***
Сделать первым уроком контрольную? Хотим. Так ещё и по химии? Можем. Ученики старательно скрипят ручками по бумаге. Кто-то чуть-ли не лежит на парте, кто-то глядит в упор на формулы, а особо «умные» пытаются незаметно списать. Учитель лисьей походкой ходит между рядов, особо долго задерживается около вместе сидящих. Пристально смотрит на каждого, да так, что тем кому переживать не стоит начинают паниковать. Чуя нервно сглатывал, ощущая на себе холодный взгляд. Он украдкой поглядывал на пустующее место рядом и отсчитывал секунды до конца урока. Когда прозвучала мелодия звонка, все ученики вздохнули с облегчением, положили листы на стол и высыпались во двор. Погода была тёплая, прохладный ветерок шуршал листвой, и многих уже посещали грёзы о жарком лете. Накахара сидел на ступеньках главного входа. Младшеклассники рядом играли в какую-то игру, так и норовив упасть с коварной лестницы. Подросток смотрел на ворота и чувствовал себя Хатико. Он надеялся увидеть знакомую фигуру среди тысячи бегущих мимо. Казалось, где может быть Осаму? Да и причин опаздывать у него как таковых и не было. Ну не прогуливает же он! Может проспал? Это уже больше на него похоже. Чуя начал напряжно дёргать ногой и с сильной кусать губы. Ещё чуть чуть и он бы не выдержал, подорвался с места и пошёл на "поиски". На самом деле просто вломился бы в дом парня и заставил расписывать причину опоздания. Но Накахара терпел. Терпел как мог. Перемена близилась к концу и некоторые уже зашли в здание, а Дазай так и не объявился. Энни, стоявшая не далеко от ворот, тоже угрюмо смотрела на часы и на Чую, затем опять на часы и снова на Чую. Потом что-то сказала друзьям и пошла в сторону рыжика, который уже смотрел на неё в упор. —Где Осаму? —Не знаю… — Чуя тяжело вздыхает. — Он не отвечает на звонки и сообщения, вчера всё было нормально… —Ясно… Эн садится рядом и кладёт голову на колени. Голубоглазый удивлён этому, но не возражает. Он вообще не против общаться с ней. Даже по словам Осаму, эта девушка не может быть настолько плоха. —Весна– страшное время перемен для него… Обычно в это время он попадает в неприятные ситуации и вредит себе. Я знаю его с детства, и поверь, он всегда сходит с ума в это время. — девушка мучительно долго смотрит в голубые глаза и цыкает, отводя их. — Чёрт, ну почему ты такой… —Прости, что? — Чуя склоняет голову на бок, но потом отводит взгляд и опять смотрит на людей. —Осаму был прав на счёт тебя… Ты слишком идеальный. Кажется, что тебя создали искусственно. Человек не может быть таким… Не боишься что он встречается с тобой из-за этого? —Нет, не боюсь… Я не такой уж идеальный как ты думаешь, и Осаму это видел. Так что не боюсь... Он столько нервов на меня потратил, чтобы вбить это. Они оба глухо смеются. Девушка рассматривает парня, а Чуя смотрит на ворота. —Я так люблю его… Мне казалось, что и он меня любит, а потом ты и наш брачный контракт полетел к чертям. Я так была одержима идеей сделать его счастливым и стать его смыслом жизни, что не заметила как он полюбил тебя и не заметила, что я не смогу сделать его счастливым… Позаботься о нем, хорошо? —Конечно…***
Дазай пришел к середине третьего урока. Учитель недовольным взглядом встретил его, но зайти разрешил. Парень сел на своё место, тихо поздоровался с Чуей и опустив голову на парту, провалился в сон. Выглядел он, мягко говоря, помято. Когда заиграла мелодия звонка шатен не поднял головы, многие с интересом его рассмотрели и ушли, а некоторые тупицы остались наблюдать. —Осаму… — тихо позвал Чуя, легонько тряся парня за плечо. –Что случилось? —Всё хорошо, просто не выспался… — пробурчал тот. —И что же ты делал всю ночь? —Рядом с тобой я был счастлив, а сейчас я опустел… Мне нужно время. На это Накахара лишь горько вздыхает и кладёт голову на парту, начиная гладить Осаму по коленке. Дазай вытягивает одну руку из-под головы и опускает вниз под парту, зацепив руку рыжика. Теперь они держатся за руки, хоть и пытаются делать это менее