Танец серебра и лунной стали

Тяжело дыша, я поняла, что снова стою на берегу реки. Я не сразу услышала звуки борьбы позади меня. Я с трудом подняла глаза на Труд: — Это ведь была вина Локи, а не Улля, ты ведь это знала? — Может да, может нет.... Но в этом всем есть большая доля вины брата. Если бы не его дурацкая доверчивость… — девушка вздохнула. Громкий звон и шум вынудили меня наконец посмотреть себе за спину. Ледяное копье разлетелось вдребезги от столкновения с камнем. — Чёртов Локи! Я тебя всё равно убью! Ты не сможешь долго прятаться за этими иллюзиями! — Улль снова вскинул ладонь, на которой появилось новое копье. — Лив! Что мы вообще пропустили?! Мы недавно только спустились, а тут… Ты стоишь, словно статуя, ни на что не реагируешь, Улль с Локи дерутся… И что тут Труд делает? — Сагр в замешательстве переводил взгляд. — Вы знакомы? — я удивилась. — Труд… была моей лучшей подругой, — Лиод печально усмехнулась, разглядывая валькирию, которая стояла рядом со мной. — Так вот почему вы почти сразу приняли меня… Вы просто видели во мне Труд! — ко мне наконец пришло чёткое осознание. — Ну не то чтобы… — Сагр замялся, размышляя как бы помягче выразиться. — Да, Лив. И прости нас за это. Каждый из нас хотел видеть в тебе хоть часть той Труд, которую мы знали… И… не вини Улля, за то что он хотел найти в тебе хоть маленькое напоминание о своей сестре. Ему пришлось тяжелее, чем всем нам, — прямо, но честно призналась Лиод. Я вздохнула и метнула недобрый взгляд на бой Локи и Улля: — Пора заканчивать этот детский сад. Эти разборки никого не вернут, только отнимают время и настроение. Не спрашивая разрешения, я выхватила из-за пояса Труд кинжал и устремились к Локи и Уллю. Они разошлись настолько, что сцепились уже в рукопашном бою. — Разошлись! Живо! — мой голос никогда прежде не звучал так властно и розьяренно одновременно. Острие моего меча уперлось в самое горло лучнику. Он замер, хрипло дыша, только молча заглядывал мне в глаза, словно пытаясь понять, где делась спокойная и тихая Лив. — Золотко… Убери эту штучку, она мне не нравится… — Локи нервно сглотнул, скосив глаза на кинжал у своей шеи. — Отойди назад, тогда может и уберу, — буркнула ему я и снова уставилась на Улля, продолжая держать меч в том же положении. — И что дальше, Лив? Хочешь меня убить? Я заслужил… сделай это, если таково твоё желание, — он прошептал это так тихо, что услышала лишь я. — Мне просто хочется услышать ответ на один вопрос… Зачем ты так долго всё скрывал от меня? — я медленно покачала головой, пряча меч в ножны. — Я боялся тебя потерять… После… гибели Труд ты единственная, кто смог заставить меня улыбаться снова и жить дальше. И я, утаивая от тебя правду, просто цеплялся за призрачную надежду, что ты останешься со мной… — слова давались ему с трудом. — Ты мог мне сказать! Я думала ты доверяешь мне! — мой голос прозвучал громче, чем того хотелось. — И ты так просто бы осталась рядом с убийцей? Не ври, Лив! Мы оба знаем, что это не так! — в голосе Улля проскакивало только отяаяние и горечь. Остальные притихли, наблюдая за нашей ссорой. — Ты не убийца, Улль, нет… Ты трус! — я не знаю, как у меня вырвались эти резкие слова, но забирать их назад уже было поздно. Мужчина вздрогнул, словно от удара хлыстом, но тихо спросил: — Я… убил свою сестру и её жениха, а ты обвиняешь меня в трусости? Видимо, Лив, я никогда и не умел тебя понимать… Впрочем, какая разница? Ты и так меня ненавидишь… — Их убил Локи, не ты! Но ты оказался настолько труслив, что ни в чем мне не признался! Столько раз говорил, что любишь меня, но я что-то не уверена, что могу уже этому верить… Ты правда настолько был испуган и неуверен в себе и своих чувствах, что решил, что я оттолкну тебя, когда узнаю правду? — мое разочарование стало вконец хорошо различимым. — Прости меня, Лив… Я знал лишь одну вещь. Ты просто человек, может и особенный, но человек. Ты же больше всего на свете хотела вернуться в родной Мидгард! Тебе не нужны были ни Асгард, ни Свартальфхейм… Эти миры никогда не заменят твой дом. Но эти миры — дом для меня… Как ты не поймёшь? Мы все равно бы когда-то разошлись по своим дорогам! Ты ведь не раз должна была слышать фразу, что боги и люди не могут жить вместе… — в серебряных глазах Улля плескалось море затаенной боли. Оглушительный звук пощечины заставил дёрнуться каждого. За ней последовала ещё одна и ещё. Мои щёки раскраснелись от обиды и прилива злости, но я глубоко вдохнула, постаравшись взять наконец себя в руки. Улль не пытался уклониться от моих ударов, возразить что-то или даже просто повысить голос. Он сам понимал, что заслужил это, и от этого становилось только… больнее нам обоим. — А знаешь… Я ведь долго думала над этим… После всего, через что мы вместе прошли, после всех тех объятий, поцелуев, признаний друг другу, я и правда поверила в