New Game

Выяснилось, что Илраниана хочет от Адны, чтобы та подарила ей что-то вроде амулета, изменяющего внешность. Амулет требовался для превращения в птицу. Арзачка собиралась проследить за Темным Замком, а кроме того, планировалось сконструировать механического ранвиша и запустить опять же в Темный Замок. По-видимому, Илраниана слабо представляла себе, с кем имеет дело - и такое безрассудство в отношении Румпельштильцхена, известного своим могуществом и коварством, совсем не понравилось фее. Адна ничего не знала о технике, однако поинтересовалась, что такое ранвиш. - У нас на Рамерии водятся такие зверьки - ранвиши, - ответила Илраниана. - Они похожи одновременно на кошку и белку, у них подвижные лапки и уши и такой длинный хвост, что им можно два раза обернуть самого зверька. Они могут двигаться как на четырёх, так и на задних, передних, левых или правых лапках. Также ранвиш может просочиться в любую щель. Вдобавок ранвиши обладают способностями к телепатии. Сами себя эти зверьки называют пушистыми. А механический ранвиш - это ранвиш-робот. Слышала когда-нибудь о големах, Адна? У нас на Рамерии о них слагают легенды. Робот вроде голема, только сделан из металла и без помощи магии. Адна мало что поняла из этой речи, но от безумной идеи подарить Илраниане амулет, который превратит человеческую девушку в птицу, решила отказаться. - Моя магия светлая, это магия феи, - вновь нахмурилась Адна, летая туда-сюда перед Илранианой, поглядывая на ту своими голубыми глазами. - Темный чует магию фей в своих владениях, потому он так легко нашел и убил Кристу. Это очень, очень опасно, Илраниана. Ты можешь полетать птицей рядом с замком только тогда, когда этого мерзавца нет - заключает же он сделки, отправляется по своим делам. И то, тебя может легко увидеть - и напасть - дракон. Голубой красивый дракон, Темный вырастил его для охраны своих владений. - Если ты не в силах дать мне амулет, меняющий внешность, научи меня этому, пожалуйста, - настаивала Илраниана. - Румпельштильцхен может почувствовать магию, творимую феями, но может ли он почувствовать магию, творимую арзаками? Я не такой хороший техник, как Ильсор, но брат всегда говорил, что я близка к природе - ближе, чем он. Адна упорно не соглашалась: - Если у тебя есть своя тайная магия, которую Темный почуять не может, применяй ее. Но если я тебя превращу - я отправлю тебя таким способом на верную смерть! Илраниана задумалась. - Спасибо, Адна, - сказала она, наконец. - Я хотела получить амулет, а ты дала мне гораздо больше. Я твой должник. Сейчас тебе лучше поспешить в Феерию. А я отправлюсь в лес. - Постой-ка, - озадаченно пробормотала Адна, - ты... ты что собираешься делать? Фея была взволнована подобными заявлениями, и ей хотелось уберечь новую знакомую от безрассудства, чтобы ту не постигла участь Кристы. - Брат много раз говорил, что я близка к природе, что я чувствую её. Ты говорила про тайную магию. Вероятно, во мне действительно скрыта такая сила - я не раз замечала, что в некоторых случаях природа словно приходила на мой зов и помогала. Илраниана посмотрела на фею. - Понимаешь, о чём я? Вероятно, во мне скрыта магия, связанная с природой. - Ясно. А как это может помочь тебе в твоем деле? - удивленно выдавила из себя Адна. Она сама не чувствовала в человеческой девушке никакой магии, однако кто знает... может быть, все дело в том, что Илраниана родом с чужой планеты? И магия ее сокрыта и неявна? Так, что даже Темному ее не учуять? От любопытства маленькая вила позабыла о собственной безопасности. - Природа связывает всех нас, - сказала Илраниана. - Каждый из нас - частичка природы. Возможно, при очередной встрече с Румпельштильцхеном я смогу лучше его понять. Не всегда же он был Тёмным. Наверное, когда-то он был человеком, а значит, человеческие чувства ему не чужды. - Темный был человеком, это я и так могу сказать, - передернула плечиками Адна. - Мне это от Ее Величества известно. Она расспрашивала Белль, девушку, которая его любит и уверяет, что в нем есть добро. О своем отношении к подобным соображениям фея решила промолчать. Она была твердо намерена устроить так, чтобы Темный страдал - чего бы это ей ни стоило. Адна готова была пойти навстречу опасности, чтобы только этого