Естественная смерть

      Варя искренне верила в существование ханахаки. В глупую статистику про одного человека на десять тысяч. В то, что оно не лечится, разве что смертью. А умирать она не хотела. Но и придумать ничего другого тоже не могла, ведь что можно придумать в случае с неразделённой любовью? Даже если бы она знала кто это — насильно мил не будешь.       А влюбиться в такую как она… это было чем-то нереальным. Нужно быть совсем отбитым. Варя понимала, что не подарок, сидя за столиком в Лукоморье на праздновании победы над повелителем. Ей должно было быть весело, но уголки губ никак не ползли вверх, а мысли возвращались к шевелящимся где-то в легких листьям, пока без лепестков.       — Патруль! Патруль где вы? — Кот ходил по залу, высматривая четыре маленькие головы. — Вот вы где! Время видели? Маленьким девочкам пора спать!       Он вытолкал их в открытую дверь Лукоморья, которая тут же закрылась, стоило им выйти.       Варя зевнула — и правда пора бы и лечь, празднование это конечно хорошо, но не повод проснуться с синяками под глазами. Она оттащила Алёнку с высунутым языком от двери кафе, но не успели они пройти и шагу, как та взвизгнула, указывая рукой вверх.       Внутри все замерло. Влад сидел на самом краю, содрогаясь в каких-то конвульсиях — отсюда было не разглядеть, а потом и вовсе пропал из виду. Но обратно в Лукоморье их не пустили, даже слушать не стали, поэтому девочки пошли на мельницу.       Варе все никак не удавалось уснуть, она ворочалась из стороны в сторону, кровать скрипела, а одеяло уже свалялось в кучу.       И так было ещё неделю после, каждую гребаную ночь. Дошло до того, что она сидела за книгами, писала и не понимала что писала, сбивалась с мысли, переписывала заново, так, что рука болела, но задание должно было быть выполнено.       — А может у тебя Хаммурапи?       Алёнка в очередной раз доставала Морока вопросами, её волновало то, что он стабильно хоть раз в день да и заходился в кашле. Отвечая, что это не их дело. Хотя Варе и так не было до него дела, это Алёнка подобрала его с улицы, как котёнка какого-то.       Подобрать на улице темного князя, державшего в ежовых рукавицах целую сказочную страну, — это нужно постараться.       Но стоило Мороку начать говорить, как она вся превращалась в слух, хотя и не двигалась с места.       — Что? — спросила она, глядя укоризненно на Аленку. Та в очередной раз выдала что-то не подумав и сейчас пыталась вспомнить слово, выдавая все более фантастические версии. Но Варя даже была рада, не хотела слышать это…       — Ханахаки.       Маша. Спасибо, Маша.       Варя отвернулась к учебникам, как только Алёнка залепетала что-то про то, что наш Владик влюбился, почему-то смотря на Варю. Конечно. Даже Алёнка могла сложить два плюс два, две очень странные болезни её друзей, вдруг проявившиеся. Даже Алёнка, но не Варя.       — Ты думаешь, Морок знает что такое любовь? — спросила она с насмешкой. Будто даже не их, а себя. И мысли её тут же стали искать ответ в голове. И правда, знал ли Морок что такое любовь? Мог ли он спасти её от ханахаки?       Она давно догадалась, что это бы он. Влад приходил на мельницу, и становилось вроде бы даже легче. Да и в конце концов кто, если не он? Больше парней в округе не было. Привлекательных не было… А к девочкам у неё чисто платоническая любовь. Даже к Маше, сующей свой нос в разговоры.       Наверное мог, если бы сам страдал ханахаки.       — Только не в твоём отношении, Колючка! — сказал Влад насмешливо, будто смеялся над тем, что Варя может умереть. Через неделю или больше. А может и меньше. Ей вообще казалось, что они слишком спокойны. Смерть буквально положила руку им на плечо и только и ждала момента, чтобы утащить под землю, а они уроки делали… На гамаке лежали…       Варя вообще старалась не обращать на это внимание. Она так же гуляла с девочками, даже не сказала им чем болеет, только запаслась бутылками с алхимическими отварами от простуды для прикрытия. Синими такими, красиво отблёскивавшими на солнце, с черной деревянной крышечкой.       — Ты куда?       От размышлений Варю оторвала Алёнка, уже уцепившись за Влада на улице. И как только увидела?       — Вам какое дело? — Морок продолжил идти дальше как ни в чём ни бывало, а вот Варя почувствовала как листья в лёгких заволновались. Едва не закашлявшись, она задержала дыхание и прикрыла рот рукой.       Совсем как вчера, когда девушка посреди ночи разразилась кашлем, оставляя на полу кровавые пятна. Она тогда сняла с языка первый лепесток. Синий, с темными венками, будто по ним и правда текла кровь. Теплая и живая кровь.       Варя не поняла когда по щекам потекли слёзы. Она не задыхалась в рыданиях, даже не всхлипывала, слезы текли сами по себе, оставляли мокрые блестящие дорожки на щеках и падали большими каплями с подбородка на пол, так громко, что казалось могут разбудить девочек. Шаги самой смерти, всё ближе подбирающейся к Варе.       — Колючка! — Влад перегибался через перила второго этажа, где лежал до этого на гамаке. Варя должна была чувствовать раздражение, от того, что он лежал и смотрел как они работают, но ей наоборот становилось легче с каждой минутой. И не только дышать.       Девушка опомнилась, задумавшись и спросила:       — Что?       Она продолжала смотреть в учебник, чтобы не подавать виду.       — Надо поговорить. — Влад показался ей серьёзным, и голос у него был вроде бы даже взрослый, такой, что Варя пошла гусиной кожей. Она глубоко задышала успокаиваясь, но щеки только сильнее становились лихорадочно красными.       Влад уже давно вышел за дверь, когда она поднялась, свернула пергамент, сложила перья и вышла, мягко ступая по доскам и открывая дверь тихо-тихо. Сама не знала почему.       Лавочка скрипнула — Влад привстал, когда девушка вышла к нему.       Она сложила руки на груди и опёрлась на ногу, во-первых, чтобы чувствовать себя увереннее, во-вторых, чтобы ноги не подкосились. Варя смотрела на Влада несколько секунд, слыша как за её спиной скрипит дверь.       Парень хмуро посмотрел на неё, потом поднял голову ко второму этажу.       — Что же ты хотел спросить, Морок? — спросила Варя, не обращая внимания на подслушку.       Морок. Почти как мрак. Тёплый чёрный летний мрак, который и не мрак вовсе, а так, дымка.       — Пройдёмся.       Варя опешила. Посмотрела на Влада, вспомнила, что их подслушивают, и решила, что так даже лучше, двинувшись за ним. На расстоянии двух шагов друг от друга. Девушке слегка не хватало воздуха, голова кружилась и хотелось взяться за локоть Влада или опереться на что-то, но они продолжали идти в двух шагах друг от друга.       Долго. Потому что Варя заметила как они прошли дворец, площадь, парк и уже дошли до сквера. Только там Варя нарушила хрупкое молчание, до этого покорно идя за ним, и ей это даже нравилось, но время близилось к вечеру.       — Что ты задумал? Сколько можно ходить уже! — сказала она слишком резко, резче, чем хотела и тут же замолчала, сев на лавочку. Ноги гудели от долгой ходьбы, перед глазами плясали чёрные точки.       — Я тебе нравлюсь?       Варя поперхнулась воздухом. Лицо залило краской. Пока они шли, всякие мысли о том, что же хотел спросить Влад лезли в голову, но ни одна не стояла даже близко с реальностью.       Резкий вдох заставил цветы в легких пошатнуться и Варя сложилась пополам, обвив грудь руками. Ещё чуть-чуть и начали бы лететь лепестки, покрытые тонким слоем слюны и крапинками крови, но девушка успокоилась и снова посмотрела на Влада.       Лицо её все ещё было красным, не то от кашля, не то от смущения.       — Ты с ума сошёл? — прикрыв рот рукой, сказала Варя, едва не выдавшая «да». — Ты? Нравиться мне? Вор, обманщик, трус. Морок, с тобой всё хорошо? Как тебе могло такое в голову прийти?       Она сама не знала что плела, видимо повторяла себе то, что говорила на протяжении каждый ночи. Как он мог ей нравится? Почему она этого не осознаёт? И ещё много вопросов, связанных с психологией и другими вещами, ей непонятными и страшными.       Перемещение сразу на мельницу показалось лучшим выходом, ведь Варя не знала что ещё сказать, что думать, как себя вести. Хотя нет, она знала что говорить. Можно было сказать, что она его любит, что только и ждала этого момента, но она слишком трус… Поэтому последнее, что Варя увидела перед комнатой на мельнице — непроницаемое лицо Влада.