Львиная доля.

Наступает вечер и Ван предлагает немного прогуляться по Санторини, но я была уже немного не в настроении. Я была расстроена, если точнее. Все потому что забыла свой спасательный круг, мою аптечку, мою Библию, называйте как хотите, но без применения этой вещи я и шагу из дому не делаю, особенно переехав в Китай. Я забыла свои щипцы для выпрямления моих непослушных волос. Влажный воздух Крита постепенно начал играть во взрослые игры с моими волосами они приняли свою естественную форму, которую терпеть не могу. Они начали пушиться и кудрявиться. Стоя в ванной у зеркала, я пыталась привести себя в порядок. Я побрила мной не любимые толстые брови (да, я их брею, засудите меня), придавая более тонкую и вздернутую форму и отчаянно тянула колтуны волос на голове вниз, стесняясь, что Ибо увидит меня в таком ужасном виде. Я даже двери закрыла. В эти двери бойфренд и постучал спустя время. - Ну, ты скоро? Он спрашивает, а я нервно приговариваю оглядываясь: - Д- да... еще немного... - Что у тебя там? Трусики выбрать не можешь? Могу подкинуть идею... не надевай их.- Ван подкалывает и я понимая, что не могу прятаться вечно выхожу к нему, свесив губу. Так обидно. Я надела такое красивое белое короткое хлопковое платье, но мои волосы портят весь образ. Ибо стоит передо мной и окинув взглядом признал с тихим восторгом: - Вау... ты сегодня такая красивая... - Чего?! Красивая?! Ты издеваешься?!- я завопила и тыкнула пальцем на свою голову, взбесившись, напоминая девушку из "Белые цыпочки", которая примеряла платья на благотворительный бал и вопила о том, что она толстая:- Посмотри на этот ужас! Я выгляжу, как будто я 6 участник "Джексонс 5"! Ибо улыбнулся и сказал: - Ничего такой участник... Можно автограф? - Оч смешно, Ибо. - Я честно... я честно не понимаю в чем проблема? Это какой- то тайный женский язык, который я не учил в школе? Что тебе не нравится? - Мои волосы Ибо! Во- ло- сы!... Меня бесят они... Меня бесит, когда они такие! Я выгляжу, как гребаная ведьма!- я хватаюсь за свой нелюбимый подбородок.- С этим подбородком и с этими волосами мне прямиком в сиквел "Ведьмы из Блэр"! Угх! - А мне очень нравится... львица прям.- он изобразил мои волосы руками. - У львиц нет гривы! - У моей есть.- гордо задрал подбородок, улыбаясь. - Не смешно! Бойфренд подходит ближе и все еще улыбаясь, как кот касается моих кудрей пальцами, рассматривая, полностью игнорируя живой кипящий чайник перед собой. Ему смешно? Ну пусть посмеется. Не всем везет с внешностью... - Если бы ты видела то, что вижу я... Если бы ты видела себя через мои глаза, то ты бы так не говорила. - Легко говорить тому, кого весь Китай называет красавчиком. - Зато в Америке я всегда считался несуразным азиатским дрыщом, который до старшей школы и не мечтал о такой красивой девушке вроде тебя, потому что они доставались накаченным, белокурым красавцам похожим на Пол Вокера.- он улыбнулся.- Что смотришь так? Воу, вот это откровение. Я и не подумала бы никогда. Я смотрю на него искренне удивленно, так как привыкла слышать, как азиатки боготворят его худую фигуру, губы, волосы, глаза, голос, идеальную кожу, подбородок формы "V". - Все это фигня, стандарты эти.- продолжает Ван.- Где- то я красавец неземной, а для кого- то азиатский слендермен. Мне главное, что видишь ты... А знаешь что вижу я? - Что?- слабо спрашиваю. - Самую красивую девушку на свете. С маленьким носиком,- Ибо пробегается кончиком носа по моему, вызывая застенчивую улыбку.- С прекрасными щечками...- чмокает, затем вызвав у меня смех, так как щекотно, поцеловал в ухо.- С милыми ушками. С хорошеньким подбородком.- он игриво обхватывает его зубами.- Красивыми волосами и вкусными губками...- Ибо чуть сгибается и сладко чмокает меня. Я поддаюсь и таю от практически первых комплиментов в моей жизни от мужчины. - Так,- я чуть его пихаю в грудь.