***
— Саф, ты к богу свои мысли откинула? — громкий смех, который мог издавать лишь один человек в мире, чуть ли не оглушил меня.И не давая мне возможности не отреагировать на него. Старик Шон даже после нашего письма о возвращении не встретил нас на перекрёстке, а значит что-то случилось. Он был единственным человеком в деревне, который хорошо относился к маме и я отвечала ему тем же — ещё в детстве мы дружной компанией бегали помогать ему рубить дрова, убираться, с возрастом он учил нас охотиться с ружьём. Я в этом весьма преуспела, да и как можно не преуспеть в деле, которое гарантировано тебе сытный ужин. Обращение с ружьём весьма помогло мне в кадетском корпусе. — Саф, ты чего? — Я просто думаю, Грир, тебя из разведки на первый, или на второй день выкинут, — ничуть не обидевшись на мои слова, парень снова засмеялся, отчего мигом покраснел.К его смеху мигом присоединились рядом идущие девушки. — Не беспокойся, гений ты наш, ежели и выкинут, то только вместе с тобой, ну, а кто же будет сражаться с титанами, а, кроме нас таких смельчаков? — он снова засмеялся, а потом начал гримасничать, снова обращаясь ко мне. — Саф, ну ты представь какие грандиозные битвы с титанами мы будем там устраивать, — Грир явно хотел продолжить выкладывать мне планы своего времяпровождения на службе, но его перебили. — На первый, Саф, его выгонят на первый, — Аз, хоть и была в чудесных отношениях с Гриром, но не упускала возможности над ним посмеяться, — кстати, может все же войдем в нежные, крепкие и коррупционные объятия военной полиции? — Нет, слишком быстро ты сопьёшься. Все сново засмеялась, лишь Фиргида сохраняла тишину, заметив это мне хотелось как-то подсоединить её к диалогу: — Ты, что молчишь, — я посмотрела на неё, едва сдерживая смех, — не хочешь грандизной битвы, которую Грир нам устроит? Девушка все же засмеялась, видимо моя радость мигом передалась и ей. — Нет, моя дорогая, — Фиргида преобняла меня за плечи и посмотрела на нас с Гриром с хитрым блеском в необычайно красивых зелёных глазах, — я хочу сейчас лишь нашего будущего сослуживца, так, что если ты будешь милосердна, — она с улыбкой закатила глаза, — не прерывай нас больше на самом интересном. Воспоминания о том, как я застала Фир и её «жениха» в обществе друг друга мигом всплыла в голове, но я оставила это без внимания. Фиргида всегда была такой… не стеснительной. Да и как можно быть стеснительной, будучи такой красавицей. Так за разговорами о нашем будущем и разглядыванием родных мест мы пришли к родной деревне.***
Всю неделю сохранялась чудесная солнечная погода, это можно было наблюдать и сейчас, на этом лугу. Лето было в самом разгаре, что вынуждало многих носить более открытую одежду. Мне же в ней было некомфортно, желание ограничивать свои личные границы всегда разгоралось во мне когда дело касалось и внешнего вида, и чего-то другого. Воспоминания о некоторых моментах из прошлого мигом настигли меня, когда моя мама буквально заставила по возвращению в деревню снова начать носить платьях ну или хотя бы юбки. Эти вечные упрёки. Чтобы я с мамой не сделала, как бы не поступили она - шлюха, а я её отродье. Причём так думали в основном старики. Всё же к этим просьбам я прислушалась. Всех девушек, которые хоть раз появлялись в деревне в брюках начинали гнобить и гнать отовсюду. А как по другому можно было объяснить девушкам, что негоже им заботиться о своём здоровье и удобстве? Вот и я не знала ответа на этот вопрос. Тварь, которая во время королевской ночи измазала мне волосы какой-то дрянью, вынудила меня снова отрезать волосы, которые я была намерена отращивать, из-за чего на меня косо поглядывали некоторые соседи. Обычно волосы насильно обрезали блудницам или же женщина сама отрезала себе волосы от горя по мужу. Мужа у меня нету и им в голову приходил первый вариант. Быть безразличной к чужому мнению я никогда не умела, мы живём в обществе, где мнение большинства должно подавлять мнение меньшинства, так зачем пытаться выделиться? Белый… У всех городских и элиты это был обыденный цвет, я сразу же поняла это, когда стала кадетом. Для нас же это был цвет траура, а также моего платья. Не зря же невесты наряжались в белое в день свадьбы - они умирали для своей семьи и возрождались для другой. Траур не всегда обозначает грусть и печаль, для многих он уже давно стал цветом отпущения грехов, и людей, которые знали об этих грехах. Для меня отныне белый цвет радости и счастья… А