Я сидел у окна в переполненном зале. Где-то пели смычки о любви. Я послал тебе чёрную розу в бокале Золотого, как нёбо, аи. Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко Взор надменный и отдал поклон. Обратясь к кавалеру, намеренно резко Ты сказала: «И этот влюблён».
***
Фигурки из песочного теста с нежно-белым суфле, украшенные кусочками цукатов, воздушные эклеры, щедро политые шоколадной глазурью, тарталетки с фруктами и имбирное печенье — от многообразия пирожных разбегался взгляд. Правда, опустошенный невзгодами мрачной рутины желудок покорно утолял свою потребность поступавшими свежими овощами. Его хозяйке было неспокойно на душе, отчего та уже второй час пыталась насадить ускользавшую от столового прибора помидор, скрывавшийся под горкой аппетитных огурцов. Грустные не заглушаемые столь скудной трапезой глаза, подобно блестящим сапфирам, наблюдали за бурлящей жизнью в местной забегаловке. Кузнецовой неспокойно. Девушка старалась вести себя хладнокровно, согласно её внешнему виду, пока смешавшиеся внутри неё эмоции воплощали меж собой миниатюру статного произведения Толстого «Война и мир». Негативный шквал эмоций был вызван долгими раздумиями вспыльчивой блондинки, перебирающей тщетно ускользавшие от неё мысли по поводу тайны, принадлежавшей, как ни странно, татуированной фигуре. Бэлла ощущала себя подавлено, осознавая все свои оплошности, совершенные в адрес Купер. Нет, девушке не хотелось искать в своём проступке глупых оправданий. Та лишь в очередной раз убеждала себя в своей неправоте. Возможно, к подобным мыслям Кузнецову подтолкнули пережитые ею воспоминания, когда та ненароком заикалась о смене своей ориентации. Да, девушка хотела затупить в себе свою женственность после изнасилования, поэтому схожие мысли с Купер имели место быть в столь неоднозначном конфликте. Бледному ускользающему от реальности силуэту хотелось лишь одного—объявиться на пороге чужой квартиры и, взяв все свои эмоции под контроль, пасть на колени перед Костьей; хотелось выдать все свои переживания с потрохами, поделиться с родной душой о подобных трудностях…Просто ощутиться в объятиях татуированных тёплых рук, которые были единственным успокоением в мире грёз. Бэллу одновременно пугала эта неизведанная тяга, подобно сладкому наркотику, по отношению к Купер. Она совершенно не смыслила в своих бурлящих чувствах, которые предательски трепетали о том, как ужасно поступила Кузнецова… А может… Может, это и к лучшему? Всплывшая правда не изменила отношение светловолосой к своему хозяину, а лишь своеобразным образом сблизила эти две разбитые судьбы. —Я присяду? —Кузнецова по щелчку пальцев вышла из своего гипноза, кидая равнодушный взгляд в сторону худощавого тельца незнакомца, —Извини, если я нарушил твоё молчание. Просто не мог позволить оставить такую красивую девушку на произвол судьбы. —Садись, —тихо отрезала Бэлла, с неким презрением наблюдая за высоким брюнетом. —Меня, кстати, зовут Артём. —Бэлла. —Бэлла? — Приятная улыбка на стройном личике пленила Кузнецову своей искренностью, отчего девушка стала ощущать себя комфортнее в компании своего незнакомца, —А что ты тут делаешь, Бэлла? —Ну… Наверное, ем? —Светловолосая попробовала приподнять уголки своих губ, дабы соответствовать требованиям брюнета, —Не похоже что ли… —Извини, я когда нервничаю, то часто задаю такие глупые вопросы. Не знаю, как продолжить наш диалог… Ты, ты действительно очень красивая, Бэлла. Я даже не могу подобрать слов, чтобы… —И не надо, —Перебила Кузнецова, —Я предпочитаю толстовки и спортивки своему нынешнему наряду. А ещё я нихуя не леди, которую ты там себе вообразил в своём придурковатом воображении. Я не красивая. И не смей больше так говорить. Голубоглазый ангелочек со своими изъянами, скрывавшимися за столь симпатичным и миловидным образом, уткнулся в свою огромную миску, изредка поглядывая на своего собеседника. Должно быть, любой на месте истинного джентльмена испытал чувство нахлынувшего отвращения от подобного ответа