Shakespeare never dreamed of

*** — Тина, ты такая у меня хорошая. И такая красивая. – Правда? – Конечно. Посмотри вокруг. Одни уродки кругом. – Да, прынцессы те еще. Ну глянь скорее туда! Одна прынцесса ноги расставила, а прынц еёный сверху прям залез и наяривает! И хоть  бы хны кому! Загорают! – Ну это место такое. Сюда люди изо всех стран съезжаются. Побыть на свободе, голыми, как в раю. – Леша, ну в раю они же вдвоем были. – Да. Но бог подсматривал. И змий. И завидовали. И устроили им изгнание. – Так это тебе рай? С кучей голых баб? – Мне с тобой везде рай. И никто мне больше не нужен. – А зачем же ты меня сюда привез? – Нууу… новые ощущения. Разве нет? – Новые. Это да. Пошли в море?! – Ну пошли. Они плавали вдоль берега, колыхались на  волнах, их наполняла обычная радость от пребывания в соленой воде вдвоем; они плавали, лежали на спине и смотрели в небо. Небо обещало сохранить их тайну, а море омывало их тела древним бальзамом, давшим жизнь всему на земле. – Хорошо как, Леша! – Хорошо. – Ты меня любишь? – Люблю, маленькая. – А я есть хочу! – Так идем. – Ну идем. Они устроились на подстилке, Тина достала из корзинки длинные французские бутерброды, сыр, груши, апельсины и колу. Зубы их с удовольствием грызли хрустящий багет, пузырьки колы щекотали горло, ветер гнал облака по небу, море шумело прибоем. Леша закурил, Тина улеглась на левый бок и стала водить ступней по его голени, он поймал ее икру и погладил, поднял руку по бедру. — Ты меня не бросай, ладно, Лешка. – Ну что ты, родная, хорошая моя, зайчик мой любимый, ну что ты такое говоришь. Леша нагнулся и поцеловал ступню девушки, потом вторую, поднялся, поцеловал обе ее руки и положил ладонь под левую грудь  – Лешка. Ты мне никогда ноги не целовал. Даже когда мы одни были. А тут… – Ты моя самая красивая. — Ой ну засмущал меня, подлец.