Прошлое (не) вернуть

Хочу сказать сразу: тут есть большой кусок первой части, но в нем много изменений - где-то более подробно расписаны мысли, где-то есть изменения. Поэтому лучше не пропускайте и перечитайте его заново в контексте этой главы. ------------------------------------------------------------------ - Кто сейчас за ней наблюдает? - Бакуго чуть не рычит. - Мои герои, Динамит, успокойся. - Монома пытается улыбаться, привычка... - Врач на ее смене сказал, что сегодня была паническая атака. Длительная. Сейчас несколько молодых смотрят за всеми выходами из больницы и за соседними зданиями. За столько времени наблюдения они уже знают, кто там живет, а кто просто приходит часто или не очень. Ее встретят и сопроводят сюда. - Хватит истерить, блондиночка! - усмехнулся Шинсо. Он пытался скрыть свои переживания за гадостными подъебами, - тебе все равно ничего не светит. - Слышь ты, уебок. Харе тут свои колкости разводить. Да, Бакуго, ныне известный как Динамит, не так давно стал первым героем всей страны. Ему приходилось вести вежливые беседы на людях и для СМИ, насколько это вообще было возможно, приходилось сдерживаться, однако в кругу своих сокурсников он не считал нужным этого делать и не стеснялся в выражениях. Вообще все молодые мужчины, собравшиеся здесь, в одном маленьком агентстве скромного городишки, когда-то были связаны через ЮЭЙ. Кто-то учился, кто-то преподавал, кто-то уже выпускался на тот момент. Из старших здесь были Айзава, Влад и Кейго, из прежних учеников Монома — хозяин агентства, Бакуго и Тодороки — номер один и номер два среди героев, Шинсо и Иида, Тамаки и Лемиллион, который ушел в поддержку героев после случившегося с ним, Мина и Киришима, несколько ребят с курса Тамаки, которые десять лет назад участвовали в операции спасения. - О, кто-то, кто не заходил в больницу — девушка, вышла на крышу и собирается прыгать на другое здание... - Монома вслушивался в отчет и озвучивал его присутствующим. - Нет, ничего, ведите дальше, только наблюдая. Изображение длинноволосой девушки в привлекающем внимание наряде высветилось на экране. - Деку, - выдохнул Динамит. - С чего ты взял? - удивился Тодороки. - Я ее с детства знаю. И хоть фото сделано в движении, лица не видно, я могу сказать, что это она с вероятностью 99,9 процента: она постаралась для маскировки, да, но вот этот наклон головы, положение рук и ног в прыжке, наклон корпуса — все ее. - Пхх, а ты не меньший задрот, чем она в свое время, - усмехнулся Шинсо. - Заткнись, уебок. Тебя вообще здесь быть не должно, тварь! - Так! - Тодороки встал между двумя своими товарищами. - Все драки и разборки остались в прошлом, вы забыли? Все выяснили, сказали друг другу, набили рожи и отбили внутренности тоже. Заткнулись и сели, блять! Такого взбешенного Шото мало кто из них наблюдал раньше. Но его достали разборки этих двоих каждый раз, как они встречаются. Просто достало. Хотя и он в этих выяснениях отношений принимал участие не раз, и далеко не как сторонний наблюдатель или судья. И дело в их разборках было не только в том, что Бакуго и Тодороки в прошлом проворонили момент и не уследили за тем, что Шинсо творил с девушкой. И не в том, что тогда ее похитили сразу после «встречи» с ним. И не в том, что учителя сначала трепали нервы Шото — все видели, что он вызвал девушку на разговор, думая, что это он ее последним видел в тот день. Хотя, наверное, и не в том, что Урарака, с которой Кацуки начал встречаться на последнем году обучения, через время ушла от него к Шинсо со словами «я не она, прекрати меня сравнивать с ней». Кстати, почему она выбрала именно Шинсо, для многих оставалось загадкой, ведь за ней на тот момент активно ухаживал Иида... А она вот — выдала, но своему решению верна: не так давно исполнилось три года с их официальной свадьбы. Примерно по тем же причинам в свое время Момо ушла от Шото. Он с не особенно большим желанием начинал эти отношения — сдался под давлением отца, но не смог играть счастливого влюбленного и обманывать хорошую девушку. В настоящее время он встречался с Кеми, и уже тут все было серьезно. Из всех присутствующих холостым и без отношений был только Нейто... Когда-то он побоялся даже посмотреть в сторону