со стороны девушки, но настырный незнакомец продолжал сидеть в том же положении, не отрывая свой чудаковатый взгляд от ветреного образа странницы. Артёма переполняло чувство заинтересованности в этой неоднозначной фигуре, столь привлекательной и в то же время отталкивающей, воплощающей полный резонанс и смятение. —Брось, —Продолжил незаконченный диалог Артём, расплываясь и до того широкой улыбкой, —Оглянись вокруг. Столько мужских глаз направлены в твою сторону. Это ли не подтверждение моим словам? —Мне похуй, я лесбиянка, —Кузнецова приподняла свои светлые брови, пытаясь сдержать предательский смех от одного лишь вида удивлённого парня. —Да не… —Да, — Серьезным тоном произнесла Бэлла. Взгляды напротив сидящих подростков пересеклись, и просторное помещение наполнилось громким смехом встретившихся одиноких судеб. —Ладно, ты раскусил мое враньё, —Кузнецова уже без особой инициативы насаживала на свою вилку овощи, продолжая с любопытством наблюдать за парнем. —Можно тебя проводить до дома? За окном уже темнеет, наверное, ты скоро закончишь есть свои овощи, на чем наша встреча закончится… Не хочу упускать возможность побыть с тобой наедине. —Хорошо, Артём, —Кузнецова привстала, покидая своё царское ложе в виде небольшого пурпурного диванчика, — Ты такой дрищ, боже. Похоже, что если на нас нападут, то мне придётся заступаться ещё и за тебя. Но ты не переживай, я умею приветствовать своих обидчиков.***
Осенний поздний вечер. Опавшие листья кружились в нежном вальсе и украшали каждый уголок этого скудного городка, окутавшего всех жителей в мрачную рутину. Красивый, разноцветный ковёр привлекает к себе внимание. Костья невзначай наблюдает за тем, как каждый лист с дерева, словно нарисованный акварельными красками, красиво опускается на капот автомобиля. Купер летит по суматошной трассе, то сбавляя, то добавляя скорость. Вся красивая осенняя пора мелькает за лобовыми окнами, очень быстро проносятся машины. Все куда-то спешат. Купер хотелось как можно быстрее утолить своё желание встретиться с засевшим в голове кукольным личиком. Девушка толком и не понимала, какой будет исход из планирующей дискуссии, которую та толком и не продумала, понадеявшись на свою смиренность в столь критический час. Дрожащие руки обхватывали кожаный руль, пальцы невольно соскальзывали с плотного покрытия, отстукивая в такт фоновой музыки. Купер погружена в своё неспокойное состояние, с покрасневшим лицом вспоминая прошлую ситуацию, сдавшую её тайну с потрохами. В те ответственные минуты татуированный силуэт хотел скрыться из виду голубых невзрачных глаз, дабы не демонстрировать свои неконтролируемые эмоции. Хрупкие пальцы потянулись к красным от слез глазам. Да, Купер пребывала в небольшой истерике. Только представьте, как один человек, внезапно появившийся в вашей жизни, выворачивает вашу сущность наизнанку, нанося прямой удар по твоим слабым местам. Мёртвая тайна всплыла наружу, а значит, что помимо близкой подруги сокровенный секрет Купер узнала та самая противная девчонка. Идиотка. Та идиотка, которая засела под кожу Костьи, невольно напоминая о себе практически каждую считанную минуту. Купер до последнего отказывалась принимать свои вспыхнувшие чувства, которые брали над слепым разумом полный контроль. Проезжая мимо знакомых домов, Костья ощущала нарастающую панику, которая ни на секунду не покидала татуированное тело. Зелёные глаза, как чистые драгоценные изумруды, пропускали мимо себя мелькающие силуэты, проглядывающиеся из запотевших окон. Купер не желала видеть эти незначительные фигуры, воображая в своём подсознании бархатную сладостную кожу, на вкус напоминающую свежеиспечённое имбирное печенье, обсыпанное корицей, что придавало пряный аромат, не ощущаемый никогда ранее. —Стоп… Какого хуя? Купер уже подъезжала на своей затонированной машине близь знакомого подъезда, от которого веяло грязными улицами и маленькими трущобами. Взору татуированной представилась неподобающая для её восприятия картина: Кузнецова, пронизывая