заметно, всё внимание остаётся на них. Шатен аккуратно гладит большим пальцем ладонь Накахара и почти готов выть от того, что не может сделать большего. Точнее он то может, но Чуя не позволит, ведь сейчас все взгляды на них. А он, к сожалению Осаму, не любит привлекать внимание. Чую не любят, мало кто скажет об этом вслух, но каждый в этом классе предпочел, чтобы его не было рядом. Они бы предпочли, чтобы его не было совсем. —Ты же знаешь, что так нужно было… — шепчет голубоглазый. —Кому? Уж точно не мне, да и ты, я погляжу, не особо счастлив. — огрызнулся Дазай, но в тот же момент прикусил язык. — Прости, но я очень скучаю… —Я тоже…***
—На самом деле так просто делать то, что мы хотим. Они стоят в каком-то переулке. Последний урок — физкультура. И они благополучно сбежали, оставив не таких храбрых, как они и других нескольких человек, одноклассников глотать пыль. Не то чтобы они далеко ушли, просто перешли на другую сторону улицы, завернули за угол и повернули в какой-то безлюдный переулок. Хоть это место не очень чистое и запах тут отвратный, их всё устраивает. Главное это то, что сейчас происходит: Дазай прижимает Чую к стене, совсем не настойчиво, мягко и аккуратно, оба курят и тихо разговаривают. —Тогда почему мы не делаем это каждый день? — выдыхает вместе с сигаретным дымом Накахара. —Не знаю, возможно потому что любим всё усложнять. — пожимает плечами шатен. Они какое-то время молчат и докуривают. Слова сейчас и не нужны. Конечно оба хотят сказать многое, но не сейчас. Позже. Их счастье заключается в таких минутах молчания, когда оба уставшие от дневной суеты, просто наслаждаются мгновениями близости. —И что бы ты сейчас хотел? —Поцеловать тебя. —Ну так вперёд. —Хах, такой наглый стал, аж нарадоваться не могу. — Осаму наклоняется к самым губам, Чуя закрывает глаза. — Но не думаешь, что это будет слишком просто? —Заткнись и целуй меня, сам говорил, что соскучился! — Накахара тянет на себя парня и целует первым. Осаму смеётся в поцелуй. —Ну вот, видишь как просто оказывается поцеловать меня первым? — отдышавшись смеётся кареглазый. —Так ты ради этого спросил?! — рыжик искренне возмущён и поэтому слабо ударил нахального парня по плечу. —Ха-ха, не злись, солнышко, я всего лишь хотел посмотреть как быстро смогу вывести тебя этим. Но вот с «заткнись» было обидно. —Ничего, переживёшь.°°°
Они докуривают в тишине. Дазай временами берёт ладонь Чуи в свою и нежно поглаживает костяшки пальцев, задерживается на фалагнах и отпускает. В такой же тишине они иду к дому шатена и садятся за уроки. Им хватает лишь присутствия друг друга. Все что они могли сказать сегодня - уже сказано и им остаётся только уютное молчание и маленькие нежности, которые они могу себе позволить. Потому что соскучились. Потому что любят. И потому что слишком изголодались к прикосновениям. –Эта книга – образец того, как писателю было лень придумывать имена своим героям. –Поэтому стоило сначало закончить японский. — смеётся Осаму и берёт руку парня в свою. – За то он пожертвует собой ради её жизни. –Ебать как трогательно, но мне похуй. – Чуя недовольно фыркает и заправляет выбившуюся пряд за ухо. – Я как человек тонкой душевной организации такой хуйни не понимаю. С учётом того, что его жертва будет бессмысленной и она все равно пойдёт за ним. –О Боже, я все ещё не могу привыкнуть к твоему острому языку временами.°°°
–Мне пора. Чуя встает и собирает собственные вещи обратно в портфель. Не то чтобы он хочет уходить. Нет. Он вовсе этого не хочет, но не может же он находиться здесь вечно. –Побудь со мной ещё немного, пожалуйста. – Осаму хватает рыжика за запястье и сжимает. – Когда ты ушел в первый раз, я подумал, что больше не вернешься. Я чертовски боюсь, что ты больше не вернешься. Оставайся. Будем долго обниматься, слышишь? –Я... Договорить Накахаре не дала мелодия звонка. Оба парня находились в ступоре с минуту, но потом Чуя все же снял трубку. –Алло?–Если я пью как Есенин, почему у меня нет стихов?