девушки, которая нравилась — по ней вздыхали такие крутые парни — самые лучшие со всего курса... А кто он? Тогда был неуверенным пареньком, вечно странно себя ведущим и еще более странно шутящим. Да вот только все равно никто уберечь не смог ее, хоть и были лучше него во сто крат. Монома всегда скрывал неуверенность в своих силах за жестким сарказмом и издевками, только тогда, после той спасательной операции, он замолчал на несколько дней, а позже все задавались вопросом — почему же он стал вести себя совсем по-другому? А он просто не мог пережить увиденное. Точнее, не мог перешагнуть через это так, будто ничего не было. И удивлялся всем тем, кто строил отношения, жил прежней жизнью и делал все, как раньше... Как? КАААААКК? Как они могут так жить, так поступать, когда лучшая из них в таком состоянии и подверглась таким ужасам? Наверное, все от того, что это он нашел тогда Изуку в той комнате на заброшенном заводе. Это он видел ее, такую маленькую и хрупкую, изломанную и изрезанную, полностью уничтоженную морально, всю в крови, сперме, пыли и грязи, с разъеденной кожей, почти полностью выдранными или оплавленными волосами... Тогда он не раздумывая закутал ее в свой плащ, бережно взял на руки, боясь навредить еще больше, и быстро транспортировал медикам, хотя должен был передать в руки куратору операции — Владу. В тот момент Нейто не хотел, чтобы ее кто-то видел такой... Все закончилось, а у него перед глазами все зависала эта картина с дрожащей девочкой. Он пил, наверное, впервые в жизни. Пытался напиться и забыться, но не получалось. В чувства его привел Шинсо... А после, когда это дело замяли, когда про похищенную студентку ЮЭЙ вообще перестали вспоминать даже в СМИ, тогда Моному накрыло. И периодически накатывало и не отпускало. Это было что-то сродни с панической атакой, только ты дышишь и чувствуешь все нормально, но перед глазами видишь одно. Как-то раз Хитоши спросил его, что же с ним происходит. Ответом было «мне кажется, я успел прочувствовать и перенять в себя всю ту боль и ощущения, что испытала она, когда держал ее на руках в тот день. Мозг все принял и заблокировал воспоминания, а сейчас, сука такая, подкидывает в самые неожиданные моменты, типа на, говнюк, не забывай, что было!» Ему надоело жрать это стекло, и он долго работал с психиатром. Однако когда встал вопрос об отправке в маленький городок и открытии там агентства, он вызвался первым — знал, что Изуку, хотя сейчас уже Изуми, живет там. Да, ему было запрещено приближаться к ней, ее дому, семье и работе. Да, он не должен был сталкерить за ней больше, чем это необходимо для обеспечения безопасности. Да, он все это и так знает и на все согласен. Да, черт возьми. Да! И он приехал сюда. И действительно соблюдал все предписания и следовал правилам. Он издали наблюдал за ее сыном — красивый мальчишка, на нее похож. Он отправлял молодых стажиурющихся героев «случайными» помощниками госпоже Инко. Он лично проверил досье всех сотрудников больницы и поставил в одну смену с ней своего человека. Но ничего не нарушал. Лишь единожды, на ее двадцать пятый день рождения организовал доставку огромного букета из полевых цветов прямо на рабочее место. Она была счастлива. И он счастлив из-за нее. В общем, пока суть да дело, Нейто было сообщено, что девушка направляется в сторону агентства, но дворами и темными дорожками. Нестандартно, весьма. И вот та, которую они все хотели — жаждали — увидеть последние десять с лишним лет, но им не давали, здесь. Стоит перед дверью и не может войти... Когда Монома увидел, что ее опять кроет паникой — такие вещи он уже научился определять просто наблюдая издалека — решил помочь ей зайти. Тронул за плечо севшую на корточки девушку. Она от этого аж подпрыгнула, но увидев, что это Нейто, расслабилась. Без слов и приветствий парень подхватил ее на руки и понес внутрь. Изуку удивилась, но не сказала ничего, лишь обняла его за шею. Когда они вошли в зал, где собрались все, Мидория сначала даже зажмурилась. Она боялась реакции своей психики, боялась, что сразу начнется какая-то дичь, но нет. Вот ее учителя, вот ее одноклассники и друзья, которых она действительно рада видеть. А все стояли, как вкопанные, не зная, что