Странная любовь

Алекс. Следующее утро. Она проснулась с дикой головной болью. Похмелье. Но ведь Рейв никогда не пил с той самой, их первой ночи, до такого состояния. В голове пусто от воспоминаний. Она доползла, в буквальном смысле, до ванной. На ней косплей невесты, весьма эротичный. Пить… голова взрывается болью… воспоминания… «Что я наделала?» бьется мысль в голове. Она обыскала все комнаты, но его нигде не было. Спустившись в каминный зал, Алекс обратила внимание на еле тлеющий камин, а шкура, что заменяла ковер, свернута в сверток. Подкинув дров в огонь, она попробовала развернуть шкуру и отпрянула в шоке. Из шкур на нее смотрело лицо ее Рейва, окровавленное и изуродованное лицо. Она попробовала до него дотронуться, он весь просто горел. Она рванулась искать телефон, хоть какой-то, нужный номер она знала наизусть. Стационарный телефон не работал, минут десять ей пришлось потратить, чтобы найти свой айфон. Телефонная книга… набор номера… но звонок сбросили… еще раз… еще… еще… снова… - Что?! – Рык Максин в трубку. – Я занята! - Он умирает, - прорыдала Алекс в трубку. - Кто?! – Ответный рык. – Объясни внятно!!! - Рейв… он весь в крови… у него жар… - Вы в шале?! Отвечай!!!! - Да… - Успокойся!!! Живо! Ему некому помочь кроме тебя! - Я не знаю что делать… - Успокойся! Сейчас тебя соединят с врачем… Растопив камин, принеся аптечку и начав разматывать слипшуюся от крови шкуру, Алекс рыдала, но делала все что говорили ей по телефону. Она обмыла раны, присыпав их антисептиком, наложила повязки на кровоточащее тело возлюбленного, после того как обмыла его. Принеся кучу одеял, разделась и прижалась к его, горячущему телу своим. Так их и застала группа спасения. Обнаженных и укрытых одеялами в жарко натопленной комнате. Врач сделал с десяток уколов, и аккуратно погрузив Рейвенора на каталку, его понесли к вертолету. Алекс не могла бросить своего возлюбленного. Она отправилась с ним в больницу. Вертолет доставил их в лучшую больницу Цюриха, час лета. Рейва сразу же отправили в операционную. Множество переломов, включая и открытые рук, сильнейшее обморожение и начавшееся воспаление легких. Лучшие врачи были собраны в рекордные сроки, начав бороться за жизнь Рейвенора. Двенадцать часов, ровно столько длилась операция. Слишком многое надо было вправить, собрать, зашить. Рейвенора перевели в реанимацию. Баел прибыл сразу после окончания операции, а спустя еще восемь часов, прилетела и Максин. - Я хочу знать, что случилось! – Ярилась Максин. – Что, черт возьми произошло? – Алекс лишь потупилась, слезы сами потекли из ее глаз. - Они поругались, - спокойно проговорил Баел. - Что значит поругались? После ссоры либо трахаются, либо разбегаются. А не попадают на операционный стол со множеством переломов, следами когтей и зубов, я уж молчу про обморожение и воспаление легких. – Ярилась женщина. - Они поругались в новогоднюю ночь. На следующий день он решил сбросить злость, покатавшись на лыжах, но поссорился с какой-то компанией, предварительно сломав трое пар лыж. Ссора закончилась дракой и еще одной сломанной парой лыж. Вечером он напился. - Это все из-за алкоголя? – Удивилась Максин. - Нет! Он спокойно добрался на такси и лег спать. - Дальше, - уже в нетерпении проговорила Максин. - Они снова поссорились, сломанная кровать и порванные наручники. – Баел бросил взгляд на Алекс. – А после… она пыталась повеситься. - Дура… - Согласен. Рейвенор, на кануне вечером, сделал заказ. - Что именно? - Нейроамнистик и записи новогодних передач по радио и телевизору. Попросил программу для взлома последней модели айфона и различные продукты. - Ничего не понимаю. – Помотала головой Максин. – Зачем? - Он хотел все исправить. Он ее напоил, потом бы ввел нейроамнистик, и снова прожил с ней новый год. – Пояснил Баел. - Дак какого черта, он сейчас в таком состоянии? – Вызверилась Максин - Метель, мороз. Дороги замело и ему пришлось отправиться на снегоходе. На обратном пути, у снегохода замерз бензопровод. Может вода или