the purge

Сережа смотрит на экран телефона. От волнения все внутри сжимается в тугой ком. Опаздывает. Диктор на экране бодрым голосом объявляет о готовности к началу Судной ночи. От его нарочито спокойного, даже довольного тона, становится тошно, даже тихие голоса друзей не помогают избавиться от ощущения надвигающегося пиздеца. Сам Трущев не спешит набирать номер друга — ситуация на дорогах и без того отвратительная, нет нужды отвлекать его звонком. Вместо этого он постоянно смотрит на дверь — ну где же ты, мать твою?! — Внимание, это не учебная тревога! Звонок раздается одновременно к сигналом к началу. — Где ты, блять, Драгни? — Послушай, Серый, послушай. Мне, походу, пизда. — Ты о чем? Где ты? — Я не доехал, я даже … не доехал, — голос Драгни прерывается посреди предложения, он шепчет и тяжело дышит в трубку. Замолкает, будто боится, что кто-то его услышит. Несколько секунд царит полная тишина, прерываемая только его дыханием. Трущев тоже молчит — эта тишина доставляет почти физическую боль. — Это они, — продолжает Драгни. — Они все время за мной были, а потом у машины пробило колеса. Короче… Слышится грохот. Прерывистое дыхание и шорох, будто парень куда-то бежит. — Короче, это они, — продолжает он через время, — я видел маски. Я… Звонок прерывается. — Система аварийного оповещения объявляет о начале ежегодной Судной ночи. По сигналу, все аварийные службы прекратят работу на двенадцать часов. В течение этого времени любые преступления, включая убийство, легальны. Правительство благодарит вас за участие! — Ори, не ори — вряд ли тебе это поможет, — цепкие пальцы мужчины больно впиваются в плечо Кристины, пока он тащит ее вниз по улице. Она уже устала кричать, поэтому только затравленно зыркает в его сторону. Ей очень хочется, чтобы они наткнулись на других участников Ночи — тех кто злее, опаснее, безжалостнее. Пусть они убьют их обоих. А может побежать? Тогда он ее подстрелит. И все равно утащит с собой. Крис жалеет, что за год она не накопила на дверь покрепче. Максим петляет переулками, стараясь не пересекаться с остальными участникам Ночи. Район у них спокойный — большинство его жителей прячется по домам. Всего пару раз мимо парня на огромной скорости проезжают машины. Оба раза он прячется в тень. Макс думает о том, что он свободно может вернуться домой, но потом вспоминает, нахрена он вообще выперся — дома все равно никто не ждет, ничего не меняется, одно и то же, изо дня в день. Может хоть так он вырвется из своего собственного Дня сурка. — Ты че, ебнулся? — Нет! — Куда ты пойдешь? — Че ты несешь? Голоса друзей сливаются в один — недовольный, протестующий. Они наседают на Сережу всей толпой, пока он стоит, скрестив руки на груди, и кипит изнутри. — Ну то есть вы предлагаете его там бросить? — Серый, да никто не собирается… — Да ладно?! Ну тогда открывайте двери! Кто-то громко и раздраженно выдыхает. Пару мгновений все молчат. Напряжение в комнате можно резать ножом. Сережа уже взял то, что ему было нужно, самой большой проблемой оказалось выйти из дома. — Если его на самом деле перехватили те чуваки, про которых мы слышим каждый год, то он не жилец. — Заебись, — комментирует Сережа. — Блять, они всех убивают! — Не всех. — Его точно убьют. — То есть надо его бросить? Вы себя слышите? — А ты себя слышишь, придурок? Решил в суицидника поиграть? — Я хотя бы попытаюсь. — Серый, он поймет. Трущев от возмущения даже не сразу находит, что ответить. Хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба и переводит взгляд с одного на другого. Это точно его друзья? — Вы че несете? То есть мы его два года знаем, значит пусть сдохнет?! Двери открывайте. — Дело в другом… — То