Чёрные крылья или путешествие Гелена и Сифеллы на север

Буран нарастал. Его жестокие темные вихри не щадили никого, кто в этот час оказался на земле, а того, кто был в небе - и подавно. Мороз крепчал и трещал всё громче. Всякое зверьё попряталось за ветвями деревьев или закопалось поглубже в снег. Но даже среди этих ненастных беспощадных туч, на большой высоте, нашёлся тот, кому столь суровое ненастье оказалось нипочём. Стрелой проносился по небу сквозь снег и ветер летун по имени Гелен. Вихри огибали его одетую не по-зимнему фигуру, словно боялись задеть, мороз не холодил его горящее азартом лицо. Небольшие крылья цвета воронова крыла светились волшебной огненной магией, горели огнём жёлтые глаза. Лишь тёплый плащ оказался подвластен порывам ветра, беспрестанно трепеща, как бы Гелен не кутался в него, да короткие белые волосы развевались свирепыми вихрями. Но даже такого выносливого летуна, как Гелен, в конце концов одолел буран. Он, вопреки желаниям своей верной спутницы, маленькой жёлтой не совсем змейки по имени Сифелла, которая пряталась у него под одеждой, вдруг бросил затею подняться выше облаков, где всякие бури бы остались бы внизу. в глубине туч, и опустился на землю, прямо в глубокий снег — благо, что весили они мало и совсем не провалились, и скрыл магией свои черные крылья. Бедная мёрзнущая, но жаждущая приключений Сифелла маленьким комочком всё глубже пряталась у него на груди под одеждой. Гелен же, осмотрев всё усиливающиеся вихри, устало запахнул развивающийся плащ поплотнее и крепче прижал Сифеллу к себе. — Не бойся, моя маленькая Сифелла, мы не замёрзнем! — Правда, Гелен? — рискнула высунуться Сифелла и взглянула на него своими любопытными алыми глазами-бусинками, казавшимися теперь черными. — Ага. — коротко произнёс Гелен. А затем в его правой ладони родилось маленькое пламя-огонёчек. Сифелла радостно взвизгнула и крепче прижалась к груди Гелена. А Гелен прислонил пламя к комочку-Сифелле — и тут же раздался её тоненький голос, дождавшийся тепла и полный неги. Гелен улыбнулся, чуть подождал, когда она отогреется, а затем широким жестом накинул плащ поверх себя и закрепил его наподобие палатки. Вскоре их замело снегом и разу стало теплее. Так они и провели эту ненастную ночь. А утром метель прекратилась. Гелен и Сифелла откопались из-под сугроба, вновь взмыли в небо и теперь летели не слишком высоко над землёй, окружённые тонким слоем пламени, защищённые им от холода и ветра. Гелен любил полёт. Ему, как урождённому летуну, сыну далёкой страны Шаританы, родины его крылатого народа, милее жизни был полёт. Ни на что на свете он бы его не променял. Тем более летать он научился совсем недавно и оттого каждая секунда в небе отдавалась в нём сладостным томлением. Лишь одно могло быть важнее полёта - его милая маленькая Сифелла, с которой они прошли ни много ни мало огонь, воду и медные трубы ещё до того, как Гелен смог впервые взмыть в воздух. И теперь, проносясь в в небесах, они вместе наслаждались полётом, млея от каждой секунды, проведённой над землёй. Под ними проносились потрясающей красоты пейзажи. Бесконечные покрытые белым снегом холмы и далёкие синие сопки, местами густо поросшие соснами и берёзами. Извилистые русла рек и речушек, ныне замёрзшие, ровные, что ленты невесты Ирдии, выходящей замуж. Иногда мелькали и небольшие сёла из крепко сколоченных бревенчатых домиков с маленькими окошками — из их труб бесперерывно валил лёгкий дымок. К вечеру Гелен вновь опустился на землю. Они с Сифеллой неспешно шли по темнеющему лесу, слушая, как хрустит под ногами свежий снег, любуясь выглядывающим из-за заснеженных деревьев заходящим солнцем. Становилось всё темнее. И тут Гелен заметил вдали одинокий огонёк. — Отлично, если повезёт, там и переночуем! Это был совсем маленький домишко, низенький, словно вросший в снежный сугроб, ужасно одинокий, ведь кроме него в этой снежной пустыне и леса не было ничьего жилья! Только собака громко залаяла и послышался звон цепи, которую она тащила за собой. Гелен убрал крылья, насторожился и подошёл поближе. Легко перевалив через наполовину погружённые в снег ворота, он встретился взглядом с рыжим псом, похожим на волка. Пёс скалился и сверкал наполненными кровью глазами. И уже был готов броситься на Гелена. Но Гелен спокойно посмотрел на него. — Тише, милый, не трону тебя я. Пёс подскочил к нему, недоверчиво гавкнул пару раз, почуял магию огня и настороженно отправился к себе в будку, рыча и оглядываясь. — Ты кто такой?! — послышалось вдруг со стороны дома. И Гелен невероятно удивился, когда услышал речь, похожую на высокую речь жрецов Ирдии! Откуда она здесь?! Он осмотрел того человека. Это был мужчина, высокий, с белой кожей, светлыми глазами и резкими чертами бритого лица. На плечах его была накинута шуба из какого-то пушного зверя, шапка ничуть не уступала ей в пушистости. В руках мужчина держал нечто вроде палки, и Гелен явственно почувствовал, как исходит от неё угроза. И поспешил поклониться. — Я — путешественник Гелен, я и моя змея Сифелла хотели бы остаться у вас на ночлег. Разрешите ли вы нам это? Человек удивлённо