Полёт мысли

Неизвестное место. Неизвестное время — Где я? — был первый вопрос Фушигины, когда он только пришёл в себя. И в тот же момент его чуть не сбила с ног неизвестная женщина, промчавшаяся по коридору с целой стопкой книг в руках. По коридору? С книгами? Блондин огляделся и обнаружил себя в окружении высоченных стеллажей для книг, уходящих, казалось, в самую дальнюю даль этого мира. Он обернулся и взглянул вслед незнакомке, чуть не отправившей его на пол, но обнаружил, что её уже и след простыл. А вместо неё была стойка регистрации, к которой, наверное, и спешила торопливая куноичи. Да, она, несомненно, была ниндзя, ведь здание это принадлежало библиотеке Конохи, притом не обычной, а предназначенной специально для шиноби. К слову, обычной библиотеки в селении и не было… — “И что я должен делать?” — подумал Фуши, отходя с дороги, чтобы его ещё кто-нибудь не сбил. — “Подойти и спросить, как я сюда попал? Глупо будет, наверное…” — размышлял мальчик, оглядывая других посетителей, бродивших вдоль стеллажей и сидящих за столиками. — “Никого знакомого нет, тогда просто пойду и почитаю что-нибудь. Да, так будет лучше всего. Наверняка кто-то да знает, как я сюда попал и придёт за мной, а если не придёт – сам пойду домой”, — решил он. Детские пальцы генина заскользили по обложкам книг: какие-то встречали его дружелюбное прикосновение глянцевой гладкостью, другие отвечали степенной, точно недельная щетина, шероховатостью, а иные едва ли не рассыпались под грузом своей древности. Фушигина остановил свой выбор на толстенной энциклопедии, в названии которой стояло обширное и непонятное “Известнейшие кланы мира шиноби”. Он уже читал эту книгу, много раз читал. Открывал на случайной странице и пробегался глазами по описанию клана. Особенное внимание он уделял характерным чертам внешности и традициям, если таковые присутствовали - не найдутся ли синеглазые блондины, которые подобно кукушкам подбрасывают своих детей другим деревням? Такого клана, к несчастью для Фуши, не нашлось даже после прочтения этого фолианта от корки до корки. Однако была у него забава, благодаря которой, книга все еще не покрылась слоем пыли. Парень любил представлять себя обладателем клановых способностей: продумывать до мельчайших подробностей их боевое и бытовое применение. Безусловным фаворитом в этом деле для него стали Хозуки. Был в книге такой клан. В энциклопедии говорилось, что особой способностью всех членов этого клана является способность превращаться в воду и даже передвигаться в таком состоянии. И каждый раз Фуши думал о том, как же здорово уметь обращать своё тело в жидкость, избегая любых ударов, спасаясь из любой передряги, да и просто здорово было бы иметь такую способность. Хотя, в книге встречались и другие интересные кланы. Например… Мысленный поток блондина был прерван истошным криком. Так кричат, когда хотят о чём-то предупредить. Фушигина не услышал слов, произнесённых после, но увидел, что все люди подскочили и понеслись к окнам. “Значит, что-то происходит на улице!” — искрой промелькнула мысль в голове паренька. И вот спустя мгновение он уже нёсся по лестнице наверх, перескакивая через три ступеньки. Он стремился на крышу, так как понимал, что у окон сейчас будет не протолкнуться. Может быть, правильнее было бы и вовсе выбежать из здания, но Фуши почему-то боялся это сделать. Ступенька, ещё ступенька – он чуть ли не врезается в служебную дверь. Быстро дёргает за ручку, но металлическая пластина не поддаётся. Тогда Фушигина чуть отошёл, а затем разбежался и, сконцентрировав чакру в ноге, вынес дверь. С гулким стуком та шмякнулась на бетон крыши – от соприкосновения металла и камня полетели искры. Но юный генин не смотрел на них, он глядел вверх, в небо. Оттуда на Коноху надвигался огромный огненный шар. Его пламя почему-то было цвета яркого индиго, а синие