–Опять ты.–Как грубо! Я, между прочим, по делу звоню. Кое-кто обещал познакомить меня с жутким-психом-милашкой.
–Может хватит давать людям ярлыки? Чуя раздражённо закатывает глаза и садится вплотную к Дазаю. Ставит телефон на громкую и приставив палец ко рту шатена начинает аккуратно поглаживать нижнюю губу. –У нас так-то школа. В отличие от тебя старпера, мы получаем знания. А твои методы знакомства никак не помогут нам на утро получать эти самые знания.–Ой, да ладно тебе. Без алкашки, обещаю. Эй, я вообще-то убрался даже, чтобы ты его привел.
–А если у нас были планы на этот вечер? Дазай давится воздухом и запускает пальцы в собственные волосы, с силой оттягивая пряди. Это было слишком двусмысленно. А ещё гормоны.–Пиздишь как дышишь. Я слышал как твой мальчик подавился. Эй, детка, не хочешь прийти познакомиться поближе?
–Да что-то после твоего обращения – не очень.°°°
–Я конечно понимаю, что идея пойти к нему принадлежит мне, но я все ещё не понимаю почему я согласился. Они стояли и смотрели на верхние этажи. Это был какой-то особенный ритуал перед входом в здание. С родни молитвы. Это место настолько не вызывало доверие, что хотелось просто развернуться и уйти. –Надеюсь, что у него в квартире уютнее чем кажется. – Дазай усмехается собственной шутке и нервно теребит края толстовки. –Не надейся – а молись. Зная этого придурка; он либо наврал, что убирается, либо делает это прямо сейчас. Последний раз когда я у него был, к полу прилипали носки. – Чуя зажигает сигарету. –Тук-тук. –Кто там? –Воры. Пришли украсть ваш поцелуй. –Нет. Уходите. Дазаю на это нечего ответить. Он лишь обнимает того за плечи и они заходят в здание.°°°
–Блядь. – Накахара рычит и ловит проплывающий мимо тапок. – Не думаешь, что идея вылить сюда как минимум три ведра воды хуёвая? Осаму смотрит на серую воду под ногами. Блядь. Весь пол залит мыльной водой. Носки кед промокли и неприятно хлюпают, подростки проходят вглубь квартиры. По пути Чуя ловит ещё два тапка. В квартире неприятно пахнет. Точнее, скорее воняет. Пыль невооруженным глазом видно, а пол все так же мокрый. Чуя ставит тапки на столешницу и выключает из розеток все электроприборы. Осаму глазеет на творящийся вокруг хаос. Окна открыты настежь, из старого радио играет не менее старый пост-панк, а все инструменты грудой свалены на диван. Среди них Дазаю удалось вычислить две гитары и разобранную барабанную установку. Чуя прижимается к шатену и запускает руки в карманы его толстовки, Дазай по инерции обхватывает холодные ладони и слышит стук чужих зубов. –Боже, какая же ты свинья, Мичидзу! Из соседней комнаты слышится громкий смех, который тут же заглушается грохотом. Накахара вытаскивает руки из укрытия, закатывает рукава и берёт один из спасенных тапков. Идет к двери и после слышится глухой плеск и болезненный стон. Осаму… Ждет. –Ай, блять! Сука, ну рыжик, прекрати! Блять, какого хрена? Ой, то есть хороший удар, детка! Дазай нервно сглатывает и мысленно делает пометку не злиться на эту злосчастную «детку», которая так часто слетает с языка старшего. После серии глухих ударов и болезненных стонов Тачихара выбегает из комнаты, а следом в стенку летит какая-то книга. –О боже, мелкий монстр! Я слишком стар, чтобы сопротивляться твоей беспощадности. И вообще, с хуя ли ты такой молчаливый? Обычно хоть говорил что-то! – Тачихара встает и прячется за Осаму. –Я сейчас тебя заставлю эту воду пить, засранец! Годы