Прошлое (не) вернуть

Примечание перед главой: я честно не знаю, каким образом проходят лечение люди с паническими атаками и тревожностью. Магне здесь мужчина с моими хэдами, имейте в виду. очень хотела написать главу без подробного секса, получилось слабо =)) но жесткач у нас еще будет *мерзкое хихиканье старого извращенца* --------------------------------------------------------------------------------------------- *** Через недолгое время Изуку точно знала, когда, как и от кого были получены конкретные метки на ее теле. Вот этот шрам от пореза на щеке работа не Тоги, нет, как можно было бы подумать, это Шигараки в один из приступов дичайшего гнева сначала швырнул ее головой в сторону окна. Оно, естественно, разбилось на много осколков, одним из которых он и воспользовался. Вообще Томура любил причинять боль — просто, изощренно, каким-нибудь диким способом... После того, как вколол вакцину от Кая, он отвязал Изуку полностью и уже не держал ее на привязи. Поэтому мог швырнуть ее на бетонный пол, от чего разбивались коленки. Брал он ее там же, не обращая внимания на камушки и осколки, которыми был усеян «пол» помещения. Или мог в процессе схватить Изуку за голову и с силой впечатать ее в ту самую бетонную поверхность, разбивая нос, или вдавить в матрас и держать так, что она почти теряла сознание от недостатка кислорода. Или бил по губам так, что на них уже через пару дней не было живого места. Или применял причуду, оглаживая ее тело, оставляя проплешины в коже... А вот Даби не бил. Почти. Но он любил держать крепко, оставляя синяки от пальцев. А еще любил кусать и оставлять засосы, зализывая пострадавшую кожу после. Иногда вгрызался до крови. Любил использовать свои длинные пальцы вместо члена, проникая глубоко и пытаясь вызвать хоть какие-то приятные ощущения. Иногда он не сдерживал себя и использовал огонь, трогая ее «нежно» или впиваясь пальцами с особой жестокостью. Но его следов было не так много: вообще остался только один на правой ягодице — большой шлепок его ладони, выделяющийся на молочной коже оплавленной. Тога же... ох, Тога был так впечатлен тем, что довел свою любимую малышку до оргазма — как оказалось, первого в ее жизни — что не переставал пытаться принести ей такие ощущения вновь. Ведь что это за любовь будет, если удовольствие получает только один? Нож парень после первого раза не использовал — Томура и остальные весьма жестко с ним поговорили, хотя сами продолжали калечить ее слишком сильно. Нет, конечно, у девушки в крови своя прелесть и красота, но не когда она покрыта гематомами и еле дышит. Химико честно пытался поговорить с Шигараки о том, чтобы тот перестал ее так мучить, чтобы он умерил свой пыл, но тщетно. В Лиге были и другие злодеи, но они к ней не прикасались в таком смысле. Да, между «посещениями» этих троих заглядывали Твайс или Магне. У них были такие лица, что становилось жалко их, а не себя. Эти двое тоже пытались говорить с Томурой, но он был глух ко всем просьбам и отрывался, как мог. В результате два самых взрослых мужчины из Лиги Злодеев приходили в пристанище Мидории, по возможности проводили необходимый минимум медицинских процедур и давали ей воду. На тот момент Мидория не знала, но операция по ее спасению велась широкомасштабная. И союзники у нее были не только среди своих... * Магне любил постоять на набережной с сигареткой, рассматривая волны, закаты и гальку на берегу. Сейчас он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как к нему приблизился Твайс. Не вздрогнул он только из-за своей великолепной выдержки. - Здарова! Чего звал? - Ты сегодня был на том складе? - Нет, а что? - Значит, не знаешь... - как-то обреченно выдохнул он. - Они сегодня выдрали ее втроем сразу, блять. Представляешь? Его глаза лихорадочно блестели. Твайс же стоял с таким выражением лица, которое просто не описать. Да, в групповом сексе не было чего-то особо странного, но они оба знали, какая девушка мелкая по телосложению и как жестоки ее мучители. - И как она? - Отключилась, когда Шигараки вошел в нее вторым, - окурок летит куда-то вниз, - похоже, что она поняла все, когда ее вытащили из «ее комнаты» и она увидела матрас на полу... Знаешь же, что голоса у нее уже нет, да и сил, но увидев это все, начала вырываться и что-то хрипеть. Ссссука, я один из самых первых членов Лиги Злодеев, легко и просто убивал и грабил людей, а глядя на это, сердце разрывалось. Ну, нельзя так с такими маленькими девочками... Мы не животные, люди. И несмотря ни на что хоть что-то человеческое оставаться в нас должно. Магне захлебывался словами, выливая всю свою боль Твайсу. Джин был хорошим другом — умел слушать и поддержать в нужную минуту, давал то, чего не получил в свое время от окружения. Он знал печальную историю Магне и понимал его чувства сейчас: мужчина, а тогда парень, который хотел быть девушкой, подвергался травле, а потом и насилие пережил... И ему самому (Твайсу) тоже было не плевать на девчонку: в такой ситуации прирезать или пристрелить — милосерднее, чем даже просто знать, что с ней творят. Магне немного успокоился, но все также стоял вцепившись в друга. Он очень