добиться. - Ладно, мне действительно пора, - суховато закончила вила. - До свидания, Илраниана. Будь осторожна. Сказав это, Адна исчезла. Вспышка света - и ее уже не было на месте. - До свидания, Адна, - сказала Илраниана, когда фея исчезла. - Будь и ты осторожна. Осмотревшись, девушка отправилась в лес. Добравшись до озера, Илраниана осмотрелась. Убедившись, что ей никто не помешает, она принялась за дело. Сосредоточившись, Илраниана попыталась почувствовать окружающую среду, стать единой с ней. Постепенно девушка словно ощутила окружавшее её спокойствие. Лес медленно затихал: птицы стали петь тише, всё слышнее становилась песня сверчков. Деревья и трава шелестели не так, как днём - звуки медленно стихали. Илраниана коснулась воды и почувствовала то же спокойствие; ей виделось, как готовятся к вечеру обитатели озера. «Всё как тогда, когда я замечала помощь со стороны природы, - подумала Илраниана. - Я действительно обладаю связью с природой и, похоже, магией стихий». *** Едва ли Румпельштильцхен мог проследить за Адной и Илранианой - просто потому, что он был занят другим, куда более важным делом. Темный отправился к границе с Феерией и, как незадолго до того, поймал какую-то рассеянную фейку. По забавному стечению обстоятельств это оказалась та же Лина. Фея в ужасе заверещала, дважды за день очутившись в руке Румпельштильцхена - это уже было слишком. - Ай-яй-яй, дорогуша, - поморщился тот, выразительным жестом прижав свободную ладонь к уху, - ты так меня оглушить можешь! Понимаю, это в некотором смысле было бы выгодно для вас, глупых мотыльков, но у меня иное мнение! Сказав это, он радостно захихикал, показывая перепуганной Лине свои кривые темные зубы, а затем деловито продолжил: - Мне, видишь ли, нужна твоя королева. Поговорить с ней желаю. И это касается Проклятья. Так и передашь Маб, поняла? - Поняла, - пискнула Лина, слабо трепыхаясь в грубых пальцах, не церемонившихся с ее нежными крылышками. - Вот и замечательно. Только лети побыстрей, мне недосуг ждать, а коли что не так пойдет, оторву по одному твои крылья и пущу на магические опыты. С этими жуткими словами Румпельштильцхен выбросил фейку в воздух, и та ринулась прочь, пронзительно плача от страха. - Тик-так, дорогуша, тик-так! - прозвенел ей вслед ребячливый голос монстра, и Лина полетела еще быстрее. ...Королева Маб в образе величественной высокой женщины приблизилась к границе. Подол серебристого платья волочился за ней по густой зеленой траве, безупречно прекрасные руки Ее Величества были сложены на груди. Уже стемнело, однако повелительница фей без труда различила вдали силуэт Румпельштильцхена. Темный маг стоял спиной к ней, но эта кажущаяся беззаботность не обманывала Маб. Она знала, что попытка заключить врага в волшебный кокон мгновенно обернется неудачей. Королева была полна настороженного интереса. Это, впрочем, никак не отразилось ни на ее лице, ни в голосе, когда она поинтересовалась, зачем Румпельштильцхен пожелал ее видеть. И что он хочет сказать насчет Проклятья. - Белль наверняка передала тебе, что я догадалась, зачем тебе Проклятье? - спокойно спросила фея. - Ты желаешь найти сына, верно? Желание объяснимое, но ты понимаешь, что я готова объявить тебе войну. И не допустить, чтобы ты кромсал время и пространство и ломал судьбы других. Румпельштильцхен живо повернулся к вновь пришедшей - все такой же странный, дерганый, каким его помнила королева фей, с вечной ухмылкой на губах. - Я не сомневался, что ты вызнаешь у Белль все, что можешь, дорогуша! И домыслишь сама то, чего она не договорила! Спешу тебя разочаровать - войны в сопровождении высокопарных речей и борьбы добра со злом не получится. Дело в том, - тут ухмылка Темного странным образом стала напоминать вполне человеческую и даже приятную улыбку, - что сына я уже нашел! А следовательно, Проклятье мне не понадобится. Можешь не тревожиться за судьбу мира, - с издевкой прибавил маг, вновь становясь прежним насмешливым Темным. - О, вот как, - только и смогла произнести Маб, и облегчение затопило ее, но вместе с неприятным чувством, что одна сложность все же остается - вражда Темного с феями. Словно угадав ее мысли, Румпельштильцхен материализовал в руке крупно исписанный лист пергамента и, шагнув