Табачный дым.

Я опустошена. Иначе сказать было нельзя. Страдать из-за какого-то вшивого мужчины, который мне никто, да и тем более я его больше никогда в своей жизни не увижу. Разве это стоит моих сил и напряжения нервной системы? Не думаю, но остановиться не могу. Да, я начала что-то вроде отношений с Артемом, понимая, что встречаюсь с ним из мести. С одной стороны, это невероятно глупо и по-детски, а с другой — что я могла еще сделать? Ударить его тогда? Но кто я ему? Правильно, никто. Он всего лишь мой бывший учитель. А я его бывшая ученица. Бывшая. Сейчас почему-то чувствовать себя одинокой было больнее всего, хоть я и не была одинока физически, но внутри было обособлена от иного мира. Как-то раз бабушка мне сказала, что люди потянутся ко мне, если я буду проводить время одна и не заботиться о других, им будет интересно узнать, чем же я занимаюсь и не скучаю ли. Однако, как это бывает обычно в реальной жизни, ничего не изменилось. Я просто начала себя чувствовать еще больше одинокой, даже несмотря на Дашу. Мы не были с ней так близки, как хотелось бы. Свое одиночество в этом мире как нельзя лучше начинаешь осознавать, когда некого пригласить на день рождение, когда ты третий год подряд сидишь в одиночестве и пялишься в компьютер, пытаясь найти там хоть кого-то, кто сможет разжечь в тебе былое пламя и помочь выбраться из этого состояния, но не находишь. Мой единственный светлый день рождения был три года назад, когда я по-настоящему получила удовольствие от этого дня. Правда, после началось что-то непонятное. Следующие три года я сидела дома в гордом одиночестве, лишь изредка принимая поздравительные звонки и слыша уведомление о поступлении средств на карту. Черт возьми, мне не нужны эти деньги, моменты намного ценнее этих денег, которые я потрачу вмиг. Мне так хотелось, чтобы было как в кино: друзья приходят в двенадцать часов ночи и поздравляют с днем рождения. Увы, мечты так далеки и несбыточны. От осознания своей безысходности мне становилось так больно, что слезы начинали литься из глаз сами собой. Не трудно полагать, но я пыталась найти утешение в семье. Она у меня просто замечательная! Я настолько сильно люблю каждого из них, что просто не передать словами. Конечно, очень часто у нас случаются споры, но они никогда не смогут заставить меня разлюбить их. Я никогда не затрагивала эту тему до этого, но, думаю, время пришло. Огромное влияние на мое дальнейшее развитие оказал развод родителей. Как сейчас помню те эмоции, которые я испытала после разговора с папой. Безусловно, я тогда не показала своих слез и гнева одновременно. Просто почувствовала, как сердце внутри меня раскололось на маленькие кусочки, и именно тогда поняла, что собрать его сможет именно он. Прошло почти семь лет с момента развода, рана постепенно затянулась, но злость на папу все еще оставалась. У него не было постоянных партнерш, что тоже выводило меня из себя. Неужели так сложно за семь лет было найти кого-то, на ком ты сможешь жениться? Я хотя бы была спокойна за него, а не постоянно думала о том, что он опять сегодня ничего не поел, так как заботится о своей фигуре и боится поправиться. В сорок лет же больше нечего бояться, правда? Ладно, это не моя жизнь. Мы с ним созванивались очень редко, а виделись еще реже. В моменты, когда мне хотелось провести время с ним наедине, он приводил своих пассий. Я до сих пор этого не понимаю и не хочу понимать. Поступаю как ребенок? А кто же? Я и есть ребенок со сломанным детством и психикой. Как иначе? Мои представления о добром и хорошем разбились в щепки. Когда я осознала свои чувства к Даниилу Денисовичу, мне показалось, что он сможет склеить разрушенную судьбу. Как глупо. Он не может это сделать, просто потому что это не его жизнь, а я даром ему не нужна, а тем более мои проблемы. Кто захочет решать чужие проблемы, когда своих слишком много? Хотя бывает такой тип людей — «спасатели». Чувствовала ли я себя спасателем? Иногда. Но больше я выступала жертвой, мне нравилось, когда люди сочувствовали, сопереживали и жалели, хоть это и происходило неосознанно. Впрочем, меня не так сильно волновала моя социальная роль, сколько мои чувства. Смогу ли я перебороть их и забыть о нем, как о страшном сне? Осталось только лишь не думать о нем перед сном и вместо сна, и все обязательно наладится. Я верю в это. Верю.