протуберанцы, вихрящиеся вокруг, придавали шару сходство с разрушительной техникой из арсенала стихии огня. Фушигина подошёл к краю и взглянул вниз. Там он увидел людей, снующих по улицам, словно муравьи. Они выбегали из домов и дико вопили, несли сущую околесицу, молились, падали в обморок, но никто не пытался ничего сделать. Да и что они могли? Даже ниндзя бессильны против такой мощи. Мальчишка со шрамом вновь взглянул в небо, да так и остался стоять, заворожённый зрелищем. — “Что будет, когда он упадёт?” — спрашивал он себя. — “Я умру? Что же, если так, то я даже рад!” — мысли текли в его голове неспешным горным ручейком, сам же парнишка был совершенно спокоен. Пройдёт всего несколько секунд и вся деревня Листа сгорит в индиговом пламени, оно расплавит каждый дом, испепелит каждого жители и опалит округу так, что здесь ещё лет сто не вырастет никакого леса. Фушгина раскинул руки, готовясь принять свою судьбу, как вдруг ощутил давление между лопатками, а затем почувствовал, что летит. В изумлении он раскрыл глаза и перевернулся в полёте, силясь увидеть, кто же его столкнул… — Фушигина! Фиолетовое пламя погасло, и остались лишь мушки, летающие перед глазами в беспорядке. Громкий оклик выдернул юнца со шрамом из лихорадки сна. Он заметался головой по подушкам, силясь понять, что произошло. Сон, это был всего лишь сон! Парнишка успокаивается и слегка приподнимается на локтях, чтобы потеряться в сплошной белизне, окружающей его. Молочно-белые простыни и стены, белый, точно отфильтрованный, свет – торжество белого слепило, не давало собраться с мыслями. Лишь запах, отчётливое амбре хлорки и спирта вразумило Фушигину. То был запах больницы. Он уже бывал здесь. Вновь упав на подушку, генин с силой зажмурил глаза, будто бы надеясь выдавить из своей головы воспоминания. Как он сюда попал? Воспоминания возвращались медленно, они неторопливо проваливались сквозь густой кисель тяжести в висках и жара во лбу. После нескольких бесплодных попыток Фуши мысленно выругался и бросил это дело: он уставился в потолок невидящим взглядом и попытался расслабиться. Тогда искомые образы сами проявились перед ним, отчего мальчишку пробил холодный пот. — Я… Я убил учителя? — неверящий шёпот сорвался с губ Фушигины и тут же потонул в больничном воздухе, пропитанным формалином. — Нет, — резкий тембр, раздавшийся со стороны входной двери, заставил светловолосого генина вздрогнуть. Он быстро обернулся на голос и увидел своего наставника, спокойно стоящего около двери словно ленивый часовой. — Я, к счастью, остался жив, чего не скажешь о том полукровке из Хьюга – его ты убил, — джонин говорил размеренно, но его последние слова заставили Фушигину побледнеть. — Но… Я ничего не понимаю… — мальчик попытался сесть, но тут же схватился руками за голову и закряхтел от боли, — учитель, как вы… Я же видел, как вы задыхались… — Фушигина, ты правда думаешь, что джонина Конохи можно убить так просто? — наставник вопросительно поднял бровь, а в его голосе даже прозвучала некоторая насмешка. — Почему нет… — растерянно произнёс мальчик, уставившись бессмысленным взглядом в стену, куда-то поверх головы сэнсея. На некоторое время в палате воцарилось неловкое молчание. Оно, казалось, смешивалось с кислым запахом аммиака и проникало вместе с ним через ноздри в самый мозг опытного шиноби, делая и его взор таким же бессмысленным, таким же непонимающим, как и у его подопечного. Однако, как и сказал джонин, так просто его было не взять: силой воли он стряхнул с себя оцепенение, затем резкими, маршевыми шагами преодолел всё расстояние от двери до кровати, после чего притянул себе стул, сел на него и, наклонившись, ухватил Фушигину за плечо. — Посмотри на меня, Фуши! — мальчик не отреагировал. — Я тебе сказал, чтобы ты посмотрел на меня! Ты не должен игнорировать приказы своего наставника! — в эти слова взрослый