sweet victory

Чонгук стонет в подушку, зарываясь лицом в свежее постельное белье. Хоть что-то, не пахнущее Пак Чимином. Глупым Пак Чимином, чей запах полностью впитался в его тело и одежду. Все чертовски пахнет им. После того как они трахнулись в душе, ему тихо предложили остаться на ужин. И, боже, он хотел сказать "нет", хотел убежать, чтобы его сердце не трепетало в присутствии Чимина. Но Чимин смотрел на него с надеждой в глазах, говоря приглушенно, будто не хотел напугать его, и что-то защемило в груди, что в конце концов он согласился. По крайней мере, он все еще был в здравом уме и отказался от предложенной ему сменной одежды. Это заставило бы его сойти с ума, носить одежду Чимина, которая пахнет точно так же, как он, и оставаться в его квартире, будто они парочка. Они заказали еду, жареную лапшу (любимую Чимина, как он узнал) и смотрели аниме. Было довольно занятно, за эти два часа он узнал о Чимине больше, чем за год. Что довольно шокирует. Хотя они больше не касались друг друга, сидя в разных концах дивана, внутри Чонгука разливалось тепло. Тэхен плюхается рядом, жуя чипсы. — У тебя был плохой день? — спрашивает он, успокаивающе похлопывая Чонгука по спине. — Фу, нет, — стонет Чонгук, глядя на Тэхена. — Как раз наоборот, слишком хороший. И пожалуйста, убери свой грязный и жирный палец с моей рубашки. Он шлепает Тэхена по руке, заставляя того усмехнуться. — Тогда о чем задумался? — Чимин, — просто отвечает он, и Тэхен понимает. На его лице появляется смесь понимания и беспокойства. Его взгляд смягчается, он знает, что это больная тема. Он ждет, пока Чонгук уточнит, и тот тяжело вздыхает. — Ты знаешь, мы типа "друзья", — говорит он, делая воздушные кавычки. — И впервые за год я остался после секса. Какая-то часть меня хотела убежать. Но другая часть меня чувствовала себя так... безопасно, так правильно. — Но тогда почему ты убегаешь от своего счастья? Подождите. Что? — Что это вообще значит, Тэ? — Чонгук плюхается на спину, моргая и глядя в потолок. Тэхен пожимает плечами, продолжая есть чипсы. — Я знаю тебя много лет, Гук. Я вижу искреннюю улыбку и нежность в твоих глазах, когда ты с ним. Я знаю, что у вас, ребята, есть типа договоренности, но... мы оба знаем, что дело не только в этом. И эти слова звенят в груди Чонгука. Тэхен абсолютно прав. На самом деле он достиг точки невозврата. И самое странное, что Чонгук думал, что это было так хорошо спрятано в его груди, эти чувства, это... влечение. Что оно заперто на семь ключей — для него и для всех остальных. Но он явно потерпел неудачу. Это безумие, но это безопасное безумие. Они занимаются этим уже год, уже постоянство, уже рутина. В глубине души он знает причину. Он пытался бороться с этим, говоря, что это не так. Пытался найти другие лица, другие тела, но, целуя других мужчин, он мог думать только о паре пухлых губ, прижавшихся к его. — Я боюсь, — выдыхает он, и на его глаза наворачиваются слезы. — А если я его потеряю? Разрушу все это? Мы не сможем быть парой, Тэ. У нас все хорошо, я могу вытерпеть боль, если это означает, что я могу побыть с ним еще немного. Тэхен быстро бросает все, чтобы лечь рядом с ним, притягивая Чонгука к своей груди и обнимая его. — Но ты не узнаешь, пока не попробуешь, верно? — он прижимает поцелуй к волосам Чонгука. Чонгук кивает, все глубже погружаясь в тепло и уют Тэ. Он убаюкан сном, непролитые слезы высыхают, сердце сжимается от боли. [KARD - You In Me] Что-то не так. Когда Чонгук прижимает Чимина к стене, целуя его в шею, он кажется... рассеянным, даже не реагирует. Его руки держат Чонгука за талию, но они ничего не делают, кроме того, что остаются там, под тканью рубашки. Чонгук пытается прижать свое бедро к промежности Чимина, и он наполовину тверд, но Чимин едва издает стон. Он снова пытается поцеловать его, прижимая их губы друг к другу, но Чимин не отвечает с прежним рвением. Требуется некоторое время, чтобы заставить его раскрыться, их языки соприкасаются. Случилось ли сегодня что-нибудь плохое? Чонгук удивляется, но нет, Чимин сказал бы ему. Они ведь теперь друзья, верно? Но Чимин не проявляет инициативу, чтобы затащить Чонгука в постель, снять с него одежду и обрушить на него свое возбуждение, чтобы заняться хорошим, злым сексом. И Чонгук уже сыт этим по горло. Он прерывает поцелуй, глядя в глаза Чимину в поисках ответа. — Слушай, если ты не хочешь трахаться, то мог бы мне сказать, — в его голосе слышится раздражение, хотя он пытается говорить непринужденно. Чимин разинул рот, в замешательстве нахмурив брови. — Э-э, что? Чонгук отстраняется и делает шаг назад. — Чимин, ты вообще сейчас возбужден? Серьезно, ты не реагировал ни на что из того, что мы делали. Ты витаешь где-то. Странное чувство. Чимин всегда хотел его, всегда стремился угодить, и видеть нынешнюю незаинтересованность больно, будто его отвергают. — Нет, это не так... — Ты что, нашел себе кого-нибудь еще? — слова вылетают прежде, чем Чонгук успевает осознать, и тогда он стискивает зубы. Он на грани из-за их отношений, из-за своих чувств, которые он не может контролировать, спрашивать об этом уже больно. Это должно было случиться, ведь год одной и той же рутины может наскучить. Этот вопрос раздражает Чимина, потому что, черт возьми, он никогда не хотел никого, кроме Чонгука. — Какого хрена? Нет. Но знаешь что? — он потирает лицо руками и вздыхает, пытаясь собраться с мыслями. Чонгук готовится к тому, что за этим последует. Он прекрасно понимает, что будет. — Я больше так не могу, Чонгук. Я думаю, мы должны прекратить. В своем воображении он думал, что ему будет больно услышать эти слова. Но нет. Он чертовски взбешен. Он был слишком глуп, что уступил Чимину, позволил ему сломать его преграды. Но все шло хорошо. Они больше не разбегались после секса, ужинали