чуть ближе к границе с Феерией, протянул его повелительнице фей. Маб осторожно, двумя пальчиками, взяла договор и прочитала от начала до конца несколько раз - в полном молчании, удивленно приподняв брови. Румпельштильцхен преувеличенно громко кашлянул. Он стоял перед Маб, играя в воздухе пальцами одной руки и уронив другую вдоль туловища, и, глядя на его расслабленную позу и привычную ухмылочку, Маб растерялась еще больше. Он ведь не знал о ее плане. О чернилах кальмара, о Неверленде. Но повел себя так предусмотрительно, будто ему было известно абсолютно все. Должно быть, все дело в сыне Темного мага, Белфайере. - Перемирие? - она указала на договор, который держала в руках. - Ты не тронешь ни одну фею и пальцем, и не отдашь никому приказа это сделать, а мы, феи, не должны будем причинять вреда ни тебе, ни твоим близким, и не станем побуждать к этому других? То есть мы больше не враги, Румпельштильцхен? - О, только не воображай, что я сделал это из доброты душевной, - скривился Румпельштильцхен и одарил Маб взглядом, полным привычной, вросшей в его сердце корнями, ненависти. Королева в ответ взглянула на него с ледяным достоинством, всем своим видом показывая, что уж чем-чем, а добротой, по ее мнению, Темный явно обделен. - У меня есть другие причины на то, чтобы заключить мир между нами. Договор вступает в силу с завтрашнего дня. Прищурив глаза, Румпельштильцхен наблюдал, как повелительница фей какое-то время раздумывала, затем расписалась внизу договора белоснежным пером, которое сама же откуда-то и достала. Несколько мгновений - и договор уже очутился в нетерпеливых руках Румпельштильцхена, который внимательно осмотрел подпись и визгливо хихикнул. - Сделка, - монстр поднял свободную руку и провел двумя сложенными вместе пальцами в воздухе, будто проводил черту, - состоялась! Будем надеяться, до завтрашнего дня мне не попадется под руку ни одна из твоих подданных, душа моя! И, хищно улыбнувшись, Темный маг плавно повел рукой и испарился в воздухе вместе с договором. Свою собственную подпись он поставил еще заблаговременно, так что она не требовалась... И тут имела место одна хитрость. Кто-нибудь решил бы, что теперь месть Адне невозможна, но нет - условия договора гласили, что вред феям нельзя будет причинить в будущем времени, а между тем, Румпельштильцхен уже велел Уилкису найти и убить Адну. Следовательно, в случае исполнения приказа договор формально не считался бы нарушенным, поскольку буква его была соблюдена... пусть и извращена суть. Королева Маб задумчиво стояла какое-то время с пером в руках, затем вздохнула. Заманчивую возможность заточить Темного в подземелье придется отложить - но стоило учесть, что при этом, возможно, погибли бы многие из ее подданных. Вдруг идея с чернилами кальмара не будет реализована достойно? Тем более, Проклятья не предвидится, а наличие в жизни Темного мага сына и любящей доброй девушки означает, что в душе Румпельштильцхена действительно что-то может измениться к лучшему. Сумел же он перешагнуть через свою ненависть к феям! Маб вернулась во дворец и объявила срочным указом, что до завтрашнего дня ни одна из фей не должна переступать пределов Феерии, разве что понадобится помочь умирающему человеку. Дело пошло очень быстро, вскоре все обитательницы Царства фей очутились в столице, беспрекословно повинуясь своей королеве. Все, кроме Адны. Но и в Городе ее уже не было. *** Адна беспокойно летала туда-сюда у какого-то большого дерева. Недавно ее настойчиво позвал мальчик, которому, по его словам, требовалась помощь. И, как бы ни торопилась фея домой - королева Маб учила ее в свое время, что на зов всегда нужно лететь. Вдруг речь идет о жизни и смерти? Мальчик ждал маленькую вилу в лесу, поблизости от озера, и на вид ему было лет двенадцать-тринадцать - темноволосый, кудрявый, хорошенький малец в лохмотьях. Он обрадовался фее, как ребенок, и попросил у нее подарка. Адна, раздосадованная тем, что ее вызвали, как она посчитала, попусту, ответила, что мальчику недурно бы определиться со своими желаниями. Тут он основательно призадумался - и решил привести своего отца. Тот-то лучше загадает. Оба жили вдвоем, были бедны, как церковная мышь. Кое-как перебивались с хлеба на воду, а то и последних грошей