Бей, беги, замри

      Зал Высшего Совета быстро пустеет — магистры торопятся оставить меня наедине с Энакином Скайуокером; воцаряется тишина, только глухие звуки собственных шагов слышны.       Энакин сидит в центре зала, на коленях, и смотрит только в пол, не смея поднять взгляд.       Тяжело вздыхаю и присаживаюсь на край кресла магистра Куна, прокручивая в голове мысли — с чего начать. Их в голове столько, и так тяжело связать в целые предложения, чтобы и смысл не затерялся среди них… Да, действительно — я не была готова к именно такому развитию событий.       Энакин словно в себя придти пытается после услышанного — не словно, а так и есть — его одолевают мрачные мысли, сомнения. Вероятно даже, все еще не верит. И это понятно.       — Значит, вы еще и провидица, мастер Рэин? — вдруг спрашивает он, словно пытаясь разрядить обстановку. Но ему совсем невесело.       Я не сразу нахожу, что ответить. Потому и вовсе отмалчиваюсь.       И да, и нет?.. Я знаю будущее этого мира, видела его, но не так, как обычно провидцы сквозь время видят.       Вспоминается Умара. Она действительно была способным провидцем, пусть и говорила мне крайне мало, часто повторяя, что если скажет — это не сбудется… Вспоминаю и тот красный блокнот Литы Лайрэн, который был безвозмездно утерян, отчего даже жаль становится — не хотела ведь давать его Умаре, когда она обещала перевести древние записи. Где он, кто его мог забрать — остается для меня неизвестным. И в этот раз — одни лишь догадки.       — Что ты собираешься делать, Энакин?       Он медленно поднимает голову после моего вопроса, и я замечаю, как сильно напряжены его плечи.       — А что я могу, мастер Рэин? — искоса глядит на меня, слабо усмехаясь. — Или, правильнее будет сказать, «магистр»?       Отрицательно качаю головой, не обращая внимания на его насмешливый тон.       — Вы намерены отказаться? — приподнимает брови, будто удивляясь. — Знаете, после вашей победой над Гривусом, вы этого вполне заслуживаете.       — Мы не обо мне сейчас говорим, Энакин, — устало вздыхаю и потираю ноющие виски пальцами, сразу чувствуя, как от их холода по спине бегут мурашки. Стараюсь остановить образовавшийся поток смазанных воспоминания, которые и так не дают мне спать по ночам.       Но перед глазами так и появляется бесконечно голубое небо Вето-Изаро, которое словно завеса из густого и удушающего дыма перекрывает, всё не дает увидеть его. Дым разъедал легкие; не вдохнуть и не выдохнуть полной грудью. А ощущение, будто ледяные осколки холодят пальцы даже сквозь плотную ткань перчаток, сложно забыть — ибо настолько сильный холод я не чувствовала нигде более.       Коленями упираясь в расколотый лёд, смотрю лишь перед собой, не показывая и капли страха перед лицом врага. Он пытался заставить нас бояться; быть может, кого-то и удалось уже, но не меня. Конечно, боль от потери почти всего легиона неприятным ощущением оседает в груди, но все, что остается сделать выжившим — крепко сцепить зубы, продолжая вести бой.       Гривус все еще ведет свой монолог, который я пропускаю мимо ушей. Зачем вообще нужны эти пафосные, лишенные всякого смысла, речи?.. — мимолетно задумываюсь, на несколько секунд опуская веки, пытаясь пересилить дискомфорт в глазах, появившегося из-за едкого дыма.       Я, не двигаясь, терпеливо выжидаю момент.       И он настает, стоит Гривусу активировать световой меч с белым лезвием. Мой меч. С жемчужиной крайт-дракона внутри.       Боковым зрением замечаю, как Айдэн крепко сцепил зубы, слабо отворачивая голову в другую сторону, будто не желает наблюдать за моими страданиями. Он? И не хочет смотреть, как я буду лишаться жизни? Не верится.        — Готовься к смерти, джедай.       