есть если бы эти мудаки забрали меня, вы бы сейчас точно так же сидели и решали, идти или нет? Открывайте. — Ты, блять, подписываешь себе смертный приговор! — Да мне похуй, — выкрикивает Сережа. — Он там один, а я себе никогда не прощу, если хотя бы не попытаюсь вытащить его. — Заебали! — перебивая всех, рычит Эрик и нажимает кнопку. Двери открываются. Кристина решает побороться за свою жизнь ровно в тот момент, когда мужчина начинает заталкивать ее в подъезд своего дома. Оттуда ужасно воняет, и она не хочет, чтобы этот запах был одним из последних ее воспоминаний. Она снова кричит, упирается, цепляется за дверной косяк. — Да я тебе мозги вышибу! — верещит мужик. — Давай, стреляй! Он не отвечает, только больно, до слез бьет ее в живот. Крис перегибает пополам, руки тут же слабеют. Она валится на пол, но сжимает зубы, собирает волю в кулак и пытается отползти. Замахивается, чтобы ударить его в пах, но попадает в бедро. Он хватает ее за волосы. Выстрел. Еще один. Они оглушают Крис на несколько секунд, и она окончательно теряется в пространстве. От страха перерубает все чувства — она будто глохнет и слепнет. Начинает задыхаться — горло душат рыдания. Кристина снова чувствует чужую руку на своем предплечье, ее снова куда-то тащат. — Эй, эээй, — спина касается чего-то холодного, а плечи накрывают теплые ладони. Они потряхивают Кристину, приводя ее в чувства. — Эй, тихо! Все! Проходит несколько минут прежде, чем она осознает, что перед ней вовсе не потный и разъяренный мужик, а молодой человек, с беспокойством заглядывающий ей в глаза. — Успокойся! — тихо, но настойчиво произносит он. — Всё уже. Драгни вместе с остальными сидит на полу в центре большого склада. Всего их человек двадцать. Вокруг снуют отморозки в масках. Они о чем-то возбужденно перешептываются, хихикают. Думают, что с ними сделать. Сережа кривит губы и опускает глаза в пол. Надо же, он в армии отслужил и не сдох, а тут… Закончит на этом грязном бетонном полу, просто потому что каким-то придуркам стало скучно. Хотя нет. Скучно — это когда вышел в Судную ночь пострелять по соседским окнам, потому что их кот когда-то нагадил у тебя под дверью. Эти же — больные извращенцы, из года в год устраивающие показательные казни ради лайков и просмотров. И ведь смотрят, лайкают — толпе нужно зрелищ и хлеба. Отвратительно. — Эй ты! — из глубины помещения слышится противный голос одного из похитителей. — Кудрявый в уебанской кепке. Поднимайся. Мимо несется пылающий автобус, сбивая зеркало и отбрасывая машину Сережи к обочине. Первый порыв — разозлиться и обложить хуями, но потом Трущев осознает, что они запросто могли подмять его под себя, а потом и вовсе добить, так что улыбаемся и машем. От души, ребятки. Он заезжает в пустынную подворотню и тут же хватает телефон. Навигатор показывает сорок минут до конечной точки, а значок пробок издевательски горит зеленым. Ноль баллов — можете добраться в любую точку города, но не факт, что живым. Ненавистный кружок в соцсети пульсирует красным — идет прямой эфир. У Сережи руки трясутся от волнения и отвращения ко всему происходящему. Вопрос «кто, блять, это вообще смотрит?!» отпадает сам собой, когда он видит количество зрителей. Но ему бы только проверить. —…в первый час, но походу наша компания этой даме наскучила и она решила отойти. На первом плане — тело девушки в неестественной позе. Сережа с облегчением выдыхает и проклинает себя за эту реакцию. Держись, Драгни. Сука, только держись. — Куда мы идем? — Я не знаю, мне кажется нас преследуют. У Максима внутри все сжимается от страха, и он искренне надеется, что Кристина, почти висящая у него на руке, не чувствует его напряжения. Когда он