сказать и какую реакцию выдать — всем им говорили, чем может быть чревата встреча. Но... … все спокойно. - Спасибо, Нейто. Не мог бы ты поставить меня на пол? - улыбнулась она. - Я очень рада всех вас увидеть, ребята, - слезы начали скапливаться в уголках глаз, но она стойко не давала себе заплакать. - Действительно рада, пусть и повод для встречи не очень. Вы почти не изменились, возмужали только. Они опешили. А потом начались радостные возгласы, вскрики... Только один из них стоял в стороне, скрестив руки на груди, и смотрел на это все великолепие с невозмутимым лицом. - И тебе привет, Шинсо, - равнодушно попыталась сказать она. Но было видно, что ей это дается нелегко. - Привет, малыш, - девушка дернулась, а все в зале замерли. - Не смей меня так называть, сссука, — прошипела она, зло округлив глаза. — И не подходи. - Пффф, да кому ты нужна, Деку? Разве что тем спермотоксикозным героям, которые отдают себя работе полностью, забывая обо всем другом. - Слышь, гандон... - начал было Бакуго, но его перебили. - Кто вообще его позвал сюда? - возмутился Иида. - Я! - твердо сказал Монома. - Я, позвал, потому что он имеет непосредственное отношение ко всем событиям, плюс, несмотря на весь свой яд и сарказм, вы не знаете, что он испытывал и сколько сожалел. - Не обязательно было все рассказывать, Нейто, пусть бы лучше и дальше видели только маску. - Ой, заткнись. Не начни ты и сейчас себя вести так ублюдочно, за что себя раньше ненавидел, ничего этого не было бы. Прекращаем сеанс взаимных оскорблений и не начинаем психотерапию, ребятки. Мы не для этого здесь собрались. - Монома прервался, раздумывая. - Изуку, твои мама и сын сейчас находятся под надежной охраной: несколько героев ведут наблюдение круглосуточно с разных точек, боевые причуды всегда наготове... - Стой, - она подняла руку, - за мной тоже велось постоянное наблюдение в эти года, так? Можешь не отвечать, я и так это знаю. Вот только сегодня они вдвоем пришли ко мне на прием. И если бы не чей-то звонок, предупредивший о том, что в город едут герои, меня бы разложили на двоих прямо на моем рабочем столе. Опять. Как раньше... - Блять, - тихо выдохнули несколько человек одновременно. - Надеюсь, это было сказано не в мой адрес, - зло усмехнулась Изуку, - а то уже ни в чем не можешь быть уверенным... Тога сначала был в облике ребенка, потом принял свой облик. Даби... Даби сейчас не с черными волосами, а с абсолютно белыми. Оба стали крепче, будто не в тюрьме строжайшего режима были все это время, а интенсивно качались. На лицах особо изменений нет — ни шрамов, ни татуировок. Хотя в случае с Химико эта информация вообще бесполезна. Так что говорить, что мои родные в абсолютной безопасности как-то опрометчиво... Мидория продолжала бубнить, выдавая все новые и новые потоки информации о приходивших к ней, а также анализируя все рассказанное прямо на ходу. Она отвлеклась и не заметила, как Бакуго стоял и смотрел на нее с блаженной улыбкой, весь светящийся от счастья, как Тодороки просто стоял и слушал такой родной, но такой давно забытый голос. А Монома смотрел, просто смотрел на нее. Уже не через объективы камер или издалека, а вот прямо так. Он спокойно подошел к ней, забирая тяжелый рюкзак с плеча, что до сих пор был при ней; снимая кепку и убирая парик. Все были ошарашены такими его действиями, Мидория тоже, но ничего не сказала, кроме «спасибо». - Чаю? - А? Да, спасибо. Мне... - Я знаю, зеленый, без сахара, но с печенькой и немного разбавленный, - он немного улыбнулся. В беседу решил вступить Ястреб. - Это все охеренно мило и здорово, что вы все так друг друга с полуслова понимаете, но давайте вернемся к делу. Они не говорили, зачем приходили? - Нет. Но думаю, что они хотят завершить начатое: чтобы я родила от кого-то из Лиги, и чтобы ребенок вырос злодеем с сильной причудой... В принципе, план тот же, что и десять лет назад, ничего не изменилось. - Мде... Она смотрела на всех собравшихся и не могла поверить, что это происходит наяву. Столько лет ждать встречи, придумывать и прокручивать в голове разговоры, варианты их развития, а сейчас ничего, пустота в мыслях. Тут тихо начал говорить Шинсо, но лучше бы он этого не делал... - Я ведь любил тебя все