вместе, смотрели фильмы, смеялись. В редких случаях даже гуляли, но в конечном итоге не занимались сексом вообще, ибо были слишком уставшими, предпочитая вместо этого смотреть аниме и просто наслаждаться компанией друг друга. Он чувствует себя глупо, что дал им шанс, но в основном он зол на Чимина, что тот все портит. — Ты больше так не можешь? И это после того как умолял нас быть друзьями? Какого хрена… Я пошел к тебе навстречу, приложил усилия и все ради того, чтобы ты такой «хмм, это все-таки плохая идея»?! Знаешь, что? Ты такой придурок. Иди нахуй, — он практически выплевывает это Чимину, голос становится громче с каждым предложением, лицо багровеет от гнева. Чонгук толкает Чимина в плечо, делая шаг назад, потому что не может больше находиться рядом с ним, не хочет прикасаться к нему. И Чимин видит боль в его глазах, то, как Чонгук напрягается и смотрит на него, как будто не узнает его. Его желудок сжимается от этого вида, слова застревают в горле. Он не хочет причинять боль Чонгуку, но лучше сделать это сейчас. Покончить с этим, пока не стало хуже. В каком-то смысле освободить Чонгука. Хотя, не то, чтобы он когда-либо принадлежал Чимину. — Дело не в том ... черт, — стонет Чимин, чувствуя себя слишком расстроенным из-за ссоры. Чонгук смотрит на него, его губы дрожат, глаза покрасневшие. — Тогда в чем же дело? Ты устал от меня? Его голос ломается в конце, но он откашливается и пытается сохранить спокойствие и не доставлять Чимину удовольствия смотреть, как он ломается, смотреть, как он плачет. Чонгук в ярости, он говорит сквозь стиснутые зубы. Он не слушает тихие мольбы Чимина перестать ссориться, просто оставить все как есть. Ему потребовался целый год внутренней борьбы, чтобы принять свои чувства к нему, когда он списывал все на просто развлечение. — Скажи мне! Я заслуживаю знать! Не могу поверить, что ты такой- — В ТОМ-ТО И ПРОБЛЕМА, ЧОНГУК! Чимин наконец-то прорывается, его возглас заполняет комнату. Он проводит рукой по волосам, пытаясь успокоиться, но больше не может сдерживаться. Чонгук поражен его тоном, в глазах вспыхивает боль. Это заставляет Чимина немедленно пожалеть обо всем и ненавидеть себя за то, что он стал причиной слабого всхлипа, слетевшего с губ Чонгука. Он расхаживает по комнате, делая глубокий вдох. — Это не потому, что я устал от тебя, а потому, что я просто не могу насытиться тобой. Теперь слова уже не возьмешь назад, не отшутишься. Он выплескивает все, что копилось внутри. — Черт, ты мне нравишься уже некоторое время, и с тех пор, как мы стали друзьями... — Чимин замолкает, не зная, что сказать дальше и как открыться. — Я увидел, какой ты прекрасный человек, и все перестало быть просто сексом для меня! Чонгук не двигается, не моргает. Он просто смотрит на Чимина, выглядя так, словно вот-вот сломается. Он молчит, позволяя Чимину продолжать свою бессвязную болтовню. — Я начал влюбляться в тебя, начал ревновать, когда видел тебя с другими парнями. С самого начала никаких условий не было, и я это знал. Он делает глубокий вдох, встречаясь взглядом с Чонгуком. Голос у него тихий и нежный. Как будто он действительно чувствует, что это все его вина. — И мне жаль, что я не смог контролировать свои эмоции, мне жаль, что я нарушил наше соглашение. Но я люблю тебя, и я просто не могу продолжать так, зная, что ты никогда не будешь моим. Одинокая слеза бежит по его щеке, переполняя то, что его сердце больше не могло вынести. И после этого в комнате воцаряется тишина, тяжелый воздух висит вокруг них, оба застыли на месте. Чимин даже не замечает этого, но внезапно начинает плакать, отчаянно пытаясь вытереть слезы. — Той ночью, — начинает Чонгук, собравшись с мыслями, голос едва слышный, но достаточно громкий, чтобы Чимин резко повернулся в его сторону. Он делает несколько шагов к парню, пока не оказывается перед ним, глядя в его остекленевшие глаза. — Я... я не спал с тем парнем на той вечеринке, Чимин. Я просто хотел заставить тебя ревновать, но не смог, — он делает глубокий вдох, протягивает руку и легонько вытирает щеку Чимина большим пальцем, не в силах смотреть, как тот плачет. — Ты… это всегда был ты. Он тоже плачет, это признание застало его врасплох. — Прости, что причинил тебе боль, прости, что был таким идиотом. Но я тоже хочу быть с тобой. Чонгук легонько чмокает Чимина в губы, первое прикосновение, за которым не стоит никакого сексуального намерения. Поцелуй как закрепление его слов, поцелуй как обещание. Чимину требуется несколько секунд, чтобы осознать то, что только что произошло. Его мысли разбегаются, переходя от разбитого сердца к этому в считанные секунды. Когда он осознает, что Чонгук — тот Чонгук, в которого он был влюблен в течение нескольких месяцев — тоже любит его, ему приходится кусать губы, чтобы не разрыдаться. Его мозг перегружен, сердце разрывается, но он обнимает Чонгука, притягивая его ближе, пока он не утыкается носом в его шею. Чимин чувствует, что камень с его души, наконец, падает. Он целует Чонгука в макушку, теперь имея возможность спросить то, чего не мог в течение долгого времени. — Позволь мне пригласить тебя на свидание, пожалуйста. [Troye Sivan - My My My!] Чимин в десятый раз поправляет шапочку на голове перед зеркалом, убеждаясь, что она хорошо сидит на его причесанных, разделенных пробором черных волосах. Его черные очки в квадратной оправе мило сидят на носу, и он сегодня выглядит иначе, чем обычно. Прежде чем выйти из квартиры, он проверяет, есть ли у него все необходимое: многочисленные кольца на пальцах, ожерелье, телефон и бумажник. Он проходит мимо гостиной, где Хосок и Тэхен в обнимку смотрят фильм. Когда это они оба стали походить на молодоженов? Он удивляется, потому что они оба никогда не выглядели заинтересованными в серьезных отношениях. Хосок смотрит