идут, а ты все ещё не научился убираться как следует. За то баб тут трахаешь круглосуточно! Чуя заходит за Дазая и скрещивает руки на груди. Осаму смешно. Очень. Такой злой Чуя просто прелесть. –Завидуй молча! Просто признай, что ты так себя ведёшь, потому что самого никто не тра… ААА, нет, мамочка, умоляю хватит! Дазай открыто ржет и смотри как Накахара кидается всем, что под руку попадет. Если не знать их разницы в возрасте, то рыжик явно казался старше сейчас. Но вопли Мичидзу, очевидно, уже достали соседей и они начинают стучать по трубам. Чуя тут же останавливает воспитательный процесс. Идет обратно в спальню и закрывает дверь. –Черт, горжусь. Хороший удар. – Тачихара встает и потирает бок, потом выжимает майку, зачесывает назад не менее мокрую челку и смотрит на шатена. – Ну, рассказывай. Как тебе с ним? –Он – чудо. Дазай в последний раз бросает взгляд на дверь и издает тихий смешок. Как бы он хотел, чтобы на месте Тачихары сейчас оказались те доставучие ублюдки. Мичидзу удовлетворенно кивает –Да, верно, чудо. Его опять обижают в школе? Просто он умалчивает о много и мне бы хотелось знать насколько эта маленькая язва боится собственного прошлого. –А что с ним не так? – Осаму глупо моргает. Конечно. Он же нихуя про него не знает. Темы своего детства Чуя считал негласно болезненными, поэтому Осаму старался довольствоваться теми маленькими откровенностями, которые тот себе позволяет. Но дальше истории анорексии ничего не заходило. –Ясно. – Тачихара закатывает глаза и снижает голос, почти шепчет. - Значит обижают, да? Чуя не слабый. Но однажды он сильно покалечил одного парня и за это его родителей чуть не привлекли к суду. Но вот в чем проблема. Этот парень первым напал, а он просто защищался, поэтому родители Чуи просто оплатили лечение и отправили его к своему дяде. Понимаешь? Чуя ненавидит своего дядю. После всего этого дерьма он больше никогда не защищался. Никогда. И меня это расстраивает. Просто, ну, не нормально, когда человек терпит всю хуйню, которая с ним творится. Он так уже сломался пару раз. И я боюсь, что он может сломаться снова. Я больше не рядом. Понимаешь? Он не подпускает меня так близко как раньше. И из-за этого я боюсь, потому что не смогу ему помочь в случае чего. Он больше не позвонит мне на грани смерти. У Осаму зрачки становятся шире, и земля уходит из под ног. Последняя фраза гулким эхом отдается в голове. Его прошибает холодным потом. Нет. Нет, нет, нет. Это не правда, ему послышалось. Чуя не может сейчас… Он не может.. Ему ведь не плохо, верно? Он бы заметил. Осаму бы заметил это! –Что? – Дазай испуганно шепчет. Его бросает в жар и ни сквозняк, ни холодная вода не в силах его отрезвить. –Расслабься, сейчас это не страшно. Ему легче, знаешь. Он как-то живее стал, что-ли. Но вся суть в том, что теперь якорем для него являешься ты. И, чел, только попробуй бросить его сейчас. Клянусь, я убью тебя если ты сделаешь ему больно пока я так далеко от него. Шестой раз он может не пережить. – Теперь Тачихара хмурится и подходит в плотную к испуганному шатену. Он наклоняется и шепчет прямо в ухо. – И только попробуй им воспользоваться. Дверь распахивается и в проеме появляется Накахара, собственной персоной. Он держит какие-то тряпки и хмурится при виде этой картины. –Я вам тут не мешаю обжиматься? – Тачихара тут же отходит и мило лыбится. Осаму со страхом смотрит на парня. – Придурок, почему мой