Львиная доля.

Дело медленно близилось к утру, но я периодически проверяла температуру Ибо и сидела рядом на стуле, пока она не начала наконец спадать. Мы победили... хотя бы на данный момент. Уж очень сложно наблюдать за тем как Ибо мучается. Успокоившись и убедившись в стабильном состоянии любимого, я начала засыпать, приложив голову к его дивану. Я была изнеможена и задремала в неудобной позе, не отпуская потной ладошки Вана, так как он молил быть рядом. Мужчина пробудился и потянув меня под локти, как это делают родители с детьми, когда хотят взять их на руки и тихо сказал: - Иди сюда, маленькая... Я зачавкала губками и на автомате позволила ему укрыть меня и уткнуть себе в грудь. Я еле ворочая языком от усталости и сонливости спросила Вана: - Как ты чувствуешь себя? - Лучше. Намного. Поспи, малышка... Последнее, что помню это как он поцеловал меня в лоб и поглаживая затылок успокаивал, чтобы я спала. Мы оба засопели под утро, даже не реагируя на шум за окном. Он даже убаюкивал. Кстати буря начала утихать и впервые за эти дни начало выглядывать солнышко. Я так крепко спала, что не услышала, как вошла мама. Она тихонько встала перед нами и наблюдала за следующей картиной- хрупкий парень обнимает ее дочь так бережно, пока она уткнувшись в его грудь умиротворенно спит, чувствуя себя защищенной. На лице мамы возникла улыбка от трогательности момента. Она еще никогда меня не видела такой... и тогда поняла, что была не права. Увидев нас такими женщина была счастлива. Счастлива, что меня нашел мужчина, который в отличии от ее мужа понимает, что я нежное создание под названием женщина, о котором нужно заботиться. Маме не посчастливилось такое ощутить на себе. Пусть и Ибо по ее меркам внешне "белый лебедЯ", но нутро его что не на есть самое мужественное и сильное. Ван пробудился, почувствовав взгляд и чуть дернулся. Он неловко посмотрел на женщину, но та взмахнула пальцами и покачала головой, тихо приговаривая: - Спите, спите. Я просто пришла проверить, как ты...- и даже подошла и пощупала ему лобик. Ибо стало очень неловко, но приятно одновременно. Особенно когда моя мама заботливо поправила подушку под его головой и накинула на нас плед со словами: - Чтобы не замерзли. - Спасибо вам... большое...- он смотрел на женщину как щенок и проводил ее взглядом, когда та с улыбкой тихо удалилась. Его очень тронула ее забота, а так же негласное одобрение. Затем взглянув как ерзаю на его руке, он улыбнулся и придвинув меня ближе к себе, крепко обнял и продолжил спать. Так мы и проспали до полудня. Я ничего сегодня не делала, но мама решила дать мне выходной, понимая, что я истощена и что должна побыть с любимым, так как почти месяц не видела его. Когда пробудилась, я поморщилась, не ощущая оков пространства. Настолько крепко впервые заснула в этом доме, в котором нет ни минуты покоя. Я сипло спросила: - Сколько времени? Не спящий уже Ибо взглянул на свои часы и ответил, что 3 часа дня. - Три?! Господи, мне надо вставать!- Потом смотрю на него и спрашиваю:- Как ты? - Намного лучше. - Я так беспокоилась за тебя... тебе было так плохо, ты бредил... так звал маму... - Маму?- он задрал бровь.- Странно. - Ничего страшного, это естественная реакция. Люди часто зовут в бреду родителей... - Ты сама- то хоть поспала немного?- перевел тему явно не желая говорить о предках. Хм, мы что, ролями меняться начали? Я киваю и говорю выдохнув, лежа на боку: - Надо вставать, пока мама нас не застала. Да и столько дел... - Миссис Вайт тоже еще спит. Она плохо из- за меня спала. Поваляйся еще со мной... Я чуть киваю и позволяю ему смахнуть волосы с моего лица. - Ты выглядишь такой усталой, малышка...- признает. Вздыхаю. - Да... здесь точно не курорт. Главное, что ты чувствуешь себя лучше. Он говорит, чуть сглотнув и подавляя кашель: - Несмотря на все что я натворил, ты все еще беспокоишься за мою костлявую задницу.