- Подожди, ты правда считаешь меня красивой или просто пытаешься залезть мне в трусики? - Черт, раскусила...- цокнул и топнул ногой, чтобы рассмешить меня.- Но ты правда идеальна в моих глазах. Я обнимаю его за шею и чмокаю в губы. - У тебя неплохо получается. Ты умеешь подмазаться... - Еще бы. Что остается парню, который сексом занимался еще при Первой мировой? Заливать в эти милые ушки, правильно? - Фуй. Какой же ты противный Ван Ибо.- подыгрываю. Тогда рейсер облизывает свои зубы, в стиле льва, смеша меня. Погладив меня по спинке, он сказал морща нос: - Отвратительный. Фу. Согласен. Ну? Пойдем? Любимый подает руку и я, посмотрев на большую ладонь киваю. Обхватив ее следую к выходу, счастливая как никогда. Как только мы вышли, я вдохнула в полную грудь вечерний воздух острова. Сдерживать свои эмоции было слишком сложно. Здесь так красиво. Так аутентично, как говорит Ибо. Маленькие, в большинстве белые домики, обычных жителей и среди них старинные соборы с округлыми куполами. Все это построено необычно хаотично, на разных уровнях горы. Вокруг море, пальмы. Ван хотел привести меня в собор "Трех Мучеников", так как это являлось одним из самых знаменитых мест, но оно уже было закрыто, поэтому мы просто прогуливались по городу, держась за руки. Мне так это нравится, утопать своей маленькой руке в его огромной ладони... - Ну? Какие впечатления?- Ибо поинтересовался, взглянув на меня, пробежавшись по собственным волосам. - Здесь очень красиво. Я люблю такие места. Спокойные... где вокруг вода, свежий воздух. Когда жила в Кенвуде, даже предположить не могла, что когда- то приеду сюда, да еще с парнем. Ибо улыбнулся, потом аккуратненько спросил: - Как твои родители поживают? Скучают по дочке? - Да, очень...- я улыбаюсь легонько.- С мамой каждый день созваниваюсь. Вот думаю как- нибудь съездить, навестить. - Может мне с тобой? - А?- я не хуже него в отеле, затупила. - Познакомишь. - М? - С родителями познакомишь говорю!- он смеется. - Аа ну...- в моей голове проносится тысяча мыслей. Конечно плохих, вспоминая то место, от которого бежала сверкая пятками. С мамой я бы его с удовольствием познакомила, а вот отец... Уже сплю и вижу его рассистические комментарии о "коммуняках" китайцев. Он их страстно терпеть не может из- за терок с прошлыми соседями. Так уж получилось, что буквально через дорогу несколько лет назад у нас жила огромная китайская семья эмигрантов- беженцев. Жили они у нас не долго правда, но они были довольно шумными и что- то промышляли нелегальное. Отец все время утверждал, что им нечего делать на святой земле американцев хоть и сам эмигрантом был, но он же совсем другое дело не так ли? Его молитва была услышана, китайцев кто- то сдал и они съехали. Хотя о чем они только думали? В таких местах как Кенвуд невозможно провернуть что- то, здесь все друг друга знают и обычно в таких поселениях, люди более набожные и не любят сотресать свой маленький мирок. Конечно после этого опыта с соседями- беженцами, отца было не переубедить, что не все под одну колоду и не стоит теперь всех считать одинаковыми, ведь среди черных, белых, да любых- тоже есть плохие и хорошие люди. А вообще как совпало иронично не правда ли? Я влюбилась в представителя той принадлежности, которую отец больше всего ненавидит. Я даже рада этому. Хоть в чем- то я ему насолила за все хорошее. Да, а кто сказал, что я святая? Думаю мама до сих пор ему не говорит куда я уехала или делает вид, что вовсе не знает. Но даже это не так важно. Отец взбеленился бы от другой темы. Он бы горланил, что как мне не стыдно с кем- то вот так ходить, целоваться и желать переспать вне брака, а я ведь из приличной верующей семьи. Разве шлюху он воспитывал?! Да, он старых