ниндзя вложил больше силы, произнёс их так, будто готовился обнажить клинок. И это возымело эффект! Блондин неосознанно повернул голову на голос, а его взгляд постепенно сфокусировался, пусть и оставался таким же пустым, как и до этого. Сэнсей же продолжал: — Это ведь был первый раз, когда ты убил человека? — тембр мужчины чуть потеплел, немного смягчился, но всё ещё продолжал давить, вынуждая Фушигину отвечать. — Да… — невнятно выдохнул генин, а затем быстро добавил: — Не думал, что это будет так. — Что ты имеешь в виду? — опытный шиноби нахмурился, предчувствуя неладное. — Конечно, ты не думал, что задушишь своего противника неведомой силой – о таком догадаться было бы трудно! — Нет, я не об этом, — речь паренька вдруг зазвучала куда яснее, чем прежде, — все говорят, будто, когда убиваешь – всегда чувствуешь что-то очень сильное… Печаль, радость победы или ещё что, а я… Я ещё до конца не понял, но, кажется, я ничего не чувствую, — Фушигина с шумом втянул воздух и отвел взгляд, точно маленький ребёнок. У его учителя дёрнулась бровь. Джонин ответил не сразу, некоторое время молчал. Наконец, он подобрал слова: — Так бывает, Фуши. Все люди разные, и мы, шиноби – тоже разные, а значит – каждому своё, — сэнсей старался говорить так, чтобы мягкость в его голосе казалась естественной, но она звучала искусственно, будто была вылеплена из глины. — Возможно, это даже и хорошо, что ты ничего не чувствуешь из-за смерти этого полукровки-подкидыша: только зря бы силы тратил. Главное, что ты переживаешь за своих товарищей – это делает тебя настоящим ниндзя Скрытого Листа! — наставник чуть сжал плечо ученика и легонько встряхнул его, а затем поднялся со стула и произнёс: — А сейчас, если у тебя ничего не болит… не болит ведь? — вопросительный взгляд на Фушигину и ровный кивок в ответ, — тогда одевайся и пойдём к Хокаге, — теперь уже вопрос выражали глаза мальчика, — отчет я за тебя написал, не переживай! — джонин усмехнулся, — но Хокаге хочет видеть тебя, потому что сила, которую ты проявил в бою – неизвестная, а значит, может представлять опасность. Он решит, что с тобой делать и как быть с твоей силой. Одежда в шкафу, — короткий кивок в сторону упомянутого элемента мебели ознаменовал конец разговора. Наставник покинул палату, видимо, чтобы не стеснять подопечного, а Фушигина, наконец, спокойно выдохнул и упал на подушку. Через несколько минут мальчишка всё же выбрался из палаты. Неловко приоткрыв дверь, он, нервно оглядываясь, ступил в коридор. Сэнсей уже ждал его, прислонившись к стене, он читал книгу, которую при приближении Фушигины спрятал в печать на запястье. Он продолжил стоять у стены, как бы предлагая подопечному идти впереди. Фуши отказываться не стал, лишь незаметно пожал плечами, а после спокойно пошёл к лестнице. Сэнсей сопровождал его, занимая позицию “конвоира”. На пути им несколько раз попадались ирьёнины. В рядах ниндзя-медиков всегда преобладал прекрасный пол, а потому и любые невзгоды отражались на них куда как более явно, чем на других шиноби. Усталые, с измученными лицами, стойко поджав губы и унимая дрожь в руках, совсем юные девушки, некоторые одного с Фушигиной возраста, сновали по коридорам. Стоило ученику и наставнику спуститься на первый этаж, как их чуть не сшибла каталка, которую толкали две санитарки. За первой каталкой последовала вторая, за ней третья – всего генин насчитал пять. Прижавшись к стене, он удивлённым взглядом проводил стремительно удаляющихся работников госпиталя. Сэнсей, словно нарочно, ничего не объяснил, а лишь положил руку на плечо подопечного и кивнул вперёд, предлагая двигаться дальше. Фушигина пожал плечами и пошёл к выходу, где его встретила пустующая стойка регистрации. — “Обычно здесь всегда сидит хоть кто-то. Не так-то просто покинуть больницу в обычные дни, так почему же сейчас всё иначе?” — думал парнишка со