- улыбается. Мои пальцы тоже пробегают по его волосам и признаю: - Ты и моя мама самые важные и дорогие для меня люди. Без вас я не представляю себя. - Это взаимно. Мы тоже очень любим тебя... и... это значит... твои слова значат, что... ты даш мне шанс? Киваю и вновь вздыхаю смотря на самого любимого мужчину на свете. - Очевидно, что ты без меня пропадешь, Ван Ибо. - Любимая...- на выдохе от счастья говорит, желая меня крепко обнять, но тут же начинает кашлять в кулак и я прислушавшись говорю: - Кажется начинает откашливаться. Сироп помогает. - Меня исцеляет твое присутствие в постели. Закатываю глаза. - Начина- ается. Ван лукаво улыбается. - А как ты думала? - Мхм. Кажется у кого- то от костлявой жопы- то отлегло? - Мхм. И этот кто- то хочет отблагодарить за заботу и второй шанс...- его рука начинает скользить по моей ноге в ночных штанах и стремительно поднимаясь желает залезть "туда". Я останавливаю его руки и говорю: - Ты сдурел? Ну куда сейчас а? - Не волнуйся. Говорю, она спит еще... единственное вот отец, не знаю. Где кстати он? Я сколько здесь был ни разу его не видел. - Об... об о... отце,- заикаюсь.- точно не беспокойся, а вот мама... вообще как ты представляешь это? Заниматься сексом здесь?! Я отталкиваю его вновь, но настойчивая рука настойчивого владельца возобновляет путь и он продолжает умазывать: - Ну давай тогда... я сделаю как ты любишь... приласкаю пальчиками... Отрицательно качаю головой, ерзая и морщась: - Не надо Ибо... у меня там... - Что? - Ну я... в общем у меня не ухожено там...- Честно призналась, смущаясь. Глаза же бойфренда загорелись в удовольствии и радости. Наверняка у него промелькнула мысль, что если не ухожено, значит ни с кем, ни как. Но еще он спросил игриво, прошептав мне на ухо: - Аля натюрель? - Оч смешно. - А я не смеюсь. Я очень хочу посмотреть и потрогать. Мне нравится такое...- он шептал мне и резво юркнул в трусы, не взирая на мои протесты. Незванный гость (во всех смыслах) закусил губу и проскользнул по волосикам спереди. Выдохнув он промурлыкал: - Ммм, как классно. - Ты извращенец.- я тихо сказала, а он уже проскользнул пальцем по клитору. - Я просто люблю тебя любую, вот и все. Я выдохнула тяжело. Ему ничего уже делать не надо. У меня так давно не было, что от одного взгляда кончу, что уж там о прикосновениях говорить. - Ну? Как ты хочешь? - Ласкай... Он улыбнулся, понимая что я хочу клиторный оргазм. Дразняще скользя он шептал: - Нравится? Я закусываю губу и киваю. Довольный этим Ибо понял, что он прощен, особенно когда придвинулась ближе и прошептала: - Хочешь я тебя тоже? Без лишних слов он кивает и я засовываю руку в спортивные штаны. Лаская друг друга, мы тихо стонали, но стоило мне только поднять голову и увидеть распятье, как меня охватил стыд, который свят в этом доме. Я тут же засуетилась и признала: - Прости... не могу... Чмокнув меня в лоб, он прошептал: - Я люблю тебя, малая... не волнуйся. Ты ничего плохого не делаешь. Любовь это не грех, не порок, любовь это подарок.- мужчина берет мою руку и кладет обратно на член, чтобы довести дело до конца. Я закрываю глаза от стыда и довожу Ибо до оргазма. Он изогнулся и с улыбкой простонал: - Фак, да... мх... Конечно для него это было всего ничего, но думаю Ван уже был рад хотя бы что перепало немного. Когда пришел в себя я открыла глаза и приняла еще один поцелуй в лобик, но тут вошла моя мама. Я нервно прикрылась, а она с улыбкой сказала: - Извините, что потревожила, но дочка нужна помощь. - Х- хорошо, мам. Я отвечаю и поднявшись иду за ней. Ибо смеясь напоминает: - Э, руку помой. - Фак, точно. Я побежала в ванную под его хихиканье и кашель. Пока вновь окунулась в заботы этого дома, более менее пришедший в себя Ван лениво повернулся на бок и взглянул на горящий телек. Там говорилось о том, что буря почти утихла и с