на него с понимающей ухмылкой на лице, выкрикивая "ну же, иди за своим принцем", и размахивает кулаком в воздухе. Чимин закатывает глаза и прощается, предупреждая их только не трахаться на диване. Он спотыкается на пути к выходу, когда слышит ответ Тэхена: — Но мы уже! Направляясь в метро, он чувствует себя влюбленным подростком. Не забыл ли он побрызгаться парфюмом? О, подождите, он же чистил зубы перед уходом? Их первое свидание в боулинге в центре города, выбор Чонгука. Чимин не совсем хорош в боулинге — большинство шаров имеют отверстия слишком большие для его крошечных пальцев (и нет, он никогда не признается в этом вслух). Они оба бедные и безработные студенты, поэтому они решают встретиться в метро и вместе сесть на поезд. Чимин видит силуэт на железнодорожной платформе, теплое сияние заката, просачивающееся сквозь стекло, издалека делает его похожим на ангела . Чонгук выглядит очаровательно, так мило, и сердце Чимина бьется быстрее с каждым шагом к нему. Из-за джинсовой куртки он кажется моложе, взгляд выглядит мягче. Чимин видит, что он не потрудился накраситься (за что он благодарен, он слаб перед Чонгуком без макияжа), а челка у него прямая и аккуратно спадает на лоб. Прелестный. — Привет, — улыбается ему Чонгук, засунув руки в карманы куртки. Чимин не может сдержать глупую, ласковую улыбку, которая появляется на его лице, когда он здоровается. — Привет, Гук. — О, ты носишь очки? — спрашивает черлидер, по-щенячьи склонив голову набок и нахмурив брови. Чимин тут же бросается поправлять их указательным пальцем, застенчиво отвечая, что да. — Я много читаю, и зрение у меня не самое лучшее... Во время практики я ношу линзы, поэтому, должно быть, ты никогда не видел меня в них. Он смотрит на Чонгука, который кивает, задумчиво проводя пальцем по губам. — Мило, — вот и все, что он отвечает, и Чимин чувствует, как румянец разливается по его лицу, окрашивая щеки в красный цвет. К счастью, прибывающий поезд спасает их от неловкого молчания, и Чимин молча благодарит небеса за это. Очередь на посадку довольно длинная, вокруг толпятся студенты. Сейчас около шести часов вечера, пятница, так что, вероятно, у всех у них одинаковые планы поехать в центр города и напиться самым дешевым алкоголем, который только можно найти. Вагон значительно заполнен, толпа людей, входящих и толкающихся вокруг, ухудшает положение дел. Они оба загнаны в угол в самом конце вагона, все места уже заняты. Он бросает на Чонгука извиняющийся взгляд, прислоняясь к стене, и Чонгук встает перед ним, пытаясь сохранить равновесие. Тряска транспорта заставляет Чонгука споткнуться и упасть на Чимина, его спина сталкивается с грудью парня. Чимин быстро удерживает его за талию, кладя руки прямо туда. Он уже много раз держал Чонгука за талию — но не в этом чистом, здоровом контексте. Они немного неловко смеются, никогда не будучи в состоянии наслаждаться такой близостью — просто не привыкли к этому. Он продолжает держать Чонгука, пока тот, наконец, не решает прислониться к Чимину для опоры. Сначала это немного неловко, и они оба это чувствуют. Но по мере того, как проходят минуты, неловкость медленно рассеивается. Чимин чувствует слабый клубничный запах шампуня Чонгука, чувствует, как руки Чонгука медленно опускаются на его руки, прямо там, где он держит его за талию. Чимин кладет подбородок на плечо Чонгука и боится, что его сердце может разорваться от счастья в любую секунду. Он нервничает как никогда раньше. Но то, как большой палец Чонгука мягко касается его ладони, достаточно, чтобы показать ему, что с ними все будет в порядке. Он чувствует себя так же тепло, как зарево заката. Неоновые, мерцающие огни боулинга отбрасывают красивый фиолетовый свет на черты лица Чонгука. Им удалось получить дорожку только для них двоих, что создает небольшой уголок уюта. Это конкретное место позволяет им играть в боулинг в носках, и они согласились на это, радуясь, что нет нужды брать напрокат обувь. Когда Чонгук снимает свои кеды, Чимин умудряется влюбиться в тысяча первый раз. На нем самые красивые носки в синюю и черную полоску, а сверху нарисованный медведь. Чонгуку требуется немного времени, чтобы понять, что его носки стали причиной хихиканья Чимина, и он краснеет слишком сильно, широко раскрыв глаза, когда пытается скрыть свои ноги. Чимин, сидящий рядом с ним в простых белых носках, наклоняется и целует его в щеку. — Ты очарователен, — бормочет он, даже не пытаясь скрыть свой влюбленный взгляд. Чонгуку нравится ощущение поцелуев в щеки от Чимина, нравится мысль о том, что Чимин смотрит на него так, будто он самый драгоценный на свете. Тем не менее, мягкое и любящее выражение лица Чимина превращается в шок, как только Чонгук забивает все кегли самым первым и точным ударом. Черлидер смотрит на него с самодовольной ухмылкой на лице, смеясь, когда видит недоумение на лице Чимина. — Держу пари, что ты этого не ожидал. — Как? — хрипит Чимин, все еще обдумывая, что его будущий бойфренд, очевидно, тайный чемпион по боулингу. Чонгук пожимает плечами, садясь на стул. — Наверное, это мое второе хобби. Это то, чем я люблю заниматься помимо черлидинга. Я много практиковался. — Понятно, Чонгук, — фыркает Чимин, скрещивая руки. — Ты привел меня сюда только для того, чтобы хоть раз увидеть, как я проигрываю. Он дуется, глядя на него грустными щенячьими глазами. Младший, похоже, искренне удивлен его поведением и хихикает, как ребенок. — А что, разве это так плохо? — Нет, но обычно я получаю от тебя поцелуй, когда выигрываю. Так что если я проиграю, никакого поцелуя! Он действительно похож на ребенка, который хочет убедиться, что его приз не отнимут у него. Чонгук закатывает глаза, прежде чем схватить Чимина за рубашку и потянуть вниз, сладко встретившись с ним в середине для быстрого, целомудренного поцелуя. Это покалывание, это волшебство, что они так хорошо идут вместе. — Вот, — он мягко похлопывает Чимина по груди. — А теперь давай играть, я хочу поскорее выиграть! Чимин едва сосредотачивается на игре, ощущение губ Чонгука, прижатых к его, заполнило все мысли.