жал на курок, он не ждал, что на выстрелы кто-то заявится. Хотя… Максим понятия не имеет, есть ли за ними погоня. Он видит какие-то тени, слышит шорох. Наверное просто сходит с ума. — Я никого не видела, — Крис шепчет, а сама крутит головой, пытаясь кого-то рассмотреть. На другой стороне улицы из-за поворота вываливается разношерстная толпа. Максим тут же разворачивается, но по радостному улюлюканью понимает — их заметили. — Пошевелился! Драгни получает по коленкам и валится на пол. — Пять, четыре…. Надо подняться, пока этот уебок не досчитал до нуля. — Три, два… Сережа кое-как встает и выпрямляется, сжав зубы. Ноги трясутся. — Красавчик! Максим вжимается в стену и прижимает к себе Крис. Улыбается мысли о том, что она как тяжёлое одеяло, которым укрываются при стрессе. Макс забыл, как оно называется, но готов поспорить, что эффект Кристина оказывает такой же — дыхание его успокаивается, мысли укладываются в кучу. — Я видел там машину, — шепчет Макс. — На счёт три бежим туда. Садись назад, я вперёд, а там разберёмся. Поняла? Девушка кивает и хмурит брови. Максим жалеет, что не встретил её при других обстоятельствах. — Не поворачивайся до тех пор, пока не будешь в машине. — Хорошо. — Раз, два. — Да выходите, блять, вам все равно пизда. Мы че, в догонялки играем? — Три. Серёжа заводит машину, собирается ехать, но тут из арки вылетает девчонка и со всех ног бежит в его сторону. Сразу за ней парень, но не похоже, что она бежит от него. Брови мужчины ползут вверх, когда она прыгает на заднее сидение его машины, а парень — на переднее. — Вы че оху… — Сдавай назад! — выплевывает парень. Серёжа хмурится, но тронуться его заставляют две вещи — пистолет в руках парня, который тот приставляет к его виску, и разъяренная толпа, выбегающая из той же арки. — Да вы орете… — Трущев сжимает зубы и сдаёт назад, вылетая на проезжую часть. Крутит руль и давит на газ, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. — Оружие у них есть? — Чего?.. А, нет, нету. — Свой ствол убери, он меня бесит. Пару кварталов едут в тишине, разбавляемой редкими подсказками навигатора. — Ну и, что вы собираетесь делать дальше? — спрашивает, наконец, Серёжа, глядя на Максима. Тот лишь пожимает плечами. — Домой я вас не повезу, у меня свои дела. И снова тишина. Трущев хмурится. — И как вы, гении, оказались на улице? Без оружия, без машины… — Я не участвую! — отзывается с заднего сидения девчонка, и взгляд Серёжи невольно падает на зеркало. Она выглядит неважно. — Ну, ты на улице, так что хочешь ли ты или нет — участвуешь. А ты? — спрашивает Трущев парня. — Только не говори, что ты тоже случайно оказался на улице в самую дерьмовую ночь в году. — А мы на допросе что ли? — отзывается парень, бросая на Серёжу тяжёлый взгляд. — Если ты успел забыть, идиота кусок, то ты в моей машине, поэтому да, на допросе, — цедит Серёжа. — А ещё, у меня тоже есть пушка. — Люди уходят. Драгни стоит лицом к стене, поэтому он не может точно сказать, кому из его мучителей принадлежит нервный шепот. Может сказать только, что ничего хорошего после этих слов не последует. — И чё ты предлагаешь? — Ну я предлагаю кого-то замочить. Кристине кажется, что если она переживет эту ночь, то никогда в жизни больше не будет бегать, даже если будет очень сильно куда-то опаздывать. Или вообще, переедет в какую-нибудь глухую деревню и будет жить там, заниматься огородом, разводить кур и больше никогда в жизни не испытывать стресс. Она не удивится, если наутро обнаружит себя полностью седой. Девушка мысленно благодарит Максима за то, что его внутренний радар сработал на отлично — оказаться в машине Сережи было просто верхом везения. В какой-то момент