завтрашнего дня начнут вновь работать учебные учреждения и скорая возобновила свою работу с сегодняшнего. - Она будет доступна, но с задержками в прибытии из- за плохих дорог. Дослушав, Ибо первые за пребывание здесь, начал осматриваться. На распятье над его головой он уже обратил внимание, но увидев прибитые полочки в дальнем углу подтвердили доводы, что наша семья верующая. Приподнявшись, Ван тихонько подошел к ним и рассматривал. Он отметил явный контраст. В его доме на каждой поверхности мама выставляла фотографии их семьи и конечно особенно маленького Ибо, а тут не одного семейного фото. Одна скромная пустота, которая изредка наполнена четками, и библией, а так вокруг голые стены и рандомные статуэтки животных. У него ощущение создалось, что здесь буквально ничего нельзя. Отсутствие некого тепла, хотя моя мама ему очень понравилась, она ему даже показалась более ласковой и более простой что ли, чем его, но быть может это в силу трогательного возраста женщины. Вана отвлекли от изучения нашего семейного гнезда наши с мамой голоса за стеной. Он сморщил брови и вновь не в состоянии подавить любопытство подошел ближе к двери в коридоре. Он приложил ухо к ней и начал подслушивать. Мужчина услышал неразборчивое "подними", "придержи", "пожалуйста ты можешь хоть немного помочь", но как только ручка повернулась, отскочил. Увидев его, я округлила глаза и тут же закрыла за спиной двери с украдкой. - Что ты тут делаешь? Почему ты не в кровати?- вытирая пот со лба и тяжело дыша спрашиваю. - А что там?- Ван тыкает как маленький ребенок позади меня, а я в свою очередь, как строгая мамашка хватаю его под локоть и увожу со словами: - Там мама и папа. Не мешайся под ногами. - Послушай, я уже почти неделю тут, а твой отец все еще не... - Займемся сегодня сексом?- перебиваю положив руки на свои бедра. Ибо щурит глаза и выставляет палец вперед: - Опять! Опя- ять. Ты- ы не можешь так поступать со мной вечно! И совсем как на Крите беру его палец и начинаю облизывать, смотря невинными глазками. Он взвыл: - Так нельзя- я! Так не честно! - Я могу сделать так же с твоим членом? - Негодяйка! Манипуляторша! Искусительница! Нет, серьезно скажи мне, что там?- его голос становится ниже. - Ну, как хочешь.- я убираю его палец и взмахиваю волосами, желая уйти на кухню, тогда Ибо подхватывает меня и уткнувшись носом в шею начинает тискать, на что я хохочу. Несмотря на наше приподнятое настроение и улучшение состояния у Ибо, я знала, что он теперь не уймется узнать, что в той комнате. Одно очень радовало, мама больше ничего плохого или осуждающего не говорила. Она улыбалась каждый раз, когда Ван мог приобнять меня, чмокнуть в щеку и мне впервые стало хорошо в этом доме именно как женщине. Да и вообще мне кажется гнездо расцвело от нашей любви, восполнилось доброй энергией. Вечером лежа на диване у телевизора, Ван обнял меня со спины и разговаривал со мной, пока начинала засыпать. - У тебя верующая семья, Ким? Я вздыхаю, понимая, что Ибо вновь пытается поговорить обо мне и узнать меня получше. - Да... но в принципе 90 процентов живущих здесь верующие. Здесь так заведено. Каждое воскресение ходить в церковь, молиться перед обедом, перед сном. - Я не разу этого за тобой не наблюдал и за мамой тоже. - Я маму попросила, чтобы она это не делала перед тобой, так как мне немного неловко. - Не стоит. Мне это не мешает. Пусть молиться, если надо. А ты веришь в Бога? - А я... я до сих пор не знаю верую ли я или меня заставили верить...