искренность и верность твоей любви. Знаешь, если бы не всё, что я узнала о тебе сегодня… я бы осталась, Улль. Осталась, даже если бы ты не осмелился просить меня об этом… — в конце мой голос сорвался, и я не выдержав, отвела от него взгляд. — У-у, у наших голубков закончился романтический период? Золотко, ты продолжай, мне нравится твой боевой настрой. Давай, добей красавчика окончательно, — внезапно напомнил о своём присутствии Локи. Я заставила себя снова взглянуть на Улля. По его лицу было заметно, что он с трудом сдерживает эмоции. На его нижних ресницах блестели совсем мелкие капли слез. Я и без этого знала, как он сожалеет. Смешки явно довольного Локи задавали его ничуть не меньше, чем мои слова. Мои кулаки невольно сжались. «А ведь всё из-за него… Из-за этого эгоистичного, нахального плута Локи! Если бы не он…» — вдруг возникла осознанная мысль. Я резко обернулась и направилась к нему. Бог стоял в вальяжной, расслабленной позе с ухмылкой на лице, и это вывело меня из себя только сильнее. — Локи, дорогой… Я тут поняла одну вещь… — я сладко улыбнулась, провев ладонью по его плечу. Он купился сразу, даже не ощутив подвоха. — Что, золотко, поняла наконец, что тратила время не на того? Долго как-то ты не признавала, что наш нелюдимый Улль не стоит даже тени твоей улыбки, — рыжеволосый игриво поднял брови, развязно опуская руку мне на спину. — Да, пожалуй, в кое-чем ты прав… Я давно должна была это сделать, — я вдруг жёстко улыбнулась и с чувством заехала Локи кулаком в нос, — это за Труд! Тот с ошарашенным видом рухнул на землю, хватаясь за пострадавший нос. — Вставай, вставай, — я поманила его пальцем. — Золотко, ну чего ты в самом деле… — рыжеволосый бочком попытался проскользнуть мимо меня. Второй удар вышел смазанным. Он пришёлся Локи в подбородок, вызвав у него сдавленные ругательства. — Это за её жениха! — я довольно усмехнулась. — Может пора вмешаться? — Сагр с тревогой поглядывал в их сторону. — Не стоит. Лив сейчас осуществляет общее желание, зачем ей мешать? — Лиод с коварной радостью прищурилась. — Вы ни капли не сомневаетесь в ней? Что же в ней такого особенного? — внезапно снова подала голос Труд. — Она сильная девочка… Сильнее даже, чем кто-либо из нас, — раздался тихий ответ позади неё. Никто не слышал, когда Улль подошёл к ним. — Согласна с Уллем. Несмотря на то, что Лив из Мидгарда, она стойко приняла все эти изменения в своей жизни. Она готова пойти на многое ради нас… особенно ради некоторых из нас, — Лиод метнула лукавый взгляд на лучника. — Золотко, хватит! Эй! Спокойно… — Локи напряжённо замер напротив меня. — Конечно хватит. Мне уже надоело в это играть, — я со скучающим видом отвела взгляд в сторону. Локи расслабился и вернул себе свою наглую улыбку: — Вот и сла… Он не успел закончить. Я со всей силы врезала коленом ему в пах. Он согнулся пополам, осев на землю. — Слушай, золотко, — передразнила его я, — вины Улля не было в той трагедии, ты и сам это знаешь. Почему ты не хочешь теперь рассказать Труд, что это была твоя магия? Там в коридоре, когда ты говорил с Уллем… Ты ему внушил, воспользовался его чувствами к сестре! И на утёсе… Бальдр упал не сам, не так ли? — О чём ты говоришь?! — Труд подошла ближе. — О том… что Улль никогда не был виноват ни в чьём убийстве. Это всё был Локи. Локи, который слишком ревновал, завидовал и решил подставить Улля, — я мрачно взглянула на рыжеволосого. Лучник бесшумно тоже скользнул к нам. — Почему ты думаешь, что брату что-то внушили? Он сам в юности был довольно… вспыльчивым, — валькирия стояла в раздумьях. — Те воспоминания, что ты мне показала… Во время разговора Улля и Локи я просто обратила внимание на глаза Улля. Они были серые, — я развернулась к ней. — У моего брата всегда были серые глаза, — Труд с недоумением кинула взгляд на лучника, затем обратно на меня. Я тихо бросила: — У него глаза цвета серебра, а не просто серые. Валькирия вдруг звонко рассмеялась: — А вы друг друга стоите! — Простите меня… Я знаю, что виноват перед вами обоими, знаю, что уже не могу ничего исправить… — Улль с трудом заставлял себя говорить, хотя слезы были хорошо заметны на его щеках. — Я зря злилась на тебя, братик, мне самой жаль за это… Но даже несмотря на это, я все равно не могла не любить тебя, — Труд вздохнула и провела ладонью по его щеке. — Я б сделал все, чтобы снова быть с тобой, — молодой человек с горечью в глазах поймал её пальцы. — Знаю. Но у тебя есть ради кого жить дальше, — она улыбнулась и сделала шаг назад. Мы снова стояли напротив друг друга. — Лив… — его губы едва шевелились, но я хорошо расслышала свое имя. — Да, меня и правда задело, что ты побоялся мне всё рассказать, Улль. Но… я всё-таки готова рискнуть всем, чтобы мы попробовали остаться вместе. Но лучший вопрос сейчас: а готов ли ты? — решительно произнесла я. To be continued...