Отпуск

Это было последнее, что он помнил. — Не волнуйся, Лэнс… Я крепче, чем кажется. Уолтер достал из тумбочки шприц и торопливо, боясь, что Лэнс снова попытается ему помешать, сделал себе инъекцию. На скулах у Стерлинга ходили желваки, его кулаки непроизвольно сжимались, но он ничего не сказал. Ради науки Бекетт был готов пожертвовать чем угодно, даже собственной жизнью, Лэнсу это было хорошо известно. Но только собственной. Подвергать хоть малейшей опасности жизнь Стерлинга или других хороших людей он решительно не хотел. Когда лекарство из шприца перешло в вену, Уолтер почувствовал небольшое головокружение. Он машинально отметил его как побочный эффект, и после этого внезапно наступила темнота. Он словно провалился в глубокий колодец, где исчезли все звуки, запахи и прочие ощущения. Это длилось всего долю секунды. Первым вернувшимся ощущением был холод. Промозглый, пронизывающий холод, от которого мелкой дрожью вздрагивало всё его тело. Потом он ощутил ветер, несущий с собой ледяную сырость. Уолтер инстинктивно сжался в комок, пытаясь сохранить остатки тепла, и тут на него обрушился свет. Слепящий свет. Белизна. Она окружала его со всех сторон. Можно было бы подумать, что он открыл глаза, но Бекетт понимал, что они уже были открыты, просто сейчас к нему вернулись зрительные ощущения. Возвращались они не сразу. Постепенно в этой белизне он смог разглядеть маленький дворик, усыпанный рыхлым снегом, на котором четко отпечатались цепочки следов голубиных лапок… Заброшенную детскую площадку… Замызганную стену многоэтажного дома… Такая местность могла находиться где угодно, в любом уголке земного шара, там, где его обитатели не слишком богаты. Но судя по климату это явно не Африка. Уолтер вяло, с трудом включая свой мозг, стал гадать, куда его занесло — Норвегия? Дания? — как вдруг его пронзило осознание того, что еще минуту назад вокруг было жаркое лето и напоенный ароматами хвои воздух. И вот теперь — зима, рыхлый снег, ледяной ветер. Значит прошло как минимум полгода. Это напоминало какой-то бред. Фантасмагорию. Где он был все это время? Куда делся Лэнс? Первым делом Бекетт схватился за запястье, инстинктивно пытаясь включить навигацию в браслете. Тогда он сразу определит и свое месторасположение и нахождение Лэнса. Увы, браслет был сломан самым варварским способом. Закаленное стекло треснуло, солнечная батарея погнулась и торчала наружу. Кто-то нанес по гаджету прицельный мощный удар. Это подтверждали и болезненные синяки на руке Уолтера, вообще все его тело ломило от боли. Ощупав голову он охнул и увидел на пальцах запекшуюся кровь. Похоже, что совсем недавно его сильно избили. Всё это было не очень хорошо, но ситуацию надо было принять как данность и искать выход. Постанывая от боли в мышцах и суставах (да что же это такое, по мне танк что ли проехал?), Уолтер поднялся с лавочки, на которой сидел, и, пошатываясь, зашагал к выходу из дворика. Голова у него кружилась, сильно подташнивало, в горле стоял горький ком, ноги были как будто ватные. Навстречу ему шла старушка в вязаной шапке и потрепанной куртке, несущая два больших полиэтиленовых пакета. Она остановилась, положила их на снег и внимательно уставилась на Бекетта. — Задолбали уже, наркоманы проклятые, — сиплым голосом сказала она, буравя его своими маленькими глазками, — никакого спасу нет. А ну пошел нахуй отсюда! Язык был ему незнаком, но напоминал русский. Впрочем и так было понятно, что бабка чем-то недовольна. — Сорри, — торопливо сказал Уолтер по-английски, выставляя вперед ладони в знак своих мирных намерений, — простите меня. Я уже ухожу. Бабка остолбенела и так и осталась стоять, глядя ему вслед. Потом подняла пакеты и отправилась домой, ворча что-то бессвязно себе под нос. Тем временем Уолт вышел на шумную улицу, с довольно оживленным движением и спешившими по тротуарам прохожими. На него никто не обращал внимания. Одет он был в совершенно обычные куртку и джинсы, но в голове у Бекетта брезжило подозрение, что это не его одежда. Как-то ему в ней было некомфортно. Наверно потому, что она была ему на несколько размеров велика, явно с чужого плеча. Но главное, что она хоть немного защищала от холода и ветра. Чувство озноба так и не проходило, Уолтер ощущал себя совсем больным, на грани обморока. Только усилием воли он продолжал двигаться вперёд. Ему были необходимы лекарства, в первую очередь антибиотики. Ещё ему надо было срочно починить свой браслет, для этого могли понадобиться некоторые детали. Чтобы купить их нужны были деньги, но в карманах не обнаружилось ни кредиток, ни наличных. Самым разумным было явиться в американское посольство и сказать, что у него дело государственной важности. Там ему предоставят всё необходимое. Но что это все-таки за страна? Может здесь и посольства-то нет? — What country am I in? What kind of city is this? — вежливым тоном спросил Уолтер у очередного прохожего, выбрав из них субъекта с самым интеллигентным лицом. Тот уставился на него с недоумением, в глазах у субъекта читалась напряженная работа мысли. — This is Russia, kid… This is Moscow… — наконец медленно сказал он. — Why do you ask? — Russia?.. Moscow?.. — пролепетал Уолтер, не зная как на это реагировать, и наконец вырубился в спасительный обморок. Темнота снова приняла его в свои объятия.