парень седой? Что, черт побери, ты ему наговорил? –Ничего. – в унисон говорят оба. Осаму легче. Гораздо легче. «Именно. – думает он. – Я его парень. И я справлюсь. Мы справимся. Без помощи этого Тачихары. Я буду максимально внимательным и взрыва удастся избежать.» –Вам повезло, что я слишком устал от правды. – Чуя кидает комки из тряпок и оба парня их ловят. – А теперь за работу. Я не собираюсь возиться с этим дерьмом до вечера. Осаму, расслабься, иначе тоже получишь. –Да, босс. –Эй, это что? – Мичидзу разворачивает ткань. – Ты что, порвал мою майку на тряпки?!°°°
–Я ненавижу тебя. Тачихара падает на диван со стоном и хнычет. Осаму садится рядом и потирает ноющие кисти. Чуя агрессивно трет стол и совершенно игнорирует брошенные в его адрес слова. Кто же знал, что в таком маленьком теле столько страсти к уборке? Уж точно не шатен. Тачихара подбирает тапок, который три часа назад летел в него. Прицеливается и попадает прямо в бедро хмурому парню. Чуя останавливается. –Это мои слова. – и продолжает оттирать липкую поверхность. От радио начали доноситься звуки смутно напоминающие TXT и Дазай встал, чтобы расслышать хоть что-то. Как только громкость увеличилась, то сразу стало понятно, что это не TXT, а очень старый аналог. Громкость опять уменьшилась и шатен подошел ближе к Чуе. Ноющими пальцами от порошка и другой химии он старался хоть немного реанимировать деревянную поверхность. Дазай забрал из белых рук тряпку и кинул в раковину. –Передохни. Чуя не поднимает глаз, кивает и идёт к окну. –Вот именно, Золушка. – Мичидзу идет за гитарой и садится на все ещё влажный пол. – Расслабь булки. –Заткнись нахуй. – Накахара недовольно цыкает и садится на подоконник. Закуривает яблочные сигареты и смотрит вдаль. Осаму проходит к синеволосому лишь ненадолго цепляясь рукой за край футболки Чуи, но тут же отвергается небрежным махом руки. Тачихара настраивает гитары. Шатен завороженно наблюдает и делает пометку в собственной голове тоже научиться настраивать на слух. Пока Мичидзу крутит колки на электрогитаре, акустика переходит в руки Дазая. Он зажимает один из известных аккордов, но играть не решается. Просто держит пальцы и жует нижнюю губу. –Спой, светик, не стыдись. – Тачихара отлаживает гитару и выжидающи смотрит в карие глаза. Дазай сглатывает и поджимает губы. Что играть? Что петь? Он ведь не так хорош в этом… Взгляд карих глаз сталкивается с голубыми напротив. Чуя ни разу не слышал как он играет, поэтому проявляет интерес и с подоконника перелезает на диван. –Давай Дона Маклина. Осаму кивает и начинает играть «American pie». Однажды Чуя сказал, что это его любимая песня. И как только услышал первые ноты, то недовольно прошептал: «Мистер хорошая-память», чем вызвал тихий смех у шатена. Все остальное время они сидели в тишине и внимательно слушали голос Дазая и гитару. Как только мелодия закончилась Тачихара встал и похлопал, а затем вышел из комнаты. Послышался хлопок входной двери. Чуя встал с дивана и сел вплотную к Дазаю. Кареглазый отложил гитару и повернулся туловищем к подростку напротив. Чуя кладет руку на затылок и впутывает пальцы в темные пряди, немного сжимает и прислушавшись к шагам соприкасает лбы, чем заставляет сердце Осаму безжалостно долбить грудную клетку. –Ты потрясающий. Их губы соприкасают в недолгом поцелуе, после чего Чуя сразу же отстраняется и смотрит в карие глаза. Кажется, что он совершенно безразличен, но