всё вокруг своим искренним смехом, пускай не столь изящным и нежным, но таким живым, стояла в эпицентре всех событий, своими голубыми глазами озаряя рядом стоящую фигуру. Высокий, худощавый паренёк, на голове которой проглядывалась нелепая красная шапка, охваченный энтузиазмом, с трепетом рассказывал своей собеседнице, должно быть, что-то интересное. Два одиноких силуэта окружала всепоглощающая тьма. Они были охвачены лишь гулом воющего ветра, подобно таинственному страннику, путь которого был невидан и загадочен. —Бэлла? —Купер в спешке выскочила из припаркованной машины, наблюдая, как искренняя улыбка на детском лице постепенно исчезала под воздействием новых эмоций, —Вот ты где. Ненормальная, блять. Я тебя искал по всему городу, а ты шлялась не пойми с кем? Костья кинула небрежный взгляд в сторону Артёма, который в одно мгновенье замер под взором янтарных глаз. На лице татуированной проявилась самодовольная улыбка, проявляющаяся лишь в тех случаях, когда девушка ощущала родное доминирование над другими людьми, умело проворачивая свои манипуляции. Казалось, что парень готов был уступить Купер своё место, лишь бы та не приложила иные усилия. —Это твой парень? —Артём озадачено прошёлся взглядом по выточенной фигуре модели, тут же отводя его в сторону, ощущая на себе два прожигающих изумруда, с каждой секундой лишь увеличивавших температуру тела парня. —Нет, —Кузнецова окинула Купер злобным оскалом, пытаясь глухо произнести, чтобы та пришла чуть позже. —Ты совсем ахуела, Бэлла? —Замёрзшие от осеннего ветра руки едва зацепились за плечо светловолосой, умелыми действиями заставляя ту безынициативно двигаться по заданному маршруту в сторону подъезда. —Да ты псих, блять. Неуравновешенный! —Кузнецова пыталась сопротивляться преобладающей в нынешней силе Купер, что молчаливо направляла девушку во внутрь. —Бэлла, я тогда позже тебе позвоню! —Крикнул вслед Артём, сразу же сожалея о своей проявленной активности. — Тебе сейчас придётся звонить в больницу, недоумок. Если через минуту ты не окажешься у себя дома, то я лично разъебу твоё лицо об стены этого подъезда, —Купер выглядела весьма напряжённо, из последних сил заталкивая Кузнецову в тёплое помещение. Металлическая дверь громко захлопнулась, окутывая девушек в подъездный мрак, освещение которого присутствовало лишь благодаря трём мигающим лампочкам, истощающим свои последние запасы. Татуированная рука располагалась на чужом плече, небрежно откидывая, как старую вещь, напуганную Кузнецову в угол мрачной стены, на которой лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью. Вспыльчивая фигура, как гроза среди ясного неба, накрыла онемевшее от пронзившей боли после резкого удара хрупкое тело светловолосой девушки. Тяжёлое дыхание окутывало зудящую шею Кузнецовой, на которой виднелась тьма пробегающих мурашек от одного лишь взгляда на совершенно другую Купер. Голубая радужка глаз тускнела с каждой секундой. Бэлла тщательно отводила свой взгляд в разные углы сырого подъезда, лишь бы не столкнуться с гневным состоянием Костьи. Кузнецова чувствовала себя пищей для насыщения очередного хищника, лестно покушающегося на её гнилую плоть. —Костья, ты ебанутая? —Светловолосый ангелок тщетно пытался оттолкнуть от себя неподвижное инородное тело, продолжающее сокращать дистанцию. —ЕБАНУТЫЙ, БЛЯТЬ, —Купер слегка отпрянула от напряженной девушки, ударяя своими стёртыми костяшками пыльную стену, оставляя отпечатки свежей крови, —Не смей коверкать мое местоимение в женский род. Я тебе, блять, не баба! —Успокойся, сука! Кузнецова набралась новых сил, своими заученными движениями перехватывая лапы соперника, дабы как можно легче сменить доминирующие позиции. Теперь худощавый силуэт накрывал татуированное тело, вмиг оказавшееся стыдливо прижатым к проклятым стенам, на фоне которых происходила дальнейшая кульминация. —Хватит убегать от реальности, Костья. Ты—пока что девушка, поэтому ты не можешь не согласиться с моими словами, —Кузнецова отчетливо