Ему удается сбить две кегли, но вскоре Чонгук снова дразнит его, обнимая в ответ, и говорит: — Нам стоит попросить поставить тебе бортики как для детей? В ответ Чимин легонько толкает его локтем в ребра, и Чонгук в качестве извинения целует его в шею. Им удается сыграть целых две партии, и Чонгук выигрывает обе. Чимин старался изо всех сил, хотя временами и был немного неуклюж. К концу второй партии у него это уже получалось гораздо лучше. Особенно когда Чонгук останавливал его, подходил и фиксировал его положение, его дыхание покалывало шею Чимина, когда он подходил сзади и держал его руки в правильном положении. Он был так взволнован всем этим, что в конце концов поскользнулся и упал на спину, громкий стук резонировал по всему помещению. Он услышал, как кто-то ахнул: "О боже, с ним все в порядке?". Ему ничего не хотелось, кроме как просто исчезнуть оттуда со стыдом и порозовевшими щеками. Чонгук подбежал к нему и попытался помочь, но он был слишком занят, смеясь и хлопая в ладоши от его вида. Боль того стоила, потому что улыбка и смех Чонгука — это то, что Чимин хочет запечатлеть в мозгу. И он заставил Чонгука ворковать над ним и целовать его в щеку, шепча:"ты такой милый", что является полной победой, по его мнению. После того, как все закончилось (и крошечная борьба за то, кто платит, Чимин топнул ногой, утверждая, что это должен быть он, и Чонгук закатил глаза на это), они направляются к пирсу, который находится всего в нескольких кварталах. Маршрут, по которому они идут, тихий и немноголюдный. Сейчас чуть больше девяти вечера, как раз тогда, когда толпа ищет бары, чтобы выпить, прежде чем отправиться в клуб. Сегодня немного прохладно, тонкая рубашка Чимина не может согреть его от ветра, когда они идут. Он чувствует себя счастливым и меньше нервничает по мере того, как проходит время, это менее неловко, чем он думал, их химия перекрывает всю неловкость. Они возбужденно болтают обо всем, начиная от своих семей и заканчивая новой игрой, которую им до смерти хочется попробовать. В какой-то момент рука Чонгука находит его, переплетая их пальцы и соединяя их руки вместе. Это похоже на брак, заключенный на небесах, их ладони прижаты друг к другу, кожа к коже. Он пытается не реагировать, кусая губы, чтобы сдержать улыбку, угрожающую появиться, но все же бросает взгляд на Чонгука, который смущенно отводит взгляд. Чимин может уловить румянец на его щеках, розовый, как и его губы. Он крепко сжимает ее в ответ, и только их общее прикосновение распространяет тепло по всему телу, от головы до пят. — Мерзость, — Чимин морщит нос при виде клубничного сиропа, выливаемого на их замороженный йогурт. Чонгук потащил его к ближайшей кафешке с замороженным йогуртом, он становился взволнованнее, по мере того как они приближались к заманчивому розово-зеленому зданию. И Чимин подчинился, так как слаб перед ним, позволил тянуть себя за руку. Кроме того, он уже знал, что Чонгук любит поесть в любое время и в любом месте. Так что он всегда будет обеспечивать ему это. Но Чонгук, конечно, настоял на том, чтобы они разделили одну миску. Это хорошая идея, пока они не начали спорить о том, какой вкус взять. Они пошли на компромисс и выбрали Cake Batter. Чонгук надулся ("ты такой скучный, Чимини"), и Чимин позволил ему выбрать начинку. Что оказалось полной неразберихой. Не только клубничный сироп, он еще выбрал кусочки брауни, карамель и измельченные Орео. Так что теперь они едят отвратительно сладкий замороженный йогурт, пока прогуливаются. — Ладно, да, это плохо, — наконец признает Чонгук, морщась от вкуса йогурта, когда берет еще одну ложку. Чимин смотрит на содержимое миски, все начинает таять и размокать, превращаясь в противную кашу. — Это все ты, — игриво обвиняет он, толкая локтем Чонгука в бок. — В следующий раз выбирать буду я. И в воздухе повисает намек, что будет следующее свидание. Чонгук думает о том, чтобы подразнить, спросить: "в следующий раз?" посмотреть, какой реакции он добьется от Чимина. Он противится этому, потому что, честно говоря, он так же нетерпелив. Ощущение веселья и искренности с ним не покидает его. Он может быть самим собой, без каких-либо стен между ними. — Хорошо, — соглашается он с улыбкой. — А теперь, пожалуйста, выбрось это, в меня больше не влезет. [Troye Sivan - Wild] Когда Чимин возвращается после того, как выбросил мороженое, Чонгук стоит, облокотившись на перила пирса, лицом к сверкающим водам реки. Сегодня вечером здесь очень красиво, тысячи огней вокруг них окрашивают воду в разные цвета. Фонарный столб создает это спокойное, мягкое настроение, отбрасывая мягкий теплый свет на темное дерево пирса. Чимин наблюдает, как он фотографирует, любуясь видом (хотя для Чимина вид — это сам Чонгук). Он слышит, как Чонгук тихонько напевает себе под нос, и пользуется случаем, чтобы украдкой сфотографировать его здесь, заставшим в моменте: его тело среди ночи, среди звездного неба. Чтобы запечатлеть момент не только в памяти. — Эй, — откликает он, останавливаясь рядом с Чонгуком и кладя руки ему на талию. Приятно, что его прикосновения так естественны, как будто так всегда и должно быть. Чонгук улыбается ему застенчивой улыбкой, которая позволяет крошечным кроличьим зубам выглядывать наружу, такой, которая делает его щеки очаровательными. — Знаешь, о чем я подумал? Чимин хмыкает, показывая, что слушает, но слишком завороженный тем, как свет отражается в его глазах. — У нас нет никаких совместных фотографий... — он замолкает, закусив