это время, - обреченно вздохнул он. - Не надо, Хитоши. Не обижай свою жену: Урарака-сан — хорошая девушка, милая и добрая. Я рада за вас и вашего ребенка, - и это действительно было так. Хотя выбор подруги был для Мидории не понятен. - Но про любовь ко мне не говори: ты никогда не любил меня, а самоутверждался. Хотел хоть в чем-то быть первее Бакуго или Тодороки. Я знаю, что ты наблюдал за нами всеми еще до перехода к героям, с самого фестиваля. И ты знал, что они оба проявляли ко мне свое внимание. И если бы ты любил, по-настоящему любил, ты бы поборолся с ними — ты бы ухаживал... Делал бы это терпеливо и столько времени, сколько нужно. Ты бы хоть раз остановился, когда я просила. Ты бы не скрывал наши недоотношения... Ты бы не сорвался в такое откровенное подчинение и унижение в тот раз, когда мне признался Тодороки. А так... - Если тебя все это не устраивало, почему никому и ничего не сказала? Почему не прекратила? - А как? Рассказать кому-то о таком позоре? Видимо, ты забыл, как относятся к девушкам, которых изнасиловали вообще. А тут я — героиня с сильной причудой... Да однозначно сама захотела, а сейчас бедному пареньку жизнь портит только от того, что он ей не нравится... Примерно таких слов я ждала от большинства окружающих. А еще я знала, что рано или поздно найду способ все прекратить... ну, и не хотела лишать тебя геройской карьеры, ведь ты к ней так стремился. - Это твое блядское принятие! Кому оно нужно?! - Шинсо заорал, не сдержавшись. - Вам, - тихо сказала Изуку, - Всем вам. Один — мальчик, у которого всегда и все получалось хорошо. А значит, он лучше других, и это можно и нужно показывать всем, демонстрировать, что ты лучше и круче. Второй — недолюбленный ребенок, закрывшийся в себе, которому не хватило и не хватало на тот момент поддержки и принятия. Третий — обиженный на весь мир за то, что его не воспринимают всерьез или открыто боятся, считающий, что другим проще, чем ему. И думающий, что его никто не понимает. Еще один, скрывающий свою неуверенность и опасения за жесткими приколами и сарказмом. И я... всегда никчемная, привыкшая получать тонны дерьма просто на то, что я живу и существую, с комплексом спасателя и всеобъемлющим принятием. Мидория как-то обреченно выдохнула. На удивление всех присутствующих Бакуго заговорил спокойно: - А знаешь, Деку, ты нас не урыла, а просто закопала сейчас. Но в одном ты не права: я бы никогда и ни за что не причинил тебе боль так. Жаль, что у тебя такое впечатление обо мне, хотя я сам мудак тот еще: не умел выражать свои чувства, поэтому вел себя так... И самое мое большое сожаление — это то, что я не успел тебя вытащить оттуда раньше. Я... Всегда думал, что ты только моя, моей и станешь обязательно. Выйдешь замуж — не важно, будешь героем или нет — родишь ребенка, может и не одного... И представлял, что дети будут похожи на тебя: терпеть таких же пиздюков как я было бы выше моих сил, хе-хе, хотя они бы были и твоими пиздюками, поэтому и терпел бы. - Пхх, Кччан, - это обращение стало медом для ушей Кацуки, - никогда бы не подумала, что ты вырастешь таким... НО вы бы не успели в любом случае... Тога пришел ко мне сразу после похищения. Еще до того, как мне вкололи сыворотку, но уже заблокировали причуду наручниками. - Тога? Этот кровососущий псих?! - Ну да. Но когда ему кто-то «нравится», он становится другим, - на лицах мужчин непонимание, - Да, в это трудно поверить, но другим — нежным и внимательным. - Изуку странно наклонила голову, глядя на них, а в глазах появилась искорка того, чего раньше не было никогда, - Если вам интересно, то первый и единственный раз я испытывала оргазм только с ним, когда он брал меня в первый же вечер. Сразу два, подряд, а потом нет... хотя и до этого тоже нет... Но Тога не псих. Вот Даби жестокий и резкий, а Томура... Вот этот точно псих. Правда, я не понимаю, почему мы сейчас обсуждаем это. Каждый из вас либо женат, либо в устойчивых отношениях. Почему вы сейчас жалеете о прошлом, ушедшем уже больше десяти лет назад? - Потому что это прошлое вылезло и грозится разрушить все вновь? - сказал Тодороки, опередив всех. - А что разрушать? Символ мира, вот он — силен, умен и непоколебим. Стал таким, каким мечтал быть