шрамом, разглядывая покинутую кабинку дежурных ирьёнинов. Хлопнула железная дверь, и в глаза ударил солнечный свет. Он не был стерильно-белым, как в больнице, этот свет был живым и, почувствовав это, Фушигина слегка улыбнулся. Не потребуй Хокаге его к себе, он ещё долго не ощутил бы тепла этого света, не насладился бы приятным весенним ветерком, оставаясь в госпитале, словно в заточении. Однако с каждым шагом мимолётная радость сменялась недоумением и растерянностью. Генин привычно оглядывал крыши домов, в поисках знакомых серых жилетов, но никого не находил. Проходя мимо различных забегаловок, вроде известной на всё селение раменной Ичираку, блондин ожидал услышать смех и весёлые возгласы, но вместо этого была лишь тишина. Даже центральная улица деревни, ведущая от ворот до самой Скалы Хокаге, где обычно царило оживление, теперь было пустынно. — Что случилось? — спросил наставник, заметив, что его ученик остановился. — Хотел задать вам тот же вопрос, сэнсей. Почему в деревне всё не так, как обычно? — Фушигина повернулся и испытующе уставился на джонина. — Я всё ждал, когда ты спросишь, — усмехнулся мужчина, и вместо того, чтобы встретить взгляд Фуши, устремил взор в небо. — Но я не могу ответить на твой вопрос. Если я это сделаю, то ты будешь думать не о том, да и к тому же тебе осталось подождать совсем чуть-чуть: Хокаге ответит на все твои вопросы вместо меня, — наставник вновь сделал жест для того, чтобы положить руку на плечо подопечного, но тот внезапно пошёл вперёд, и рука пролетела мимо. — Если так, то давайте побыстрее дойдём до башни, — сухо произнёс мальчик. Резиденция Тени Огня, была вторым местом в деревне, помимо госпиталя, где, по наблюдениям Фушигины, кипела жизнь, в то время, как в остальных частях селения он наблюдал лишь запустение. “Такое ощущение, будто на улице бродит кто-то страшный, и все остались там, где и были, потому что бояться выходить”, — подумал Фуши, слушая, как из-за дверей кабинетов раздаются звуки ожесточенных споров. Первый этаж сменился вторым, и стало тише. На третьем, где и обитал глава селения, было совсем глухо, точно на кладбище. Казалось, что шум, осознавая величие Хокаге и собственную ничтожность, не смел даже и приближаться к обители Тени Огня, до кабинета которого было рукой подать. Вдруг массивная дверь отворилась, и из вотчины Хокаге выскользнул хищный змееподобный силуэт. То был человек, но то, как плавно, точно скользя, он шёл, делало его похожим на змею. Фушигина тотчас узнал шиноби и мгновенно отпрянул в сторону – то же проделал и его наставник. Похожий на змею ниндзя лишь на секунду задержал острый взгляд своих вертикальных, точно у рептилии, зрачков на генине и его учителе, а затем прошёл мимо, скрывшись у них за спинами. Эта встреча не длилась и минуты, но Фушигина едва мог пошевелить руками или ногами: он ощущал себя парализованным, как если бы ниндзя не просто наградил его взглядом змеиных глаз, а ужалил прямо в сердце. “И он… улыбнулся мне?” — внезапный образ слегка привёл в чувство парализованное сознание Фушигины. Он попытался вспомнить, действительно ли увидел едва заметную ухмылку на бледных губах змееобразного шиноби, или же ему показалось. Но разобраться ему не дала громкая, нарочито непринуждённая реплика наставника: — Жуткий он, этот Орочимару, верно? — “И оттого он завораживает”, — хотел ответить Фушигина, но вместо этого лишь коротко кивнул головой, притом так неестественно и рвано, что учитель точно понял: мальчику до сих пор страшно. — Я слышал от Тэцуо, что ты просился к нему в ученики, но при этом ты признаёшь, что от его вида у тебя кровь стынет в жилах? — недоуменный голос джонина раздался, казалось, над самым ухом, — странный ты парень, Фуши! — констатировал мужчина и подтолкнул подопечного к уже успевшей закрыться двери. В кабинете Хокаге как всегда было накурено: дым витал под