лицо провально краснеет, а глаза наполняются ярким блеском. Восхитительно. Форточка громко хлопает и Чуя хватается за руку Осаму, сжимает и не разрывает зрительного контакта. –Хочешь привлечь внимание? –Хочу. Дазай не колеблется. Когда Чуя что-то предлагает – он не может оказать. –Сейчас будем краситься в розовый. Согласен? Не обязательно все волосы. Можешь покрасить одну прядку. Да или нет? – голубые глаза блестят, а губы сжимаются в тонкую полоску. И конечно же это да. –Да. Да, я хочу покрасить несколько прядей. Осаму завороженно смотрит. Чуя отпускает руку и поддаётся вперёд. Целует быстро и жестко, то как они прежде не целовались. И у Дазая сносит крышу. Поцелуй вышел скомканный, мокрый и чертовски пошлым. Чуя кусался, лизал и был грубым. Это было так не похоже на Чую, которого он знал раньше, но, о Боже, как же ему это нравилось. Нравилось до поджимания пальцев ног и тихому скулежу в поцелуй. Лёгкие болезненно сжимаются, потому что он забыл как дышать, Чуя отстраняется и даёт доступ к кислороду. А потом снова впивается в искусанные губы и толкается языком внутрь. Осаму валится назад от давления тела и Накахара нависает над ним, не отрывая губ. Жарко, страстно и тесно. Дазай краснеет от осознания ситуации, но ещё больше краснеет, когда Чуя ставит свою ногу прямо между его и давит на эрекцию. Шатен снова скулит и старается не тереться. Накахара отстраняется и смотрит в глаза. –Используй меня. Следующие несколько минут были наполнены глухими стонами и хныканьями Осаму. Чуя ловил хриплые вздохи и кусал чужие губы, давя ещё сильнее, прижимаясь плотнее. Осаму цеплялся за плечи и талию, извивался и стонал, стонал, стонал. Они целуются так как никогда прежде. Они целуются как в последний раз и от этого обоих ведет. Осаму неудачно извивает голову и Чуя целует шею. От этого действия Осаму не может подавить хриплый стон. Чуя немного медлит и прекращает движение, но после болезненного скулежа парня снизу, возобновляет его вновь, но на этот раз медленнее. Теперь его рот изучает шею. Он лижет, кусает и посасывает нежную кожу, оставляя легкие следы, которые пройдут через пять минут. Осаму изгибается в спине и закусывает губу. Трение медленно ведёт к оргазму, которого он так страстно хочет, но при этом какая-то здравая часть его мозга кричит о том, что они как минимум не у него дома и что если он кончит сейчас - придётся ходить с мокрыми штанами. –П-подожди… - голос дрожит, но он ничего не может поделать. Чуя моментально останавливается и смотрят в глаза. – У меня нет с собой одежды. –В ванну. Чуя встаёт и тянет за собой парня. Оказавшись в темной комнате Чуя запирает дверь и толкает Осаму к стене. –Я хочу тебе подрочить. Ты позволишь мне это сделать? – Накахара кладёт руки по бокам парня и выжидающе смотрит в карие глаза. – Тачихара уехал в центр за краской. И он знает что я хочу сейчас сделать. –Посоветовался со своим старшим братом? – Дазай усмехается и коротко целует парня напротив, заправляя прядь рыжих локонов за ухо. – Ты уверен? Я, конечно, понимаю, что это твоя инициатива, но если ты так решил из-за страха или ещё чего-то, то… –Ты дурак? Если не хочешь, так и скажи. Я уйду и ты додрочишь себе сам. –Я не сказал, что не хочу. –Это да? Чуя давит на все ещё заметный бугор в штанах, чем вызывает глухой стон у шатена. –О Боже, да-а… –Держись за что хочешь, но не опускай руки ниже талии. Осаму кивает и запрокидывает голову, давая