Романтичный Новый год

      Проснувшись утром, Эвис посмотрела в окно своей комнаты. Множество снежинок, таких резных и ажурных, но таких разных, проносились мимо снежным вихрем, однако больше ничего из окна не было видно. Впрочем, актриса была не очень удивлена этому: на такой высоте да ещё и в снегопад шансы разглядеть хоть что-то крайне малы.       Выбрав графитного оттенка складчатую юбку и атласную сиреневую блузку, Бёрд дополнила их чёрными тёплыми колготками и сиреневыми балетками под цвет юбки. Завив волосы и забрав их графитно-серым ободком с сиреневыми снежинками, девушка осталась довольна собой, несмотря на измождённый внешний вид, и покинула комнату.       Возможно, в первую очередь ей стоило зайти в бальный зал, посмотреть, как директор и некоторые ученики готовят его к новогоднему балу, однако организм требовал для начала перекусить. Послать бы его, конечно, к чёрту, но падать в голодный обморок актрисе не хотелось, иначе кто-нибудь из докучливых журналистов точно разнюхал бы об этом и написал какую-нибудь мерзкую статейку в жёлтую прессу с заголовком навроде: "Известная актриса Бёрд близка к смерти. Кто или что виновато в обмороках девушки: болезнь или жестокое обращение директора к ученикам?"       Тряхнув головой, Эвис фыркнула. Ничего не поделать, мистера Драгомира подводить ей совершенно не хотелось, поэтому девушка поспешила в столовую, в душе надеясь, что завтрак на сегодня уже был готов и можно будет нормально перекусить.       Как оказалось, утром столовая понадобилась не только Бёрд, но и кое-кому ещё из учеников. Акихико стоял у одного из столов и сосредоточенно возился с чем-то — как брюнетка сумела разглядеть, с тестом. Девушка была удивлена. Абэ и готовит? Зачем? Для кого? Как много вопросов и как мало ответов...       На цыпочках подкравшись сзади, Эвис закрыла глаза японца своими руками с аккуратным маникюром и задала столь глупый, но столь же интересный вопрос:       — Угадай кто?       — Удивлён, что ты так рано проснулась, Эвис, — ответил Акихико, прекратив свои старания. Как оказалось он вырезал круглой формочкой печенье.       Бёрд, убрав ладони с глаз рыжего, с лёгкой, шутливой обидой скрестила руки на груди и подметила, глядя парню в затылок:       — Акихико, так неинтересно. Ты должен был поотгадывать, кто стоит сзади тебя, а уж потом и меня назвать.       — Прости, не подумал, — легко пожав плечами, сдался японец, продолжив своё занятие.       Обида была слишком уж несерьёзной, парень раскаялся быстро, да и интерес был намного сильнее, так что скоро девушка уже стояла рядом и с интересом наблюдала за тем, как Абэ надел прихватки-рукавички и вынул из духовки противень с печеньем, на место которого поставил новый. Взяв было одно печенье, брюнетка тут же выронила его — слишком горячо.       — Эвис, осторожнее, обожжёшься! — обеспокоенно предупредил парень, перекладывая печенье в миску.       Предупреждение — это, конечно, прекрасно, но актриса не особо-то и послушалась, ухватив крайнее, менее горячее печенье. Откусив кусочек и мгновенно прожевав, Бёрд подметила:       — Не думала, что ты умеешь печь рождественское печенье.       — Я тоже, — усмехнулся Акихико, вырезая новые печеньки. — А тут нашёл рецепт в книге и решил попробовать. Надеялся, что тебе они понравятся в Новый год. Сюрприз испорчен.       В груди девушки заклокотало. Дыхание спёрло, и хотелось в этот момент только кричать от радости, но брюнетка не спешила это делать. Он, Акихико, старался ради неё, ни разу до этого не готовив рождественское печенье.       Крепко обхватив шею японца, Эвис выдохнула ему на ухо, счастливо улыбаясь и распространяя вокруг свою светлую оптимистичную ауру:       — Не испорчен, я теперь буду сильнее ждать Новый год. Спасибо.       Юноша только осторожно обнял девушку в ответ. Он понял, что незря взялся за это дело в попытке сделать счастливой ту, что так дорога сердцу.