мужчина блокирует телефон и откладывает в его сторону. Кристина смотрит сначала на него, потом на Макса, который что-то напряженно высматривает в боковом зеркале. Оборачивается сама. Замечает небольшой фургончик, крадущийся за ними. Серёжа сворачивает сначала в один переулок, потом в другой, поглядывая в зеркало заднего вида. — Короче, плохая новость, — произносит Серёжа. — Походу, это ваши кенты. Он матерится, склоняется вправо и резким движением открывает бардачок. Дверца его бьёт по коленками Максиму, а тот недовольно шипит. Серёжа достаёт оттуда аптечку и протягивает её Крис, глядя на неё в зеркало. — Ни в коем случае не теряй её, поняла? Положи в рюкзак и бери его с собой. Кристина кивает. С этим она точно справится. — Ты че задумал? — Максим выглядит по-настоящему обеспокоенным. — Поездка завершена. Серёжа особо не раздумывает, прежде чем принять решение. Бывает такое у него — сначала делает, потом думает. Вот и сейчас. Сначала перетянул погоню на себя, а потом уже задумался — а как он, собственно, сам от этих ребят скроется? Они целеустремлённые, пока не поймают, точно не отстанут. Ну и хуй с ним. Где наша не пропадала? Трущев петляет по улицам, ездит кругами, стараясь не отклоняться от маршрута. Выглядывает ужасные места, где легче будет скрыться. В какой-то момент преследовали набирают скорость и присаживаются ему прямо на хвост. Выстрел. Второй, третий. Серёжа матерится и начинает петлять по дороге. Поворот. Выстрел. Трущев давит на газ, выжимает из машины максимум. Через пару кварталов резко тормозит у небольшого переулка, коряво вписывается в поворот, перегораживая дорогу, и выпрыгивает из машины. Первым делом достаёт оружие из багажника, обвешивается им. Достаёт свой единственный козырь — ручную гранату. Эта малышка досталась ему непросто. — Сами, блять, напросились. Делает несколько выстрелов в фургон чисто для виду, чтобы отпугнуть выпрыгнувшую оттуда компашку. Они в долгу не остаются. Серёжа сжимает зубы, собирая все свои силы в кулак. Дёргает чеку, кладёт гранату под машину и тут же бросается бежать с той скоростью, на которую он только способен. Бросается к первому же выступу между домами, который может хоть как-то его укрыть. Взрыв. — Думаешь он придёт? — спрашивает Крис, прижимая к себе сережин рюкзак. Максим пожимает плечами. Он искренне не знает, что ей ответить. Он снова чувствует себя безвольным. Борется с порывом вернуться, но прекрасно понимает, что и Серёжа, и те мудаки уже хер знает где, их не найдёшь. Да и вряд ли он со своим пистолетом сможет как следует надрать им зад. — Думаю, придёт. Они идут к месту встречи в тишине, приглядываясь и прислушиваясь. Не то чтобы они прям договаривались встретиться там. Серёжа просто сказал что-то вроде «ждите меня у такого-то памятника в парке», и высадил их из машины. Ребята едва успели спрятаться. Сколько надо будет ждать мужчину, и ждать ли его вообще — неизвестно. Но и других срочных дел у них тоже нет. Добираются не без приключений, дважды едва не попавшись на глаза каким-то отморозкам. Один раз наткнулись на две компании, бьющихся друг с другом стенка на стенку. Максим никогда прежде не был на улице во время Судной ночи, и только сейчас начинал понимать, что видеть зверства по телевизору и вот так, собственными глазами — абсолютно разные вещи. Ему не переключить канал, когда автомобиль на полном ходу сбивает человека, а потом возвращается, чтобы ещё раз проехать по телу. Не сделать потише крики из ближайшей подворотни. Не вырубить телевизор, когда становится совсем невыносимо смотреть. А ещё — постоянный страх. А что, если я буду следующим? Рядом — практически вибрирующая от страха Кристина. Она цепляется