На ощупь

Ребёнок, лет девяти, от силы может одиннадцать, сидел в пустой, прохладной комнате и шмыгал носом, ощущая, как по губам стекали сопли. Все из-за простуды. Вытирая их своим мокрым, грязным рукавом, малыш играл старыми, давно порванными игрушками. Мишка с одним вырванным ухом и пуговкой, что служила глазом. Другой же «глаз» висел на волоске. Раньше он был весь белый, но сейчас можно считать его чуть ли не чёрным из-за скопившиеся пыли и грязи на его ткани. В правой руке была деревянная лошадка. Дела у неё были получше. Потрескавшаяся краска, которую можно снять самому, надо было только поддеть ногтем, сломанная грива. Обычно мальчик ее не трогал, занозу легко было получить. Ощущая сквозняк, мальчик встал с пола и подошёл к двери, заранее положив игрушки на место, и приоткрыл ее. Он увидел его. Дьявол во плоти. Тяжелые солдатские ботинки переступили через порог, от чего дряхлые половицы под ним со скрипом продавились. – Германия, ты дома? Раздался грубый басистый голос, раздающийся эхом в голове лохматого брюнета. Из детской комнаты вышел Германия, ростом не велик да и тело худощавое. Третий Рейх не обладал лаской или же теплом к своему сыну. Нацист чувствовал страх, что если он на секунду даст ему свободу, то тот захочет его убить...Непременно. Как сделал известный коммунист. – Да, отец, я просто играл... Неуверенный, хриплый голос был уже рядом с нацистом. На это мямление опустил голову и смотрит на ребёнка. – У тебя все «просто». «Просто»! Тогда почему ты «просто» не помылся? Хоть раз ты можешь привести себя в порядок без моей помощи?! Я устаю на работе, готовлю и убираюсь. Но ты даже игрушки не убираешь за собой! Придирки были ко всему. Даже к тому, что съел лишнюю порцию еды. Германию опустил взор карих глаз, смотря на грязный ковёр у порога. Уже осень. Слякоть. Даже на ботинках Рейха, который довольно бережно относится к своим вещам, была грязь. Засохшая. – Иди в комнату и подумай о своём поведении. Сегодня порция будет меньше, чем вчера. Слишком я к тебе мягок. Развернувшись на девяносто градусов и снимая с себя китель, нацист направился в сторону кухни, пока младший немец просто убежал в комнату, начиная искать любой намёк на игрушки и пряча их под свою кровать. Дальше Германия просто сидел на кровати, смотря в окно или иногда сжимая в своих руках свою грязную одежду. Только вот...Звука готовки все ещё не было. Обычно хоть какой-то звук был. Варки или жарки тех или иных ингредиентов. И как только вспомнил про еду, как желудок заурчал, создавая дискомфорт в области живота. Тихими шажками Германия направился на кухню. Может возьмёт яблоко одно. Все ноги были в мозолях, ведь иногда сбегал из дома. Только получал жестокою пощечину, это в лучшем случае. Могли и избить его. Звук разбитого стекла заставил остановится прямо в дверном проеме. Третий Рейх пил свой любимый алкоголь, у которого бутылка явно запылилась, что видно отпечатки, как именно взял Рейх бутылку. – Ты...Мелкий поганец...Иди сюда. Скомандовал Рейх, Вставая на свои шаткие ноги. Если его толкнуть, то явно упадёт...Упадёт на печку, ударившись виском и умрет. Но пока мальчик этого не сделает. Замечая, как нацист движется к нему, сразу направляется в свою комнату. Германия не знал что делать в такой ситуации. Рейх явно зол и что-то хочет сделать. Неизвестно что...И неизвестно как это закончится. Резкий холопок дверью и ребёнок прячется под кровать. Только совсем забыл о игрушках, что сейчас неприятно давили на тело. Деревянный кубик у которого стёрлись все буквы впивался прямо в пах, другие же в бок, создавая неприятные и больные ощущения. Тот самый пони без гривы впивался в пятку, что даже мог почувствовать кровь, что стекала по пятке и большому пальцу. Но главное сейчас не это...Не выдать себя в своём «домике».