Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

Себ развалился на диване, закатил глаза и даже (для большей достоверности) вывалил язык. Задачка: за сколько минут дурацкой потасовки семилетняя девчонка вымотает здоровенного мужика с военным прошлым? Решение: значительно быстрее, чем этот самый мужик рассчитывал.  — Корабль сдаётся! На абордаж! — выкрикнула Сьюзен над ухом и запрыгнула на диван. Сквозь полуприкрытые веки Себ видел, что она размахивает воображаемой саблей, подбираясь к нему всё ближе. Ну, ладно. Хорошего понемножку. Дав Сьюзен Грозе Морей неосмотрительно оказаться рядом с его рукой, Себ ловко схватил её в охапку, выскочил на середину комнаты и закружил до визга.  — Не честно! — Сью захохотала, и тогда Себ, чуть прижав её к себе, поставил её на пол и придержал, когда она зашаталась. — Не справедливо! Ты сдался!  — Это был обманный манёвр, — Себ подмигнул и спросил: — Пиратский ланч? Возможно, от обычного ланча Сьюзен бы ещё отказалась, но от пиратского — ни за что, так что они двинулись на кухню. Сьюзен была счастлива. Себ, воспользовавшись тем, что миссис Кейл понадобилось уехать по делам, отпустил на сегодня мисс Кларенс. Они со Сьюзен давно не проводили время вдвоём, и она скучала. Он тоже. Они имели право на совместный выходной. Вот только сегодня игры и разговоры с дочерью не доставляли ему такого удовольствия, как всегда — то и дело его мысли уплывали прочь из дома и от Сьюзен. Телефон в кармане штанов жёг. И Себ понимал, что это ненормально. Сумасшествие. Психованный босс заразил его, очевидно. Но не было никаких сомнений, что звонок или сообщение с вызовом на работу мгновенно излечат это безумие. И даже добропорядочно-постная мысль о том, что, раз в нём не нуждаются, значит, никто не умирает из-за капризов Брука, не спасала. Он был уверен, что это не так. Остравскую историю Брук завершил без него.  — Па-ап… Себ сосредоточился на голосе Сьюзен, быстро прокрутил то, что прошло фоном, и ответил:  — Если хочешь. Сью хотела в парк, покормить птиц. Миссис Кейл всё обещала её сводить и всё никак не успевала.  — Доешь только, и пойдём. Когда зазвонил телефон, Себ вздрогнул. На экране высветился незнакомый номер, и он осторожно ответил:  — Да?  — Мистер Моран? Сэр… — выдох. Голос был высокий, но не угрожающий, а просто ещё не сломавшийся до конца, мальчишеский: — Мистер Моран, это Эрик, Эрик Уилшир, помните?  — Конечно, помню, привет, Эрик! — ответил Себ, пропустив три удара сердца. — Что-то случилось? Номер Эрика он тогда убрал с мыслью, что использовать не будет — у него действительно не было времени возиться с подростком.  — Нет, то есть… — Эрик говорил быстро и возбуждённо, как будто разговор его очень волновал, — я прибирался в квартире Дж… Джексона и нашёл тут вещи вашей… ну… миссис Моран, и я подумал, может… Уже декабрь, а он только занялся вещами, причём, похоже, один. Себ помнил его родителей на кладбище, на похоронах Эмили — глубокие старики, слабые и беспомощные. Но, учитывая возраст самого Эрика, они должны быть ещё достаточно активны. Потеря старшего сына их так подкосила? Парнишку стало жалко.  — Ты молодец, что позвонил, Эрик, — сказал Себ мягко, — спасибо. Я приеду за вещами, когда тебе будет удобно.  — Супер! То есть… мистер Моран, — Себ хотел было напомнить, что предложил называть себя по имени, но слишком отчётливо услышал в голове: «Кажется, я просил называть меня Джим, детка», — и промолчал. Пусть зовёт, как хочет: — Я и сам могу привезти! Мне нетрудно! Ох. Вот казалось бы, никогда не страдал синдромом Белоснежки и не собирал отовсюду лохматых потерянных щенков. Но тут не щенок — целый ребёнок, который с ним, Себом, пусть и через десятые руки, но связан. Пойди всё правильно, он обязательно встретил бы этого Эрика на свадьбе Джексона и Эмили, да и потом увидел бы не раз. Может, дал бы ему свой номер.  — Подожди минутку, — попросил Себ, отключил звук и обратился к Сьюзен: — Что скажешь, если в парке нам составит компанию мой новый знакомый? Сью ревниво вскинула брови:  — Кто?  — Брат Джексона, — честно сказал Себ, — на самом деле, он очень хотел бы познакомиться с тобой. И ему сейчас грустно и одиноко. Сью задумалась. Себ отлично угадывал все её сомнения: с одной стороны, она не хотела делить папу с посторонним, а с другой — ей было интересно познакомиться с кем-то новым. Но этот новый — брат Джексона, вспоминать которого тяжело и грустно. Однако ему грустно тоже, а значит, к нему нужно быть добрее. Себ не знал точно, в какие слова формулируются все эти мысли, но не сомневался, что верно понимал их ход. Интересно, Брук читает его так же легко, как он — Сьюзен? «Всё мысли написаны на твоей тупой солдафонской роже». Может, даже ещё легче.  — Он… ненадолго? — спросила наконец Сьюзен.  — Нет, думаю нет. И мы в любой момент сможем уйти домой, если ты устанешь.  — Тогда ладно. Включив звук, Себ сказал:  — Мы с дочерью собираемся в Гайд-парк, там утки и прочая пернатая живность по ней соскучилась. Хочешь — приезжай туда, я заберу у тебя вещи.  — Здорово! — с излишним энтузиазмом выдохнул Эрик, — Класс! Я тогда собираюсь! Спасибо, мистер Моран! На улице было неплохо — во всяком случае, без дождя. Но и, увы, без снега. Себу-то, в целом, было плевать, но Сьюзен обожала заснеженное сказочное Рождество. Если такая же погода останется и на следующей неделе, она расстроится. Выглядывая из окна машины, она то и дело показывала на наряженные ёлки или пышные еловые венки в витринах.  — Бабушка сказала, мы завтра вечером будем наряжать ёлку! — поделилась она. — Пап, ты не уедешь на Рождество? Скажи, что не-ет! Учитывая молчание со стороны Брука, он вполне мог остаться на праздник со Сьюзен. С другой стороны, босс мог выкинуть штуку в своём духе и вытащить его прямо из-за рождественского стола.  — Я пока не знаю, дорогая. Постараюсь, но ты знаешь, у меня есть работа. Сью какое-то время молчала, а потом спросила:  — Что за работа? Бабушка говорит, это секрет, но я думаю, она просто не знает. Ты ведь больше не на войне!  — Не на войне. Я… мне трудно тебе это объяснить, — Себ прервался, нарочито-внимательно смотря на дорогу, — есть люди, которые зарабатывают очень много денег и управляют очень большими компаниями. И я их охраняю, потому что у них есть враги. В общении со Сьюзен он придерживался строгого правила: никакого намеренного вранья. Потому что оно рано или поздно обязательно вскроется — и доверию конец. Это объяснение, может, сложновато для ребёнка, которому нет восьми, зато оно полностью соответствует тому, что о Себе знают все остальные. Максимальная правда из всех возможных. Сьюзен задумалась, но ненадолго — они подъехали к самой ближней парковке у Гайд-парка, и она отвлеклась. Тем более, что им нужно было ещё купить хлеба для птиц, разобраться, как его ломать, не снимая перчаток, и договориться, что шапка обязательна. В компании птиц Сью была совершенно счастлива и в общении не нуждалась. Себ отошёл чуть в сторону, а Сью побежала к самой воде — и к пернатому разнообразию. Вокруг было людно — воскресный день и неплохая погода выманили из домов множество родителей с детьми, пенсионеров и влюблённые парочки, ну, а туристы не заканчивались никогда. Розовая куртка Сью, впрочем, была достаточно приметной. Стоя под деревом, Себ неторопливо следил взглядом за ярким пятном. В голове было тихо, пусто и спокойно — во всяком случае, он пытался делать вид, что это так (а вспыхивающие и гаснущие снова мысли про молчащий телефон просто игнорировал). Движение сбоку он уловил сразу — и тут же узнал Эрика, который потерянно озирался по сторонам. Себ подошёл к нему поближе и окликнул, заставив подпрыгнуть на месте — и тут же заулыбаться.  — Я думал, не найду вас, мистер Моран! Здравствуйте!  — Привет, — ещё раз сказал Себ и забрал у парнишки небольшой плотный пакет. Заглянул, быстро разглядел какие-то духи и одежду, и закрыл снова. — Как дела? Эрик снова улыбнулся, как будто боялся, что, забрав пакет, Себ его немедленно прогонит.  — Хорошо, сэр, ну, неплохо. А у вас?  — Вот, слежу, — Себ кивнул головой в сторону Сьюзен, — пока пират-орнитолог кормит птиц.  — Почему пират? — хмыкнув, спросил Эрик.  — Сейчас подойдёт — сам и спросишь. Расскажет про успешный абордаж. На самом деле, Себу было нечего сказать, но он сделал над собой усилие и всё-таки подобрал нейтральную тему:  — Ты ещё в школе учишься?  — Да, готовлюсь на A-levels, — он тяжело вздохнул, — поскорее бы уже закончить.  — Что думаешь делать дальше? Да, точно, это же старая история: со взрослыми про погоду, а с подростками — про планы на жизнь.  — Пока не решил, — он пожал плечами, — мама хочет, чтобы я стал врачом, как… — он прочистил горло, — Джексон. И как папа, конечно. А я думал, может… ну, в полицию пойти? Себ окинул длинную нескладную фигуру взглядом и сказал:  — Вот прямо сейчас, прости, точно не выйдет. Нормативы не потянешь.  — Да я знаю, — он чуть ссутулился, — я занимаюсь, просто это… сложение такое. Да, что уж тут скажешь.  — Мистер Моран, вы правда… Что там он именно «правда», к счастью, Себ не узнал, потому что к ним подбежала Сьюзен. Себ быстро их представил друг другу и замолчал, а Сьюзен тут же перехватила инициативу. В этом она была очень похожа на Эмили (как забавно сложилось: внешне копия Себа, а повадки, манера общения и улыбка — точно от матери). Ей не стоило никакого труда завязать диалог, и через пару минут Эрик уже (хотел он того или нет) обсуждал с ней пиратов и абордажные тактики. А потом, схватив нового знакомого за руку, Сью утащила его кормить птиц. Себ вытащил из кармана телефон, говоря себе, что проверяет время, сунул его обратно — и вдруг резко обернулся. Это движение было неосознанным, сработало то шестое чувство, которое внезапно просыпаешься, когда лежишь на позиции и знаешь, что тебя могут демаскировать в любую минуту. Не слух, не зрение, а что-то вроде мурашек по позвоночнику от чужого взгляда и понимания, нужно ли перестать дышать, чтобы не выдать себя даже малейшим шевелением, или наоборот, обернуться и защищаться. Сейчас требовалось посмотреть за спину — и он посмотрел. И разумеется, увидел Брука в безразмерной синей куртке и в вязаной чёрной шапке с дурацким помпоном. Брук, кажется, обрадовался, что Себ его заметил — и медленно подошёл. Сунул руки в карманы. Отведя взгляд от Брука, Себ продолжил следить за Сьюзен и Эриком. Они теперь сидели на лавочке и что-то живо обсуждали. Да, надо будет угостить парня хорошим обедом и, пожалуй, подвезти до дома — раз уж он оказался в роли няньки безо всякого на то желания. Хотя несчастным, кажется, не выглядел.  — Соскучился по мне? — спросил Брук выбешивающим томным голосом. Себ видел его боковым зрением и чувствовал, что волна агрессии зашкаливает.  — О, ревнуешь… — Брук тихо рассмеялся.  — Нет, сэр, — отрезал Себ, — я не ревную своих работодателей. Брук опять засмеялся:  — Ревнуешь… Спрашиваешь себя: почему тебя не взяли в Остраву во второй раз? Почему ты оказался на обочине? Почему я не звоню и не даю заданий? Ты передумал это столько раз, дорогой, что эти мысли отпечатались у тебя на лбу. Твою. Мать. Среди всего ровного потока отборных ругательств, которые проносились в голове, Себ не мог вычленить ни единого цензурного осмысленного слова. Эти мысли, которые Брук озвучил, их не было. Ощущения, смутное раздражение, но ничего больше. Да ладно, кому он врёт? Были. Каждая.  — Не сердись, детка, — почти пропел Брук, — я не хотел, чтобы тебя убили. Меня бы это расстроило. Зато я принёс тебе нечто особенное… Себ молчал. Кроме одной короткой фразы, он не сказал ещё ни слова, просто не мог. Он любил эмоции простые и понятные. А Брук вызывал в голове полнейший кавардак.  — Ты готов поработать, детка? Понимая, что без внятного ответа Брук от него не отцепится, Себ по-военному коротко кивнул:  — Да, сэр.  — Проверь e-mail, когда вернёшься с этой дивной прогулки. Думаю, ты удивишься… Когда ты его прочитаешь — я позвоню. И не успел Себ подыскать на это хоть какие-то слова, как Брук пошёл прочь, в сторону выхода из парка. Эта синяя куртка и шапка с помпоном так ломали его силуэт и так не подходили ему, что Себ буквально силой заставлял себя следить за ним, не терять из виду. Эрик и Сьюзен болтали на лавочке. Телефон в кармане больше не обжигал.