за рюкзак Серёжи, как за последнюю надежду человечества. Каково вообще ей? Ещё и дождь этот ебаный. Максим поднимает глаза к небу «все же хорошо было, хуле ты начинаешь?» В парке они устраиваются в каких-то кустах. Не самое удобное место, но, по крайней мере, не такое заметное. Да и памятник как на ладони. Максим отдаёт Крис свою толстовку. — Макс, — шепчет она, заглядывая ему в глаза, — послушай… Максим, кажется, понимает, что она хочет сказать. Качает головой, будто заранее не соглашаясь с тем, что она хочет сказать. — Крис. — Нет, послушай. У меня не было возможности нормально поблагодарить тебя. Спасибо, правда. Если бы не ты… я не знаю что бы со мной было сейчас. Максим смотрит на неё, и видит — всё она знает. Потому и благодарит. — Блять, в моей голове все ответы звучат по-ублюдски, — озвучивает свои мысли Максим. Он не врёт. — Я просто сделал то, что должен был, как нормальный человек. — Ты мог бы пройти мимо. — Не мог, получается. Кристина улыбается — впервые за ночь. Легко и неуверенно, заставляя всё внутри Максима сжаться от нахлынувших чувств. Он впервые думает, что вышел на улицу не зря. Крис слышит ненавистные звуки где-то рядом и вжимается в Максима. — Ты слышал? — Что? — Будто выстрелы, близко совсем! Максим вытягивает голову и всматривается вдаль сквозь ветки, вслушивается. Крис хмурится — кажется, прав был паблик с мемами — женщины и правда слышат лучше мужчин. — Я ниче не слышу, — бормочет Максим. Правда, через пару минут выстрелы приближаются. Теперь сомнений не остается даже у парня. Он привстает, чтобы получше рассмотреть происходящее, но Кристине видно даже с ее места. Из ближайшего переулка вываливается Сережа, прижимается к стене, держа в руках оружие. — Это он! — Крис подрывается и дергает Максима за рукав. — Да вижу я, — отвечает тот, но даже не двигается. Кристина переводят взгляд с происходящего на улице на Максима, и обратно. Все это не стыкуется с развитием событий в ее голове. Она толкает Максима в бок. — Тебе надо пойти, помочь, — она смотрит на Макса, грозно сдвинуть брови. Он молчит. — Максим! — Да почему… Наверное, ему не хотелось рисковать своей жизнью ради незнакомца. Они и перезнакомиться успели каким-то удивительным образом, в машине. Но если бы не Сережа, то вряд ли бы они стояли здесь, вряд ли у Максима была возможность показать свой характер. — Потому что он нас спас! — Кристина снова хватает Макса. — Быстрее. Женщина рядом с Драгни что-то тихонечко шепчет себе под нос. Он смотрит то на неё, то на мудака в маске в нескольких метрах от них. — Что вы делаете? — Серёжа старается сильно не наклоняться — больно, да и заметят. Тогда снова вытащат в центр и будут издеваться. — Молюсь, — отвечает она. — Зачем? — Вера помогает жить, — произносит женщина и горько усмехается, — и преодолевать весь этот ужас. Драгни отводит глаза. Усмехается мысленно — разве что-то может им по-настоящему помочь? Что делать, если больше не веришь ни во что? Сережа сжимает зубы и приподнимает футболку, чтобы осмотреть масштаб повреждений. Оценивает его как «пиздец». Конечно, он не умрет в эту же секунду, но нужно что-то делать. Хорошо, что Максим подоспел, иначе бы он не отделался парой царапин. Ну, как царапин. Квартира Драгни встретила их тишиной. Запасной ключ Сережа отыскал в обычном месте — дырке под перилами. Сто раз просил Драгни прятать его в другом месте, но тот только отмахивался — кто его вообще будет там искать? Сейчас Трущев даже благодарен за то, что друг не прислушался к нему. — Крис, — окликает он девушку. Она поднимает на него глаза, в которых ясно читается «боже, что теперь?» — Шить умеешь? — Ну, — отзывается она после минуты раздумий, — в школе на