снег попали, может топливо дерьмо. Но он взял все заказанное и пошел пешком, в метель, в минус сорок, ночью. - А следы от когтей и зубов? Тоже метель и ночь? – Ярилась женщина, а Алекс окончательно поняла, что во всем случившемся виновата она. Как она могла, так повести себя в новогоднюю ночь? Что на нее нашло? Она и сама не могла ответить. Но вина была всецело на ней, это ради нее он все это делал… - А он встретил медведя. Шатун. Его уже две недели местные власти ищут. Медведя он забил, голыми руками. НАСМЕРТЬ. И весь окровавленный, переломанный и изодранный, шел пятнадцать километров, волоча за собой все что заказал. Я вообще не понимаю, каким он образом, в сильнейшую метель, умудрился выйти к шале, а не замерзнуть где-то в совершенно другой стороне. Я не понимаю, как он не вырубился от потери крови. Да и вообще, знаешь, забить медведя… голыми руками… - Из-за чего вы поссорились, - обратилась Максин к Алекс. А она лишь пуще разревелась. – Тварь, - Максин схватила ее за волосы. – Из-за чего вы поссорились? Он эти каникулы четыре месяца готовил!!! Каждый день продумал и распланировал! Что вы не поделили! – Алекс лишь пуще ревела, несмотря на то, что хватка Максин становилась все сильнее. – Отвечай тварь!!! – Максин, в злости, отвесила ей пару пощечин. – Живо, говори!!! – Еще два удара. – Говори… - Это я виновата… - всхлипывая начала оправдываться Алекс. – Это мне не терпелось лишится девственности… - ЧТО!!!!! – Взревела Максин. – Так это все из-за твоей тупой блядской натуры. Ах ты гребаная шлюха. – Максин стала остервенело избивать Алекс. – Не терпелось насадить свою новую дырку на его член? Тварь… - Хватит, - разнял их Баел. - С дороги, - прорычала женщина ему в лицо. Цепной пес не посмел возразить хозяйке. - Он не простит, если ты ее убьешь. – Сделал шаг в сторону Баел. Максин сурово посмотрела на Алекс. - Если он умрет, - в бешенстве зашипела женщина. – Я найду самый зачуханный бордель в самой засраной жопе мира. И ты будешь там ублажать всеми своими дырками, без перерывов, самые мерзкие отбросы нашего общества. А уж о долгой твоей жизни я позабочусь, пока же… - Максин таки взяла себя в руки. – А пока ты посидишь в камере… Алекс увезли на самолете, высадив в аэропорту с весьма жарким климатом. Долгая поездка на машине, и остановка в джунглях, рядом возвышалось пятиэтажное здание, обнесенное несколькими заборами с колючей проволокой, возвышались вышки с вооруженной охраной. Перед тем, как передать ее местным, охрана просто сорвала с ее пальца кольцо. То самое, что когда-то ей подарил Рейв, признаваясь в любви и прося ее руки. Дальше ее даже не раздели, с нее сорвали все вещи, остригли наголо, облили ледяной и вонючей водой из бранзбоида и обсыпали едким порошком. Сунув в руки робу, зашвырнули в камеру, прямо так, обнаженной, лысой и обсыпанной белым порошком. Pérdida de esperanza – самая страшная тюрьма Южной Америки. За два месяца, Алекс пришлось выучить язык. Пришлось терпеть побои, за нежелание есть и попытки суицида. Два месяца в кромешной жаре и душем раз в неделю, с дрянной едой и постоянными побоями. Два месыца, чтобы получить лишь одно короткое сообщение – «Он выжил. Живи и мучайся.». Впервые с момента попадания в это место, глаза Алекс наполнились слезами, нет, не горя или обиды, счастья, она была счастлива что ОН жив. А еще через два месяца ее выволокли из камеры охранники и утащили в кабинет, где ее ждал Баел. - Что ей от меня нужно, - даже не встав с пола, куда её закинули охранники, спросила Алекс. - Ничего… уже ничего, - мужчина даже не отвернулся от окна. – Ты больше ему не нужна, а значит и ей не интересна. – Алекс лишь поникла, осознавая, что собственными руками, из-за каких-то сиюминутных желаний разрушила все… собственное счастье… собственную жизнь. Баел уже почти вышел из комнаты, но вдруг обернулся. - Я сделал все что мог. Выживи… хотя бы на зло ей. – и он покинул комнату. Алекс вытащили из камеры и поволокли… незнакомый коридор… железные двери. Одну из таких