Пряничного человечка застрелят в десять ноль одну

Это было похоже на Геную. Они точно так же сидели вдвоём в незнакомой маленькой комнате, Джима точно так же хотели убить. И он точно так же не отрывал взгляда от ноутбука и колотил по клавишам, время от времени отпуская едкие замечания, пытаясь заставить Себа разозлиться. Так же бесполезно. Себ не собирался реагировать, отлично понимая, что все эти потоки яда — ничто иное, как попытки скрыть страх. Пусть ругается. Сам он сидел возле стены на полу — единственный стул оккупировал Джим. В комнатушке не было окон, так что следить за тем, что происходило снаружи, он не мог, да и винтовка лежала разобранной в чехле, который принёс Дарелл. На теплоходе они прошли до барьера Темзы, развернулись и высадились в Гринвиче — к этому моменту Себ неплохо выспался и прикончил остатки припасов из холодильника, так что чувствовал себя вполне готовым к любым неожиданностям и опасностям. Их не последовало. Выйдя с причала, Джим, который переоделся в джинсы и футболку и надвинул на глаза бейсболку, уверенно прошёл мимо толп туристов к одному из красных экскурсионных автобусов (1). Открыл своим ключом, предложил Себу располагаться, а сам уверенно забрался на водительское место и, несколько лихача, как все водители экскурсионных автобусов, поехал в сторону центра. Остановились они в районе Мэрилебон, Джим неаккуратно запарковал автобус и поманил Себа за собой — в неприметную дверь с надписью «Только для персонала». Там их встретил Дарелл. И теперь они сидели где-то в подвальной подсобке Лондонской клиники и ждали непонятно чего. Точнее, Себ ждал непонятно чего, а Джим явно занимался делом. Дарелл, передав Джиму ноутбук, а Себу — сумку с вещами и винтовку, взятую из его же домашнего сейфа, удалился, и Джим тут же ушёл с головой в работу. Себ перебрал и почистил винтовку, которая совершенно в этом не нуждалась. Немного подремал, хотя спать не хотелось — но так, на всякий случай. Кто знает, сколько времени пройдёт, прежде чем у него снова появится возможность закрыть глаза. Полистал фотоальбом Сьюзен. Проигнорировал два звонка от Джоан — хотел бы ответить, но понимал, что это будет слишком большой риск. Потом перезвонит и объяснит, что был занят. Не сказать, чтобы ему было очень скучно, скорее напрягало то, что не было никаких внятных указаний и пояснений, чего они ждут. Но он догадывался, что Джим, по всей видимости, готовит свою ловушку.  — Нет… — вдруг прошептал Джим. Тон, которым он это сказал, сильно отличался от ёрнического. В нём было и неверие, и шок, и даже как будто восторг. — Ты не можешь… Себ повернул голову в его сторону. Джим нагнулся к ноутбуку очень близко, почти касаясь носом экрана, и нервно облизывал губы. Почувствовав взгляд, он бросил:  — Выйди. Себ нахмурился, а Джим, повернув голову, рявкнул:  — ПОШЁЛ ВОН! — в глазах у него сверкнула знакомая безумная ярость, и Себ не стал ни о чём спрашивать. Подхватил винтовку — и вышел из комнаты. Закрыл дверь — и услышал звук бьющегося стекла позади. Джим остался либо без ноутбука, либо без чашки с кофе. Подсобка, в которой они сидели, была совершенно пустой и мало используемой. А вот вышел Себ в лабораторию — не очень большую, но светлую и даже не больничную, а научную. Не то, чтобы он был знатоком лабораторий, но все эти шкафчики, микроскопы на длинных столах, колбы на высоких штативах навевали мысли о школьном кабинете химии, только больше и чище. За одним из столов сидел Дарелл с сегодняшней «Таймс» в руках. Увидев Себа, он свернул газету и отложил её на стол, поднялся и сделал приглашающий жест:  — Присаживайтесь, мистер Моран. Чаю? Кофе?  — Не надо, спасибо, — буркнул Себ и расположился чуть в стороне от доктора, через два стула.  — Он не в духе? — уточнил Дарелл таким тоном, словно спрашивал про погоду, типа, идёт ли дождь, и снова сел на место. Себ пожал плечами. Чёрт его разберёт.  — Он напуган, — произнёс Дарелл негромко и задумчиво. Себ глянул на него: доктор соединил ладони домиком перед грудью и постукивал указательными пальцами друг о друга.  — Вы знаете, что он собирается делать?  — Нет. Доктор замолчал ненадолго, а потом проговорил осторожно:  — Мистер Мюррей… видите ли, очень немногие знают, кто он такой. Мориарти никогда не был человеком в полном смысле слова. Он — голос в телефоне, инструкция на электронной почте, записка на обеденном столе. Но он не получил бы такой безграничной власти, если бы не пользовался… — Дарелл поднял глаза к потолку, потом посмотрел куда-то Себу за плечо, — некоторой помощью. Мы с вами — его руки. Врачи, убийцы, водители-лихачи, программисты, актёры. А те, другие, его лица. Себ не знал, зачем Дарелл всё это говорит ему. По сути, обо всём этом можно было бы и догадаться. И всё-таки какая-то мысль, вернее, тень мысли, неприятно кольнула. Он не мог уловить её, зато Дарелл, кажется, угадал и сказал:  — О, не переживайте… Вы на особом положении.  — Я не переживаю, — сухо ответил Себ. Точно нет.  — Немного, — улыбнулся ему Дарелл. — Я тоже. Когда вы появились… Себ не хотел об этом думать и говорить. Но Дарелл был другого мнения, поэтому продолжил:  — Впрочем, вы не заняли моего места. Я никогда не интересовал его в такой мере. Он доверяет вам, вы знаете? Где-то в глубине души он бы хотел продолжить этот разговор. В конце концов, о Джиме он знает слишком мало, и поговорить о нём с тем, кто знает его так долго, было бы интересно. Но здравый смысл подсказывал: не нужна ему эта информация. Не должен он этого всего знать. Джим и так умудряется рушить его нормальный мир и ставить всё с ног на голову.  — Нет, — сказал он. — И не хочу об этом думать.  — Когда я впервые услышал о вас, — проигнорировав его слова, продолжил доктор, — то подумал, что вы, должно быть, его любовник. В словах мистера Мюррея было так много интимного… Но потом я вас увидел и понял, что ошибся.  — Очень рад, — вздохнул Себ.  — Вас это не задело?  — Не особо. Что-то мне лень бегать по Лондону с транспарантами о своей ориентации. И… — он фыркнул, — мне не особо важно, что там думаете об этом вы. Дарелл тихо рассмеялся, показывая свои ослепительно-белые зубы, и Себ, чтобы сменить эту идиотскую тему, спросил:  — Что там вы говорили про… лица? В конце концов, это было бы полезнее обсудить. Если он хоть что-то понял, то именно кто-то из «лиц» задумал покушение.  — О, лица. Иногда они играют Мориарти. Отдают приказы от его имени, держат в руках множество контактов. Лично я знаю только двоих, — Дарелл снова стал серьёзным. — Один владеет медиахолдингом, мерзкий иностранец. Что-то мелькнуло в памяти. Себ спросил:  — Противный тип с дурацкой бородкой?  — О, вы его тоже встречали? — Дарелл поморщился. — Мне хватило двух минут в его обществе, чтобы забыть о клятве Гиппократа и задуматься о его убийстве. Себ не настолько хорошо его помнил, чтобы согласиться или поспорить с этим утверждением. Собственно, он запомнил его только потому что на встрече с ним прозвучало якобы настоящее имя Джима Брука. Ну, и потому что следить за ним из каморки под потолком было крайне неудобно.  — Второй — бизнесмен, владеет каким-то аграрным предприятием. Пузатый такой, добродушный. Себ покачал головой — не видел. Зато подумалось, что, возможно, он способен угадать третьего. Возможно, это торговец оружием «Дики». Джим упоминал его не раз и, похоже, вёл с ним дела давно и серьёзно. Но говорить о своей догадке Дареллу не стал. Толку?  — Кто-то из них решил, что и сам может быть Мориарти. И мистера Мюррея это напугало. Он… — Дарелл поджал губы, — почувствовал, что может потерять контроль. А когда он теряет контроль…  — Происходит «бум», — хмыкнул Себ. Он не сомневался, что Джим вычислит эту крысу. Поставит ловушку, поймает — и Себ спокойно всадит ей в голову пулю.  — Вы даже не представляете, какой… — вздохнул Дарелл. Они опять замолчали. Себ не стремился продолжать разговор с доктором, поэтому рассматривал оборудование. Химия в школе навевала на него смертельную скуку. Он мог без особого труда заучить периодическую систему и неплохо справлялся с уравнениями, но задачи не давались никак, а в опытах он не видел особого смысла. Но сейчас было интересно рассматривать всё это оборудование и играть с самим собой в угадайку: придумать назначение того или иного прибора.  — Мне интересно, — снова нарушил тишину доктор, — что такого сказал вам обо мне мистер Мюррей, что вы преисполнились столь сильным отвращением? Этот вопрос заставил Себа перевести взгляд с микроскопа обратно на Дарелла. От его доброжелательной улыбки стало неуютно. Но доктор не понравился ему с первого взгляда, а характеристика Джима закрепила это впечатление окончательно.  — Ничего. И я не испытываю отвращения, — ответил он, но Дарелл не поверил. Чуть приподняв бровь, он сказал вдруг с пониманием:  — О, я, кажется, понимаю… — засмеялся, — разрешите объясниться? Чёрт. Нет, спасибо, он переживёт без объяснений.  — Мистер Мюррей бывает резок. И возможно, у вас сложилось превратное представление, будто бы я ночами пробираюсь с морга на кладбища, чтобы вступить в… — на лице доктора появилось выражение омерзения, — интимные сношения с мёртвыми телами. Не то, чтобы Себ об этом думал. Он вообще предпочёл бы не иметь никаких представлений о некрофилии.  — Поверьте, это не так. Себ потёр переносицу. Разговор у них с доктором и до этого момента был странный.  — Я верю, — быстро произнёс он.  — Однако я испытываю эстетическое удовольствие, соприкасаясь со смертью, — почти беззвучно прибавил доктор. — Видя смерть, я начинаю больше ценить жизнь. Вы… вы отнимали жизнь многократно, но я не думаю, что вы наблюдали за своими жертвами с такой точки зрения. Я же всякий раз поражаюсь тому, как один миг меняет суть. Живой человек и его же труп удивительно различны. У Себа был очень крепкий желудок, трупы его совершенно не напрягали. Но вот от слов доктора почему-то становилось не по себе.  — Нигде так хорошо не узнаешь человека, как в больнице и в морге. Доктор чуть прикрыл веки, а Себ сказал твёрдо:  — Мне плевать на ваши предпочтения. Меня сейчас больше волнует… Он хотел сказать: «тот парень, который решил убить Джима», — но не успел. Потому что сам Джим вышел из подсобки и присвистнул.  — Оу, мальчики, я, кажется, прервал интересный разговор, — манерно протянул он. — Себастиан, детка, отдых окончен, мы идём гулять. И будь хорошим мальчиком, захвати свою игрушку. Дареллу он не сказал ничего и уверенно пошёл насквозь через лабораторию. Закинув на плечо чехол с винтовкой, Себ последовал за ним, ощущая внутри лёгкий азарт перед предстоящим делом. И огромную радость от того, что появилась возможность закончить беседу с доктором.