понятий человек. Хотя в последнее время мне кажется отец ими прикрывался, а на самом- то деле просто наслаждался властью над более слабыми и беззащитными, тоесть надо мной и мамой. А мама... мама просто терпела, являясь мазохистской видимо. Ибо опешивши смеется и спрашивает: - Ты что? Не хочешь? Не хочешь их познакомить со своим парнем? - Давай потом как- нибудь об этом, ладно? - Почему не сейчас? - Ну потому что, я не хочу себе настроение портить в такой вечер. - Ты не ладишь с батькой да? Я удивленно взглянула на бойфренда. Он криво улыбнулся: - Я еще в больнице понял это. Он обижал тебя? - Ибо, давай не будем? Ван медленно поворачивает голову и щурится. Видимо для него неожиданно, что опять, как с машиной перечу его воли. Он добавляет: - Нечестно, очень нечестно. - Что нечестно? - Я тебе все рассказываю, а мне в последнее время кажется, что я совсем свою женщину не знаю. Ты такая скрытная. Может ты какой агент ФБР? - Черт...- я приближаю к губам лямку своего белого хлопкового платья и делаю вид, что с кем то связалась через нее:- Ребята, нас раскусили. Операция провалена. Повторяю, операция провалена. Отменяем. Пфт.- изображаю шипение рации.- Отменяем, прием. Бойфренд берет меня за руку и говорит: - Я серьезно. Закатив глаза иду чуть вперед и он следует за мной: - Ну что? Это реально не интересно- типичное "Родаки меня не понимают, не дают воли, я сваливаю, я бунтарь." Ибо отрицательно качает головой. - Это не про тебя. Ты не похожа на бунтаря. - Откуда тебе- то знать? - Да потому что это я был бунтарем. Портил нервы родаков своими выходками. Я какой- то нездоровый кайф от этого ловил, а потом видимо нашел куда всю эту энергию девать- в гонки. Ты не такая. - А какая? - Ты хорошая девочка... ты даже постоять за себя не можешь. О тебе нужно заботиться. - Да? Позаботишься обо мне? - Так,- он выставляет палец вперед,- не переводи тему, хитрая...- Я обхватываю его палец и с невинными глазками начинаю его облизывать. Этого он точно не ожидал. - Я не всегда... хорошая девочка, Ван- лаоши. - Ээ, нет, это не честно. Вот это очень нечестно. Этому вас научили в ФБР? Чтобы враг потерял бдительность? Сейчас убьешь меня да? Я приблизилась к нему и нежно поцеловала. Отпряв, я прошептала с улыбкой: - Ты встретишься с ними, если так хочешь. Позже. Поэтому я рассказывать тебе ничего не буду. Я не хочу влиять на твое мнение. - Нет, ты не права. Может я увижу все не так, как на самом деле? - Ну может это и к лучшему. Ибо недовольно сдвигает брови, потом выдыхает на мое: - Ибо, ну все. Перестань. - Ладно, ладно. Я просто надеюсь все же ты когда- то мне откроешься. Я улыбаюсь и чмокнув его вновь в губы отвечаю: - Ты открыл лучшую сторону меня. Это не каждый может... - Мхм.- он неохотно принимает поцелуй. Неохотно, потому что не добился привычной победы. Ибо не ожидал, что я такая скрытная, но это так. С детства меня учили не выносить мусор из дома. Я люблю Ибо, но я еще не готова полностью принадлежать ему и показывать темную сторону луны. - Теперь я понимаю, когда люди выходят из себя от моей сдержанности. Это действительно бесит.- фыркнул бойфренд. Я улыбаюсь шире и стараюсь увести мысли Ибо о том, что не все рассказываю. Начинаю заигрывать с ним, играя маленькую девочку, которая ноет, что хочет мороженного. Конечно Ван оттаивает и соглашается, потому что любит быть "старшим" в отношениях. На самом деле внутри меня ураган боли и смятения, но я привычно скрывала все под беззаботными разговорами и смехом. Даже когда мы вернулись в отель и уснула в обнимку с Ибо, я дождалась когда его вырубит, чтобы уйти на кухню и выпить успокоительные, желая притушить эту боль. Я обещала себе больше не пить таблетки, но видимо еще не нашла сил отказаться от медикаментов. Они как моя защита от всего. От радости, от