На эти слова я только приподнимаю уголки губ. Мгновение — и меч замирает в сантиметрах от моего горла, все не достигая своей цели.       Бой завязывается сразу — отражаю первый удар, который мог бы стоить мне жизни.       Погружаюсь в бой, ведомая верной Силой.       Движения противника невероятно быстрые, приемы безжалостные и, право слово, если бы не Сила, я не поспевала бы за ними. Его удары полны огромной физической силы, во много раз превосходящей мою собственную. Единственное, что приносит мимолетное облегчение — наличие у противника лишь одного меча, а не в каждой по одному. И бескар’гам снова защищает меня, не дает лезвию светового меча больно коснуться меня.       Не обращаю внимание, как от чертовски холодного воздуха начинает гореть в груди, — или причина была в другом — в боли, — как под ногами трещал лед, а в небе шумно проносятся истребители, свои и вражеские, непрестанно стреляя.       Поединок проходил в невероятно быстром, почти неуловимом темпе, и оттого кажется, что он совсем не отпечатался в моей памяти.       Но то, как я заставляю генерала сепаратистов опуститься на колени, только после этого начиная медленно приближаться к нему… Помню отчетливо, ведь затем я сжимаю рукоять меча обеими руками, и даже в глаза не смотрю, держа взгляд перед собой — сношу ему голову.       Тяжело дыша, перевожу взгляд на бессознательное тело Айдэна. Но еще живое. В любом случае, — твердо решаю, — я не дала бы ему умереть — его ждет суд, котором буду добиваться справедливого решения. Изгнание из Ордена — самое малое, на что он может надеяться. Он получит за свои действия сполна.       Прикасаюсь к верхней губе, и без взгляда на свои пальцы понимаю, что на них кровь. Делаю пару шагов от остывающего тела киборга и медленно опускаюсь прямо на застывшую землю с ледяными осколками, слабо прикрытых снегом, чувствуя себя нехорошо. Совсем нехорошо.       Ладонью вытираю кровь, но кажется, я только больше размазала её по нижней части лица. Ветер обдает своим ледяным дыханием, принося с собой маленькие колючие снежинки, а вместе с тем и дискомфорт. Поток воздуха бросает в глаза короткие пряди волос; медленно убираю их, на несколько секунд закрывая глаза ладонью.        Снимаю с пояса комлинк дрожащими от напряжения руками. Необходимо связаться с Кеноби, твержу себе. Когда удается, сразу говорю, что Гривус мертв, а уже потом прошу подкрепления, которое не заставило себя слишком долго ждать. Они словно готовы были в любой момент рвануть на помощь своему лидеру, и им я искренне благодарна, пусть ощущение вины не отпускает меня даже тогда, когда командир Эйвен с видимой радостью от того факта, что его генерал жив, обращается ко мне.       Я же, негромко прошу у ребят прощения — моей виной их товарищи не уцелели.       Моргаю несколько раз, пытаясь прогнать все-таки накатившие на меня воспоминания. В Зале, чьи стены видели и слышали так много, давно застыла тишина; в этот раз — гнетущая. Появилось расплывчатое желание поскорее закончить с этим и наконец отдохнуть. Казалось, что еще немного, и усталость завладеет телом, заставит погрузиться в сон.       Концентрация к черту пошла.       Тихо зову юношу по имени.       Энакин медленно качает головой, с тяжелым взглядом исподлобья задавая мне уже серьезный, более существенный вопрос.       — Что я должен делать, мастер Рэин?       Поддаюсь вперед, ставя локти на колени и сцепляя ладони в замок, почти сразу упираясь в них подбородком. Прикрываю глаза, коротко приподняв уголки губ. Вот это уже поинтереснее.       — Как насчет того, чтобы отправиться куда-нибудь подальше и дать «взрослым» самостоятельно решить проблему?       Энакин хмурится, кидая на меня холодный, наполненный тихим недовольством, взгляд.       