Из шиноби в шаманы

      Наоки с нетерпением ожидал начала обучения искусству шамана. Первым делом Йомей провел лекцию о духах и их разновидностях, а также об опасностях, которые возникают при взаимодействии с ними, после чего показал внуку простейшее объединение.       «Выглядит прямо как джинчурики с биджу…» – подумал Наоки, наблюдая за своим дедом, – «Только в случае с шаманами, им приходится тратить свою фурьеку на поддержание объединения, так что быть джинчурики гораздо выгоднее… Хотя… постоянное взаимодействие с биджу может сильно влиять на эмоциональное состояние носителя, ведь ему приходится постоянно сдерживать хвостатого, да и подпитывать печать своей чакрой… хм… А шаман может в любой момент разорвать объединение. Может, взаимодействовать с духами и удобнее, чем с биджу».       После пары дней, в течение которых Наоки заново учился медитировать, а также чувствовать свою фурьеку, он приступил к изучению Хйоуи-готтай, слиянию душ. Наоки еще помнил ощущения, которые испытывал при объединении с Десятихвостым, так что проблем у него не возникло. Как могло объединение с простейшими природными духами, вроде духов упавших листьев, сравниться по сложности со становлением джинчурики всех биджу?       Йомей не мог нарадоваться успехам внука и выдал ему комплекс упражнений по увеличению количества фурьеку, одним из которых была тренировка по объединению с несколькими мелкими духами. Наоки усердно принялся за тренировки, не забывая и о физических упражнениях. Бывший шиноби привык держать себя в форме, ну а повышение фурьеку было приятным бонусом.       Наблюдая за тем, как сосредоточенно их сын тренируется, Микихиса и Кейко начали волноваться за его здоровье.       – Я хочу уметь защитить себя и свою семью, – отвечал малыш на все предложения передохнуть.       «Я не потеряю свою семью и в этой жизни!» – думал бывший Учиха, глядя на своих родителей.       – Ты такой милый, Нао-чан! – умилился Микихиса и бросился обнимать ребенка.       Разозленный подобным отношением к себе Наоки попытался заставить его отстать, но разница в силе взрослого человека и ребенка давала о себе знать. Решив пойти на хитрость, мальчик воспользовался приемом деда и, призвав духов упавших листков, заставил их напасть на отца. Маленькие листочки больно кололи мужчину. Конечно, они не могли принести вреда такому опытному шаману, как Микихиса, но их появления было вполне достаточно, чтобы он потерял концентрацию. Воспользовавшись его замешательством, Наоки спрятался за спиной матери, которая со смехом наблюдала за стараниями мужа отбиться.       – Кейко, дорогая, наш сын меня не любит ~ – бросился Микихиса к жене.       – Это не так, – покачала головой женщина, – Просто тебе не стоило относиться к нему, как к плюшевой игрушке.       И, повернувшись к Наоки, она добавила:       – Я понимаю, что ты не любишь, когда тебя сильно сжимают, но тебе стоит быть терпимее по отношению к своему отцу.       – Хорошо, мам, – ответил Наоки, смущенно потупив взгляд.       Бывшему шиноби все еще непросто было воспринимать подобные проявления чувств. Мадара родился и вырос в семье шиноби во времена воюющих кланов, когда обстановка в принципе не располагала к особо теплым чувствам. Его мать умерла после рождения его младшего брата, который не прожил и года, у клана Учиха всегда была проблема с хорошими ирьенинами из-за особенностей чакры, после чего отец, и так не склонный к открытому проявлению чувств, стал еще более замкнутым, а после смерти двоих своих старших сыновей и вовсе ожесточился. Таким образом, семейную обстановку, в которой рос Мадара, вряд ли можно назвать счастливой. Единственным светлым пятном для него стал младший брат, но когда и он умер, сердце Мадары как будто заледенело. Конечно, Хаширама пытался вытащить его из депрессии и не дать поддаться «проклятью ненависти», но у него было много и своих дел: обязанности главы клана, Хокаге, молодая жена… У Сенджу просто не оставалось времени ни на что другое, да и не ожидал он, со своим вечным оптимизмом, что у друга может случиться рецидив, хотя тут нужно «поблагодарить» Зетцу. Таким образом, Наоки имел слабое представление о родительской любви и ему все еще было сложно на нее реагировать.       