плохого. Вообще от эмоций. Выпив их, я сидела на кухне обливаясь беззвучно слезами. Я вспоминала, как мама после очередного скандала с отцом, говорила мне: - Доченька моя, никогда никому не доверяй и не открывай свое сердце, иначе закончишь, как я. Это так впилось в меня, что нехотя превращаю эти слова в пророчество, в свою реальность. Мама... она всегда желала мне лучшего. Всегда так боялась, чтобы меня никто не обидел, всегда горой за меня, как самая настоящая львица... только из- за этого я теперь не умею постоять за себя. Я так скучаю по ней. Иногда мне кажется, что я предала ее оставив с отцом. Меня это гложет каждый день. Поэтому закрывшись в ванной я записала ей слезливое голосовое сообщение, не в силах больше скрывать: - Мам, я так скучаю по тебе. Я надеюсь, что у тебя все хорошо. Я знаю, как ты волнуешься обо мне, но я так счастлива, что... что мне становится страшно, мам... Неужели я не умею быть счастливой? Но он... Мне кажется он делает меня такой. Он очень старается. Мамочка, у меня появился любимый человек. Ты не представляешь, как он прекрасен. Как он заботиться обо мне. Как любит меня. Мама, иногда мне кажется что мне все это снится. Будто он какой- то сон и, что я проснусь и...- я захлебываюсь слезами.- И я вновь окажусь в нашем доме. Прости, что говорю это.- Я вытираю покрасневший нос.- Мы сейчас с ним на Крите, у него здесь соревнования. Я люблю его мам, поэтому так плачу. Ты не волнуйся.- нервно смеюсь утирая слезы.- И тебя люблю. Извини, что я так. Просто я... мне очень хотелось тебе всего этого сказать. Мне было важно, чтобы ты это знала. Я долго не рассказывала. Все боялась он тебе не понравится или ты расстроишься. Ведь я знаю, что ты до сих пор считаешь меня своей малюткой, которую могут обидеть. Мама я люблю тебя, сладких снов. После этого я решаюсь скинуть ей наше с Ибо совместное фото, где стоим у достопримечательности в обнимку хоть и понимала, что мнение отца может повлиять на мнение матери, как это часто бывало. Или точнее она просто боялась его, вот и поддакивала. Я терпеливо жду, но мама не отвечает. Спит наверное. Умыв лицо, выхожу обратно на кухню. Сев обратно за стол вижу, что пришло короткое сообщение, которое мама долго набирала из- за больных пальцев от артрита. Я с замиранием сердца открываю его. "Главное, что ты счастлива дочка и ты не одна в большом городе, у тебя есть тот кто о тебе позаботиться. Я тоже тебя люблю." На лице расплывается улыбка и я чуть хмыкнув опять начинаю плакать, прикрыв рот ладонью. Меня как отпустило после долгих лет. Я не уверенна приняла ли мама его, ибо фраза "главное, что ты счастлива" звучит двояко, но этого было достаточно, чтобы понять- мама поддержит меня и мой выбор. Успокоившись выглядываю, все еще сидя за столом и вижу, как Ибо тихо посапывает лежа на спине и приперев кулачком щеку любуюсь им. Неужели это мое счастье там спит так мило? Ван так переживает за меня, но я не готова говорить с ним об этом всем. Мне стыдно признать что человек, который вырастил меня обижал и пошатнул мою психику настолько, что сижу на медикаментах. Я не хочу показывать свои слабости, я их стесняюсь и мне неловко. Кто- то скажет это глупо, ты не виновата, но ничего с собой поделать не могу. Я привыкла всю жизнь делать вид, что все хорошо, что все в порядке. Ниrnj и не подозревал о проблемах в семье, учитель, сосед... никто не догадывался, что происходит в нашем кукольном домике. Мы все играли роли, как игрушки на ниточках в руках отца. Который исправно ходил в церковь, приглашал гостей на барбекю и чинил за бесплатно соседским мальчишкам велосипеды, но стоило только закрыться двери нашего дома, как отец превращался в тирана, который превращал нашу жизнь в Ад. Изо дня в день побои, скандалы, издевательства почти на уровне пыток. И на все