трудах шила фартук. — Круто, — улыбается Сережа. — Че поставили? — Пятерку, — хмурится Кристина. — О, великолепно. Мне нужно, чтобы ты кое-что зашила. — Прямо тут?! Что? — Меня. И без того большие глаза Кристины расширяются от удивления. Она молчит, не зная, видимо, что и ответить на его просьбу, а потом качает головой. — Я не смогу. — Ну, тогда я сдохну. Не прямо сейчас, но медленно и мучительно. Оно тебе надо? — Почему я? — Ты вообще видела Максима? Крис почему-то воспринимает это как резонный аргумент. По просьбе Сережи отыскивает домашнюю аптечку, достает из рюкзака его собственную и даже готовит все необходимое. Но останавливается, только завидев рану, опускает руки. — Я не смогу. Меня уже мутит. — Представь, что я фартук, — произносит Сережа и тут же получает неодобрительный взгляд в свою сторону. — Серьезно. — Это так не работает. — Послушай, Крис. Я бы очень хотел спасать друга без дырки в боку. Если ты боишься, что мне будет больно — не бойся, потерплю. Но кроме тебя некому. Не думай о том, что шьешь живого. Представь, что это иллюзия, симулятор. Кристина утирает навернувшиеся на глаза слезы. Трущев гадает, как она вообще оказалась на улице. Потом вспоминает, что не по своей воле. Это заметно — ну не похожа на кровожадную суку, возжелавшую мести. Хотя, по правде говоря, как и Максим. Но у того взгляд безумный и пистолет из кармана торчит. Она же на вид — сущий ребенок, разве что взгляд совсем не детский. — Прости, — приговаривает она, протыкая Сережу иголкой. Он изо всех сил делает вид, что не чувствует этого. — Прости, прости. — Где учишься? — спрашивает он только чтобы отвлечь их обоих от происходящего. Сережа даже думает о том, что бегать вот так было совсем не больно. Вот сейчас — больно. — Я… нигде пока, отчислилась. Я работаю, в кофейне. — Круто. Я тоже в свое время отчислился. — Почему? — Не видел смысла в этом обучении. — Я тоже. Через пару стежков Сереже начинает казаться, что все это не закончится, либо он просто не выдержит. От болезненных стонов его удерживает только Кристина, которой тоже не сладко. Поэтому Трущев только изредка шипит от боли и стискивает зубы как можно сильнее. Наверное, зря он так… с ребятами. Он как-то по-другому представлял себе последнюю их встречу. Так, надо разговаривать. — А с Максом ты как познакомилась? — Он… — Кристина замолкает на полуслове. — Сегодня. — Ага, — многозначительно протягивает Сережа, складывая в голове дважды два. Девушка заканчивает, и Серёжа опускает голову чтобы оценить работу. И смеётся, тихо, в себя. — А бантик зачем? — Я не прошу бросаться в пекло, только немного помочь мне с планом. Максим хмурится — этот Сережа звучит убедительно, как никогда до этого. — Ты суицидник. — Да я в курсе. — Нет, серьезно. — Все мы тут немного суицидники. Так-то. — Ладно, и каков же твой план? Сережа делится планом: слить бензин с ближайших машин, сделать несколько коктейлей Молотова. — Ты полезешь на крышу и ее подожжешь. Я бы сам, но боюсь не потяну. А мы с Крис потом подожжем их тачки. Пока они выбегут проверять их — заметят крышу, но будет уже поздно ее тушить. — В смысле «мы с Крис»? — Я тоже хочу помочь! — отзывается девушка. Максим смотрит на нее исподлобья и борется с желанием спросить почему «тоже», если он еще не согласился. Они буравят друг друга взглядом еще пару минут. — Да ладно тебе, Макс. Не хочешь — можешь тут просидеть до утра. Или — поможешь сжечь палатку этим упырям, чтоб он охуели. И друга моего спасти. Максим вздыхает. Снова смотрит на Крис, потом на Сережу. — Ну и че ты думаешь, все получится? — У меня, наверное, нет другого выбора, — кивает Сережа. — Так что да, верю. — Ладно, давай сожжем эту палатку.