губу. — Сфотографируешься со мной? Я ... — его взгляд скользит по Чимину, в глазах плескается нежность. — Я хочу запомнить этот день. И Чимин тут же тает, улыбка расплывается на его лице, его глаза изгибаются в самые красивые полумесяцы. — Конечно, — соглашается он, быстро целуя Чонгука в нос. Чонгук прислоняется к плечу Чимина, поднимая телефон в воздух, чтобы сделать снимок. Судя по тому, что Чимин видит на экране, они хорошо смотрятся вместе. Они выглядят целыми, как будто сотканные друг для друга вселенной. И на второй фотографии Чонгук поднимает голову и находит губы Чимина, они оба слышат, как щелкает затвор, но заботятся только о том, что они чувствуют прижатые друг к другу. Чимин быстро кладет руку на щеки Чонгука, прижимая их губы еще на несколько секунд, потому что он никогда не устанет целовать его. Они отстраняются, и Чонгук быстро проверяет только что сделанные фотографии, хихикая в свой телефон. Фотографии выглядят размытыми и расфокусированными, не самый лучший угол — особенно фотография с поцелуями — но Чимин повесил бы это в художественной галерее. Какая разница, если вышло не идеально? У них будет масса возможностей снять еще. Его воля, он бы заполнил всю память телефона фотографиями Чонгука. Чонгук кладет телефон в сторону, поворачиваясь снова лицом к Чимину. Луна и огни отбрасывают такой прекрасный свет на его лицо, темные глаза сияют ярко, как звезды. Чимин притягивает его ближе за талию, и Чонгук кладет руки на его шею, лениво играя пальцами с короткими волосами. И он видит все эмоции в его взгляде, чувствует, как громко бьется его сердце. И Чимин... ах, он так влюблен. Он может прокричать это, не колеблясь. Как ему удавалось все это время обманывать себя, верить, что его сердце не принадлежит Чонгуку? Он без понятия, как так долго продержался. Чимин обхватывает ладонями одну из щек Чонгука, проводя большим пальцем по едва заметному шраму на его щеке. Еще одна деталь, которая делает его таким милым в его глазах. Чонгук смотрит на него сквозь ресницы, взгляд теплый и манящий. — Чонгук... — выдыхает он, пытаясь собраться с мыслями и восхищенно глядя на него. — Я хочу... мне нужно, чтобы ты был моим. Ты будешь моим парнем? Это занимает долю секунды, но Чонгук улыбается так широко, так ярко. Чимин не знает, почему он все еще боялся отказа, ведь Чонгук согласился на свидание, не так ли? Его слишком тянет к нему, он слишком любит его, что даже мысль о том, что он ускользнет от него, пугает. И Чонгук отвечает тихим "да", достаточно быстро, чтобы, наконец, сократить расстояние между ними. Он дарит Чимину дюжину поцелуев, все время бормоча "да" между ними, обнимая его еще крепче. Он на седьмом небе от счастья, сердце бешено колотится в груди. Одно дело признаться кому-то и пойти с ним на свидание, но это... это, наконец, успокоило его. Чимин хочет его, всего его, каждый божий день, больше никаких границ и неясностей, пока они вместе. Он углубляет поцелуй, Чимин тянет его за талию и прижимает к себе так близко, что он может поклясться, что их сердца бьются синхронно. Их губы просто прижимаются друг к другу, это так привычно, но так ново, что больше не нужно сдерживаться. Они не могут не хихикать и улыбаться в поцелуе, как два влюбленных подростка. В каком-то смысле так и есть. Чимин гоняется за его губами каждый раз, когда он игриво отстраняется, их языки лениво касаются друг друга, как будто мир вокруг них не существует, как будто время застыло. Его руки медленно опускаются на поясницу Чонгука, почти в самом начале его задницы. Чонгук чувствует жар во всем теле, когда поцелуй набирает темп, становясь страстнее. Под луной, под небом они просто существуют друг для друга. Печаль, переживания — все в прошлом, они находят новые положительные эмоции, искрящиеся в них с каждым прикосновением. Чонгук слегка прикусывает нижнюю губу Чимина, заставляя его (теперь) парня ахнуть, прежде чем отстраниться. Они выглядят неряшливо, даже при плохом освещении, их щеки раскраснелись; воздуха катастрофически не хватало. Их волосы растрепаны, губы ободраны и блестят от слюны. Воздух между ними тяжелый и пьянящий. — Хочешь домой, бойфренд? — спрашивает Чонгук, которому нравится, как это слово слетает с его языка. Чимин улыбается, слегка задыхаясь. — Да, пойдем домой. Чонгук берет его за руку, переплетая их пальцы. Они практически бегут домой, хихикая, как маленькие дети, будучи свободными душами под ночным небом. Они никогда не были так влюблены, как сейчас. [Troye Sivan - Bloom] Они не могут оторваться друг от друга. Чимин целует шею Чонгука, когда тот пытается открыть дверь, дважды чуть не роняя ключи. — Ч-Чимин, — заикается Чонгук, не в силе сосредоточиться. — Мне нужно открыть дверь, пожалуйста. Чимин хихикает ему в ухо, слегка покусывая мочку, прежде чем отступить. — Ладно, ладно, детка, — говорит он, и Чонгук краснеет от этого ласкательного прозвища. Он ничего не может с собой поделать, Чонгук пахнет слишком хорошо, слишком сладко. После небольшой борьбы они, наконец, заходят внутрь, снимают туфли и направляются прямиком в спальню, не обращая ни на что больше внимания. Они также не включают свет, когда входят в комнату, залитую лунным светом через окно. Чонгук сбрасывает куртку, прежде чем упасть на кровать, устраиваясь поудобнее между подушками и простынями. Чимин тоже быстро избавляется от рубашки, и Чонгук наблюдает за ним, его стройная фигура и торс обнажаются, купаясь в лунном свечении. Он видел Чимина без рубашки бесчисленное количество раз, но этот раз кажется более интимным. Он кусает губы, когда Чимин подходит к кровати, забирается на нее и садится верхом на Чонгука. — Эй, — говорит Чимин приглушенным голосом. Хотя в квартире только они вдвоем, его голос спокойный и тихий. Чонгук проводит пальцами по волосам Чимина, глядя