с самой привлекательной женщиной в моей жизни — стоит ли пробовать снова? Эмили рассмеялась и покачала головой. Вскоре Себ поднялся и собрался домой, но прежде, чем он ушёл, Эмили назвала ему фамилию Джексона и место его работы. На часах было десять. Учитывая, что уже завтра может позвонить Клаус, Себ не стал откладывать дело в долгий ящик, достал телефон и в своей весьма небольшой записной книжке нашёл нужный номер. — Кто говорит? — раздался на том конце раздражённый голос человека с хроническим недосыпом и тяжелым трудоголизмом. — Привет, Грег. Ради безопасности и благополучия Эмили он готов был разворошить старые знакомства.