В один из дней, когда проходила тренировка, Наоки заметил, что за ним наблюдают. Подобравшись, он мгновенно пустил по направлению наблюдателя листья с духами, но его противник, которым оказался огромный кот, одетый в зеленую рубашку, черную накидку, черную с белым шляпу, гета и держащий во рту трубку, с легкостью разрубил листья мечом.       «Прямо как ниннэко! Интересно, а он дух? Не важно, я заберу его себе!» – с восхищением подумал Наоки.       Не секрет, что все Учиха были кошатниками и Мадара не был исключением, так что после перемещения в новый мир, он очень хотел завести кошку в качестве домашнего животного, вот только они видели духов и не желали жить с ними в одном доме, так что после нескольких попыток, Наоки пришлось сдаться, поэтому нетрудно понять, почему он так обрадовался появлению этого необычного кота. Пока животное было отвлечено множеством мелких духов, которых призвал Асакура, Наоки подкрался к коту со спины и, обняв, стал почесывать его уши. POV Матамунэ.       Я наконец вернулся в фамильное поместье Асакура. Меня не было несколько лет, поэтому я с удовольствием вдыхал воздух места, которое я смог назвать домом. Перед входом меня ждал Йомей, которому наверняка доложили о моем приходе духи. Мы тепло поздоровались, и Асакура пригласил меня в свой кабинет, где налил чаю. Йомей с интересом послушал о моих приключениях, а я, в свою очередь, поинтересовался, что случилось, пока меня не было.       – У меня родился внук! – гордо произнес Йомей.       – Правда? У Кейко родился сын? Поздравляю! – ответил я.       Это была действительно замечательная новость. Я был рад, что род моего бывшего хозяина продолжает жить. Несмотря на то, что я был против его идеи по уничтожению всех простых людей, из-за чего и выступил против него последний раз, я считал своим долгом оберегать его наследие. Это помогало хоть как-то справиться со скорбью о прошлом.       – Да, и у него есть все задатки стать великолепным шаманом! Я никогда не встречал никого с такими яркими способностями. Возможно, он даже сможет соперничать в этом с Хао! Думаю, что в этот раз именно он будет защищать честь семьи на турнире.       – Хм… – я выпустил дымовое кольцо и задумчиво посмотрел в окно.       Конечно, я был рад, что ребенок обладает такими выдающимися способностями, вот только меня охватывала тревога: не пойдет ли он тоже по кривой дорожке? Решив не делать поспешных выводов, пока я не знаком с ребенком, я отправился туда, где, по словам Йомея, его внук обычно тренировался.       Наоки обнаружился именно там, где и предполагал его дед. Мальчик усердно отрабатывал слияние душ, и я был поражен, какого прогресса удалось достичь этому только что достигнувшему четырех лет малышу. Неожиданно, ребенок глянул прямо в ту сторону, где я спрятался.       «Он же не мог меня обнаружить? Его уровень владения фурьеку еще должен быть не достаточен для этого…» – пронеслось у меня в голове, а в следующий момент в меня полетело двадцать мелких духов.       Отбить их для меня было не сложно, однако через мгновение меня окружила еще сотня. Пока я отбивался, я и не заметил, как мальчишка обошел меня и оказался за спиной, а в следующий момент меня сомкнули в объятьях. Я хотел было возмутиться, однако приятное ощущение от того, что мои уши чешут было слишком сильно, а аура мальчишки была настолько теплой и уютной, прямо как у Хао до того, как он сошел с ума, и я, и сам того не ожидая, начал довольно мурлыкать.