Виноваты

      — Боже, у тебя сегодня наиебанутейший вид. Это отвратительно, — Каркат раздражённо смотрел на друга сквозь прищуренные глаза, держа входную дверь открытой. Бледный свет позади него струился в тёмный коридор жилого комплекса. Сцена напоминала сцену из ужастиков; несколько ламп вспыхивали и гасли, издавая жужжащий звук, который, как всегда жаловался Каркат, вызывал головную боль. Дверь в квартиру была старой и ветхой; стены в нескольких местах потрескались; на полу прямо у его ног было странное тёмное пятно — о нет, подождите, это была его тень. Должно быть, он снова на мгновение отключился.       Гамзи пожал плечами в ответ на слова Карката; сейчас он чувствовал себя вполне счастливым. И вообще, когда он не был счастлив? Он всегда относился к нему положительно. Жизнь — это просто мешок чудес, которыми нужно наслаждаться каждый день. Не говоря уже о том, что он всё ещё чувствовал губы своего лучшего бро на своих собственных. Приятное покалывание в губах делало его счастливым. Конечно, целовать Тавроса было всё равно что целовать подушку, потому что он ничего не сделал в ответ, только слегка сжал его руку и схватил за кофту. Но его губы были мягкими, как тёплые пухлые облачка. Впрочем, он не винил парнишку; он не умел целоваться, как и говорил. «Ну что ж, придётся мне как-нибудь, мать его, научить его», — подумал Гамзи, ухмыляясь.       — Ты так и будешь стоять столбом, как грёбаный дебил, или, блять, войдёшь внутрь? Типа если ты пришёл, чтобы просто поглазеть на мою сраную дверь, я буду более чем счастлив врезать ей в твой череп, чтобы ты мог смотреть на неё вечно.       — Да, лучший друже, — спокойно ответил Гамзи, входя в тёплую квартиру Карката. Это было милое маленькое помещение с маленькой гостиной, которая переходила в ещё меньшую кухню. Коридор вёл только в одну спальню, ванную и гардеробную, если он правильно помнил. Но главным было полное несочетание цветов. Стулья, мебель, бытовая техника и плакаты не подходили друг другу. Квартира всегда напоминала Гамзи о том, что ему действительно нужно съехать из дома, потому что чем больше брат брал его вещи и резервировал весь дом для своих «вечеринок», тем больше это начинало действовать на Гамзи более негативно.       — Эй, Гамзи, — раздался голос с дивана.       — Чё как, Джон? — ответил он, запрыгнув на диван и плюхнувшись на подушки рядом с Эгбертом.       — Небо, потолок, воздух… — бойко ответил Джон, глупо ухмыльнувшись.       — Ржу, блять, не могу, — Каркат сделал вид, что смеётся, когда подошёл к ним. — Ты просто умора, Джон. У меня кишки разрываются от одного только прослушивания твоего истеричного голоса, а затем опорожняются, когда мы говорим, потому что каждая твоя грёбаная шутка выворачивает кишки, — его голос был полон сарказма и презрения.       — Какую прелестную картину ты описал, Каркат! — Джон рассмеялся и хлопнул его по бедру, заставив Карката метнуть в него ещё один злобный взгляд.       — Не трогай меня, — сердито пробормотал он.       Джон ухмыльнулся, обнажая неправильный прикус.       — Ты имеешь в виду вот так? — он схватил Карката за ягодицу.       Каркат подскочил от неожиданности.       — Блять, прекрати, — однако голос его звучал так же взволнованно, как и разочарованно.       Гамзи ухмыльнулся, когда Каркат демонстративно сел по другую сторону от него, подальше от рук Джона.       — Надеюсь, я ничему не помешал, — сказал Гамзи, откинувшись на подушки и положив ноги на кофейный столик, заваленный грудой всякой всячины.       — Чему, например? — это был риторический вопрос, но Гамзи всё же ответил.       — Созданию чудес, чувак.       Каркат злобно уставился на друга.       — Пошёл ты, мы ни хрена не делали, — прошипел он.       Гамзи неловко приблизился к Каркату и снова ухмыльнулся.       — Ну и что же это такое? — он многозначительно провёл пальцем по красной отметине на его шее.       — Я налетел на грёбаную дверную ручку! — заорал он, оттолкнув Макару. — Не трогай, — он поднял воротник свитера, чтобы скрыть следы от любопытных глаз Гамзи, и смерил друга грозным взглядом.       — Серьёзно? Больно, наверное, было, — задумчиво произнёс Гамзи.       — Ты, блять, не веришь мне, да? — прорычал Каркат. — Ну, я серьёзно налетел на грёбаную дверную ручку. Я просто задумался, а потом вдруг, чёрт возьми, споткнулся и ударился шеей об ручку. Вот и всё, блять.       — Но она влажная, йо.       — Что?       — Отметина. Она влажная.       — …ПОШЁЛ ТЫ. Ручка была мокрая. Забудь уже.       Тем временем на протяжении всего разговора Джон хихикал по другую сторону дивана.       — Каркат, ты самый ужасный лжец, которого я когда-либо встречал!       — Я не лгу, ты, непрестанно лижущая задницу куча отрыгнутого дерьма! — прорычал Каркат, мрачно посмотрев на Джона.       — Каркат, никто не падает на дверные ручки, — сказал Джон, вытирая слёзы с глаз, — ты такой придурок.       — Ты что, начал в зеркало смотреться? Ты грёбаный король придурков, — проворчал Каркат. — Придурки кланяются и падают ниц в твоём присутствии, потому что ты самый грёбаный чёртов придурок, которого когда-либо имел несчастное проклятие ходить по Земле.       — Брось, Каркат, — ответил он, — ты же не серьёзно. Ты это знаешь, я это знаю, Гамзи это знает…       — Иди. Нахуй. Я серьёзен.       Эти двое продолжали оскорблять друг друга. Или, скорее, Каркат выкрикивал пустые угрозы, а Джон просто сидел и хихикал, пока не схватился за живот и не свалился на подушки старого, потрёпанного дивана. Гамзи то входил в разговор, то выходил из него, если это можно было назвать «разговором». Периодически он бросал взгляд на телевизор. На экране ничего существенного не было, но, как бы там ни было, Гамзи не часто тратил на него время. Он решил, что фоновый шум может успокоить этих двоих.       Может быть, сесть между ними было не слишком умной идеей. Через несколько мгновений Каркат закрыл головой большую часть экрана телевизора, наклонившись над Гамзи, чтобы тыкнуть в всё ещё смеющегося Джона. Его лицо было освещено лишь светом мигающего телевизора, отчего он выглядел почти зловеще. Его лицо, как обычно, было сердитым. Боже, ему просто нужно иногда научиться расслабляться.       Джон смеялся.       Каркат орал.       Гамзи сидел с обычным отсутствующим выражением лица и ленивой улыбкой на лице, глядя на экран, но его мысли были посвящены другому. Тавросу. Боже, этот ублюдок был самым милым существом на свете. Если бы только он мог поцеловать его ещё тысячу раз в машине перед отъездом, этого всё равно было бы недостаточно. Конечно, он был чертовски неопытен, но Гамзи было на это наплевать. Потому что это был Таврос. Таврос, который краснел и никогда не смотрел в глаза, когда нервничал. Таврос, которому не хватало уверенности, и из-за этого ему приходилось изо дня в день убеждаться, что он не раздражает и не мешает. Таврос, который так нервничал и беспокоился почти из-за всего. Гамзи не мог даже обнять его без того, чтобы тело подростка не вздрогнуло, а дыхание не замерло. Гамзи, возможно, был немного медлителен, но он всегда это замечал. Он всё это замечал. И ему очень хотелось всё исправить.       Он хотел бы сделать с Тавросом то, что сейчас делали Джон и Каркат.       Вскоре Джон бросился на Карката, прижал его к подушкам и стал покрывать поцелуями его лицо и шею, пытаясь успокоить. Он хихикал, а Каркат закатывал глаза. Его лицо, однако, покраснело, а крики превратились в недовольное ворчание. Гамзи не мог точно сказать, что завидует, но он был бы рад обнять Тавроса.       — Эй, придурок, ты же знаешь, что мы сейчас Гамзи раздавим, — наконец сказал Каркат, когда Джон уткнулся носом в его подбородок.       Он был прав. Их ноги переплелись и давили на ноги Гамзи, но тот не возражал. Чёрт, он даже не обратил на них внимания. Он смотрел в телевизор с пустым выражением лица. Его мысли были где-то далеко.       — Пф, уверен, Гамзи будет не против, — хихикнул Джон, а Каркат закатил глаза и толкнул его на пол, прежде чем сесть обратно.       Гамзи пожал плечами.       — Бля, я даже не обратил внимания.       — Ага, как же, больной ублюдок, — прорычал Каркат.       — Кстати, Гамзи, — Джон остался сидеть на полу и просто схватил ногу Карката. — Ты что-нибудь сделал с Тавросом?       Гамзи слегка усмехнулся.       — Ни в коем случае, брат. Он самый невинный ублюдок, которого я когда-либо встречал. Я ни за что не рискну изменить это, пока он, мать его, не будет готов.       — Что? Сколько ему лет? Семнадцать? Насколько же он невинен? Ну просто я не буду судить, потому что до недавнего времени у меня никогда не было секса, — он многозначительно посмотрел на Карката. — Хотя к семнадцати годам я много целовался.       Каркат ткнул Джону ногой в лицо.       — З-заткнись, больной ублюдок, — прорычал Каркат.       Джон снова схватил его за ногу и начал осторожно её гладить, а Каркат корчил самые странные рожи. И снова Гамзи пожалел, что у него нет таких отношений с Тавросом. Даже если у него не было ног, которые можно было бы погладить.       Были и другие вещи, которые нужно было погладить.       — Но сегодня я поцеловал его, мать его.       — О? Наверное, это было всё равно что целовать стену, — фыркнул Каркат.       — Нет, бля, больше похоже на поцелуй… облака в форме клоуна.       — …Какого хрена, Гамзи?       В ответ он пожал плечами.       — Вот на что это всё было похоже.       — Просто поцелуй? — спросил Джон, играя с пальцами ног Карката (к большому неудовольствию последнего). — И ничего больше?       — Конечно, нет, — Гамзи медленно покачал головой, — он ещё не готов к этому, и меня это чертовски устраивает.       — Не готов к более глубоким поцелуям? — Джон не выглядел полностью убежденным, но всё равно пожал плечами и снова ухмыльнулся. — Ну что ж, по крайней мере, вы с ним движетесь вперёд.       — Ну и что? Он твой парень или…? — спросил Каркат, явно заинтересованный тем, что сейчас скажет Гамзи. Гамзи знал, что у него всегда был интерес к ромкомам, поэтому неудивительно, что он заинтересовался.       — Ну, я ни хрена не знаю. Я даже не спрашивал.       Тёмные брови Карката нахмурились.       — А какого хрена?       В ответ он снова пожал плечами.       Он сильнее нахмурился, а выражение его лица стало мрачнее.       — Ну, может быть, ты должен был, чёрт возьми, спросить его.       — Было не самое подходящее время. Вселенная не была готова к тому, чтобы я спросил. Не хочу давить на него, бля.       Его лучший друг ударил себя ладонью по лицу.       — Гамзи, клянусь, ты самый большой, самым отсталый идиот, которого я знаю.       — И я тебя люблю, лучший друже.       — Похуй, — так Каркат выразил свою признательность. — Так и что ты сюда припёрся, отсталый ты идиот?       — Что ж, было бы неплохо одолжить на ночь твой диван.       Он тяжело вздохнул и пробормотал что-то неразборчивое, прежде чем произнести чуть громче:       — Ты не можешь продолжать спать на нашем диване и жрать нашу еду.       Джон кивнул.       — Да, Гамзи. Ты классный и всё такое, и я не против, чтобы ты здесь тусил, но…       - Знаю, ублюдки, знаю. Мне просто нужно встать на ноги, бля. Мне всё равно пора съезжать. Бля, может, я смогу переехать в квартирку в этом доме.       Каркат откинулся на спинку дивана, отчаявшись.       - Просто не беспокой нас каждый грёбаный день.       Остаток вечера Гамзи болтал с Джоном и Каркатом. В конце концов они заказали пиццу на ужин, и все они лежали в гостиной и смотрели ужасные фильмы с Адамом Сэндлером, которые Каркат настоял, чтобы Джон и Гамзи посмотрели. Все понимали, насколько они плохи, даже Каркат, хотя оторваться он не мог. А когда началась развязка любовного конфликта, он даже шмыгнул носом. Джон закатил глаза, а Гамзи хихикал.       В одиннадцать Джон и Каркат вырубились на диване, а Гамзи лежал на полу перед телевизором. Он зловеще освещал комнату голубым светом. Гамзи несколько раз оглянулся, чтобы убедиться, что с Каркатом и Джоном всё в порядке. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, на диване; Каркат ворчал во сне, как всегда, а Джон раскрыл рот. Тонкая струйка слюны стекала по его лицу на подушку под ним. Гамзи легко мог понять, как даже своенравный Каркат умудрился влюбиться в это милое личико и дурацкий характер. Он не мог не желать, опять же, таких отношений с Тавросом.       И всё же ему хотелось, чтобы Таврос чувствовал себя с ним так же непринужденно. Если бы он не был таким спокойным, как сейчас, то, наверное, он был бы очень расстроен. Но нет, он не против подождать, пока Таврос не захочет двигаться дальше. Если он когда-нибудь захочет. Гамзи будет не против, если Таврос захочет с ним просто дружить.       Конечно, это не значит, что ему будет не больно.