только один ответ:" Мы нечестивые мрази". Я пригубляюсь к стакану с водой и еще раз кидаю взгляд на Ибо. Он так безмятежно спит, как ребенок. Интересно, что ему снится? Я вспоминаю его взгляд и мольбу в нем, когда похвалила его за победу и задумалась, а может мы и не особо отличаемся с ним судьбами? Ибо не додали любви и он из- за этого бунтовал и стал бесстрашным царем зверей, а я из- за проблем в семье зарылась в панцирь... Ситуации похожие, исход разный... Я не сдерживаюсь и заползаю под одеяло и устраиваюсь поудобнее на груди Ибо, желая чувство комфорта. Я улыбаюсь, когда любимый машинально крепче меня обнимает, чавкая мило губками. Он так заботиться обо мне, защищает даже во сне. Я закрываю глаза и заставляю себя уснуть в его объятьях, стараясь забыть все плохое, но это было сложно. Мне еще приснилось, как мы приехали с Ибо знакомиться с моей семьей. Как отец сидит во главе стола и с усмешкой спрашивает Ибо: - Значит ты ее парень? - Так, точно сэр.- Ибо кивает и зажимает мою ладонь. Я чувствую тепло и защищенность, но вдруг слышу: - А кто сказал, что я тебе разрешаю это? Я не разрешаю и никогда тебе не быть с ним! Я поднимаю испуганный взгляд на любимого, но передо мной не он, а отец. И я, не совсем я. Точнее я понимаю, что мне сейчас только семь. Отец намертво держит меня за руку и не отпускает. Я брыкаюсь и слезливо прошу себя отпустить, но отец повторяет: - Ты плохая дочь! Ты такая же шлюха, как твоя мать! Отец начинает преображаться буквально в дьявола. У него появляются рога, когти и он сжимает меня в руке. - Не трогай ее! Я слышу выкрик матери и убегаю к двери. Выбираю полуголая, в белой ночнушке... Мои маленькие ножки оставляют следы на первом снеге маленькими сапожками... Я совсем маленькая и беззащитная, не знаю, что мне делать, к кому обратиться. Я стучу в двери соседей их уютных домов, где они празднуют канун Рождества. Я прошу их открыть, но меня будто не видят. Я заглядываю в окна, вижу в этих окнах счастливые семьи, которые наряжают елки, открывают подарки и слышу рождественские мелодии. Они все счастливы, а я замерзаю на улице и вся дрожу. - Помогите...- тихо шепчу отчаянно и падаю на колени. А потом оборачиваюсь и вижу, как монстр размером с небоскребы наступает меня и желает схватить. Я кричу, что есть мочи понимая, что он раздавит меня в большом кулаке. - Помогите!!! - Детка, детка, проснись.- я слышу, но не могу очнуться. Ибо чуть трясет меня за плечи и я открываю глаза, присев. В темноте пытаюсь увидеть его и встретившись взглядами, он тихонько говорит: - Тебе приснился плохой сон, малыш... Я киваю и свесив губу как дитя, уткнувшись носом в плечо бойфренда, оказываюсь в его объятьях. Ван гладит мне макушку и спину, приговаривая: - Все хорошо, все хорошо. Я тут, маленькая.- тем самым так напоминая мою маму, которая успокаивала меня после очередного в детстве кошмара. Да, говорят, что девушки выбирают мужчину по отцу, но учитывая какой он у меня, с уверенностью могу сказать, Ибо схож с моей матерью не только повисшими вниз уголками губ и грустным взглядом, но и своей бескорыстной заботой и успокаивающей ровной энергетикой. Ван укладывает меня на спинку, затем повернув на бок дает заснуть на его руке, уткнувшись в грудь. Он окончательно напомнил маму, когда спросил: - Может мне свет оставить? Она тоже спрашивала меня это, когда я просыпалась от ужасов во сне. Если этот мужчина не благословение, то я не знаю, кто. Я отрицательно покачала головой, подавляя порыв расплакаться. Ван лежал молча, все еще поглаживая мне плечо, но призадумавшись. Она явно перенервничала из- за разговора о семье, Ван заключил. Что же у нее за отец такой? Обижал ее? Бил? Может приставал?! Ибо решил пока, что не вытаскивать величавой львиной лапой из панциря напуганного рачка. Еще не время.