Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

С утра Себ обнаружил на кухне заспанного и виноватого Грега с огромной кружкой растворимого кофе. Как и где он его нашёл — осталось для Себа тайной.  — Прости за это, — пробормотал Грег, салютуя кружкой, — в жизни так дерьмово себя не чувствовал. Что я творил? Помню, как доехали сюда — а дальше чернота.  — Ты был крайне мирным пациентом, расслабься, — ответил Себ, наливая чаю и вставая к плите — жарить яичницу с беконом на двоих. — Ещё пару раз пообещал развестись, признался в любви моему унитазу и уснул. Как самочувствие? Грег мрачно покачал головой и скривился — но явно обрёл новые силы, получив тарелку с едой.  — Вот на ком надо было жениться, — сообщил он, берясь за бекон. Себ фыркнул и тоже сел завтракать. Голова казалась тяжёлой и мутной, хотя он вчера не пил. Встреча с Джоан уже казалась почти нереальной, в отличие от позднего звонка Джима. Уже сегодня у него будет работа. И было не по себе от осознания того, что выполнить эту работу он хочет куда сильнее, чем успеть завтра приехать к Джоан.  — Я видел вас с Джоан вчера. Что у вас творится?  — Что-то вроде: не твоё собачье дело. Кстати… — он улыбнулся, — ты ведь не откажешь мне в небольшой услуге? — Грег скривился, а Себ немедленно добавил: — Мне нужен её плимутский адрес. Грег нахмурился, и пришлось добавить, что Джоан в курсе и не будет удивлена, когда увидит его у себя на пороге. Только после этого Грег достал из кармана мятого пиджака записную книжку и продиктовал адрес, который Себ записал на салфетке и, на всякий случай, сразу запомнил. Несмотря на выходной, Грег планировал поехать на работу — кажется, ему просто некуда было себя деть.  — Если что, диван в твоём распоряжении, — сказал Себ, провожая его до такси, — звони и заезжай. От этих слов Грег несколько приободрился. А Себ вернулся домой — ждать звонка от Джима. Странное это было чувство: как будто что-то свербило внутри. Он занимался домашними делами, тренировался, листал каналы на телике, но ни на чём не мог сосредоточиться целиком. Краем сознания он отмечал время, то и дело касался молчащего телефона и почти злился, понимая, что прошёл ещё один час, а звонка всё нет. Он понимал, что это ненормально. Но ему нужно было взяться за работу, заняться чем-то… своим. В девять вечера раздался звонок, и Себ немедленно схватил телефон. Посмотрел на экран — и выдохнул, увидев знакомое «Номер скрыт». Никакого разочарования.  — Сэр?  — Отбой, детка, — хрипло выговорил Джим, кажется, с трудом шевеля языком, — отдыхай… — и он отключился, а Себ вскочил на ноги — и едва удержался, чтобы не запустить телефоном в стену в приступе незнакомой ярости. Медленно сел на диван, уронил голову на руки. Телефон упал на пол, а Себ всё пытался отдышаться и понять, что происходит. Что-то ненормальное. Это просто работа — ничего больше. Ему стабильно платят, даже если весь месяц он сидит дома и плюёт в потолок. Люди не психуют, когда выясняется, что у них появился лишний выходной. Судя по голосу, Джим опять не в себе — и стоило радоваться, что в этот раз он нашёл другую няньку. Вдвойне стоило радоваться, что на завтра нет никаких заданий, а значит, можно поехать к Джоан — как он и обещал. Как он и хотел. При мысли о Плимуте что-то как будто сдавило желудок. Рот наполнился горечью. Он не хотел ехать.  — Твою мать, — процедил он вслух. Проверил телефон. Это дерьмо надо было заканчивать. Работа откладывается — у него ещё один выходной. Это круто. Он собирается провести этот выходной с женщиной, которая ему безумно нравится — это круто вдвойне. Кажется, в восемь тридцать должен быть поезд до Плимута. Разумеется, он поедет. Вне всяких сомнений. Он сумел уснуть — хотя это было и не так просто, как всегда. И проснулся на час раньше, чем обычно. Телефон не показывал ни пропущенных звонков, ни смс, и Себ заторможенно принялся собираться. Плимутский поезд полз, как ему показалось, очень медленно, растягивая три часа пути до бесконечности. Видеть Джоан не хотелось. Выругавшись себе под нос, чтобы не тревожить пожилую соседку напротив, Себ сжал пальцами виски и крепко зажмурился. Надо было прийти в себя, взбодриться и понять, какого чёрта происходит. «Завязывай с этим, приятель», — подумал он и взялся за умножение. На четвёртой паре пятизначных чисел в мозгах немного прояснилось. Он сумел осознать, что голоден, понял, где они едут, осознал всю бредовость своего состояния и почти пришёл в себя. Выходя под дождь на вокзале в Плимуте и перехватывая хот-дог в сомнительного вида палатке, Себ уже чувствовал, что его отпустило. Чем бы ни был этот странный приступ (может, сумасшествие Джима заразно?), он прошёл, оставив после себя только неприятные смутные воспоминания. Хот-дог окончательно придал бодрости. Даже дождь уже не раздражал. Появилось до этого момента напрочь отсутствовавшее предвкушение встречи с Джоан. Идя к центральной площади, где был шанс поймать такси, Себ даже начал прокручивать в голове приятные момент предстоящей встречи. Задумался, не купить ли цветов. Но потом мысленно же отправил себя на свалку истории с такими идеями, зашёл в кондитерскую и выбрал пышные свежие булочки с джемом. Представлялось, что им Джоан обрадуется больше, чем бесполезному венику.  — Тридцать второй дом, сэр, — таксист указал на небольшой опрятный домик с выбеленными стенами. Джоан занимала в нём левую половину, но даже если бы Себ этого не знал, он легко угадал бы нужную дверь — по совершенно запущенному палисаднику. Он перепрыгнул две ступеньки и замер, так и не нажав кнопку звонка. Внутри разливалось приятное предвкушение. Он провёл пальцами по волосам, с некоторым сожалением отмечая, что опять пора стричься, и жалея, что не сделал этого вчера. Было бы полезнее, чем сходить с ума перед телевизором. Одёрнул куртку. Обозвал своё волнение подростковым — и всё-таки позвонил. Сначала за дверью было тихо. Потом раздался истошный нечеловеческий вопль, переходящий в затихающее пронзительное кошачье «ма-ау». Что-то грохнуло. Вопль повторился. Глухо зазвучал голос Джоан — но слов разобрать не удалось. И наконец, щёлкнул замок. Себ чуть посторонился — и почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Джоан выглядела умилительно — и, разумеется, она убила бы его за эту характеристику, если бы о ней узнала. Не было никаких сомнений, что дверной звонок поднял её с постели. Она щурила заспанные глаза, волосы стояли торчком, делая её похожей на ежа из мультфильма. И, в довершении всего, на неё была просторная толстая фиолетовая пижама. Из штанин на резинке торчали босые изящные ступни. Позади снова раздался истошный вопль, и между ног Джоан просочилось тощее чёрно-серое животное, напоминавшее скорее уж персонажа ужастика, нежели кота. Несколько мгновений Джоан и кот изучали Себа с огромным удивлением. Потом Джоан кашлянула и спросила хриплым спросонья голосом:  — Себ?  — С добрым утром, — хмыкнул он.  — Который час?  — Полдень, — он улыбался всё шире. Джоан скривилась:  — У меня был будильник… Вроде бы. Я не… — она выдохнула и помотала головой, посторонилась: — Заходи. Фредди, исчезни, — она подвинула кота ногой. Себ вошёл в маленькую тесную прихожую. Джоан закрыла за ним дверь и щёлкнула выключателем. Тут же зажмурилась и тихо застонала. Открыла глаза и сфокусировалась на Себе снова.  — Мне в голову не могло прийти, что ты приедешь, — сказала она тихо, и Себ ощутил некоторую неловкость. Стоило позвонить. Но он не успел уточнить, не сильно ли он нарушает её планы, как она добавила: — Рада тебя видеть. Прости, я… Он положил коробку с булочками на тумбу для ключей, осторожно взял Джоан за руку, притянул к себе и поцеловал, стискивая пальцами её плечи под мягкой тёплой пижамой.  — Эй… я даже зубы не чистила, — попыталась она сопротивляться, но слишком слабо. Их привёл в чувство кот, который опять завопил. Джоан выпустила из рук полы его куртки, отшатнулась — и рассмеялась.  — Что это за животное? — спросил Себ, снимая куртку и наклоняясь к коту. У него были огромные зелёные глаза, гигантские уши-локаторы, очень короткая шерсть и костлявые лапы. Встретившись с ним взглядом, кот принюхался и издал звук, больше напоминающий карканье.  — Сумасшедший кот. Я не знаю, кем были его предки, но он орёт дурниной, бегает по стенам и ест шпинат. Его зовут Фредди… не спрашивай, почему.  — Привет, Фредди, — Себ почесал кота за ухом и порадовался, когда тот не вцепился зубами в его руку, — извини, я тебе ничего не принёс. Не думаю, что ты ешь булочки с джемом.  — Наверняка ест, — фыркнула Джоан. — Я… пойду умоюсь и оденусь во что-нибудь нормальное, заходи, располагайся. И она быстро ретировалась на второй этаж, а Себ, немного подумав, взял кота на руки и прошёл в гостиную. Осмотрелся. Пожалуй, это была самая необжитая гостиная, которую он видел — включая его собственную. Голые стены, телевизор на тумбе, диван, табурет с чашкой недопитого чая — и всё. На старом линолеуме виднелись продавленности и пятна, по которым легко можно было догадаться, что у прежних владельцев дома здесь стояли шкафы, обеденный стол и стулья. Себ легко мог представить, как Джоан перебирается сюда, осматривается — и решает, что ей не охота возиться с интерьером дома, где она только спит. Она ведь трудоголик и на рабочем месте проводит куда больше времени. Из гостиной вела дверь на маленькую кухню. Здесь обнаружились невысокий холодильник, отдельная морозилка, микроволновая печь, чайник и электроплита на две конфорки. В раковине невысокой горкой лежали тарелки, рядом стояли чашки. После непродолжительных поисков Себ нашёл чайные пакетики, молоко и помыл две чашки (ради этого пришлось пересадить на подоконник кота, издавшего невнятное ворчание).  — Себ? — Джоан с мокрыми волосами, но уже не в пижаме и значительно более бодрая, заглянула на кухню и скривилась. — У меня бардак…  — Чай я нашёл, — он залил кипяток и уточнил: — Молоко? Сахар? Было немного странно, но вполне естественно делать чай на этой жуткой кухне.  — Ничего не надо, — покачала она головой, — просто покрепче…  — Дай угадаю… надо было варить кофе?  — Он всё равно вчера закончился… — она тряхнула головой, разбрызгивая капли с кончиков волос, — я омерзительная хозяйка, знаю. И у меня нет в гостиной стола, так что…  — Обойдёмся диваном. Они действительно устроились на диване с чаем и булочками. Кот получил свой кусок сдобы, проглотил его, заурчал и скрылся за телевизором. Джоан ела булочку с наслаждением, от которого у Себа по позвоночнику бежали мурашки. Ему сейчас было плевать на обшарпанную гостиную, на сумасшедшего кота, на всё — кроме Джоан.  — Ещё раз прости за это всё, — сказала она с некоторым смущением, подняла ноги на диван, устраиваясь в уголке — и тут же попалась в ловушку. Себ перехватил её голые ступни и начал осторожно их разминать. Она засмеялась, пытаясь убедить его, что боится щекотки, но делала это совершенно неубедительно.  — Не за что извиняться. Мне всё нравилось бы, даже если бы ты жила в пещере. Можно сказать, что в этот раз они проявили чудеса здравомыслия — добрались до спальни. И чёрт её знает, что там было с интерьером — Себ едва разглядел кровать.