на него с обожанием. В его глазах плавают тысячи созвездий, столько эмоций мерцает в его взгляде, и Чимин может видеть каждую из них, может чувствовать каждую из них. Это даже немного ошеломляет, когда Чонгук смотрит на него с такой любовью и нежностью. Он полон решимости заставить Чонгука смотреть на него так вечно. — Эй, — шепчет в ответ Чонгук с тихим смехом, кладя руку на щеку Чимина. Чимин поворачивается и целует его в ладонь, потому что сегодня у них нет никакой спешки, никакой надоедливой вечеринки за дверью, и они могут не торопиться. Большие темные глаза Чонгука видят его насквозь, блестят, когда он просит. — Сделай меня своим, Чимин. И сердце Чимина останавливается, сжимается в груди, прежде чем снова забиться, на этот раз громко. Он кивает, исполняя каждое желание Чонгука, наклоняясь, чтобы захватить его губы в поцелуе, который, как он надеется, передает его чувства. Его руки находят путь к подолу рубашки Чонгука, открывая все больше и больше кожи под ней. Он задирает рубашку, пока Чонгук не понимает намек, и они прерывают поцелуй, Чимин снимает рубашку для него. Он проводит руками по торсу Чонгука, слегка касаясь пальцами сосков, прежде чем добраться до талии. Чонгук лежит, зажав нижнюю губу между зубами, щеки пылают, ожидая, когда Чимин сделает следующий шаг. Чимин ничего не может с собой поделать, он снова прижимает целомудренный поцелуй ко рту, и Чонгук хихикает, прекрасно хихикает ему в рот. Это слишком мило, слишком невыносимо. Чимин задается вопросом, когда у них было столько удовольствия во время секса? Эта… мягкая атмосфера вокруг них? Он не знает, но то, что сейчас ему нравится гораздо больше. Он также прижимает поцелуй прямо к груди Чонгука, бормоча "ты прекрасен" на коже. Он оставляет еще больше поцелуев на ключицах, каждое прикосновение легкое и мягкое, нет необходимости отмечать — теперь они принадлежат друг другу. И в каждом поцелуе он роняет очередную похвалу, очередную любовную клятву, все, что было закупорено до сих пор. Чимин берет один из его сосков в рот, используя свой язык, чтобы погладить горошину и дразнить ее, пока она не становится твердой от возбуждения, занимая свободную руку, чтобы играть с другим соском тоже. Чонгук практически мяукает на это, пальцы путаются в черных волосах Чимина, взъерошивая идеально уложенные волосы. Он тянет Чимина за волосы, потому что ему нужен поцелуй, его губы снова на его. Он не хочет больше ни секунды находиться вдали от него. Он немного нетерпелив, Чимин замечает это, но он целует его еще раз, держа его подбородок большим и указательным пальцами, заставляя Чонгука раскрыться для него, и их языки встречаются. — Я люблю тебя, Гук, — говорит Чимин просто так, так легко, без сомнений. Чонгук застигнут врасплох, но не потому, что он не любит Чимина в ответ, а потому, что он, наконец, тоже может это сказать. Момент слишком ошеломляет, и слезы собираются в его глазах, угрожая пролиться, но Чимин быстро прижимает поцелуй к его векам, заставляя Чонгука сморгнуть их. — Я тоже люблю тебя, детка, так сильно, — признается он. Он совершенно, полностью влюблен в человека, стоящего перед ним. Глаза Чимина расплываются в полумесяцы, открывая Чонгуку ту улыбку, предназначенную только для него, которая несет в себе такую нежность. Он прижимает последний поцелуй к щеке Чонгука и продолжает свое путешествие, убедившись, что покрыл все пространство кожи Чонгука новыми поцелуями и слабыми укусами. — Ты такой идеальный, — снова хвалит его Чимин, на этот раз целуя в пупок. Грудь Чонгука краснеет так же сильно, как и щеки, он не привык к словесной похвале, слетающей с губ его парня. Он наслаждается этим, мысли становятся туманными с каждым сантиметром, который Чимин опускается ниже, ближе к поясу его нижнего белья. Чимин расстегивает джинсы, засовывает пальцы под нижнее белье Чонгука и снимает с него и то, и другое. Раскрасневшийся и протекающий член Чонгука обнажается, стоя тяжело. Его одежда валяется где-то на полу, но это не имеет значения. Чонгук раздвигает ноги, внезапно чувствуя себя немного застенчивым из-за того, что он полностью голый, а Чимин все еще в штанах, но смысл ясен. Прикоснись ко мне. Чонгук извивается под пристальным взглядом своего парня, когда Чимин берет его, потирая руки о бедра Чонгука. Прикосновение обжигает, но это хороший вид ожога, посылающий дрожь по его спине. Чимин покусывает его правое бедро, не отрывая от него темного взгляда. — Чимин! — взвизгивает Чонгук и тот смеется, целуя метку, чтобы успокоить его. — Ты можешь достать смазку для меня, детка? — спрашивает Чимин, начиная снимать свои джинсы, наконец-то освобождая свою эрекцию. Чонгук кивает и лезет в ящик прикроватного столика. Он тоже достает презерватив, но не решается отдать его Чимину. — Хм, ты был с кем-нибудь без презерватива? — Я нет, а ты? — спрашивает в ответ Чимин, на этот раз устроившись между ног Чонгука, согревая смазку на кончиках пальцев. — Как ты относишься к... ах, — выдыхает он, когда его колечко мышц обводят пальцем, уговаривая расслабиться. — Насчет того, чтобы сделать это сегодня вечером без презерватива? Чимин находит руку Чонгука, подносит ее ко рту и целует. — Я хочу это сделать, если ты не против. Это милый жест, и, честно говоря, если бы Чонгук не лежал, его колени, вероятно, подогнулись бы от этого. Он кивает, посылая Чимину воздушный поцелуй. — Я хочу. Чимин, наконец, начинает растягивать Чонгука, но все еще не торопится. Он знает, как хорошо подготовить его и какой уровень растяжки подходит для Чонгука, но он просто хочет поддразнить его немного. Наконец, он обхватывает свободной рукой член Чонгука, пульсирующий в его руке. Крошечный всхлип срывается с губ его парня, и это только подстегивает его продолжать, желая получить от него как можно больше