- я немного призадумалась вспоминая детство. Ибо тихо шепчет мне на ушко: - Продолжай, я слушаю тебя. - Я верю наверное все- таки, но по- своему. Я думаю, что Бог он есть в каждом. Бог и Дьявол на самом деле это просто поступки, которые люди наделили внешностью. Я не думаю, что если бы даже Бог был настоящим, что он ценил больше человека, который исправно ходит в церковь, но за ее стенами обижает и делает плохо другим, чем того кто не молиться перед сном, но помогает немощным. - Лучше и не скажешь... а... что за вера у твоих предков? - Большенство живущих здесь лютеране. Конкретно мои родители свидетели Иеговы. - Оу... она довольно строгая... по крайней мере слышал. Правда забавно то, что они считают, что на том свете они превратятся в барашек. Это как- то даже по глупому мило. - Да, ну там своя история почему они выбрали именно это животное и в чем смысл всего.- я сама не заметила, как сама машинально оправдывала их понятия, которым противилась с детства.- Но да, это строгая вера. Считается грехом любые радости, поэтому они не признают Рождество, дни рождения...- приглушенно рассказываю и сама не понимаю почему ком посреди горла встает, но я продолжаю.- С... самое сложное, когда ребенок не понимает почему ему нельзя всего этого. Что быть может я хуже других детей? Ведь они празднуют, а я нет. Я помню... был такой фильм "Эта замечательная жизнь"... старый такой... черно- белый... и там семья собралась у елки и... главный герой подхватил маленькую девочку, чтобы она поставила ангелочка на верхушку... это казалось чем- то таким... волшебным... сказочным... нереальным...- признаю, вспоминая с легкой улыбкой. Ибо как осенило. Уверенна он хотел воскликнуть:"Так вот в чем дело!", но тактично промолчал. Правда потом спросил приглушенно: - Ты никогда не праздновала Рождество? Отрицательно качаю головой, не оборачиваясь. - А... хотела бы? Киваю, шмыгнув носом, так как слезы начали пробивать свой путь. Ибо приобнял меня крепче и прошептал подбадривая: - Эй, но тогда тебе надо поспешить... написать Санта Клаусу письмо и все такое... Если что я прикрою тебя, скажу ему, что ты была хорошей девочкой в этом году. Я засмеялась сквозь слезы и обернулась к Вану. Он любовался мной и сказал: - Маленькая моя... И тут меня накрывает. Это крах, я прикладываю дрожащую ладонь к губам, пытаясь отчаянно не зарыдать, но Ван убирает ее и говорит: - Он лишил тебя детства, если тебе хочется по этому поводу плакать, кричать, делай это. Не держи в себе. Ты не всегда должна быть идеальная. Скажи мне то, что хочет сказать маленькая Кимберли в тебе. Я сглотнула и ответила ему, напоминая действительно себя в семь лет. - Он никогда меня так не брал на руки, чтобы я поставила ангелочка на верхушку... Он не разрешал ставить елку. Не разрешал подарки. Мне всегда приходилось от них отказываться, когда их приносила им ненавистная моя тетя, сестра мамы. Никогда не разрешал ехать к ней, когда она приглашала. Мне никогда нельзя было справлять день рождение и ходить на них...- всхлипывая тараторю. Ван жалобно скорчил лицо и сказал: - Малышка... - А когда однажды тетя все- таки втихаря увезла меня к себе отпраздновать... Рождество с ее сыном и соседскими детьми... когда я вернулась домой... он избил меня... Я морщу лицо еле сдерживая сильный плачь. Губы Ибо разомкнулись и он слушал леденея в ужасе от абсурда ситуации и такой травмы в детстве. - Мне было всего семь. Он схватил меня за волосы, вытянул из кровати, узнав и сказал, что я маленькое исчадие Ада. Он ударил меня по голове. Вот сюда...- тыкаю в макушку.- Я чудом выскользнула и выбежала за двери в ночнушке, успев только нацепить его буцы. Я бежала, кричала, чтобы мне помогли, но никто не вышел ко мне на помощь... все сидели в своих теплых домах, с семьями и смотрели новогодние фильмы. Когда он схватил меня и принес домой... Мама взмолилась, упав на колени и... просила, чтобы он избил ее, вместо меня. Ведь это она позволила этому случиться. Так отец и поступил... закрыл двери, избил ее, пока я беспомощно билась в двери и молила не трогать маму. На следующее утро, я тихонько зашла в приоткрытую дверь и видела, как избитая мать сидит перед зеркалом и расчесывает волосы. Я никогда не забуду как с каждым