Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

Воняло горелым. Не слишком сильно, на самом деле. Можно было бы и потерпеть. Но увы, этот запах заставил мозг заработать, пусть и со скрипом. Себ понял, что лежит голым на животе в кровати (кажется, в своей). Укрыт одеялом. Осознал, что у него чертовски болят мышцы, а кожа на лице кажется стянутой, как под какой-то коркой. Стоило приоткрыть глаза и чуть повернуть голову, как он убедился, что комната действительно его, горит ночник, а за окном уже ночь. Воспоминания о вчерашнем (или сегодняшнем? что со временем, непонятно) вернулись резко, и Себ, только попытавшийся подняться, со стоном упал обратно и уткнулся лицом в подушку.  — Проснулся? — раздался рядом голос Джоан.  — Угу, — буркнул он невнятно. На язык просились исключительно ругательства, причём цветистые и разнообразные. Было мерзко, больно и стыдно. Последнее — особенно сильно. Какого хера он устроил? Память тут же подсказала, и Себ застонал снова. Стиснул зубы — и всё-таки перевернулся и сел на постели. Джоан обнаружилась в углу комнаты, у шкафа: она сидела на стуле, закинув ногу на ногу, и пила чай из большой пивной кружки. Себ протёр глаза и надавил на них с силой, до цветных пятен. Выдохнул — и снова посмотрел на Джоан.  — Спасибо, — сказал он, немного подумав, — и прости. Джоан пожала плечами:  — Не за что. Фигня, — она поставила кружку на пол и перебралась на кровать, в ноги. Растрепала еще более всклокоченные, чем обычно, волосы. — Но выглядел ты хреново. Да и сейчас не лучше, если честно. Себ потрогал лицо: да, нос не сломан, просто разбит, на правой щеке — синяк, левая бровь и вся скула с той же стороны — в мелких ссадинах. Правильно, это он на тротуар падал.  — Лицо ещё ладно… — покачала головой Джоан, — а вот спина расписана совершенно художественно. Слушай, — она прочистила горло, — я сожгла наш ужин, но в соседнем магазине нашла макаронный салат. Вроде свежий. Будешь? От этих слов желудок Себа сжался и заболел, намекая, что ему пойдёт даже не очень свежий макаронный салат — как и любая другая еда.  — Ясно. Лежи пока… Джоан ушла на кухню, а Себ, вместо того, чтобы следовать её совету, натянул домашние штаны и отправился в ванную. Джоан не соврала: выглядел он отвратительно, причём не требовалось быть гением, чтобы догадаться о произошедшем. Он выглядел точно так, словно его избили в уличной драке. И похоже, после макаронного салата его ожидает несколько вопросов. Плеснув водой в лицо, Себ скривился: щипало. Он не хотел, чтобы Джоан была здесь и видела его. Да, он действительно был благодарен за помощь. Если бы не она, он спал бы на полу в коридоре: просто не дошёл бы дальше. Не говоря уже о том, что она обработала все ссадины: быстро, молча, без сомнений и осуждения. Но когда он полностью придёт в себя, умница-Джоан начнёт задавать вопросы. И, откровенно говоря, он предпочёл бы проснуться в коридоре, грязный и с засохшей кровью на лице, но один. Он не хотел обсуждать произошедшее. Ни с кем. Выключив воду, Себ вернулся в спальню — и тут же получил горячую тарелку с разогретым салатом. Божественно вкусная еда. Он ел медленно, чтобы избежать тошноты, и наслаждался каждой ложкой. Это было восхитительно. Джоан, снова пристроившись на кровати, поглядывала на него с явным сомнением.  — Не бойся, — хмыкнул он, надеясь, что голос звучит непринуждённо, — не отравлюсь. Чего я только не ел в своей жизни.  — Скажешь, армейский паёк был хуже?  — Нет, он как раз ничего. А вот суп на тухлом бараньем жире… — Джоан смешно сморщила нос. Себ отставил тарелку и удовлетворенно откинулся на подушку. Жизнь стала значительно лучше, чем пять минут назад. А Джоан снова нахмурилась и спросила:  — Что произошло? Себ выдержал её внимательный обеспокоенный взгляд и ответил ровно:  — Неудачный день. Подрался. Ничего страшного. Он не мог и не хотел обсуждать всё, что было до драки и что, в конце концов, привело к ней. Он предпочёл бы даже не думать об этом.  — Тебя избили, — отозвалась Джоан, и тон её голоса Себ мысленно охарактеризовал как «полицейский», — отобрали, если я правильно понимаю, телефон и бумажник. А учитывая, в каком состоянии ты пришёл домой… — она поджала губы, — тебя бросили где-то, где никто не сумел оказать тебе помощь. Я что-то упускаю? От этих слов в груди у Себа заворочалась злоба. Почти как вчера (сегодня?), только слабее.  — Ничего не произошло, — отрезал Себ.  — Тебя избили! — она повысила голос. — И будет здорово, если вместо того, чтобы изображать героя, ты скажешь хотя бы, где это произошло. А Пол и его ребята…  — Не надо! — выдохнул Себ, хотя ему, боже правый, впервые за долгое время действительно хотелось повысить голос. — Джоан, спасибо за помощь и заботу, — он встал и пошёл к шкафу. Сидеть полуголым стало некомфортно, — но я знаю, как позвонить в полицию. Телефон Пола у меня тоже есть. И Грега. Если бы я хотел… Джоан тоже встала и вскинула голову.  — Покрываешь преступление? Себ натянул футболку, чувствуя странный дискомфорт от этого привычного действия. Хотелось разбить шкаф. Или это от слов Джоан?  — Нет, не покрываю, — сказал он, — преступления не было. Я сам влез в драку, сам получил. Никто не виноват, так что…  — Себастьян!  — Не надо! — рявкнул он, сам дёрнувшись от крика. — Прости, нервы ни к чёрту. Просто не надо называть меня так, идёт? Джоан покачала головой. Себ слушал, как колотится его сердце. Джоан смотрела без обиды, но очень настороженно. Он чувствовал свою вину перед ней: и за крик, и за злость. Она ведь старалась сделать так, как будет лучше для него. Заботилась.  — Прости, пожалуйста… — он подошёл и осторожно положил руки ей на плечи, — я ненавижу своё полное имя. Не могу его слышать. «Святой Себастиан», — прошептал Джим где-то у него в голове, и Себ зажмурился на мгновение.  — Хочешь, называй Басти. Это… — он отвёл взгляд, — домашний вариант. Для близких.  — Я польщена, — фыркнула Джоан, Себ помотал головой, пытаясь вытряхнуть оттуда Джима, и поцеловал Джоан. Впервые, кажется, за всё время их знакомства в поцелуе не было ни капли желания. Только нежность. Он не имел права на Джоан, но она была у него. Он прижал её к себе крепче, аккуратно пригладил волосы, вглядываясь в её большие тёмные глаза. Она отвечала на поцелуй с неожиданной робостью. В какой-то момент Себ прервал поцелуй и просто прижался щекой к её щеке, уронил голову ей на плечо. Кашлянул, пытаясь вытолкнуть из лёгких мерзкий ком, и пробормотал:  — Я слабак… Джоан погладила его по спине, потом по голове.  — Нет, — шепнула, — ты не слабак, Басти. Я точно знаю. Он кашлянул снова. Этот ком — он угадал — собрался из воспоминаний. Там был полный чёртов набор: шёпот Джима, вспышка света, лицо мистера Кевина, выстрел, разбитые о стену костяшки пальцев. И конечно, короткий момент, когда он держал Джима за горло.  — Я думал… смогу, — он говорил с собой, а не с Джоан, но именно её поглаживания и её запах заставляли его подбирать и выговаривать слова, — безумные игры… Думаешь, не знал? — нервно хохотнул и тут же больно прикусил губу, — Думал, со мной точно… «У меня был снайпер. Он сломался», — вот что скажет Джим однажды кому-то другому.  — Он знал, куда надо… Чёрт. Себ стиснул зубы. Собственное дурацкое несвязное бормотание напоминало бред.  — Тш-ш, — Джоан обняла его крепче, но не стала утешать или говорить, что всё пройдёт. Как-то незаметно они перебрались обратно на кровать, но не расцепили объятия. Себ устроил голову у Джоан на груди и замолчал. «Знаешь, дорогая, вчера я убил человека и несколько этим расстроен», — подумалось нервно. О таком не говорят любимой женщине. Особенно если она полицейский.  — Как ты здесь оказалась? — спросил он невнятно.  — Здесь? А, в Лондоне… — Джоан поёрзала, устраиваясь удобнее, — Мы передали дело в суд вчера… Помнишь, маньяк?  — Взяли?  — И я закончила отчёты вчера к одиннадцати вечера. Поняла, что свободна, позвонила тебе… Хорошая новость: он не сутки проспал. Вчера — как в прошлой жизни — в одиннадцать он уже поставил телефон на вибрацию и шёл на встречу с Джимом. А потом ему уже было не до проверки входящих.  — Сначала решила, что ты на работе. Набрала ещё раз утром, абонент был недоступен. И я решила поехать в Лондон. Кинула пока вещи у Пола.  — Надо их забрать, — сказал Себ, переворачиваясь на спину и раскидывая руки в сторону. — У тебя же отпуск, да? И ты обещала провести его у меня. Джоан улыбалась.  — Я заберу. Но завалиться к тебе без предупреждения с дорожной сумкой не рискнула.  — Зря. Ты можешь заваливаться ко мне с чем угодно и в любое время. Джоан засмеялась:  — Не надо такое говорить полицейскому. А то я ведь и с обыском могу… Себ подхватил её смех, хотя ему было не очень весело. Ладно обыск, на всё оружие у него есть лицензии. Но, например, смыв с рук создаст пару проблем. Вчера он был без перчаток.  — Желате меня обыскать, мэм? — уточнил он. — Что у вас там в программе, личный досмотр?  — М… — протянула Джоан, — звучит заманчиво… — она покачала головой и фыркнула: — А есть смысл? Они продолжили хохотать вместе. Конечно, Джоан была права. После мощного всплеска адреналина, драки и… всего прочего о сексе даже думать не хотелось, так что перспективы личного досмотра заманчивыми были только на словах. Зато разговор отвлёк от неприятных мыслей и слегка взбодрил. К двум часам ночи они выползли на кухню, потому что оба смертельно проголодались. Джоан действительно сожгла курицу, но не добралась до рыбного фарша. И ничего не сделала овощам. Так что Себ взялся за приготовление ужина, а Джоан устроилась возле стола со своей пивной кружкой чая. Призналась:  — Ненавижу маленькие чашки.  — У меня где-то стоит сувенирная, на литр. Я найду, — пообещал Себ. Он был в странном состоянии, но достаточно приятном: такая сонная вялость. Голова почти не работала. Руки работали сами по себе, выполняя привычные действия. Что-то, пожалуй, есть общего между приготовлением котлет и сбором винтовки.  — Я с сегодняшнего дня безработный, — сказал Себ в какой-то момент, не оборачиваясь и делая вид, что занят салатом, хотя он уже был готов. Эмили ненавидела английскую манеру готовить салаты, и с начала их совместной жизни Себ всегда резал овощи крупно, а зелень рвал руками. Лично для него никакой разницы не было, но ей было приятно — и он привык.  — Уволили? — спросила Джоан после долгой паузы.  — Сам ушёл. Уточнять, почему, она не стала. Они болтали, в основном, о ерунде — о том, чем займутся завтра, раз уж у Себа нет работы, а у Джоан выдался отпуск. Обсуждали Грега и Пола. Перебирали модели телефонов — Себу нужен был новый взамен украденного. Прошлой ночи как будто не стало — её вычеркнули. А Джима не было вовсе никогда. Эта иллюзия рассыпалась, стоило им вернуться в спальню. Они только вошли — и Себ замер, отталкивая Джоан себе за спину.  — Эй!  — Тихо! Он оглядывался. В комнате спрятаться было негде. И она была пуста. Но что-то его насторожило, заставило проснуться все инстинкты. Себ зажмурился, открыл глаза — и по секторам осмотрел спальню. Как на задании: верх — центр — низ. И нашёл то, что искал: чуть иначе задёрнутые шторы, а главное — маленький свёрток в серебряной бумаге на прикроватной тумбочке. Сердце пропустило удар.  — В чём дело? — напряжённо спросила Джоан.  — Стой… — велел он, подходя к тумбочке, наклонился. Свёрток был совсем небольшим: коробка в ладонь длиной, тонкая.  — Себ?  — Просто постой там, — он присел на корточки, изучая коробку. Прислушался, но рядом тикал будильник. Он передал его Джоан и вернулся. Коробка не издавала никаких звуков.  — Басти? Что там?  — Я не знаю… — честно признался он. Не выдержав, Джоан подошла к нему и тоже присела. Нахмурилась:  — Откуда она? Её здесь не было, это точно.  — Кто-то влез, — спокойно сообщил Себ, — поставил её и вылез через окно. «И специально задвинул шторы не так, как нужно, чтобы я это заметил». Не было сомнений, что если бы отправитель пожелал спрятать коробочку, Себ ни за что не нашёл бы её.  — Весёленькая у тебя жизнь, — пробормотала Джоан, — отойди-ка отсюда. Позвоню Полу, пусть пришёл ребят. Себ не собирался возражать, но Джоан не успела даже достать телефон: из коробки раздался звук, очень знакомый Себу. Это был его рингтон. Проигнорировав предупреждающий окрик Джоан, Себ сорвал обёртку, открыл маленькую чёрную коробочку и вытащил оттуда собственный телефон. Он тут же умолк — а на экране высветился пропущенный вызов со скрытого номера. Вся вчерашняя злость ожила заново. Выдохнув через нос, Себ швырнул телефон на пол, схватил стул и шарахнул ножкой по корпусу.  — Себ! Ещё удар — и телефон треснул и погас. Себ присел на кровать и подтолкнул телефон босой ногой. Джим не позволит ему просто так уйти в отставку.