дверей открыли и закинули ее внутрь. Камера 3 на 3. Голые стены и дырка в полу в углу. Карцер. - Через сорок дней мы заберем то, что от тебя останется. – Осклабился один из охранников. Алекс села в одном из углов камеры и задумалась. Сорок дней. Она больше ему не нужна, а значит и ей не интересна. Выжить на зло ей? Нет, ей это не надо. Но выжить она хотела. Зачем? Чтобы еще хоть раз увидеть его, даже если это станет последним что она сделает в своей жизни… Алекс вышла на середину комнаты. Она выживет. Она его еще увидит. Руки уперлись в пол, ноги поднялись вертикально и развелись в идеальном шпагате… … … она тренировалась неистово, до изнеможения… отчитывая каждый оставшийся день… если раньше она ела только когда ее заставляли, то теперь она съедала все подчистую… она должна выжить и увидеть его, а для этого надо есть, надо набраться сил… Сорок дней пролетели как один миг. Она не тренировалась лишь последние два дня, приводя мышцы в спокойное состояние, ее ждал первый выход из карцера… За следующие полгода, она провела вне карцера лишь десять дней, каждый из которых заканчивался массовой дракой и новым посещением одиночки. Она тренировалась, она четко поставила себе цель и шла к ней. Через полгода ей впервые пришлось убить, и она получила первый шрам. Небольшой, сантиметра два, на боку, но порез был весьма глубокий, пришлось зашивать. Боль, драки и убийства стали ее спутниками на следующие полгода. По истечении которых случилось это… В карцер ворвалось трое охранников, начав бить ее резиновыми дубинками. Ее скрутили и выволокли из одиночки, оттащив в коморку неподалеку. Бросили на кровать и приковали наручниками, лицом вниз. Сорвав всю одежду, сзади начал пристраиваться один из охранников. Его член уперся в ее влагалище, помедлил раздумывая, но вонзился в ее анус. Нет, ей не было больно, не от такого стручка, после размеров ее мужчины, ей не было обидно или что-то еще, она впервые в жизни почувствовала что-то, чего еще никогда не ощущала… она стала подмахивать, все интенсивнее и постанывать. Охранник разошелся, но не продержался и пары минут. Его место занял следующий, но и его хватило едва ли на большее. Третий… они так уверились в ее податливости, что он расковал ей руки и развернув на спину, закинул себе на плечи ее ноги. Он только приставил свой член к ее еще не тронутому влагалищу и замер, уставившись в ее глаза. Равнодушные… холодные глаза убийцы. Рывок рукой и кровь из разорванного горла охранника орошает обнаженное тело девушки. Легко скинув тело охранника, Алекс вскочила на ноги. Опомнившись, один из насильников попробовал ее ударить, подшаг, движение рук и выбитая в локте кость вбиваться в висок ублюдка. Третий урод выскочил с криком из каморки. Выстрел, его мозги расплескались по полу. Алекс спокойно вышла следом. Обнаженная, залитая кровью и с вытекающей из ануса спермой уродов. Посмотрела на мертвого третьего урода и перевела взгляд на женщину, помощника начальника тюрьмы, с пистолетом в руке. - Тебе туда, - махнула она рукой в сторону основного помещения тюрьмы. Алекс кивнула и пошла, сопровождаемая женщиной и еще пятью охранниками. При ее появлении, обычный шум толпы женщин стих. Они в испуге уступали ей дорогу. - Эй, - окликнула ее помощница начальника тюрьмы. Алекс повернулась, и женщина показала ей распальцовку, означающую в этой среде проявление крайнего уважения. Но Алекс даже не моргнула, спокойно отвернувшись и продолжив свой путь. Что-то, в тот день, окончательно изменилось в ней. Зайдя в душевую, где совершали помывку десяток девушек, достаточно было лишь проговорить «вон», как душевая мигом очистилась от всех в ней находящихся. Еще через месяц, Алекс просто убила смотрящую за тюрьмой женщину, вместе с восемью ее шестерками. Расправа была весьма кровавой, никто даже не посмел усомнится в ее праве на власть в этом месте. Вот так обычная европейская девушка, кого когда-то называли «Куколкой» и «Принцесской» превратилась в Armadilha da morte (Армадилья да морте).