также греха, который я совершила. Плакать нужно плакать, как можно громче и заметнее пусть все увидят как я горюю. Врать и играть на публику я умела с пелёнок и только благодаря этому выжила и попала в десятку лучших кадетов. Дышать было трудно, а вдруг кто-то заподозрил меня? А если маму? Кажется мои старания пошли не напрасно, я услышала тихий шёпот: — Бедная девочка, как убивается, молодая же ещё, а такое горе познала, — свою бабушку по папиной линии я всегда не любила, такого двуличного человека ещё повстречать надо, причём она была слишком строга и груба и ко мне и к моей матери, иногда у неё бывали всплески любви ко мне, но они всегда оканчивались её просьбами. Видимо не я одна услышала ее, Грир смотрел на меня, прямо мне в глаза, линзы его очков поблескивали на солнце, из-за чего казалось, что он плачет или он и вправду плачет? Оглянувшись, я увидела, что не только Грир и я плачу, но и мама… Зачем, зачем убиваться о таком чудовище? Её не достали избиения, насилие и измены, что к ней обращались и называли тряпкой, жалким ничтожеством? С помощью знаний о ядах и факторе неожиданности, подлить отцу в алкоголь отраву не составило труда, а выглядело это как простой передоз, да и со здоровьем у него всегда были проблемы. Несмотря на дикий страх, что меня раскроют, ну или просто обвинят без доказательств сделала я это без колебаний. Ради мамы, не себя, как я уверяла свою воспалившуюся совесть. Хотя нет ради себя. Мне не придётся ненавидеть моменты, когда он возвращается домой после очередной пьянки, я не буду бояться сказать что-то не то, я буду свободна в своих действиях - ради этого можно и убить. Он не заслужил её слез. Я решила взять маму за руку, она тихо всхлипывала и дрожала, под красными от слез глазами пролегли тёмные круги от былой красавицы не осталось и следа. Может мама тоже притворяется? Нет, исключено она никогда не умела притворяться, но она не может плакать из-за него, не может, или же может? Жуткий и гадкий запах гари я терпела слишком долго, не расцепляя хватки моей ладони с маминой, я решила отойти от костра. Погребального костра… — Подожди, подожди, милая, давай ещё попращаемся с папой, — голос у неё был тонкий и дрожал, слишком дрожал. Она продолжала стоять у костра и смотреть как догорает отец её дочери.***
Когда похороны закончились, я выслушала речи поддержки друзей, оторвала маму от кучки пепла и решительно направилась в дом. По возвращению домой мы с мамой обсуждали наше будущее. — Мама, ты же понимаешь, что я скоро уеду? — глупый вопрос, она конечно понимает, но этот вопрос поможет закончить тему «неожиданной» смерти отца. Она всего лишь посмотрела на меня и кивнула, чуть подвинувшись ко мне, после чего взяла мои руки в свои, пытаясь подбодрить после тяжёлого дня. — Сафира, милая, ты точно хочешь поступить в разведкорпус? — я сдержала улыбку, от понимания, что она чуть успокоилась. Нет, не хотела, просто это самый лёгкий выход из сложившейся ситуации. Мне было страшно, когда я понимала, что могу умереть, что мои друзья могут умереть, что я буду наблюдать чью-то смерть, боль, страдания. Но все же я нашла в себе силы сказать самый верный ответ в этой ситуации: — Да. Она печально улыбнулась и обняла меня. — Меня больше пугает, что ты будешь здесь одна жить, чем титаны, — нет, титаны пугали меня больше, но и за маму я волновалась. Причём несмотря на то, что мама врачом работала в основном дома, но хозяйство само себя вести не будет. — Мама, а как Жданка и остальные животные? — наша корова была чудом. Красивая, с покладистым характером, вкусным молоком, её любили даже соседи. — Всё будет хорошо, я утром буду отводить её за огород, а вечером приводить. — А сам огород? — мама часто болела. Этим они с отцом и были похожи, с возрастом у отца часто стало прихватывать сердце, он часто падал в обморок, такие же симптомы наблюдались и у мамы, но в отличие от отца на протяжении всей жизни. Сейчас же с её слабым здоровьем, физический труд ей был противопоказан. — Я уже договорилась с Вирой и Фимом, у них огород маленький, так я разрешу им сажать на нашем, а еда пополам, — на последних словах она улыбнулась, видимо горе от утраты мужа тихо растворялось под натиском сурового деревенского быта. После разговоров мы легли спать. Теперь это место для меня станет раем, ну, а после побывки, длиною в три недели, я направлюсь в штаб разведки, а после — на свою первую разведывательную миссию, на которой, я надеюсь, не умру.