доступ к шее. Чуя незамедлительно прислоняет губы к розовому следу и ещё раз кусает. После чего он одним резким движением снимает с парня штаны вместе с бельём и берёт плоть в руку. Осаму давится воздухом, после пары резких движений и закусывает губу. Накахара продолжает двигать рукой в такт прошлым поцелуям. Шатен хватается за плечи, у него подкашиваются ноги и наворачиваются слезы, и он бы давно кончил как последний девственник, если бы они тогда не остановились. Боже, как же это чертовски хорошо. Чуя прекрасен своей нежностью и смущением, но такой бесстыдный и грубый Чуя – Дазаю нравится гораздо больше. Движения становятся более резкими и рванными. Дазай чувствует, что на пределе. Звуки становятся всё больше похожими на скулеж, и шатен сравнивает себя с собакой, а потом он застывает в немом крике и жмурится. Спазм охватывает его, а потом разливается теплом внизу живота. Ноги подкашиваются. Чуя тяжело дышит и в последний раз целует мокрую шею. Потом он немного стоит в качестве опоры и ждет пока шатен придет в себя. Дазай пытается восстановить дыхание и все еще жмурится прижавшись мокрым от пота лбом к плечу парня. Чуя заправляет кудрявую пряд за ухо чистой рукой. –А теперь кыш. Осаму не помнит как оказался после этой команды за дверью, но он послушно проковылял на трясущихся ногах в зал и упал на диван. О Боже… Через пять минут из ванны вышел Накахара и сел рядом с все тем же скучающим видом. –Позволишь мне сделать тебе сегодня то же самое? – хрипит Дазай и садится, чтобы видеть лицо рыжика. Чуя поворачивает голову и смотря в глаза, говорит: –Нет. В этот миг входная дверь хлопает и из коридора слышится возглас Тачихары, который спрашивает закончили ли они все, что хотели. Теперь Осаму понимает, что имел ввиду Мичидзу. Чуя громко посылает пришедшего и Дазай даже рад, что Тачихара в курсе. По крайней мере ему будет менее неловко смотреть в глаза хозяину квартиры. Потом Осаму обязательно спросит у Чуи, почему он захотел сделать это здесь. Но это будет позже. А сейчас их ждет покраска.°°°
Осаму с болью смотрит как рыжие пряди падают на пол и ему действительно хочется плакать. Волосы Чуи становятся очень короткими. А потом Тачихара достает машинку и сбривает виски. У самого шатена на голове фольга. Это уже второе осветление… Интересно, как отреагирует дядя на новый образ? Мичидзу берёт розовую краску и разводит её в пластиковом блюдце. Чуя ерзает на стуле. Осаму все ещё оплакивает длинные волосы своего парня. –Парное окрашивание – это, конечно, здорово, но вы пробовали секс? – срывается с губ Тачихары и Чуя наступает ему на ногу. Старший болезненно стонет и ругается о сломанных костях. Осаму беспомощно краснеет. А ведь это был его первый раз с парнем. Чуя проводит по волосам и жует губу. Пока все ждут время смывания краски, Накахара варит какао и делает на всех бутерброды. Этот день войдет в историю, как самый лучший день в жизни Дазая. –Это пиздец. –Да. –Ярко. –Очень. –Тебя назовут педиком. Дазай кидает злобный взгляд в сторону Тачихары, но тот лишь пожимает плечами. Чуя трогает малиновую прядь и крутит головой. У Дазая сердце сжимается от этого вида. Как же ему идет. –Я и так педик. Можно считать это каминг-аутом. Чуя целует Осаму в щёку и зачесывает его челку назад. Тачихара имитирует рвотный позыв, но потом смеётся и сгребает подростков в охапку. –Я горжусь вами, черт возьми. Надерите задницы этим гомофобным засранцам!***