moments of touch.

кихён проснулся всё от того же головного зноя, не дававшего парню покоя. он сейчас слабо разбирал происходящее и ему тяжело приходилось осознавать, та кровь и смерть брата была наяву, или же просто очередной кошмар, принявший вполне реальную форму. приподнявшись с места, ки невольно пришлось схватиться за изнывающую от боли голову. в глазах до сих пор мельком пробегают те кошмарные сцены, но сквозь эту непонятную пелену, кихёну удаётся разглядеть хоть что-то кроме них. ю понимал, что находится сейчас в машине, но эта не та машина, того странного парня. она была совсем иной. запах куда более приятный и нет непонятных разводов на креслах. всё чисто и просторно. кихёну нравилась такая обстановка куда больше, ежели полуразваленная рухлядь, непонятно откуда вообще появившаяся, но не нравились такие резкие перемены. закончив с разглядыванием внутреннего салона автомобиля, взгляд младшенького невольно прицепили сине-красные мигалки за окном. растерев слегка запотевшие стёкла, по ту сторону показались знакомые кихёну места. от вида этого участка его уже тошнило. должно быть, он ещё до последнего верил в то, что сейчас приведут его брата и отвезут домой, но нет. дверь машины открылась и кихёна покрыл холодный пот и множество мурашек. он невольно отвёл взгляд, показывая всё своё нежелание видеть лицо хозяина той самой машины. — кихён... мне очень жаль... - всё так же придерживая двери и устремив глаза на ю, разглядывая весь тот поток эмоций на лице парня, сказал полицейский, слегка охрипшим, от весьма нелёгкой работой голосом. — не трогайте меня совсем... отвезите меня домой. - кихён старался не выражать абсолютно никаких эмоций, хотя сам для себя понимал, как больно ему и как тяжело это всё держать в себе. — боюсь, тебе эта новость не совсем понравится, но теперь ты живёшь в другом месте.. - полицейский наконец сел в машину, хлопнув за собой дверью. — что?.. нет! я никуда с вами не поеду! отпустите меня! - у ки началась паника, он не осознавал, что вообще происходит и почему именно с ним. он хотел вырваться, но сил вовсе ни на что не хватало. он просто терпеть не мог офицера ли. именно он занимался проступками старшего ю, и именно он, по мнению младшего из братьев, не позволял жить им нормальной жизнью. — я понимаю, тебе сейчас очень тяжело, но я постараюсь сделать всё, ради твоего светлого будущего... - хосок, так звали офицера ли, знал эту семейку давно. он часто задумывался о том, как им действительно нелегко, после гибели родителей, но не имел никакой возможности, кроме как штрафовать и давать испытательные сроки старшему ю, что полагались по закону. — как же я вас ненавижу... это всё из-за вас... из-за вас моего брата тоже... - тут то кихён не выдержал и из глаз бедного парня хлынули слёзы. — давай поговорим об этом деле не сейчас... - хо не хотел доказывать ю ничего, не хотел ранить его и так уже достаточно хрупкое сердце, что сейчас нуждалось в поддержке и защите. оба поняли друг друга и на этом диалог закончился. кихён лишь изредка хлюпал носом. хосок, не желая докапываться до мальца с лишними вопросами просто завёл машину и надавил на педаль газа. спустя какое-то время, тот тошнотворный вид полицейского участка за окном, начал пропадать. в глаза ки, били лишь иногда попадающиеся фонарики мимо проезжающих машин и только-только просыпающегося города. всё казалось нереальным. не могло же всё вот так вот быстро развариться? этого просто не должно было быть. верить в такой вот поворот событий, тоже не особо хотелось. все эти пустые разговоры, тусклые огни и шум утренних магистралей казались ему понарошку. он мечтал сейчас вернуться на пять лет назад: когда отец вновь возится в зале с поломанным телевизором, вокруг которого бегает маленький пушистый щенок, который и является причиной поломки. домой возвращается довольный хён, только что отметивший с друзьями отличную сдачу экзаменов. конечно, и любимого младшего брата вниманием он обделять не будет, тут же подхватывает маленького ки на руки и они тут же пытаются повалить друг друга, играя в динозавров, как это и любил говорить кихён. с кухни уже доносится аромат любимого супа мужской части семьи и нежный голос матери двоих ю, который каждый раз так по особенному звал к столу. увы, этого у кихёна уже нет, а теперь не будет даже тех редких посиделок с напившемся хёном, рассказывающим о его весёлых школьных днях, которые давным давно прошли, и о том, как до сих пор сильно любит брата и их родителей. в один миг, образцовая семья, пример подражания для многих, просто была сломана и растоптана четыре года назад, а по какой причине, так до сих пор и неизвестно... кихён был очень подавлен, вспоминая все те радости, проведённые в кругу близких ему людей. сейчас он чувствовал себя совершенно опустошённо, как маленький, холодный, бездомный котёнок, которого бросили в середине февраля, когда на улице кучи снега. парень мог только тихо плакать, уткнувшись в спинку сидения. кихён сидел, сжавшись калачиком, уже не сдерживая ничего. слёзы ручьём катились по холодным щекам и капали на ту чёрную толстовку, смешиваясь с остатками пятен крови старшего ю. хосока просто раздирало это зрелище. он хотел помочь, согреть, обнять и не отпускать подростка, лишь бы тот не отвергал мир и чувствовал свою нужность здесь и сейчас, но нет. это было бесполезно. ли знал о всей ненависти кихёна к нему и остальным работникам полиции, он не хотел ломать мальчика своим присутствием до конца. поэтому и ехал в кромешной тишине, хоть внутри всё и переворачивалось от каждого всхлипа парня сзади. эти пол часа до приезда к дому хосока казались невыносимо больными, что для одного, что для другого. но лишь машина остановилась, кихён тут же затих. — нам нужно выходить...