скольжением они оставались на расческе, потому что он их вырвал ей... и никогда не забуду ее лица. Оно было похоже на какую- то кашу. Но она улыбнулась мне и сквозь слезы сказала своим вечно спокойным голосом: "Все в порядке Кимберли, не опаздывай в школу." Мне пришлось пойти... Помню, как перед тем как сесть в автобус, видела через окно эту отвратительную сцену- как избитая женщина, обслуживает кабеля, поставив ему теплой еды на стол, а он сидел и ел, будто ничего не произошло. Будто не он превратил ее лицо в месиво. Ну, а когда я уже приехала домой... мама валялась на полу, так как потеряла сознание. Отца даже не было дома, а может и был. Я добежала до соседей и те вновь не открывали, тогда я выбила камнем им окно и тем самым спасла жизнь маме, у которой потом выявили сотресение мозга. - Твою мать...- Ибо побледнев смог только сказать.- То есть... - Все в порядке.- я хихикнула, сквозь уродливый плачь.- Я тогда впервые услышала как материться наш сосед священник, когда разбила стекло. Ибо немного улыбнулся, но ему явно было неловко, представляя все перед своими глазами. - Я была обижена на маму... долгие годы.- продолжаю немного успокоившись.- Не понимала почему мы просто не можем собрать вещи и уйти? Я понимала, что мама боялась... по началу я думала его, а став старше осознала... она боялась остаться одна. Для нее это наверное было равносильно смерти. Ведь, как она мне говорила- "Я не образована и к жизни особо не приучена, знает только домашний густой, Кенвуд в котором всю жизнь прожила и все"... Поэтому для нее до сих пор шок, то что я так рискнула, уехав в Гонконг. Мама почему- то всегда была уверенна, что я ее копия. Но она никогда бы так не смогла... Да и мне кажется... мама любит его вопреки всему. Ибо поджимает губы и молчит. Он понимает, что не на том месте, чтобы судить, узнавая в чем- то себя- и в моей позиции, и отца... - Знаешь, что самое смешное?- спрашиваю, смотря на Ибо, который подпирал кулаком висок, смотря на меня не отрываясь. - Что, детка? - Невзирая на все... я ведь тоже продолжаю жалеть его и даже любить. Чем старше и беспомощнее он становится... видя его таким... я даже в чем- то виню себя, что уехала... оставила их одних. - Каким? Видя его каким? - Ты думаешь я уехала так далеко из- за обиды к тебе, но это не так.- признаю, подготавливая возлюбленного.- В ночь, после свадьбы мне позвонила мама и попросила приехать сюда ради отца, так как ему стало хуже... Я выдыхаю и вытерев нос, молча беру за руку бойфренда. Веду его за собой. Да, к той самой двери, от которой до сих пор вздрагиваю приближаясь. Ибо напрягается, но я обернувшись говорю ему: - Только тихонько, не хочу его разбудить, хорошо? Любимый кивает и я открываю двери, чтобы впустить и приоткрыть наконец ему еще немного занавесь в мою жизнь. В комнате было очень темно, поэтому Ван не сразу мог разглядеть. В углу самой большой комнаты дома лежал мой отец, колодой. Рядом с его тумбочкой лежат лекарство и, а на полу маленький баллончик кислорода. Судно было под кроватью. Ибо догадывался о чем- то подобном, но не думал, что все настолько плохо, что мой отец лежачий. Ибо на момент застыл и взглянул на меня, спросив тихо: - Чем он болен? Я киваю стоя в этой комнате и нервно потирая локти, чувствуя холод от нервов. - Он парализован на ноги и частично повреждена речь уже несколько лет.- шепчу в ответ, смотря на глубоко спящего мужчину с опавшим лицом, которое всегда было раньше округлым от хорошего аппетита. - Как это произошло? Пожимаю плечами. - Я уже и не помню. Помню только, как рухнул на пол и больше не смог ходить... и тогда мои оковам добавилась клетка... Никто не знает, как это случилось, что повлияло. Врачи только выписывают лекарства поддерживающие тонус, но у нас тут в последнее время туго с реабилитологами и прочим, поэтому его состояние ухудшилось. - Понятно.