красивых звуков. Он наклоняется и берет кончик члена в рот, вращая языком и пробуя на вкус горечь предэякулята. Чонгук довольно ахает, пальцы хватаются за простыни от неожиданного удовольствия. Чимин пользуется случаем, чтобы добавить еще один палец в него, теперь медленно растягивая его ножницами, одновременно отсасывая. Горячий и влажный рот Чимина на Чонгуке сводит его с ума, блаженство расплывается по его венам, горит внутри него. Он стонет, когда Чимин берет за щеку, всасывания достаточно, чтобы свести его с ума. Чонгук смотрит на него, на своего бойфренда, его губы растянуты по всей длине, слюна стекает по подбородку. Это непристойно и красиво, он стонет от этого вида. Это слишком ошеломляюще, когда его растягивают, одновременно отсасывая, костяшки пальцев Чонгука болят от того, как сильно он сжимает простыни, начинает сходить с ума от удовольствия. — Х-хочу тебя сейчас, детка, пожалуйста, — хрипит он, голос срывается, когда пальцы Чимина оказываются слишком близко к его простате. Чимин не спеша отстраняется и убирает пальцы. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, прежде чем притянуть Чонгука ближе за талию. Его член пульсирует, требуя внимания, поэтому он несколько раз проводит по нему, чтобы облегчить давление. Он размазывает смазку по всей длине члена, влажный звук наполняет комнату. Чонгук дуется, скуля "давай, трахни меня, детка", просто чтобы подразнить Чимина, который игриво закатывает глаза. Положение, в котором они находятся, является самым ванильным, которое когда-либо у них было: Чимин устроился между ног Чонгука, пока тот лежал на спине. Но в каком-то смысле это мило, по-домашнему. Он направляет свой член, чтобы, наконец, заполнить Чонгука, кончик растягивает его сфинктер, а стенки плотно сжимаются вокруг него. Чонгук так мило ахает, ресницы трепещут, когда Чимин наполняет его полностью. Это определенно интимно и по-другому, секс без презерватива максимизирует ощущение кожи на коже. Он любит ощущение члена Чимина внутри себя, это заставляет его чувствовать себя таким заполненным, совершенным. Чонгук дует губы, притягивая парня, чтобы Чимин приблизился достаточно, чтобы они могли поцеловаться. Чимин хочет ворковать с Чонгуком, он никогда не был таким мягким и податливым, нуждающимся, и тот факт, что он просит его без стыда сейчас, заставляет внутри что-то сжиматься. Они сладко целуются, пока Чонгук приспосабливается, мягкие губы прижимаются друг к другу, не углубляя поцелуй. Теперь у Чонгука есть полное право целовать Чимина в любое время, когда он захочет, и он хочет воспользоваться этим, компенсировать все пропущенные поцелуи. Черные волосы Чимина падают ему на глаза, и Чонгук проводит по ним пальцами, пытаясь приручить беспорядок. Он такой хорошенький, глаза сверкают, и щеки порозовели. Чонгук всегда считал его красивым, с их первой встречи. Чонгук был очарован им, его всегда тянуло к нему, как магнит. — Все хорошо? — спрашивает Чимин, экспериментально двигая бедрами по кругу, прижимаясь бедрами к заднице Чонгука. — Ммм, так хорошо, — шепчет Чонгук, проводя по бицепсам Чимина. — Мне всегда с тобой хорошо, малыш. Чимин доволен похвалой, подпитывая свою потребность в удовлетворении своего парня. Он начинает толкаться внутри, они оба отчаянно нуждаются в пике наслаждения, его собственный член пульсирует внутри плотных стенок, а член Чонгука тяжелый и протекает по его животу, делая липкое месиво из предэякулята. Грубое трение кожи о кожу ошеломляет, звук шлепающих бедер смешивается с их стонами. Чимин тщательно трахает Чонгука глубокими и острыми толчками, заставляя его впиваться ногтями в руки Чимина. Он повторяет "Чимини" снова и снова, умоляя об освобождении. Этого недостаточно, не совсем, поэтому Чимин меняет позу, закидывая ноги Чонгука себе на плечи. Это положение складывает Чонгука почти пополам из-за его гибкости, и, боже, он почти кричит, когда Чимин снова толкается, идеально попадая по простате. — Т-там, блядь, — стонет он, и Чимин ускоряет толчки, заставляя Чонгука видеть звезды, разум затуманен от удовольствия. Чимин снова ищет рот Чонгука, поцелуй, не совсем нежный, вскоре превращается в пыхтение в рот друг друга. Он обхватывает рукой член Чонгука, используя предэкулят в качестве смазки, и дрочит его так, как ему нравится, а затем сосредотачивается на дразнении головки. — Ты собираешься кончить для меня, милашка? — подбадривает он Чонгука, наслаждаясь тем, как тот полностью расслабляется от удовольствия. Чонгук хнычет, кивая, пытаясь сосредоточиться на своем оргазме. — Я близок, — бормочет он, ударные волны приближающегося удовольствия уже текут по его венам. Чимин прилагает дополнительные усилия в последних толчках, чувствуя, как огонь собирается внизу живота. С долгим, глубоким стоном, Чонгук выплескивается на его руку рывками. Его бедра дрожат от удовольствия, от того, как хорошо это ощущение распространяется по всему телу, оставляя его витать в облаках. — Могу я внутрь?.. — спрашивает Чимин, фактически на грани, чтобы контролировать себя. С одобрения Чонгука он, наконец, кончает внутрь, теплая сперма заполняет младшего. Дополнительный стимул к его недавнему оргазму заставляет Чонгука вздрогнуть, но это хорошее чувство, похожее на то, будто его помечают. И он обнаруживает, что ему очень, очень нравится кончать с Чимином рядом, когда их рты соединяются в поцелуе. Чимин опускает ноги Чонгука, прежде чем рухнуть на него сверху, истощенный от физических усилий, легкий пот покрывает его тело. Он не вырывается прямо сейчас, наслаждаясь укрепившейся связью, которую они разделяют в данный момент. Чонгук целует его в макушку и нежно гладит по волосам. — Ты в порядке? — шутливо спрашивает он, тоже уставший. — Более чем, — Чимин прижимает поцелуй к груди Чонгука. — Я люблю тебя, — повторяет