Действительно, чтобы Скайуокер, да покинул центр происходящего, в котором он уже привык находиться и получать всеобщее внимание? Естественно, этого не будет. По его мнению. На самом-то деле ему придется как миленькому выполнять каждое веление Совета; как и мне самой.       Встав с кресла, медленно прохожу по Залу, смотря на алеющее небо за прочным стеклом. Вглядываюсь в даль, обнимая свои плечи. Стараюсь не отвлекаться, но мысли о том, что я так давно не летала одна, на своем корабле или обычном истребителе, проносятся в моей голове. Снова хочется летать. Как тогда, над Коронетом, так сильно похожим на Корусант, или среди космической пустоты и неисчисляемых звезд… Когда-нибудь, даю я себе ложное обещание, вновь полетаю, не задумываясь о нескончаемых проблемах.       — Ты готов действовать, согласно решению магистров?       Энакин тихо фыркает. Раздражается и даже не пытается исправить это, как-то прикрыть свои эмоции.       — Если твой ответ «да», то мы гарантируем полную… сохранность сенатора Амидалы, — через плечо оглядываюсь к юноше. — С её прекрасной головушки и волосок не упадет, — не сдерживаю сарказма, но глаза Скайуокера загораются.       Он согласен.       Стоило только упомянуть одного человека… Поразительно, как легко манипулировать им — любой, кто захочет, сумеет.       Сразу возникает в голове мысль о том, что и на меня можно воздействовать подобным образом; рычаг давления на меня есть. Даже не так… Слабость. У меня есть одна только слабость. Её не должно быть, слабость не должна была вообще появляться, но видимо, сама Судьба распорядилась так — и теперь, возможно, что эта слабость делает меня сильнее. И за это Марку я благодарна.       На секунду прикрываю глаза, ровно выдыхая и заставляя себя сосредоточиться на диалоге.       Амидалу же мы просто на Набу отправим, но под каким именно предлогом — я даже не узнавала у магистров, ибо мне просто неинтересно. Наверное, «посоветуют» ей в отпуск уйти, скажут о какой-то очередной опасности или даже подстроят таковую. Возможно даже, что и не на Набу вовсе, а на другую какую-нибудь планету наподобие.       Поворачиваюсь к юноше и продолжаю говорить все тем же четким и неторопливым тоном.       — Безусловно, Дарт Сидиус предпримет попытку нагнать на тебя еще бо́льший страх за её жизнь. Но ты не должен ему верить. Ни единому слову.       Энакин шумно выдыхает, сквозь сжатые зубы.       Он напуган. До сих пор удивлен. Но последнее — даже мягко сказано.       — Когда настанет момент — ты сам придешь к нему и скажешь о том, что не можешь перестать думать о Падме и о её скорой смерти, — делаю паузу, коротко кивая собственным мыслям. Скажет ему что-то о том, что в последнее время ощущает настолько сильную тревогу из-за дамы своего сердца и не может сосредоточиться на своем долге генерала-джедая; а «мудрый» канцлер точно сможет помочь своему, м-м, недо-протеже. — Тогда он признается тебе и предложит свою помощь.       Энакин решает уточнить:       — Признается в том, что он — Лорд Ситхов?       — Верно.       На некоторое время снова образуется тишина — только напряженное дыхание слышно.       — Как скоро это произойдет? — поднимает голову, глядя серьезно, но с видимым страхом.       — Мы не можем сказать тебе, — ибо это повлечет за собой не самые приятные последствия, учитывая, что иногда Скайуокера можно как открытую книгу прочесть. И даже сейчас, эмоции слишком сильно выдают его.       Этим займется один отличный телепат — магистр Пло Кун.       Когда мы пришли к этому решению, я даже мысленно порадовалась своему блоку, который еще никто не мог сломить — а пытались ведь, даже специально — и ничего его не брало. Я тогда уверилась, что это из-за того, что моя душа, мой разум, не принадлежат этому миру; они были созданы в другом.       — Однако, — я тихо вздыхаю, — покинуть Корусант тебе все равно необходимо. В скором времени тебе предоставят миссию, чтобы не вызывать подозрений.       