Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

Если бы в этот момент кто-нибудь предложил бы Себу деньги за убийство Джеймса Мориарти, он бы сказал: «Не траться, чувак. Я сделаю всё бесплатно». Сутки. Грёбаные мать вашу сутки он провёл в одном номере с боссом, и от его нервной системы, прекрасно выдержавшей три войны, десятки убийств, смерти товарищей и ещё много разного дерьма, остались одни ошмётки. Если бы Джим не был согласен с планом Себа, он, конечно, приказал бы всё переиграть. Велел бы выбрать другую позицию, сказал бы, что опасности больше нет, сорвался бы с места… Но Джим не спорил, из чего приходилось делать вывод, что он считает решение Себа правильным. Он отлично осознавал, что лучше ждать в затерянном, никому толком неизвестном номере вшивого отеля с оружием наготове, а не гулять по центральным улицам. И, похоже, его это здорово злило. Или, может, заставляло скучать? А злой скучающий Джим был опаснее химического оружия. Он разъедал мозг.  — Мне скучно, детка… — протянул он с кровати. За последние сутки он встал с неё дважды — видимо, даже скука не блокировала позывы мочевого пузыря. В комнате, конечно, было темно. Себ запретил включать свет, про то, чтобы открыть окна, не шло и речи. Не стоило облегчать кому-то задачу. В прошлый раз на эту жалобу Себ посоветовал пойти в ванную и почитать там газету. Даже эту газету купил, сделав короткую вылазку в магазин. Но Джим предложение отверг с негодованием.  — Сэр… — отозвался он после очень долгой паузы, во время которой вспоминал Тайланд, море, солнце и ощущение покоя, — тогда надо было брать с собой комика, а не снайпера. Вообще-то в такую поездку надо было брать охрану. Пару крепких ребят с чёрными поясами по рукопашному превращению чужих мозгов в кашу. И второго снайпера.  — Детка… Помимо доведения Себа до белого каления Джим занимался ещё чем-то загадочным. В его работе участвовали провода, компьютерная плата из рюкзака и обнаружившийся там же, в скрытом отделении, ноутбук. То и дело он принимался мягко шуршать клавишами, мурлыча себе под нос что-то крайне немузыкальное. В такие минуты Себ отдыхал. Но, к сожалению, длились они недолго.  — Ты спросил ту девушку о наркотиках? Учитывая, что последние три часа Себ наблюдал только за одной девушкой — секретаршей в офисе на втором этаже дома напротив — вопрос до него дошёл не сразу. Зато когда дошёл, Себ повернулся к Джиму и встретился с ним взглядом — впервые за весь день. Выпрямился. Спросил спокойно:  — Зачем вы это делаете, Джим? Джим растянулся на кровати, закинул руки за голову и пялился в потолок. Себа он вниманием не удостоил. Пожал плечами, не меняя позы.  — Скучно. Спросил?  — Нет. Выдохнув, Себ вернулся на позицию. Через час нужно будет сделать небольшой перерыв. Возможно, Джим справится с наблюдением некоторое время? Не сочтёт это занятие слишком уж скучным? Потому что трое суток без перерыва Себ, конечно, выдержит, но на его реакции и способности соображать скажется это очень плохо. Как будто угадав его мысли, Джим напомнил:  — Ты говорил, что можешь оставаться таким… неподвижным… очень долго.  — И говорил, что через три-четыре дня съеду с катушек, — ровно сказал Себ.  — Скажи, святой мой Себастиан, — раздалось через восемь минут, — чем ты занимаешь свой мозг? — сзади послышался шорох, который означал, что Джим сменил позу для лежания. — Ты не читаешь, не смотришь фильмы, ничего не планируешь… Я уверен, в творческих способностях с тобой может соревноваться эта тумбочка, — видимо, от скуки и нежелания следить за собой, у Джима опять прорезался акцент. Себ подумал, что его это раздражает. — Ты не любишь новости, у тебя нет ни одного хобби… Господи, Себастиан, чем ты занимаешь голову? — последнюю фразу Джим протянул с надрывом. — Чем отгоняешь скуку? И Себ вдруг понял странную вещь, которая сняла раздражение как рукой. Джим не издевался и не выдумывал способы оскорбить его. Он действительно хотел знать.  — Я… — никакого резкого ответа не вышло, захотелось подобрать такие слова, которые дойдут до Джима и, как знать, помогут ему, — мне редкое бывает скучно. Если приходится долго лежать на позиции, я отвлекаю себя тем, что придумываю… о чём могли бы говорить люди, которых я вижу. Это забавно. Джим хмыкнул.  — Ещё о Сьюзен думаю. Считаю… мне нравится перемножать большие числа, это успокаивает. Тишина в ответ. Потом долгий тяжёлый вздох.  — Я завидовал… всегда завидовал этому. Ваши мозги такие простые… Не обижайся, Басти, — он хихикнул на высокой ноте, — почти все люди такие. Обычные… Себ не обиделся.  — А о чём вы думаете?  — О следующем ходе, — пробормотал Джим слабо. — Смотри внимательно, Себастиан… Если ты справишься, о Груффало узнают самые страшные звери в лесу. «Никогда больше. Никаких сказок Джиму», — подумал Себ, слушая, как дыхание босса постепенно выравнивается и затихает — как у глубоко спящего. Ясно. Перерыв не светит. Он уже выучил улицу наизусть. И каждую крышу в пределах видимости. Глаза уставали, а сумерки только затрудняли задачу. Чувствовалось, что ещё немного — и внимание начнёт падать. По закону подлости, отлично проверенному на собственной шкуре, именно в такие моменты и появляется цель. Крепко зажмурившись, он дал глазам небольшой отдых — а потом снова прошёлся по местности секторами. Верх, центр, низ. Несовершенство человеческого глаза в том, что именно в фокусе остаются слепые пятна. Хочешь увидеть всё — обязательно смотри выше и ниже цели, тогда периферийное зрение сумеет уловить важную деталь. «Сунуть в сумку прибор ночного видения. Носить как телефон, всегда с собой», — мелькнула мысль. Ну, или напомнить Джиму, что он не кошка и в темноте видит не лучше, чем любой другой человек. Раз уж босс таскает с собой винтовки, может, будет класть к ним в комплект ещё парочку полезных штук? В кармане завибрировало. На улице по-прежнему было чисто, и Себ достал телефон — с явной опаской. И с трудом, почти болезненно сбросил вызов от Сьюзен.  — Нет, — раздалось с кровати.  — Что нет?  — Не пиши сообщение. Какого чёрта? Откуда он вообще?..  — Твоя дочь подождёт немного… А нас вычислят. Джим был прав. Себ не был экспертом в области технологий, но понимал, что, при желании и определённых возможностях, засечь телефон можно. Наверное. Джим снова затих, а Себ убрал телефон в карман и снова пристроился к объективу. Верх, центр, низ, сдвинуться правее. Верх, центр, низ… Себ не увидел, скорее, зацепил краем глаза какое-то пятно. В густых сумерках было полно обманок и теней, но это пятно появилось только что. Тени на крышах не ползают без причины. Вернувшись назад на полсектора, Себ снова просканировал местность. Дрожащие облака и луна сильно мешали, но к ним он почти присмотрелся. И всё-таки только что он заметил нечто лишнее. Он подкрутил оптику, приблизил и прочесал крышу слева направо. И снова поймал что-то только самым уголком. «Иди сюда», — подумал он. Слух, осязание — всё отключилось. Осталось только зрение. Себ закрыл глаза. Сосчитал до десяти, глядя, как расплываются жёлто-чёрные круги под веками. Открыл — и увидел его: не более чем пятно в тени вентиляционного короба на крыше через квартал. Его единственным отличием была густота — он был темнее прочих теней, и неправильной формы. То, что Себ его заметил, было почти чудом. Либо он только вышел на позицию, либо пошевелился. Отчаянно захотелось свою «М24» с родным десятикратным прицелом. И снова — прибор ночного видения. Потому что в городской неровной темноте даже на детском расстоянии в двести метров подловить ублюдка было очень непросто. Но всё-таки он попался. По телу прошла горячая волна. Очень знакомая. Это особое чувство — когда на прицеле другой парень с винтовкой. Не обычная цель, а точно такой же снайпер. В этот раз у Себа было преимущество. Он видел врага — а тот только знал, куда смотреть.  — Ты не можешь, — без тени дремоты в голосе заметил Джим. — Как бы сильно тебе ни хотелось. Ты ведь понимаешь, детка?  — Я не идиот. Нет! Сидите на месте! — попытку Джима встать с относительно безопасной кровати Себ увидел не иначе как затылком. — Он знает, куда стрелять. Не надо ему помогать. Джим засмеялся, но, судя по скрипу кровати, подниматься передумал.  — Скоро будет интересно… — проговорил Джим. — Ты знаешь, что будет? Их пойдут ловить. Учитывая обстоятельства, снайпер вряд ли будет стрелять на поражение. Во всяком случае, в Джима — он ведь нужен. Снайпер — просто прикрытие для тех, кто скоро вломится в номер и откроет окно. Твою мать.  — О, да… — протянул Джим, жутким образом, похоже, прочитав мысли Себа, — я ждал, когда ты поймёшь.  — Самая херовая идея в моей жизни, сэр.  — Ты думал о том, почему я взял только тебя… Видишь ли, ты не в счёт. Тебя не знают. Тебя не существует. Себ больно закусил губу изнутри. Риск огромный.  — Меня убивать не станут, сам понимаешь… Я — их главная цель, — Джим не приказывал, он уговаривал, и это было бы даже забавно — в другой ситуации. К сожалению, это действительно могло сработать, несмотря на все риски. И, пожалуй, это был единственный вариант, при котором они вдвоём могли справиться с превосходящими силами противника. Себ решительно собрал винтовку, сунул в рюкзак. Закинул его на плечо. Взял куртку. Он держался рядом со стеной, чтобы случайно не мелькнуть в прорезях жалюзи. Посмотрел на Джима. Тот сел на кровати, расправил мятую футболку, улыбнулся совершенно сумасшедшей улыбкой и протянул:  — Поиграем, детка… Будь внимателен, — и, повысив голос, добавил: — Ча-о.  — Оставите себе пистолет? Он покачал головой, и Себ тихо вышел из номера. Не таясь, вытащил «браунинг» — но в коридоре было пусто, во всяком случае, пока. Что ж, если так посмотреть, он тоже нападал бы не в девять вечера, а ночью. Но всё-таки рисковать и лезть к главному входу он не стал — аккуратно выбрался из окна в туалете на основном этаже. Как и накануне, сегодня вечерняя Генуя была пуста и мертва. Погода испортилась, спасибо ей за это. Начал накрапывать совершенно британский дождь. Себ набросил куртку, а рюкзак зажал под мышкой — чтобы не мелькал. Он помнил местоположение снайпера, и шёл так, чтобы не попасть в поле его зрения. Теперь, в темноте и на улице, он позволял глазам отдыхать, а вот ушам пришло время поработать. План в целом был прост и примитивен, но осложнялся тем, что, во-первых, что бы там ни показывали по телику, снайпер всё-таки не глохнет на позиции, а во-вторых, кто-то помимо снайпера может услышать выстрел. Поэтому Себ прислушивался. Если бы вдруг на улице решили запустить салют, это было бы подарком, но почему-то никто этого делать не хотел. Зато вдали раздавался металлический лязг. Из порта, что ли? Он то затихал, то появлялся снова, просчёту не поддавался, но, кажется, был лучшим вариантом из возможных. Дом, на крыше которого лежал снайпер, Себ обошёл по широкой дуге, зато потом надел рюкзак и продолжил путь с совершенно непринуждённым видом. Подумаешь, турист. Генуя, по счастью, была городом старым и не очень богатым. Каких-нибудь пятнадцать минут поисков — и Себ отыскал незапертую дверь в подъезд. Поднялся по узкой чёрной лестнице и свободно выбрался на крышу через пыльный чердак. Сразу же пригнулся, чтобы не маячить на фоне неба. Приморгался. Снял рюкзак — и пополз от трубы к трубе, к самому краю с высоким старинным ограждением. В идеале, конечно, было бы попасть чуть левее, тогда бы и снайпер, и номер, где остался Джим, были бы в расположены на одной прямой. Но чего нет — того нет. Выждав, пока в порту снова не начнёт громыхать, Себ быстро собрал винтовку. Тень вентиляционной шахты прикрывала его достаточно плотно — но едва ли плотнее, чем второго. Действовать требовалось быстро. Он прицелился. Снайпер, не отрываясь, следил за закрытым чёрным окном. Хороший знак: если бы внутри зажёгся свет, можно было бы предположить, что за Джимом уже пришли. Выстрел будет слышен, ничего не поделать. Даже с глушителем звук будет достаточно громким. Без контрольных, всего один выстрел. Опять заскрипел металл в порту, что-то огромное задвигали, раздался стук — и Себ спустил курок.