недоставало... И вот теперь, когда мальчик убежал за отцом, фея была вынуждена ждать у дерева - и ожидание продлилось недолго. Да вот только пришел не тот, кого Адна собиралась увидеть - совсем близко повеяло злой магией. Что-то скрутило вилу, причиняя ей боль. В глазах у Адны потемнело, она бессильно опустилась на траву, ее крылышки трепетали. И тут фея услышала знакомый голос, который бросил ее в холодную дрожь. - Ай-яй-яй, какая беспечность, дорогуша! Смотрю я на тебя и вспоминаю описание одно... похожа, очень похожа! Уж не Адна ли тебя зовут? - на этих словах голос Темного мага Румпельштильцхена понизился на целую октаву и походил на рычание взбешенного зверя. Румпельштильцхен стоял перед феей, сжимая поднятую правую руку в кулак, и от этого существо с крылышками тряслось в приступах боли. Увидев еще издали фею с мальчиком, которые мирно разговаривали недалеко от его владений, Румпельштильцхен почувствовал, как у него сжалось сердце. Мальчик был так похож на Белфайера! И, должно быть, именно таким образом проходила беседа Бэя с Голубой Феей - негодной тварью, которая подарила ему треклятый волшебный боб! Гнев поднимался в груди мага, грозя выплеснуться наружу огненным шаром и испепелить фейку, но, приглядевшись к той получше, Румпельштильцхен вдруг вспомнил описание Адны. Золотоволосая... в белом... хрустальные туфельки... И теперь, задавая свой вопрос, Темный ждал ответа, с жестоким удовольствием всматриваясь в искаженное болью личико. Но фея упорно молчала. И что-то во всей ее съежившейся от страха фигурке окончательно утвердило Румпельштильцхена в его догадках. - Ты, это ты! Ты... - ноздри его раздувались, как у дикого зверя, ненависть исказила причудливое лицо, превращая в неописуемо уродливую маску. - Ну что ж... ты сама мне попалась... тебе следовало быть осторожней, дорогуша... С губ Румпельштильцхена сорвался злобный торжествующий смешок. После чего он разжал кулак, давая фее передышку, но не отпуская ее из плена своей магии, и скрючил пальцы, словно впиваясь во внутренности несчастной. Адна выгнулась и захрипела, вытаращив свои голубые глаза, задыхаясь от адской боли, которая ее терзала. Румпельштильцхен упивался этой картиной, бешеный смех клокотал у него в горле, он мучил фею и наслаждался ее страданиями... - Перестань! Что ты делаешь?! Кто ты?! - прозвенел в воздухе детский голос, полный слез, и, вздрогнув, монстр повернул голову. Он даже не расслышал, что сзади, издалека, еще кто-то негодующе закричал. Неподалеку стоял тот самый мальчик - один; по-видимому, отца он привести не сумел. Слезы стояли у него в глазах, и он с ужасом смотрел то на фею, из крошечного рта которой текла кровь, то на страшного в своей злобе Темного мага. Мальчик не выдержал - развернулся и кинулся бежать со всех ног, и тут Адна, собрав последние силы и все волшебство, которое у нее было, исчезла. Скрылась в Феерии. Румпельштильцхен остался в одиночестве, и вдруг на него нахлынула усталость, смывая ярость и желание отомстить. Он медленно опустил руку, прикрыл задрожавшие веки. Перед внутренним взором возникло яркое видение - Бэй бросил боб, открылся портал, и... Никогда он уже этого не забудет. Илраниана упражнялась в магии, создавая бабочек и небольшие огненные и водяные шарики, когда услышала неподалёку детский голос: - Перестань! Что ты делаешь?! Кто ты?! «Кто-то в беде!» - с этой мыслью Илраниана помчалась на крик. Скоро она увидела Румпельштильцхена, с помощью магии мучившего фею. Адну! - Стой! Остановись! За что ты её мучаешь?! - закричала девушка. Подбежав к Румпельштильцхену, она схватила его за руку, уже когда фея исчезла, и внезапно перед её глазами возникла картина. Темноволосый мальчик, которому не более четырнадцати лет, бросает на землю боб, превратившийся в портал. Мальчика затягивает в портал, а его спутник - Румпельштильцхен - не хочет его отпускать. Мальчик кричит: «Папа, прошу тебя! Только так мы сможем быть вместе!» Румпельштильцхен отказывается, и тогда мальчик кричит: «Ты трус! Ты же слово дал!» Затем мальчик исчезает в портале, который тут же закрывается. Затем следует перебранка Румпельштильцхена с феей в голубом платье. Илраниана отпустила руку Румпельштильцхена и отступила на несколько шагов. Она решила, что