с детства. Готовится к свадьбе. За его плечами много геройских поступков и ничего плохого. Номер два... - Слушай, - перебил ее Бакуго, - тебе вообще на себя плевать? Мидория впала в ступор, а после недолгих раздумий расхохоталась. - Мне плевать на себя, Каччан. Я была бесполезным мусором, на короткое время почувствовала себя нормальным человеком, даже немного героем, а потом у меня отняли все, втоптали в грязь, опять заставили себя чувствовать никчемной, грязной, мерзкой и отвратительной. - Она еле держалась. - Ни один из вас, ребята, кроме Мономы, не видел, что со мной сделали. Только он и медики. Но они ко всему привычны. Да, госпожа Чиё постаралась, хорошо меня залатала, но я каждый день вижу в зеркале напоминание о том, что я — мусор бесполезный, кусок мяса, годящийся только для одного. Я вижу эти уродливые шрамы, эти отметины. Я долгое время была лысой, пока мне восстанавливали волосы — Шигараки почти полностью уничтожил слой с луковичками. Я чувствую шрамы от наложенных швов в разных частях тела. Я... - Не говори так! - А как я должна говорить?! Как?! - ее начала бить крупная дрожь. Не сдержавшись, Изуку кричала, сжав кулачки. - Прошло одиннадцать лет, одиннадцать! Я до сих пор вижу кошмары с ними: как Даби плавит кожу на моей ягодице во время своего оргазма; как Тога сначала режет так, чтобы было много крови, но не задеть органы, потом вылизывает, пока ты находишься на грани сознания, а потом исступленно трахает, говоря, как он любит меня. А еще я вижу Томуру, его мерзкую обветренную и расчесанную рожу, чувствую на себе его противные шершавые руки. И да, меня трахали только эти трое — остальные из Лиги либо жалели, либо кривились, когда оказывались рядом. Мне не помогли психологи и психотерапевты, антидепрессанты помогли частично — я перестала хотеть убить себя. Да, я хотела, не смотрите на меня так, даже когда Хара появился, мысль спрыгнуть с крыши или порезать вены меня не покидала. Переключение на учебу и работу помогло: все таки лечить людей — тоже достойная профессия, раз уж я не могу быть героем, и никакой причуды у меня нет. Вот только к новой внешности и личности я так и не привыкла: так и хочется содрать с себя серые линзы, вернуть свой цвет волос и заорать, что Изуми Химикумо — это всего лишь персонаж и выдумка, а я, настоящая я — Изуку Мидория, которую Лига тогда поймала и держала у себя несколько недель. Которая родила от кого-то из них. Которая осталась без причуды, сил и самоуважения. Иногда очень хочется это все сделать. Но я понимаю своей рациональной частью, которая все еще жива, что это ни к чему хорошему не приведет. И да, меня удивляет, что они только вчера сбежали из самой охраняемой тюрьмы Японии, а уже сегодня были у меня в больнице. При том, что моя личность изменена, а информация обо всех членах семьи Мидория засекречена. Вам не кажется это странным? Нейто усадил ее на стул, наконец поставил начавший остывать чай с печеньем. Она машинально взяла это все и начала перекус. - Давай к последнему вопросу вернемся позже, - сказал Бакуго. - Мы над ним работаем. Что касаемо нас, хотелось бы поставить все точки над i. Да, официально я в отношениях с Джиро, но это прикрытие для нас обоих, хотя не только для нас: она уже давно живет с Момо, которая ушла в свое время от двумордого. Полагаю, по тем же причинам, что и Урарарка от меня. Шинсо с Очако живут нормальной семьей, к счастью — хоть у кого-то все хорошо. Тсую и Шоджи вместе, но не афишируют этого. - Мы с Миной тоже, - вставил свои пять йен Киришима, - хотя сказать, что все серьезно пока не могу... - Зачем вы мне все это говорите? - Чтобы ты не надумала себе чего-то лишнего... - А что лишнего я могу себе надумать, Каччан? Отвечать парень не стал, замялся. - Знаете, за столько лет в кошмарах и одиночестве я привыкла считать, что буду всю жизнь одна. У меня неустойчивая психика, у меня панические атаки, иногда меня кроет так, что я могу просто рукой — даже без причуды — разбить кирпичную кладку стены... Такого «счастья» я никому не пожелаю, ребят. Поэтому ваши прозрачные и не очень намеки тут ни к чему. Вдобавок, у меня есть сын с очень странной причудой... И похоже, что не одной. Вот только как это получилось, я не знаю...