* * *

Утром второго января раздался очередной звонок телефона. Почему очередной? Потому что мне случайно позвонили какие-то кредиторы полчаса назад и разбудили. Мне безумно не хотелось поднимать трубку, особенно, когда я увидела, что этот номер не записан у меня в контактах. «Опять будут предлагать свои услуги. Бесит!» — пронеслось у меня в голове. Однако что-то заставило все же нажать на зеленую кнопочку. — Привет! — раздалось на том конце. У меня заняло несколько секунд, чтобы определить звонившего. — Привет, Артем. Ты что-то хотел? — мой голос все еще выражал недовольство, но это совершенно не относилось к нему. Его я даже была рада слышать в какой-то степени. — Вообще-то мы собирались сегодня идти в кино. Ты забыла? — Черт! Черт! И еще раз черт! Хоть мама и просила не упоминать никакого черта, но иначе выразиться не могла. Я забыла о нашем соглашении совершенно. Мне даже нечего было надеть, да и настроение идти куда-то отсутствовало напрочь, однако отказываться было не тактично. Дилемма. — Нет, ты что! — воскликнула я и только потом поняла, как глупо это звучало. — А на что мы пойдем? — в этот момент я всем богам молилась, чтобы сеанс был не через час, а вечером. Так я хотя бы успею привести себя в порядок и поднять настроение. — Я хотел на комедию, но вечером. Ты же не против? Или будут проблемы с родителями? — как неуверенно он разговаривает, видно, что стесняется и боится спугнуть. — Не против! Я с мамой договорюсь. До встречи! — поспешила сбросить звонок, чтобы больше не проронить ни слова. Чувство стыда пожирало меня изнутри. Я не могу использовать Артема ради мести его брату. Где же мораль и этика? Я не могу забыть о его чувствах, а еще больше наплевать на них. Хватит одного разбитого сердца. А с другой стороны, вдруг я смогу полюбить его и окончательно забыть химика? Нет, точно нет. Я буду всегда в нем видеть того, кого начала ненавидеть и одновременно любить с первой встречи. Это тупик. Я в тупике. Мне поможет только случай. Время до вечера пролетело незаметно, а я еле-еле успела принять душ и выбрать наряд. Оставалось накраситься, и я была готова. На удивление, данный процесс занял немного времени. Телефон в этот же момент издал раздражающий звук, а на экране высветилось сообщение от Артема: «Я жду тебя возле подъезда». Стоп. Откуда он знает, где я живу? А, точно, химик. Я же забыла, что они братья. Он мог с легкостью подсмотреть мой адрес в журнале еще в декабре. Натянув куртку и сапоги, я вывалилась наружу. — В колготках? Серьезно? Ты вообще смотрела на погоду? — раздался недовольный и даже злой голос Воробьева. — Ты вообще головой думать умеешь? — Успокойся. Мне не холодно. Я привыкла так ходить. Давай лучше скорее пойдем в кино, там я точно не замерзну. Во сколько у нас сеанс? — спросила я, дабы отвлечь его от своего немного неподобающего вида. — В восемь. — Нам надо поторопиться! Схватив молодого человека за руку, я потянула его за собой в сторону кинотеатра, в котором совсем скоро должен начаться сеанс. К счастью, мой дом располагался сравнительно недалеко от места назначения. Мы быстро забежали в здание и, купив билеты, вошли в зал. Я облегченно выдохнула, дыхание значительно сбилось за время небольшой пробежки, однако у Артема я этого не наблюдала. Спортсмен, значит. — Ты в порядке? А то ты вся покраснела, — ах, да. Забыла про маленькую особенность моего организма: при любых физических нагрузках мои щеки начинают краснеть. Сильно краснеть. — Я… — повисла небольшая пауза, прежде чем я продолжила, — да. Это просто небольшие проблемы со здоровьем и особенности моего организма, не переживай, — только сказала я, и моя голова пустилась в пляски: быстро потемнело, и все начинало кружиться. Не заметила, как упала в чьи-то сильные руки. — Соня, очнись, — Артем аккуратно, с присущей ему боязнью бил меня по щекам. Его голос, очевидно, дрожал. — Пожалуйста. Открыв глаза, я огляделась. Фильм еще не начался, а значит, я пробыла в отключке всего несколько секунд или пару минут. Впрочем, это не очень долго. — Все хорошо, — еле-еле произношу я и пытаюсь усесться в кресло, слезая с рук Воробьева. — Может, я провожу тебя до дома? — он действительно беспокоился за меня. — Ну уж нет! Мы пришли смотреть какой-то там фильм (я не знала, что мы будем смотреть от слова совсем), уже заплатили, поэтому мы остаемся! — я была слишком настойчива и требовательна, из-за чего со мной было невозможно спорить, и он это прекрасно понимал. Мы остались наблюдать за кинокартиной. Я пыталась вникать в сюжет, но вследствие обморока силы были почти на исходе, поэтому просто делала вид, что мне по-настоящему интересно, а данный фильм самый увлекательный из всех, которые я когда-либо видела. Ненароком повернувшись в сторону Артема, я поймала на себе его взгляд. Он изучал мое лицо, тело, очень медленно. Он пожирал меня своим взглядом, представляя меня в самых грязных фантазиях. Как только он понял, что я заметила это, быстро отвернулся. «Вот это да», — пронеслось в голове. Как только я отвернулась и вновь взглянула на экран, он дотронулся до моей руки и сплел наши пальцы воедино. В этот момент в животе оживились те самые бабочки, о присутствии которых я совершенно забыла. Я повернулась и посмотрела на него. Меня переполняли различные эмоции, но больше мною овладевало смущение. Он неожиданно приблизился ко мне настолько близко, что расстояние между нами сократилось до миллиметров. Мы оба понимали, к чему это приведет, поэтому он не медлил. Он резко, но аккуратно дотронулся до моих губ. Его горячие уста умело завладели моими. Я каждой частичкой своего тела чувствовала тепло, исходящее от него, но осознав, что это все неправильно, отстранилась. — Прости. Прости. Я не могу. Я выбежала из зала посреди сеанса, захлебываясь в собственных слезах. Это было слишком. Я не могу использовать его брата, чтобы отомстить. Я даже во время поцелуя представляла его! Какая же ты дура, Соня.