Давай возьмем паузу

Легкие касания губ — Том торопливо целовал его лицо, так, как будто не целый час у них был, а какие-то жалкие минуты, как будто кто-то мог прямо сейчас отнять у него Криса. Нежные прикосновения тонких пальцев — Том поглаживал его затылок, слегка массировал шею. Теплое дыхание — Крис ловил его ртом, сцеловывал рвущиеся наружу тихие стоны, трогал пальцами тонкие губы. И все не мог поверить, что это с ним происходит сейчас. Что это его целует Хиддлстон. Что сам к нему пришел. Сам выпрашивает ласку. Сам тянется за поцелуями. Если Крис хоть что-то понимал в людях… Если он хоть немного разобрался в этом человеке, во всех его заморочках... Если он хотя бы чуть-чуть догадывался, что Том прячет под медными кудряшками, что пытается скрыть... Если за то короткое время, что Хемсворт был знаком с Хиддлстоном, он смог хоть немного узнать его, стать хоть на сколько-нибудь ближе… Если это так, то Крис не сомневался бы ни на минуту, что вот этого самого человека он бы уламывал на секс долго и нудно. Что тот бы ершился и не давался. Что Хемсворт бы запарился устраивать ему свидания, таскаться с ним по всяким театрам да выставкам, челюсть бы свернул зевать на скучных приемах да банкетах. И в конце концов тот бы снизошел до Криса. Позволил бы разложить себя на белоснежных простынях, хорошо еще, если прежде чем приступить к раскладыванию, Крису не пришлось бы эту самую постель усыпать лепестками роз… И вся прочая подобная муть. Так он себе представлял. Хрен его знает, откуда взялось такое вот представление. Может, слишком уж Хемсворт загонялся. Слишком уж утрировал. Но он точно знал — легко не будет. И весело и с огоньком не будет тоже. А еще где-то рядом постоянно станет маячить призрак его задолбанной светлости будущего графа Шрусбери. И с этим призраком нужно будет что-то делать. Нужно прогонять его… вернее изгонять, или что там делают с призраками. Нужно вытравить, вымарать даже воспоминания об этом ублюдке из замороченной курчавой головы Тома. Нужно, чтобы Хиддлстон перестал дергаться при одном только упоминании имени Джеймса. Чтобы доверился Крису, чтобы открылся, впустил в свой мир чуточку дальше, подпустил ближе. Так думал Хемсворт. Но никогда, ни разу даже в самых смелых своих мечтах он не мог предположить, что Том вот так запросто завалится к нему в гримерку во время обеденного перерыва, что будет целовать так сладко и… Боже что он делает? - Ты что делаешь? - срывающимся голосом — почему-то дышать было больно… сладко, до одури, но больно. Как будто Хиддлстон вместе с поцелуями выпил его всего, лишил воздуха. - То, что всегда хотел, - шальная улыбка, пьяная. Язык мажет по пересохшим, слегка потрескавшимся губам. Только вот взгляд странный. Не желание сейчас сквозило в этой светло-серой хмари хиддлстоновских глаз, а какая-то непонятная, почти что болезненная нежность. Неуместная для того, кто пришел для того только, чтобы быстренько перепихнуться в обеденный перерыв. Черт! Что ж ты так смотришь-то? Том оседлал его бедра, прижался всем собой, потерся вальяжно, как большая, сытая кошка, запустил пальцы Крису в волосы, заставляя запрокинуть голову, впился в беззащитную шею болючим поцелуем-укусом, чуть качнул бедрами, позволяя Хемсворту почувствовать свой стояк. - Хочу тебя! - прямо в губы, на выдохе. - Сейчас хочу! - на вдохе, забирая себе крисово дыхание. Крис подхватил его ладонями под ягодицы, слегка сжал, наслаждаясь и не понимая. Наслаждался — вот он, Том, на все готовый, бери, твой… И не понимал — почему сейчас, здесь? Почему так быстро и