проговаривала каждое слово, особенно выговаривая каждую букву в своём выставленном вердикте. —Пошла ты нахуй, раз не понимаешь, насколько мне мерзко относиться к себе, как к бабе. Я не хочу, чтобы ты видела во мне девушку—это пиздецки противно возвращаться в своё искорененное прошлое. Да, да я убегаю от реальности, только потому что самостоятельно строю свою новую жизнь. Я не хочу быть той Костьей, над которой издевались на протяжении всей моей блядской жизни. Мне с самого детства удавалось слышать подобные слова, как «ты не баба, но и не мужик». А кто блять? —Купер постепенно повышала свой хриплый голосок, наблюдая за сдержанностью светловолосой, —Именно, что никто. Я была никем в своём детстве. Моя мать не заботилась обо мне, а отца с роду не знала, поэтому вообще не хочу приписывать его в этот диалог. Бабушка рано умерла, поэтому я не могла полностью ощутить себя любимой, потому что единственную любовь, которую я получала, была именно от неё. Что ты вообще знаешь обо мне? НИ-ЧЕ-ГО. Татуированная рука оборвала губительные цепи, заставшие ту врасплох. Костья выглядела подавленной. Убитой. Девушка стремительно бросилась в противоположную от Кузнецовой сторону, чтобы набрать как можно больше кислорода в свои нездоровые легкие. Понадобилась пара секунд, дабы Купер притупила все свои вспыхнувшие эмоции, в иной раз утаивая те в свой потайной уголок, рисуя на лице фальшивое безразличие к происходящему. Дрожащие коленки с трудом выдерживали собственный груз, поэтому проскользнувшая фигура решила расположиться на холодных ступенях, обхватывая своими руками содрогавшиеся от нервов ноги. —Прости, —Кузнецова с опущенной головой метнулась в сторону своей подруги, виноватым взглядом осматривая её убитое к чертям состояние. —Не извиняйся. Ты просто не ощущала себя на моем месте, поэтому тебе тяжело представить, каково это — каждый раз пролистывать в своей голове воспоминания о своём несчастливом детстве, —Костья чувствовала, как проступавшие слёзы предательски отображались на ступеньках, оставляя за собой мокрые следы. —Не говори, блять, так! —Кузнецова приметила местечко, располагаясь рядом с мрачным силуэтом девушки, —Я понимаю тебя, как никто другой. После изнасилования я много раз прибегала к попыткам самоубийства, но из-за своей слабохарактерности я попросту не смогла. Тогда я осмелилась на другой поступок. Решила затупить в себе свою женственность. Напрочь выкинула всю свою косметику, порвала женские лохмотья, чтобы постараться забыть весь пережитый ужас. Я ходила с исколотыми руками, потому что наркотики стали единственной помощью в этом дерьме. И все равно нихуя не помогало. Я не знаю, что так сподвигло изменить мою привычную жизнь с твоим приходом, но я действительно благодарна тебе за все, что ты сделала для меня. Просто, блять, пойми, что мне не важно, член у тебя или пизда. Я отношусь к тебе ни как к девушке или к парню, я смотрю на тебя, в первую очередь, как на человека. Иногда ты такая эгоистичная, эгоцентричная, вспыльчивая сука, что мне попросту хочется въебать тебе, как, допустим, сейчас. Но иногда… —Хочешь, чтобы я поцеловала тебя? —Купер смахнула своими татуированными руками притупившиеся слёзы, в очередной раз расплываясь в самодовольной ухмылке. —Блять, что? —Кузнецова отвела взгляд в сторону, ощущая, каким ярким огнём возгорались её покрасневшие щеки. —В прямом, —усмехнулась Костья, —Хочешь, чтобы я прикоснулась к твоим губам, медленно ощущая твой сладкий вкус. После чего я своей рукой пройдусь по твоей нежной шее, аккуратно скользнувшую на эту девичью блузку, пуговицы которой будут плавно расстегиваться, пока ты… —КОСТЬЯ, МЫ СЕЙЧАС ГОВОРИМ ПРО ДРУГОЕ, ТВОЮ МАТЬ! —В строгом голосе светловолосой слышалось лёгкое дрожание, от чего обстановка накалялась с каждой секундой. —Пока ты будешь пускать глухие стоны, такие грязные и непривычные для тебя. А я… —Прекрати. —А я буду спускаться все дальше и дальше, остановившись на этой шлюховатой юбке, которую одним движением своей руки стяну с