потолком плотными кольцами, даже несмотря на открытые окна. В руках Третьего была неизменная деревянная трубка, которую он в данный момент не курил, а периодически прокручивал между пальцами, шляпа Каге лежала рядом на столе, а сам Хирузен выглядел сосредоточенным и уставшим одновременно. “Профессор”[1] окинул вошедших суровым взглядом и, сделав соответствующий жест рукой, приказал подойти поближе. Фушигина и его учитель стояли плечом к плечу и ожидали слов главы деревни, а тот не заставил себя долго ждать. — Хакидзава, Фушигина – хорошо, что вы, наконец-то, прибыли, — размеренным и строгим голосом произнёс Хокаге, сделав акцент на слове “наконец-то”. — На самом деле, сейчас мне нужен только ты, Фуши, но Хакидзава – твой наставник-джонин, а потому обязан знать обо всех моих решениях в отношении тебя из первых рук, — Третий сложил пальцы “домиком” и испытующе посмотрел юнцу со шрамом прямо в глаза – тот, конечно, отвёл взгляд, как сделал бы и любой другой генин. — Пусть ты и не писал отчет в силу своего состояния, но из отчета и рапорта Хакидзавы я понял, что на последней миссии ты использовал некую неизвестную силу, с помощью которой задушил вражеского шиноби, даже не прикасаясь к нему, это так? — короткий кивок Фушигины сразу же отвечает на вопрос, — но ты, также, чуть не убил своего сэнсея, я прав? — снова кивок мальчика, но на этот раз слабый и неуверенный. Хирузен, тем временем, принялся набивать свою трубку, при этом пристально следя за реакцией генина. — Инцидент, очевидно, неприятный, — констатировал “Профессор”, когда трубка была набита и подожжена. — Жизни твоего учителя сейчас ничто не угрожает – ведь он джонин, — вместо привычных дымных колец от трубки к окну плыли какие-то бесформенные серые монстры, но Фушигина этого не замечал, так как смотрел в пол. — Но ты должен понимать, Фуши, что я не могу допустить повторения подобного. Особенно сейчас! — голос Хокаге вдруг ожесточился, отчего светловолосый мальчишка перед ним чуть не подпрыгнул и посмотрел прямо на Хирузена. — Ты, должно быть, заметил изменения, произошедшие в деревне, пока шёл сюда вместе с Хакидзавой, верно? — на этот раз Фушигина даже позволил себе быстрое “Да!”, после чего так же быстро закивал. — Дело в том, что пока вашей команды не было в деревне, страна Огня была вынуждена объявить войну странам Камня и Молнии, соответственно, ниндзя Конохи выступили на стороне даймё Огня, — Хирузен выпустил особенно большое облако дыма, которое ненадолго скрыло его лицо. — Сейчас ситуация под контролем, но любые неожиданные происшествия могут нарушить равновесие. Фушигина, твоя сила сейчас – это непредсказуемая стихия. Её можно использовать как во вред, так и во благо деревне. А для того, чтобы твоя сила принесла пользу – тебя нужно тренировать. Именно поэтому я назначаю Хакидзаву твоим личным наставником, — последнее слово Хокаге выделил особенно, — до тех пор, пока ты овладеешь своим даром в достаточной степени, чтобы его контролировать. И я запрещаю тебе тренироваться в использовании этой силы самому, дабы не допустить повторения того, что произошло на миссии! — Я… понимаю, — пролепетал Фушигина, разум которого всё ещё не мог воспринять тот факт, что его деревня, в которой он мирно прожил одиннадцать лет, теперь втянута в войну на два фронта. — Хорошо. Ваши тренировки начнутся завтра, а сегодня – отдыхай, — слова Тени Огня ударились о голову Фушигины, точно стальные горошинки, и отлетели – мальчик всё так же стоял и смотрел в никуда. Двигаться его заставило лишь повторное обращение Хирузена: — Можешь идти, Фушигина! Хакидзава, останься! Механически развернувшись, блондин побрёл к двери. Он сам не помнил, как преодолел все лестницы, как вывалился из резиденции и тяжело привалился к стене. [1] "Профессор" - прозвище 3-го Хокаге, которое он заслужил, овладев всеми техниками своей деревни.