так неправильно? Почему так смотрит, как будто не потрахаться собрался, а… Что? Что же ты задумал? - Ты что это надумал, совенок? - Крис нашел в себе силы прекратить эту нежную почти что пытку томовыми губами, руками, всем его гибким, поджарым телом, которое прижималось так правильно, так, как будто специально было создано для того, чтобы прижиматься к нему, Крису Хемсворту, чтобы только один Крис мог трогать и ощущать. - Раздевайся, Кррррис, - прошептал Том, оставляя на его шее еще один поцелуй. Узкие ладони скользнули под рубашку, выпутывая ее из-под ремня брюк, потянули вверх, сняли прямо через голову, не теряя времени на возню с пуговицами. Теплые губы припали к соску, чуть втянули, юркий язычок обвел навершие. Хорошо. Влажно. Так, как нужно. Крис зашипел, выгнулся навстречу ласкающим губам. Том оторвался от его соска, на секунду буквально, чтобы приникнуть ко второму, и так же влажно заласкать его, зацеловать, вырвать у Криса еще один придушенный стон. Хорошо-то как! Чудесно просто. Хиддлстон, воодушевленный такой реакцией партнера, нагло совершенно залез к Крису в штаны, сжал уже полностью готовый к бою член через тонкую ткань трусов, заставляя того качнуть бедрами навстречу его ладони. И все это, не переставая терзать его и так заласканные, зацелованные, почти что искусанные соски. О-ху-ен-но! Крис потянулся к Тому, помогая тому снять его неизменный синий свитер. Дорвался-таки до кожи, проследил пальцами по излету крыльев-ключиц, отмечая каждую родинку, каждую веснушку — почему-то россыпь веснушек на бледных ключицах приводили Хемсворта в какое-то щенячье умиление. Позволил пальцам скользнуть вниз, едва коснуться затвердевших сосков, обвел рельефные кубики пресса и возле ремня джинсов остановился, не решаясь расстегнуть. Как будто ждал позволения. - Ну что же ты? - недовольно буркнул Томас, и Крис, рывком дернув молнию, снял застиранные джинсы вместе с трусами, накрыл ладонью сочащийся смазкой член, сделал пару движений вверх-вниз и все смотрел, смотрел Тому в глаза, не отпускал. Все надеялся увидеть, как глаза эти подернет поволока похоти, увидеть, как от ласки Криса блеснет в этих глазах шальная искра, как они затуманятся, чуть прищуренные. Но нет. Все та же болезненная нежность. Зачем ты так смотришь? От чего тебе больно, мой нежный? Спросить бы, да слова застряли в горле. И мыслей почти не осталось — это Томас стек между его колен, расстегнул джинсы, приспустил их вниз и вцепился одной рукой Крису в бедро, касаясь губами восставшей плоти. Крис охнул, заскреб пальцами по кожаной обивке дивана, когда Том, расслабив горло, насадился ртом на его член, языком прижимаясь к толстой венке. Наслаждение. Чистое. Ничем не прикрытое. Давно не было такого. Чтобы так хорошо. Чтобы так правильно. Только с ним. Только так. Крис чуть не взвыл от удовольствия вперемешку с какой-то совсем уж чудовищной ревностью, когда, не прекращая отсасывать ему, Том завел руку себе за спину и начал аккуратно, медленно растягивать себя. Это было совсем уже за гранью — ревновать Тома к его же собственной руке, но Крис ревновал. И в то же время взгляд оторвать не мог от того, как длинные сильные пальцы Хиддлстона проникают в тугое отверстие. Чувствовать умелые движения языка, ласкающего его яйца и смотреть на то, как Том трахает сам себя — да за такое зрелище правую руку отдать не жалко! Криса потряхивало. Он едва удерживал себя на грани. Боялся спустить в ласковый шелковый рот. Не хотел так. Хотелось с Томом. В Тома. Чтобы тот кричал и извивался под ним. Чтобы просил. Чтобы