Энакин недовольно фыркает, но согласно кивает.       Приближаюсь к нему и медленно сажусь напротив, прямо на пол.       — Ты хочешь что-то сказать, — не спрашиваю.       — Да, — Энакин выдерживает паузу, заглядывая в мои глаза. С опаской, и с надеждой. — Мастер Рэин, вы… Вы можете выполнить мою просьбу?       — Зависит от того, какой именно она будет.       — Убейте меня, если ничего не получится. Сразу. Как только почувствуете, что я на грани. Не медлите. Я не хочу нанести вред другим.       Я пораженно замираю, совершенно не зная, что ответить.       Как мне реагировать?..       Как, если я думала просить его о том же.       Хочется спросить его, как он вообще додумался до этого, но я молчу.       Понимаю ведь, черт возьми.       — Мастер Кеноби, я уверен, не сможет сделать этого, а вы… Вы лишены предрассудков. Поэтому, я прошу вас, — он замолкает и опускает взгляд, словно сам не верит в то, что говорит.       Он вновь напоминает мне того девятилетнего мальчика, с которым я познакомилась так много лет назад; напуганного и неуверенного, повсюду следующего за мастером-джедаем.       В ответ он получает лишь мое молчание.

***

      В одном из небольших залов для собраний, неотрывно смотрю на Айдэна, руки которого скованы наручниками.       Рал признает свою вину — он пропустил флот Гривуса, когда тот появился у сектора Амизастии, дал зайти на первую планету, на Вето-Изаро. Он ждал, пока я высажусь на землю, — со мной он хотел встретиться лично; шанса же упустить не мог, — чтобы дать сигнал генералу сепаратистов открыть огонь из пока неизвестного для Республики нового типа крейсера. Выведя все системы моего застывшего над орбитой флагмана из строя, он вскоре атаковал, разнося его на крупицы.       Сильно повезло, что успели передать сообщение генералу Кеноби — либо чтобы они намеренно задержались, либо слегка изменили координаты, дабы не оказаться прямо перед носом у врага. Вроде бы получилось. Как именно — не вдавалась в подробности, ибо просто… не до этого.       Однако, тот флагман, что уничтожил мой, ушел почти сразу, что могло бы говорить о недоработке этого оружия массового поражения. Или же о трусливости командования.       Но Гривус-то остался на земле.       И его же участие пока остается немного непонятным. Вернее, именно то, чьему конкретно приказу он повиновался. Дуку или самого Сидиуса?       С Дуку о таком мы не договаривались — он обещал, что не станет трогать Амизастинский сектор, ведь он, якобы, не имеет особой ценности. Верить относительно этого я не спешила, учитывая, что моя родная планета как раз-таки слишком недооцененная — большие запасы ресурсов в недрах земли, которые пусть и трудно добывать, но все же возможно; помимо этого — её положение в космическом пространстве. Для перевалочной базы она вполне, вполне подходит. И с климатом, у дроидов-то, проблем не возникнет.       Сказал, что не тронет — не значит, что действительно не сделает этого.       Но ему могли приказать.       Не смотря на это, больше склоняюсь к версии, в которой сам Сидиус велел Гривусу взять Вето-Изаро. Только вот, почему сразу не Амизасто? С их новым оружием они с легкостью могли бы справиться с флотом, надежно — или все же нет — защищающим столицу сектора.       Сидиус хотел просто начать с малого?.. Или… Планета — лишь предлог, чтобы столкнуть Гривуса со мной?..       Мимолетно думаю о том, что в принципе, не таким уж и непобедимым был он. Силен, да, определенно. Но и его можно было, как оказалось, сразить. Маленькая доля подозрения закрадывается в голову, однако я стараюсь быстро её убрать. Поговорю как-нибудь с мастером Дуку и обязательно выясню.       Тихо вздыхаю, возвращаясь к суду.       