он, просто потому, что ему так хочется сказать это снова, так приятно произносить эти слова. — Я тоже тебя люблю, всегда любил, — отвечает он. И это действительно поражает его, признание, что все это время Чонгук тоже любил его, хотел его. Что его безответная любовь вовсе не была таковой. Через несколько минут объятий, Чимин все же встает, чтобы привести их в порядок. Он находит дорогу в ванную Чонгука, умывается и возвращается в спальню, где младший лежит в том же положении, голый, его. На его торсе есть несколько слабых красных отметин, волосы разметаны по подушке, губы красные и искусанные — но он выглядит счастливым. Лицо Гука светится, когда он видит, что Чимин возвращается к нему, мягко улыбаясь заботе. Чимин вытирает его, несмотря на первоначальную неловкость, после чего бросает грязное полотенце куда-то на пол. Он натягивает свои боксеры, а также одевает Чонгука, балуя его, обращаясь с ним так, как он всегда хотел. Чонгук бормочет что-то себе под нос, не привыкший к этому, но его щеки розовеют от этих действий. Чонгук хватает его за запястье, тащит в постель и под одеяло с таким детским выражением на лице. — Я не должен просить тебя остаться, не так ли? — спрашивает он, внезапно вспомнив об их прошлом. Чимин хмыкает, прижимая Чонгука ближе к себе, одной рукой обнимая его за талию. Чонгуку, что неудивительно, нравится быть маленькой ложечкой. Чимин целует его в плечо, помедлив секунду, прежде чем ответить. — Я останусь настолько, насколько ты этого захочешь, малыш. [Troye Sivan - For Him] Следующее утро наполнено сонными поцелуями и объятиями, Чонгук просыпается, растянувшись на Чимине, их ноги переплетены. Чимин пытается уговорить его проснуться, но младший просто скулит и крепче цепляется в простыни, бормоча: — Ты теплый, не хочу вставать. Чимин посмеивается над его поведением, обхватывает ладонями щеку Чонгука и нежно целует его, сначала в нос, а потом в губы. Чонгук отвечает довольно сонно, но вскоре хватает Чимина за затылок, слегка царапая пальцами кожу головы, массируя область. Как будто они находятся в своем собственном мыльном пузыре, все так спокойно и тихо: солнце просачивается через окно и бросает на них теплый свет. Лучи растекаются по комнате, ресницы Чонгука трепещут, когда он привыкает к яркому свету. Чонгук хочет просыпаться рядом с ним каждое утро, чувствовать, как его тело обнимает его, делится его теплом, вдыхать его запах, который просто опьяняет его. — Пойдем, давай примем ванну, соня. Нам это нужно, — говорит Чимин, уже вставая. Чонгук несогласно мычит, но он выглядит абсолютным ангелом, что Чимин не может не поддаться искушению — он наклоняется, чтобы поцеловать его еще раз в губы, а затем по всему лицу, Чонгук хихикает над этим. — Хорошо, — говорит побежденный Чонгук. Он потягивается в постели, снимая напряжение в мышцах (не то, чтобы оно у него было, это была одна из его лучших ночей за последние месяцы). В ванной Чимин включает спокойную фоновую музыку на своем телефоне для них, а Чонгук выбирает самую яркую бомбочку для ванны. Чимин моет волосы Чонгука, намыливая их большим количеством пузырьков, клубничный аромат достигает его носа. Чонгук делает то же самое для него, он мягко массируют его шею и плечо, поговаривая, что у него теперь есть "парень-суперзвезда-футболист" и что он должен заботиться о своем золотом мальчике. Чимин краснеет, пытаясь подавить улыбку, когда слышит это. Все заканчивается тем, что обнимаются в ванне и наслаждаются покоем, Чонгук прижимается к груди Чимина, пока горячая вода не становится холодной, а их пальцы не становятся морщинистыми. После этого они превращаются в главную университетскую парочку. Половина народа была удивлена, типа в смысле Пак Чимин и Чон Чонгук? Но другая половина такая: ага, я всегда знал, что они без ума друг от друга. Чонгук оставался позади и наблюдал за тренировкой Чимина, любящее выражение украшало его лицо. Чимин украдкой посылал ему пару поцелуев, не обращая внимания на свист товарищей по команде. Иногда Тэхен присоединялся к нему и тоже наблюдал за Хосоком. В конце концов они идут на двойные свидания — и выясняют, что они правда хорошие друзья. Чимин сопровождает Чонгука на занятия каждый раз, когда может, ходит с ним из кабинета в кабинет, нежно целует его и желает удачи в его классе, прежде чем отправиться в свой. Щеки Чонгука всегда пылали в такие моменты. Через некоторое время Чимин настоял на том, чтобы Чонгук носил его бомбер по всему кампусу. Чонгук подозревает, что это просто предлог для того, чтобы Чимин подобным образом пометил его (хотя весь кампус знает, что они вместе), но он не упустил бы возможность иметь пьянящий запах Чимина с ним все время. Запах Чимина всегда способен успокоить его, когда он слишком переживает из-за экзаменов. Может быть, они тоже превратились в ванильную парочку, но им все равно, потому что их отношения никогда не были обычными. Они устанавливают рутину, практикуя маленькие случайные акты любви, неожиданный способ заставить друг друга улыбнуться. Это не идеально — они все еще спорят и иногда ссорятся, учась уравновешивать свои сильные личности и достигать компромисса. Но это тоже нормально, потому что любовь определенно требует усилия обоих. И для Чимина это больше не победа или поражение. Речь идет о том, чтобы проснуться рядом с Чонгуком. Поцеловать его на ночь. Хвалить его трудолюбие и самоотверженность. Обнимать его по ночам, быть рядом с ним в хорошие и плохие времена. Речь идет о том, чтобы иметь кого-то, с кем можно разделить свое сердце, броситься в его объятия, когда они выигрывают игру, шепча "ты сделал это, детка" и целуя его перед всеми. Речь идет о том, чтобы Чонгук обнимал его и успокаивал его, когда все идет не так. Важнее побед или поражений, это Чонгук. Всегда был Чонгук.