тихо — еле слышно сказал: - Если она не залетит в эти пару месяцев от наших долбоебов, ее отдадут Ному. - Нннууу, так будет лучше: он хотя бы ее быстренько сожрет и прекратит мучения... - Не для еды... - выдохнул Маг. - Э? - вот тут Твайс окончательно потерял дар речи. - Н-н-но как? Ее же ему на один раз хватит: всю в клочья порвет... - Шигараки на подобный вопрос от Тоги сказал, что позаимствуют причуду восстановления. - Пздеееец... Мы не можем ее просто взять и убить — неизвестно, что с нами сделает главный босс. Как-то не хочется на себе опробовать весь его арсенал причуд. - Да, я тоже об этом думал... нам надо как-то незаметно подкинуть информацию о ее местонахождении героям. Осталось придумать, как. На том и решили. План они готовили несколько дней. Человеку свойственен страх, и когда его осуществили, Твайс и Магне чуть не от каждого звонка и уведомления шарахались. Но «свои» их не заподозрили, а «враги» были озабочены другим вопросом. На момент спасения Мидории Изуку из рук злодеев она пребывала там полных шестнадцать дней. * Итак, через пару месяцев после проявления воспоминаний о Даби девушка знала — помнила все. Ну, почти все, но основное точно. Она знала, что были ситуации, когда в ее «апартаменты» приходили и по двое. Она помнила боль, но без подробностей. Проходила через свою память на ходу, иногда просто выходя попить водички в коридор или взяв дополнительный пятнадцати минутный перерыв, чтобы прогуляться в парке у больницы. Ее загоны не касались никого: как человек, который всю свою детскую и юношескую жизнь прятал боль, она мастерски скрывала это и сейчас. Иногда даже психотерапевт не мог вытащить из нее то, что засело. Лекарства принимались, иногда их доза кратковременно увеличивалась, чтобы снизить уровень тревоги или убрать опять вышедшие панические атаки. На матери, которая всегда была рядом с ней и с внуком, и на самом ребенке никак и ничто из негативной стороны ее жизни не отражалось. Как бы то ни было, Мидория Изуку, а ныне Химекумо Изуми любила своего сына всем сердцем. Она души в нем не чаяла, хотя определить, на кого же он похож, не представлялось возможным. От ДНК-теста она отказалась, не хотела давать себе даже малейший шанс на то, что у нее изменится отношение к сыну. Нет, ей не надо такое счастье. Это ее малыш, только ее, и ничей больше. Со временем проявилась причуда. Это было что-то связанное со временем, точнее перемещениями в нем — точнее сказать не удавалось. Изуку искренне радовалась за своего ребенка: в его время беспричудных было еще меньше. Она не хотела сыну такой же участи, как себе. И недостаток мужчин в их жизни пыталась компенсировать другими вещами — все свободное время Инко и она сама были с ребенком, при этом не превращая его в избалованного высокомерного мальчишку. Строгости и дисциплины в жизни Хары хватало. Да, ему было всего пять лет, но Изуку его уже тренировала, помогала концентрироваться и медитировать, чтобы лучше понимать свое тело и разум. Она всегда была аналитиком, поэтому обучение сына давалось ей легко, а сейчас, со знаниями, полученными в меде, некоторые моменты проходили легче. Но ей не хватало... Да много чего не хватало так-то... Да, можно сказать, что она большую — огромную — часть жизни прожила без причуды, но ведь к хорошему привыкаешь быстро. И ощущение в теле новой силы, которой никогда не было, ощущение безопасности и умиротворения, ощущение того, что ты можешь помочь кому-то — просто восхитительно, невероятно. И да, она понимала, что причуды ей не хватало, силы, выносливости и … общения. Изуку Мидория, которая только в ЮЭЙ обзавелась настоящими друзьями, тосковала по ним. Она знала, что это указание сверху — прекратить общение девушки со всеми героями из ее прежней жизни во избежание разных негативных последствий, но свои чувства отменить не могла. Изуку не знала, что ее запрятали так, чтобы начинающие герои не смогли узнать, где она находится. Ей самой было не до соц сетей и не до телевизора: слишком много работы, терапии и учебы, плюс семья. Она не знала, что несколько человек пытались ее найти по всем своим каналам, и как только находили хоть какой-то намек и пытались пойти по следу, чтобы наконец с ней увидеться, сразу наваливалась куча проектов и неотложных дел, которые нельзя было игнорировать. Логически понимала, что у ребят своя жизнь, карьера, отношения и на нее времени быть не должно. А морально обида была, хотя и не особо сильная. Вообще семейство Химикумо жило в таком маленьком городке, что там даже своего настоящего геройского агентства не было: все происшествия разрешались теми героями, кто был поблизости. Обучение в хороших вузах в век высоких технологий проходило дистанционно, как и работа матери, которая вела бухгалтерию нескольких предприятий. Так прошло приличное количество времени — терапия, восстановление, полноценная работа с постоянным повышением квалификации, семья... Сын успел пойти в школу, окончить младшую. Да, иногда возникали конфликты на почве того, что у Хары неполная семья, но они быстро гасились. И шла жизнь размеренно, относительно легко и непринужденно... До определенного случая.