насаживался на крисов член. Чтобы тугие стенки обнимали сильно. - Том! - взмолился Хемсворт, положил ладонь на медно-рыжую макушку, заставляя остановиться. Сатанея от того, что заставляет его останавливаться. - Том, подожди! - Мммм? - муркнул Том, глядя на Криса снизу вверх. Боже, дай мне силы! Невозможно смотреть на его лицо сейчас — на раскрасневшиеся щеки, на чуть — самую каплю только — подернутые желанием глаза, на влажные, слегка припухшие губы, и просить Тома остановиться. - Остановись, прошу! - А если нет? - и Томас опять наклонился к нему, лизнул крупную головку, ткнулся языком в щелку. - А если я не хочу останавливаться? - Том, посмотри на меня! - приказал Крис, дернул Хиддлстона вверх, заставляя его неловко качнутся ему навстречу, почти что распластал худое тело на себе. - Зачем ты это делаешь? - спросил Крис, ругаясь про себя последними словами, что эти самые слова тратит, время — у них и так почти не осталось этого драгоценного времени — тратит на пустые разговоры вместо того, чтобы кинуть Тома на диван да оттрахать хорошенько. Сладко. Сильно. Так оттрахать, чтобы тот выйти из гримерки не мог еще полчаса как минимум. Чтобы вынесло, выдуло из головы все неправильные, ненужные сейчас мысли. Мысли о том, что не затем сюда Хиддлстон пришел, чтобы быть оттраханным. А зачем… Зачем, черт бы побрал все на свете?! - Странный вопрос, - пожал плечами Томас и хищно облизнулся, явно намереваясь продолжить то, что начал. - Ты же не хочешь! - в отчаянии выкрикнул Крис. - Правда? Похоже, что я не хочу? - Хиддлстон заставил себя улыбнуться. Именно что заставил — Крис видел — выдавил из себя улыбку. Вот только взгляд застыл. Схлопнулся. - Я же вижу, - ласково, так, чтобы не обидеть, чтобы не вскочил и не убежал, иначе потом догонять и возвращать. И не факт что догонишь и вернешь. - Ты неплохой актер, Томас Уильям, но все же недостаточно хороший. И ты переигрываешь. Зачем это представление? - Хемсворт! - хлестко, как будто пощечина. - Если ты внезапно разучился трахаться, то так и скажи, а не устраивай мне сеанс псевдопсихотерапии. Том встал, брезгливо повел плечами, как-то слишком уж брезгливо — нет, не ошибся Крис, он действительно не желал того, что чуть было не случилось — наклонился, натягивая джинсы, потянулся за синим свитером, отброшенным за диван. - Том! - Крис вскочил следом, застегивая ширинку, испытывая при этом такую неловкость, как если бы его застукали за чем-то непристойным. Вот же блядство! - Том, подожди! Я не хотел обидеть! - Тогда зачем обидел? - опять этот равнодушный тон. Опять это безразличное движение плечами. - Послушай, я… Не должно быть все так… Так вот… - Как так, Хемсворт? - презрительно сощурился Хиддлстон. - Как ты хотел? Или подожди… Черт, я понял! - Том нервно хохотнул. - Ты… Да ладно, Хемс, не может быть, чтобы ты думал о чем-то приторно-пошлом… О том, чтобы выебать меня на громадном траходроме, засыпанным лепестками роз или о чем-то таком же вульгарном… Ох, твою-то мать, Хемсворт! Томас раздосадованно покачал головой. Крис готов был провалиться сквозь землю — именно об этом он и мечтал. Идиот. Трижды идиот! - Том! - Крис дернулся вперед, пытаясь остановить. Не дать уйти… Вот так просто уйти. Схватил за плечо, но Томас вывернулся, поморщился, как будто пальцы Криса могли его испачкать. - Не смей ко мне прикасаться! - И опять этот болезненно-нежный взгляд. Крис просто не мог выдержать такой взгляд. Не может быть у человека, который велит не прикасаться к себе, такого вот взгляда. Почти что любящего. Почти что… - Том! - Не смей!