Рал действительно даже оправдываться как-то не думал, совершенно. Признал все честно. Поистине, его желание отомстить мне крайне велико, и сейчас он остается довольным, зная, что удалось.       Я же твердо убеждаюсь — эмоции затмили его разум. Снова. Как и тогда, после смерти Мойры. Даже удивляет немного, как он продержался в Ордене столько лет — многие считали, что после того случая он уйдет.       — Тебе есть, что еще сказать перед тем, как ты будешь изгнан из Ордена Джедаев? — задает ему вопрос магистр Винду.       — Да, — Айдэн усмехается, поворачивая голову в мою сторону и глядя только на меня. — Ты все такая же сука, Рэин. Надеюсь…       — Уведите его, — строго велит Винду, обращаясь к стражникам Храма.       — …тебе настолько же больно, насколько было больно мне, — шипит он, когда его ведут к выходу. — Ты этого заслуживаешь.       Эйвен, стоящий за моим плечом, шумно выдыхает. Сжал кулаки — слышно по скрипнувшим перчаткам.       Я не опускаю взгляда, ибо думаю, что слезы тут же скатятся по щекам.       Мне не за себя обидно. Не за себя.       И я почему-то уверена — это не последняя наша встреча.       Даже не замечаю, как магистры и некоторые мастера покидают помещения, голограммы отключаются. На мое плечо привычно опускается тяжелая ладонь магистра Куна. Оборачиваюсь к нему и сразу замечаю позади него командира Вольфа, что коротко мне кивает и удаляется вместе с Эйвеном, оставляя нас наедине.       — Совет дает тебе звание магистра. Это окончательное решение.       Прикрыв глаза, не сдерживаю горькой усмешки. Зачем оно мне? Что оно даст?..       Единственное радует — мастер говорит честно и прямолинейно, опуская все те ненужные слова о сочувствии.       — Канцлер Палпатин же выдвинул предложение дать тебе корпус, взамен утраченного легиона. Совет поддержал его, — продолжает магистр.       До острой боли кусаю нижнюю губу, слабо качая головой.       Чтобы и он был уничтожен? — хотела спросить, но уже не было сил и слова вымолвить. Порывалась сказать и о том, что это не вернет тех солдат к жизни, и не облегчит страдания выживших, но не хотела показаться маленькой капризной девочкой, ведь даже то, что моего мнения не стали спрашивать, немного задевает меня. Какое звание я бы не имела, в Ордене никто не станет советоваться со мной, — всё кажется мне.       Не могу понять, что Пло Кун ощущает — но ясно, что ему так же тяжело. Понимает меня. Сам сколько бойцов хороших потерял.       — Нет. Я отказываюсь.       Мой ответ прозвучал твердо, уверенно, но уже… бесполезно как-либо возражать. И пытаться даже не стоило. Мысленно я благодарна мастеру — он промолчал, не принялся убеждать меня в обратном. Понадеялась, что он подумал про отказ не только касательно звания, но и корпуса, который по решению канцлера хотят мне впихнуть.       Я же… Действительно не заслуживаю этого. Каждый член Совета — уважаемый, мудрый джедай с выдающимися способностями, а что я? Я не имею той силы, что имеют другие магистры, то же самое и со знаниями, мудростью и нескончаемой верой в Высший Совет, вопреки убеждениям многих джедаев. Я лишь делаю вид, но не являюсь таковой на самом деле.       Многие опасаются меня. Во многом подозревают. И не думаю, что та дуэль на Джеонозисе с Графом Дуку, который для всех является предателем и адептом Темной стороны, что-то да показала — она лишь усилила подозрения. Так же и гибель генерала Гривуса.       Я готовилась к войне. Знала, что и как будет происходит. Но, как оказалось, готовилась недостаточно усердно.       Снова сглатываю ком в горле и опускаю глаза в пол.       В следующее мгновение учитель прижимает меня к себе, положив большую ладонь на мой затылок. Слегка треплет по волосам как в старые-добрые времена. Такой простой, но наполненной искренней поддержкой, даже отеческий жест, впрямь подарил мне успокоение, пускай и ненадолго.       — Отдохни, Лета. Наберись сил. Ты хорошо поработала.       Я киваю, отстраняясь.       Низко поклонившись учителю, покидаю Зал, на ходу стирая с щек слезы незаметным движением руки. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, стараясь убедиться, что контроль уже более менее стойкий.       И все же. Когда я стала такой размазней?       — Куда мы, генерал? — догоняет меня в ангаре Эйвен.       Не замедляя шаг, стягиваю с себя тяжелый джедайский плащ, оставаясь в привычной броне.       — На крейсер.       Помедлив, командир кивает.       На мостике стоит полутьма — многие солдаты уже покинули крейсер, мы ведь, на новые переходим; да и к тому же, некому уже просто находиться здесь. С начала войны прошло менее года, и численность моего легиона не опускалась меньше семи тысяч, а сейчас она едва одной достигает.       Интересно, как скоро весть о одновременной гибели большей части двести седьмого легиона, последнее время часто находящегося на обсуждении у командования, разлетятся среди армии?.. А слухи о моей некомпетентности? Наверное, в ближайшее время.       Черт, черт, черт.       Последний раз окидываю взглядом мостик и разворачиваюсь, собираясь уходить.       — Марк! — тихо выдыхаю я, замирая.       Натянуто улыбнувшись, несколько вымученно, он приветливо махает рукой.       — Привет, кьяр’ика.       В несколько шагов сокращаю расстояние между нами, останавливаясь перед другом, уже собирающимся заключить меня в объятия.       — Ты цел?       — Вполне.       Сглотнув снова появившийся ком в горле, все-таки делаю еще один небольшой шаг к нему, молча обнимая. Марк упирается своим лбом в мой, устало опускает веки. Хочется столько всего сказать, но я снова не нахожу на это сил. Просто удерживаю свои слова при себе. Марк молчит тоже, прекрасно понимая, в каком я сейчас состоянии.       Простояв еще минуту, я отстраняюсь.       — Хочешь поговорить?       Поджав губы, отвожу взгляд в сторону, слабо пожимая плечами.       — Не сейчас.       Марк кивает.       — Мне надо в Храм. Ты со мной?       Мне не хотелось пока появляться там и ощущать на себе сочувствующие взгляды джедаев. Действительно ведь, не могут пройти мимо. Еще и о Гривусе постоянно шепчутся, словно не верят, что это действительно произошло. Мне и самой слабо верится, но… Своими же руками я сделала это.       И никакого угрызения совести не испытываю. Он заслужил. Мне все равно, что у него могут быть благие с какой-либо точки зрения намерения. Для меня они разнятся с моими, потому надлежало совсем избавиться от них. Конфедерация недолго будет существовать, мастер Дуку сам пришел к этому выводу. И это немного удивляет — как он в свое детище не верит.       Но я поняла.       Чувствуя прикосновение теплых, немного грубоватых пальцев, поднимаю взгляд.       — Извини, задумалась, — спешно поясняю. — С тобой, — выдыхаю я, не отрывая от друга взгляд.       Я слишком по нему соскучилась, и просто побыть рядом — уже в радость.       Марк быстро докладывает об очередной успешной миссии, и я даже с некоторым интересом наблюдала за ним — теперь я имею доступ, раньше-то, он и сказать о том, куда направляется, не мог; а сейчас — со всеми подробностями. Но именно сейчас понимаю, что пропустила почти все сказанное мимо ушей. Марк говорит четко, ясно — а когда заканчивает, буквально на секунду сжимает челюсти. Раздражен чем-то, недоволен.       А до меня наконец доходит, почему Марку дали небольшой отряд… Секретные разведданные. Немного другое взаимодействие с канцлером. Вот оно что.       Мысленно хлопаю Мейсу, уверенная, что это была именно его идея.       Хотелось, очень сильно хотелось, чтобы нас отправили на совместную миссию, — прямо как раньше, — но этого не происходит. Нас опять отправляют на разные концы галактики, с несколько похожими задачами.       