тебя и… —Хватит. —И потом своими руками дотронусь до твоих трусиков, которые… —БЛЯТЬ! Кузнецова дала сильную пощёчину, дабы усмирить дикий пыл подруги. Между девушками поникло тяжёлое молчание, после которых самоуверенная Купер решилась трепетно коснуться манящих и столь желанных губ. Покрасневшее бледное личико светловолосой девушки резко ощутило пробежавшееся по её очертанию особое тепло, которому не был страшен ни мороз, жалящего кожу, ни сильный ветер, что бросил бы в лицо колючие снежники. Купер с трудом отстранилась от горячих губ, пытаясь трепетно разглядеть внешнее состояние своей подопечной. Тогда уже возбужденная от нахлынувших эмоций Кузнецова прикоснулась к чужим губам, страстно вкушая этот дикий запрет. Непорочный ангел, поддавшись своим желаниям, все же отдался во власть греховного искушения и больше не сопротивлялся. Голос задрожал, дыхание участилось, ноги сделались ватными. Купер переняла всю инициативу на себя, своими крепкими руками касаясь алых щёк, продолжая прибывать в шокирующем наслаждении от столь трепетного поцелуя. Татуированная предполагала, что ранее светловолосая подружка никогда не касалась своими губами чужих, но мастерство Кузнецовой поразило зеленоглазую наповал. Как же она ахуенно целуется. Костья прижимает Бэллу к холодной стене, её губы ласкают кожу на шее девушки, в то время как руки скользят вверх и вниз по всему телу. Одежда. Необходимо избавиться от одежды. Купер впихивает руки меж горящими телами, ускользающими движениями добираясь до тёмной ткани юбки, слегка приподнимая ту. Должно быть, это хорошая идея, потому что Бэлла одобрительно стонет и пробирается пальцами под чужую мешковатую толстовку, задирая ее до подмышек. Пометить сладкую, воздушную, как сахарная вата, кожу, оставить на ней небольшое напоминание о сегодняшнем дне– Купер попросту не смогла удержаться от раздирающего внутренности желания. Чуть поморщившись от неприятного жжения на шее, прекрасно понимая, что поутру обнаружит на коже несколько алых отметин, Кузнецова вернулась к исследованию тела Каспер, продолжая ласкать языком её оголенный живот, с каждым новым прикосновением опускаясь все ниже. Татуированная издала первые хриплые стоны, от чего искушаемый ангел лишь набрался смелости посмотреть в голодные янтарные глаза. Рука Купер ловким движением стянула капроновые колготки, пробираясь как можно глубже, захватывая ткань боксерских трусов. —Не надо… Я передумала, —Кузнецова отпрянула от девушки, пытаясь убрать чужие руки от своего тела. —Детка, я не собиралась трахать тебя в этом мрачном месте, я лишь хотела доставить тебе небольшое удовольствие. —Не… Пальцы, тем временем, проникли под ткань трусиков, коснулись влажной промежности, нащупали клитор, слегка надавливая, старательно двигаясь по направлению «вверх-вниз». Кузнецова непроизвольно сжалась, задышала чаще. Мысли уплывали из головы, оставляя вместо себя приятный розовый туман возбуждения и желания. У девушки ушло несколько минут, чтобы прийти в себя. Когда сердце перестало биться о грудную клетку, как раненная птица, дыхание вернулось в норму, а перед глазами исчезли цветные искры, та тихо сказала: —Перестань, я правда не хочу… Купер не останавливалась, отчего Кузнецова почувствовала себя зажатой в угол. Девушка резко оттолкнула от себя татуированный силуэт, пытаясь собраться силами, чтобы поправить свой внешний вид. —Что случилось? —Костья с полным спокойствием взглянула на трепетные движения Бэллы, попытавшись в очередной раз взять ту за тонкое запястье. —Не трогай! —Кузнецова освободилась от лёгкой хватки, бросая укоризненный взгляд в сторону татуированной. —Ты серьезно, блять? Силуэт светловолосой девушки метнулся в сторону лифта, в тревоге нажимая на кнопку непрерывными движениями, наблюдая за дальнейшими действиями Купер. Татуированная, окончательно вернувшись на землю, кинулась в сторону ускользающей фигуры, что уже ловко растворялась меж смыкающих дверей лифта. —Бэлла! —Следом за криком последовал резкий удар в стену.