- Ибо кивнул, сдвинув брови. Мама заходит в комнату и округлив глаза, спрашивает опешивший: - А, а... что вы здесь делаете? В- вы, лучше... Глаза отца открываются. Увидя перед собой чужака, он явно с просони немного напугался. Мама, которой страх все еще живет с ней, несмотря на то, что отец уже не может ее обидеть, протолкнула Ибо и меня и выставила за двери, захлопнув. Мы слышала как она ласкательно, как с ребенком говорила с мужем: - Это новый врач пришел, милый. Не волнуйся. Все хорошо. Мои губы разомкнулись, смотря растерянно на Ибо, но сказать ничего не смогла. Это ужасно. Сглотнув, Ван приглушенно сказал, проглотив обиду: - Ладно, я... ладно я пойду...- и уже развернулся ко мне спиной. Я увидела в его глазах боль. Он понял, что мама боится сказать, что у их дочери появился мужчина, не хочет озвучить это и скорее всего из- за его рассовой принадлежности. Нет уж. Так дело не пойдет. Я хватаю Вана за запястье и посмотрев в глаза, обхватываю его щечки. Встав на носочки, я поцеловала его нежно в губы, а потом молча повела обратно в комнату. Включив свет, решительно сказала: - Папа, я хочу тебе кое- кого представить. Это мой молодой человек Ван Джонатан Ибо. Ибо это мой отец Патрик Говард Вайт. Мама сидит на краю кровати и говорит приглушенно: - Дочка... Но я решительно продолжаю, даже с некой улыбкой женщины, которая теперь ничего не боится ведь она взрослая, счастливая и самостоятельная. Крепко держа Ибо за руку и подходя ближе к лежащему, продолжила: - Он из Нью- Джерси. Моторейсер. Шестикратный чемпион.- гордо подчеркиваю, улыбаясь.- Мы уже год как вместе. Я бы познакомила вас раньше, но не было времени. Постоянно в разъездах. - Здравствуйте, мистер Вайт.- Ибо говорит ему неловко, но своим низким голосом. Отец пристально смотрел на худощавого китайца и даже не моргал. Я заметила, как его тело напряглось до максимума. Начали выпирать вены, без того тонкие губы поджались. Его начало трясти и мама в ужасе закричала: - Господи, что с тобой? Я сдвинула брови и спросила: - Папа? Папа?!- мы обе наклонились в шоке видя, как его тело напряженно и, что его трясет все сильнее. *** Скорая приехала к нам не очень быстро, но когда прибыла дала наставление, что лучше не нервировать больного и сообщили, что вкололи ему снотворного. Мама поблагодарила и извинилась, пока я сидела с Ибо на диване, склонив голову. Мать в очередной раз позвала меня на кухню и нервно сказала: - Тебе не стоило так сразу. Его нужно было подготовить. Ведь отец за последних два года столько перенес. Сначала уехала ты, не предупредив...потом приехала с Ибо... - Я уехала, чтобы заработать и помогать вам в том числе. - Он просто был не готов... его нужно было подготовить.- повторяла как мантру мать. - К чему это его нужно было подготовить? Что его дочь взрослая женщина, у которой есть любимый мужчина? - Ну ты же знаешь как он относиться к этому всему... вне брака и то что Ибо... из этих... - Из "этих" мама? То есть, если у него появятся азиатские внуки, он отвергнет их? Или ты? Что за чертовщина, он лежит там как бревно и все равно умудряется всем поганить жизнь! Что ты его боишься? Его неодобрения? Мама, он больше ничего не сделает. - Ибо очень хороший мальчик и я рада за вас, искренне, но отец... Он очень слаб сейчас... его может схватить удар.- мама поморщила лицо и жалобно заплакала:- А как я буду одна жить здесь? Как я одна- то? Я умру одна... умру... Мое сердце сжалось и я приобняла ее, успокаивая. - Мамочка. Мам, ну мама... ну, перестань. Услышав, как стукнула тихонько входная дверь, мы обе дернулись и я округлив глаза спросила чувствуя неладное: - Ибо? Ибо?! Выбежав в коридор я не увидела его. Тогда схватила куртку и нацепив буцы побежала на улицу, пока мама кричала в след, чтобы я возвращалась ведь тоже простыну. Но мне было плевать, я кричала имя своего парня, боясь, что я его потеряю.