В течении нескольких дней я вернусь на Вето-Изаро — уничтожить оставшиеся, как выяснилось только недавно, секретные базы сепаратистов, а так же уладить конфликт с местными — мы, видите ли, затронули неприкасаемые, священные земли Вето-Изаро, нанесли невосполнимый ущерб сакральным местам этой планеты и её спутника!.. Сенатор Савро, скорее всего, уже поработал над этим, облегчая мне задачу.       — Меня раздражает, что мы постоянно находимся на разных миссиях и проводим так мало времени вместе, — озвучивает мои мысли Марк, когда мы покидаем малый зал. Он смотрит на комлинк, проверяя время. — Может, пообедаем, пока есть время?       Согласно киваю — я только «за».       Пользуясь законным перерывом, — Марк только появившимся, а я наоборот, наслаждаюсь последними часами увольнительной, — идем в наше любимое место. Уютное кафе неподалеку от Храма, где рыцари и мастера оттуда же — не редкость.       Марк о многом рассказывает мне — о забавных ситуациях, время от времени возникающих; о том, как парни из отряда часто спрашивают, когда я снова встречусь с ними и угощу ли еще разок уджем или другой какой сладостью — а то ну очень вкусно было!.. Говорил же мне Марк, мол, они наглеть так будут, не надо баловать. А я не послушала. Но когда они первый раз попробовали удж’алайи, находились в приятном восторге — и это надо было видеть. Взяла себе на заметку — еще разок приготовить этот замечательный, мандалорский пирог. И еще чего-нибудь. Вот прям загорелась этой идеей!.. И Эйвена тоже обязательно угощу.       Когда Марк тихо, бархатисто посмеивается, чувствую, как уголки губ невольно приподнимаются. На сердце так тепло становится, почти спокойно. Не будь Марка рядом, я, наверное, сейчас находилась бы, мягко говоря, в скверном настроении.       О последних событиях мы не говорим — ни он, ни я, просто не хотим. Возможно, когда-нибудь мы это обсудим, но чуточку позже. Сейчас просто хочется насладиться обществом друг друга.

***

      — Мы здесь не одни… Вам так не кажется, командир? — негромко спрашиваю я, поворачивая голову в его сторону, хотя это даже не требуется — все равно по внутренней связи говорим.       — Кажется, — он оглядывается по сторонам, касаясь пальцами шлема и пользуясь дисплеем, не говоря ничего более.       Сильные порывы завывающего ветра сносят снег и поднимают его в воздух — метель и не думает затихать. Да, северные горы Вето-Изаро совсем не выглядят дружелюбными. Как и какой-то старый, явно заброшенный храм, на который мы случайно наткнулись.       — Генерал, может все же не стоит?.. — спрашивает командир, останавливаясь рядом.       Немного погодя, я киваю. Да, не стоит. Неприятные ощущения вызывает это место; отслеживается четкий след Темной стороны, и я делаю заметку сообщить об этом месте другим магистрам. Возможно, отправить того, кто специализируется на этом, не будет плохой идеей.       Однако, даже когда мы возвращаемся на канонерку и возобновляем путь, присутствие кого-то чужого не перестает казаться мне. Он тихо следует за нами; невидимый, но не опасный.       Возможно, это кто-то из поселения, куда мы заглянули в первую очередь, дабы потом никто не возникал касательно несогласованных действий; маловероятно, но возможно.       Последняя база оказалась пустой — никого мы не обнаружили, но легче от этого не стало. Оставив солдат ликвидировать всю оставшуюся сепаратистскую технику, отхожу в сторону, продолжая искать в Силе чужака. Но не нахожу.       По возвращении на крейсер сомневаюсь — может все-таки стоило проверить тот храм, мало ли что там творилось. Сообщив магистрам об подозрительном месте, в ответ получаю согласие относительно того, что надо отправить специалиста; помимо этого — попросили встретить медицинский фрегат и из соображений безопасности сопроводить его до Камино; а так же сразу же получить остальную часть обещанного мне корпуса.       