***

Хемсворт почти не помнил, как прошел остаток репетиции. Он провел ее на автомате. Реплики, как будто сами собой, срывались с его губ. Движения — у его героя они были скупыми, неяркими — производились будто бы сами собой. Он не слышал — он знал, что говорят его партнеры и так же заученно отвечал им. Если бы он сейчас не репетировал, а играл, критики в пух и прах разгромили бы его игру. Благо, за критика сейчас выступал помощник режиссера, Люк Виндзор. Сам же режиссер куда-то исчез после обеденного перерыва, оставив Люка за главного. Крис понимал, что это из-за него. Ему казалось, что Чарли и Зоуи понимают, что это из-за него. И от того, что они понимали, было совсем паршиво. Хемсворт хотел было поехать к Хиддлстону сразу же, как только Виндзор отпустил их троих, но проехал нужную ему станцию метро, подумав о том, что может не нужно? Не стоит за ним бегать? Как пацану. Это его Хреаселье пусть бегает за девчонками, а он, Крис Хемсворт, не станет. Поэтому он поехал домой, думая о том, что сейчас затарится бутылочкой чего-нибудь горячительного, и они с братом поговорят. Просто поговорят, как давно не говорили. Крис расскажет все Лиаму. А тот выслушает. Может, даже отпустит пару колких замечаний, но внимательно выслушает. И тогда, возможно, будет не так паршиво. Не так... Одиноко? Он, Крис Хемсворт, уже и не помнил, что это значит - чувствовать себя одиноким. Если вообще когда-нибудь чувство одиночества посещало знаменитого актера. Брата дома не оказалось. Зато в телефоне обнаружилось сообщение: "Уехал в клуб к Руди. Буду поздно. Ли." Вот так вот. Вот и поговорили. Если уж младшенький умотал в боксерский клуб Руди Майерса, то как пить дать будет дома только к полуночи, слегка помятый и слегка нетрезвый. Крис минут двадцать тупо слонялся из комнаты в комнату, думая, чем же себя занять, чтобы не повторить вчерашний пьяный вечер, и не придумал ничего лучшего, кроме как поехать к чертовому Пиддлстону. Выруливая из гаража, Крис уговаривал себя, что он ведет себя совершенно не как сопливый пацан, а как взрослый мужик, который хочет выяснить отношения с другим взрослым мужиком. Вот так, да. Так будет правильно. На парковке возле дома Хиддлстона Крис резко затормозил, хлопнул дверцей своего Ауди, в три прыжка подлетел к крыльцу и давил, давил на дверной звонок, пока пальцу не стало больно. Дверь открыл Фрэнсис. Уставился почему-то перепугано. Под ногами Хреаселье путалась его дурацкая псина. Кажется, Крис хотел подарить такую же старику из Бейстон Хилл. Кажется, Хреаселье знает, где этих собак можно купить. Потом! Все это потом! - Где твой отец?! - не тратя время на приветствие, спросил Хемсворт. - Папа? - переспросил Фрэнки. - У тебя их что, много? - начал раздражаться Крис. - Папа сказал, что будет поздно, - и парнишка, обидевшись, захлопнул дверь прямо у Криса под носом. Четырежды идиот! Надо было попросить разрешения подождать. Ссутулившись, Крис вернулся к своей машине. Забрался внутрь, намереваясь дождаться Тома, как бы поздно тот не вернулся. И где его только черти носят? Хиддлстон появился через три часа. Три долгих часа ожиданий, когда каждые пять минут Хемсворт костерил себя последними словами за то, что сидит тут, как дурак, и ждет неизвестно чего. Хотя, почему неизвестно? Том — к гадалке не ходи — обольет его презрительным взглядом и одарит порцией колкостей. Позади него остановилась машина. Крис обернулся, увидел, что за рулем был тот