увиденное является причиной, по которой Румпельштильцхен испытывает ненависть к феям. - Так вот почему ты ненавидишь фей, - сказала Илраниана. - Дело в твоём сыне. Фея дала ему волшебный боб, создавший портал в другой мир. Твой сын звал тебя с собой, но ты испугался, и вы оказались в разных мирах. Ты считаешь ту фею виновной в том, что ты оказался в разлуке со своим сыном. Мне жаль тебя, Румпельштильцхен, - прибавила она, не обращая внимания на текущие по щекам слёзы. - Мне так тебя жаль! Темный маг отшатнулся от кого-то, схватившего его за руку, и с изумлением узнал в девушке сестру Ильсора. Та наглая девчонка! А ее слова... откуда... неужели она может... но ведь Румпельштильцхен не разглядел в ней никакой магии?! Откуда она знает? Как поняла? Смятение какое-то время ясно читалось в лице Румпельштильцхена. Затем он овладел собой и криво усмехнулся. - А ты не так проста, как я думал! Не буду спрашивать, что ты здесь делаешь, скажу лишь одно - не пытайся подобраться ко мне. Я уже предупреждал - неприятности могут быть больше, чем ты, душа моя, можешь себе представить! Говоря это привычным ехидным тоном, Румпельштильцхен отступил на пару шагов, чтобы девчонка еще раз не вздумала его трогать. Жалеть она его вознамерилась, видите ли! Доселе на такое была способна только Белль, но Белль разглядела в чудовище человека и безо всяких волшебных штучек. А вот Илраниана, похоже, кое-что умела, пусть он в ней это и не почуял. - Магия природы, а? - Румпельштильцхен ткнул в нее поблескивавшим позолотой пальцем. - Должно быть, она! Это единственное волшебство, которое Темный не в состоянии увидеть сразу. А ты, к тому же, из другого, совсем чуждого мира! Но не надейся, что это дает тебе перевес. И твоя жалость, дорогуша, - прибавил колдун с мерзкой ухмылкой, - мне не нужна. Разве что ты мне, обливаясь слезами, лучевой пистолет подаришь! И он звонко захихикал. - Но ведь фея не была виновата в том, что ты расстался с сыном, - сказала Илраниана. - Причиной вашей разлуки стала твоя трусость. Ты испугался, и это привело к плачевным последствиям. Я не собираюсь читать нотации, но не стоит злиться на фей и валить на них то, в чём виноват сам. Очень надеюсь, что твой сын, где бы он ни был, найдёт в себе силы простить тебя. Как бы то ни было, ты его отец, а родителей не выбирают. В глазах Румпельштильцхена словно разлилось сверкающее расплавленное золото гнева. Усилием воли он сдержал побуждение испепелить негодницу, обвинившую его в том, что он тогда смалодушничал у портала - ведь Румпельштильцхен обвинял себя в том же. Он позволил себе поддаться тьме, соблазну, и тем самым лишился самого важного в своей жизни. Какое счастье, что Бэй, наконец, вернулся к отцу. Что есть возможность исправить свою ошибку. Теперь-то, будь перед ним выбор, Румпельштильцхен был уверен (или хотел быть уверенным), что он предпочел бы сына, а не власть и магию. Думая об этом, маг смягчился и опустил поднявшуюся было руку. - Ты глупая девчонка и ничего не понимаешь. Пусть ты и уловила то, что я вспомнил, но целиком, похоже, не разобралась. Феи приносят зло своей магией не меньше, чем я - только честности у них это признать не хватает! А Адну я мучил заслуженно, и она об этом знает... Но вот что я тебе скажу - изволь держаться подальше от меня, - пренебрежительно бросил он, раздраженный тем, что невоспитанная особа лезет ему в душу - то вызов бросает, то изображает жалость, то еще что. Неймется ей - совсем как тем рыцарям, вызывавшим на поединок Чудовище! - Запомни - увижу тебя в своих владениях вынюхивающей что-нибудь, сразу превращу в диковинное растение и посажу в своем саду. Ты не первая, кто поселится там, дорогуша, так что не испытывай мое терпение! Сказав это и напоследок пронзив собеседницу злым взглядом, Румпельштильцхен исчез в облаке фиолетового дыма. О судьбе Адны он даже не задумался - было очевидно, что она, даже если еще жива и спасена кем-то, то наказана, как подобает. Кроме того, есть еще Уилкис и отданное ему Темным повеление. И, только вернувшись домой, Румпельштильцхен осознал, что именно в облике Адны окончательно убедило его в том, что это та самая дерзкая фея - черное пятно на одном из хрупких крылышек вилы. Что ж, подумал про себя маг, так темнеют и сердца.