Пришлось взяться — лучше, чем просто патрулировать сектор. Сейчас там, конечно, находятся корабли моего корпуса и надежно защищают его.       Полет до Камино проходил спокойно — ничего на своем пути мы не встретили. Достигнув планеты, я решила навестить магистра Шаак Ти, припоминая, что давно мы не встречались лично.       Она словно в душу мне заглядывает — именно такое ощущение и возникает в груди при диалоге с ней.       — Ты слишком многого от себя ожидаешь, — говорит неторопливым и успокаивающим тоном. И говорит она ясно, без лишних туманных слов. — Это ни к чему не приведет. Тебе лишь следует понять, чего именно ты хочешь.       — Я знаю, чего хочу, магистр, — не соглашаюсь я с ней.       Покончить со всей этой войной и наконец зажить спокойно — вот, чего я хочу. Простого покоя.       Она слабо качает головой, будто смиряясь с моим упрямством.       — Почаще прислушивайся к себе. Тогда станет легче.       Я медленно осознаю, что она имеет ввиду… Многие придерживаются мнения, что джедаи должны забывать о собственных нуждах, находясь на службе у других. Но что из этого выйдет?..       Возвышенные ожидания от самого себя.       Беседа плавно перетекает в другое русло — магистр Ти рассказывает о том, каково контролировать обучение будущих солдат и наблюдать за ними. Вдруг признается на мое собственное изумление, что я смотрюсь здесь вполне органично, учитывая мою, пусть и слабо выраженную, но приверженность к мандалорской культуре, которой, однако, уже не так много солдат следуют — они теперь обучаются обычными наемниками, не-мандалорцами.       И не могу отказаться от предложения понаблюдать за тренировкой, и это желание не пропадает после слов магистра Ти о том, что я и себе могу бойцов присмотреть, раз выдалась возможность.       Мне уже давно известно, как ведут себя в бою клоны, и как они тренируются, тоже, видела, но все же интересно понаблюдать за ними снова, мысленно подмечая, кто где ошибся, а где наоборот, отлично проявил себя.       Шаак Ти не сдерживает шумного вздоха, отчего я вопросительно на нее поглядываю.       — Они не ладят меж собой, — отвечает она, смотря на один из отрядов, члены которого ведут оживленную дискуссию. — Все никак не могут начать работать сообща.       В мою голову приходит идея, которую я не посчитала высказать тогруте. Получив её согласие и даже благодарность, сделала себе заметочку — в свободную минуту поговорить с ребятами из отряда «Домино».       Идя по светлому коридору в компании командира, внимательно слушаю его — и о предложениях касательно потенциальных солдат нашего корпуса, и о его собственных впечатлениях.       Выслушав, согласно киваю, позволяя Эйвену принимать решения самостоятельно — я доверяю ему в этом.       — Знаете, командир, — вздыхаю, сразу чувствуя на себе внимательный взгляд насторожившегося Эйвена, отчего хочется слегка улыбнуться. — Вас еще давно следовало повысить до ЭРК-а.       Эйвен замирает на месте, удивленно смотря на меня. Все-таки приподнимаю уголки губ, смотря на своего верного товарища; и о Сила, как же мне повезло с ним — он не создает проблем, всецело доверяет и дает возможность довериться и ему в ответ. Я замечала, и не раз, как он реагирует на приказы других генералов — не очень доверяет им, нередко ставит под сомнения. Словно он из тех людей, что выберет для себя лишь одного лидера и будет следовать только ему, и это напоминает мне кое-что. Это не делает его идеальным солдатом, совсем нет. Но таких товарищей еще поискать надо.       — Вор’э, — говорит он на вдохе, осознав сказанное мной.       — Гедет’йе, — слабо пожимаю плечами.