самый мерзкий лысый тип, с которым Хиддлс уехал после вечера, посвященного Пинтеру, чью пьеску они ставят прямо сейчас. Как же его зовут? Ларри? Вот же лысый ублюдок! Но Пиддлстон! Сука двуличная! Как он мог? С Крисом, значит, не получилось потрахаться, так он поскакал к своему любовнику? Ну да он сейчас им покажет! Сейчас он сотрет эту самодовольную улыбочку с наглой лысой хари! Крис вырвал себя из машины, обошел ее прямо по проезжей части и дернул на себя водительскую дверь автомобиля лысого хмыря. - А ну выходи! - зарычал он. - Что, простите? - преспокойно так ответил ему наглый ублюдок. - Вылазь из машины, говорю! - и Хемсворт практически вытащил наружу Ларри Спеллмана. - Крис! Ты что творишь? - Томас выбрался со своего сиденья и кинулся к ним. - Не смей его трогать, слышишь? - А ты не лезь, а то и тебе вьебу! - оскалился Крис. Глаза заволокла красная муть. Ревность и бешенство. Прекрасный коктейль. Взболтать, но не смешивать? Что за дурь, как вообще такое возможно технически? Крис схватил Ларри за грудки, тряхнул, кинул спиной на переднюю стойку его автомобиля. Тот не сопротивлялся. Сука, спокойненько так смотрел, как Хемсворт собирается его отметелить. И даже улыбнулся, когда тот занес кулак, чтобы ударить. Чтобы пересчитать эти белоснежные зубы — гордость дантиста. - Крис! Стоять! - рявкнул Том. И рука сама собой опустилась. Повисла плетью. Два слова — и он, Крис, готов отступить. Отпустить любовника Хиддлстона. Любовника, его же в душу мать! А он сам кто? Кто он Тому? - Кто я тебе? - устало спросил Крис, когда лысый хмырь, поправив лацканы пиджака, залез в свою тарантайку и уехал. - Думаешь, можешь так вот прыгать то ко мне в койку, то к этому вот… Как там его… - Его зовут Лоуренс Спеллман… - тихо произнес Том. - И я не прыгал к нему в койку… Не сегодня. - Вот как? - не поверил Крис. Да и хрен бы с ним. - Да, так… - ответил Том и, помолчав пару секунд, продолжил. - Я не обязан отчитываться… И вообще. Зачем ты приехал? - Я приехал сказать тебе, Пиддлстон, что я все понял. Я раскусил твое дешевенькое представление. - Чтоооо?! - возмущенно протянул Томас. - Что слышал! - сплюнул Хемсворт. - Я все понял. Ты решил, что я тебя трахну и успокоюсь? Что, получив твою шикарную задницу, я больше ни на что не стану претендовать? Что трах — все, что мне надо? Ты правда так думал? Том молчал. Не спешил с ответом. И по затянувшейся паузе Крис понял, что прав он был со своими догадками. Этот ссыкливый ублюдок Пиддл и впрямь решил… Ах ты ж блядь! - Думал, что я пересплю с тобой и на этом все? Потрахались и разбежались? Том осторожно кивнул. - Ты подумал, что если я от тебя отстану, твой богомерзкий графчик меня не тронет, так? Том опять кивнул. На этот раз более уверенно. - Ну… Хиддлс! Надо же было такое удумать? Крис Хемсворт — дешевый потаскун, который не способен… Думаешь, я не способен на что-то большее, чем отыметь тебя в обеденный перерыв? Ты правда так думаешь? Обо мне? Или о себе самом? Ты же не меня, ты себя чуть было не унизил! Ах ты ж!.. И Крис шагнул навстречу, схватил Тома, как давеча Спеллмана, за грудки. - Что же эта тварь с тобою сделала? - почти что в отчаянии прошептал Хемсворт и притянул Тома к себе ближе, так, чтобы глаза в глаза, чтобы губы к губам. и, глядя на эти губы, которые еще каких-то несколько часов назад блестели от его же собственной смазки, веско, серьезно очень произнес: - Ты мой, слышишь? Мой. С остальным разберемся.