поднял брови. И слегка опустил палку. Он явно никогда не видел и не слышал никого, подобного Гелену. — Я вижу, что ты нездешний. Позволь спросить, как ты оказался здесь, в столь глухой тайге, в дикий мороз и совершенно без тёплой одежды?! И Гелен решил ответить так, как никогда до этого не решался. — Я — волшебник. Меня греет магия огня! — и показал ладонь, в которой плясал маленький огонёчек пламени. Человек удивлённо отшатнулся и охнул. А потом замер. Гелен даже на миг подумал, что ошибся и пора давать дёру. Но вдруг плечи человека опустились, взгляд погрустнел, а губы сжались, будто человек этот вспомнил что-то. Он вздохнул и опустил опасную палку. — Ясно. Меня Михаил зовут. Ты можешь зайти к нам в дом, путешественник Гелен. Наша семья будет рада тебе. — и приоткрыл дверь. Но Гелен не услышал радости в его голосе, только грусть. И без лишних разговоров поднялся по ступенькам. Вся семья удивлённо глядела на вновь прибывшего гостя. И было отчего. Гость был невелик ростом, одет крайне легко для этого времени года, в простые тканевые одежды и плащ, его черты лица отличались резкостью, глаза, желтые, были довольно велики и глядели крайне внимательно. И неожиданно на фоне бронзовой кожи смотрелись его волосы, почти совершенно белые. А Гелен с интересом рассматривал и их. Старая, некогда красивая женщина, и трое детей. Старшая дочка — кутающаяся в тёмный полушубок, в цветастой юбке. Она очень походила на Габриэллу. Её длинные русые волосы были сплетены в толстую косу, перевитую синей ленточкой, а светло-зелёные глаза с ярко очерченной тёмной каёмкой смотрели твёрдо и с вызовом. Гелена даже отшатнуло от этого взгляда — на миг ему показалось, что в ней есть кровь шаританцев. Средний сын выглядел скорее удивлённым. Его тёмные кудри давно не ведали гребня, а в карих глазах выглядывало удивление и заинтересованность. Младшая дочь, удивительно похожая на мать, со страхом жалась к ней. Её большие чёрные выразительные глаза блестели в неверном свете одинокой лучины, русая коса пряталась за спиной и тёплой светлой шубой. Вся семья сидела за столом, а во всём доме проглядывала невиданная теснота. Справа почти всё место занимала жарко растопленная печь, выбеленная скорее всего известью. Очень близко от неё ютился стол, и над столом — маленькое окошечко. Слева стояла большая деревянная кровать. Сундук для одежды, несколько шкафчиков для посуды, образа на стене — вот и всё убранство. Весь дом казался очень маленьким, но лишь для тех людей - лишь низкорослый Гелен смог бы жить в нем не горбясь. Михаил пригласил Гелена за стол и предложил ему выпить для сугреву рюмочку чего-то белого. Гелен выпил, захмелел слегка и разговор начался. Михаил спрашивал, а Гелен рассказывал, в каких странах побывал, чего видел и как живут местные люди. Посередине разговора из-под одежды высунулась Сифелла и поинтересовалась, что тут происходит. Вся семья удивлённо отшатнулась от неё — где это видано, говорящая змея, маленькая и ярко-желтая, да ещё с десятью тоненькими щупальцами, выросшими из боков головы! Сын проявлял очень большой интерес, льнул к Гелену, сам Михаил всё больше грустнел и хмурился, его кулак потихоньку начинал сжиматься. Старшая дочь смотрела осуждающе, её пронзительный взгляд заставил Гелена жалеть её. А младшая дочь и мать со страхом и покорностью глядели на него. Они его боялись. Как оказалось, семью Михаила сослали в ссылку — на всём северном континенте главенствовала империя Рассея, а семья Михаила попала в немилость императору и оказалась сослана в этот далёкий безжизненный уголок. И теперь выживала, как могла, почти без поддержки, своим хозяйством и трудом. И Гелен проникся уважением и сочувствием к этим людям. Но потом оказалось, что не только это беспокоит Михаила. — Наша страна — огромна. И всегда сильна была именно традициями. Духи леса чтились, знахарство и так называемая магия были в почёте. Народ с уважением относился к зверям, лесу и земле, что кормила его. Но наш император решил принести к нам культуру запада — бездушную, роскошную. И она вторглась к нам. И мы начали забывать, кто мы есть, что стоит за нашими спинами и бесконечно поддерживает нас. Магия и знахарство порицаются, духи природы высмеиваются и называются небылицею. Лишь вера в Бога-единого всё ещё объединяет нас. Но, когда роскошь войдёт в полную силу, и эта вера покинет нас. И тогда страну нашу ждёт ужасная погибель. Я говорил это императору. Но он оказался непреклонен. И теперь я и моя семья здесь, а страна моя сделала первый шаг на пути к своей гибели. И теперь мне видеть тебя, Гелен — больно. Ведь ты не забыл о своём народе, помнишь, в чём силён и хранишь это, как величайшую драгоценность. И я безумно рад, что ещё остались те, кто хранит наследие предков. И я безумно несчастлив, зная, что моя родная великая страна отрекается от всего своего родного, называя это варварским, уродливым и годным лишь к порицанию и забвению. Ещё долго продолжался тот разговор. Догорела лучина, семья пошла спать — кто на кровать, кто на печку. Лишь Гелен с Михаилом разговаривали под мерное сопение Сифеллы и свет огонька из ладони Гелена.