(Не)осознанные решения

Нахохлившийся замёрзший снегирь на ветке - вот что видит Лебедев, краем глаза замечая Артёма, разогревающего машину после морозной ночи. Тот, конечно, без шапки, в короткой дутой куртке, обвязанный красным шарфом и сжимающий сигарету чуть тронутыми синевой губами. Лебедев даже с секунду делает вид, что смотрит на часы, следя взглядом за переминающимся с ноги на ногу юношей, очищающим слой сухого декабрьского снега со своей ласточки. Валентин подходит к своей машине, та заводится мягко и безотказно. В отличие от оболтуса через пару парковочных мест от него, полковник каждое утро чистит машину, не позволяя наледи и снегу скапливаться. Пара минут и Лебедев готов ехать, а Тёмины танцы с бубнами только набирают обороты. Полковник сопротивляется мысли выразить какое-то участие, упрямый ведь и не согласится ни на какую помощь, тем более с Юлей они уже давно не общаются. Слышал бы кто тот тяжёлый вздох Лебедева, ни за что не угадали бы причину такой реакции. - Подвезти? - коротко спрашивает Лебедев, поровнявшись с так и не сдвинувшейся с места машиной Ткачёва. Юноша от неожиданности вздрагивает, поворачиваясь на чужой голос, прозвучавший настойчиво и низко, однако без тени насмешки. На самом деле Тёма копается с этим чёртовым двигателем уже час, но показать этого просто не может, юноша уже было отмахивается, но полковник перебивает его. - Садись, не хочу отдирать твой окоченевший труп от асфальта перед своим подъездом в новогоднюю ночь. - с этими словами полковник поднял стекло, с ожиданием смотря на парня. Ткачев ругается в голос, надеясь, что полковник этого не слышит и подчиняется. Голова трещит от попыток успеть всё, ухватить последнее в этом чёртовом году, который наконец соизволит отступить, если всё не закончится раньше. Нос, щеки и пальцы покалывает от тепла машины, Тёма согревает ладони ещё и дыханием, но молчанию не суждено затянуться, ведь от неловкости Ткачёва прорывает, а Валентин лишь усмехается от праведного гнева мальчишки на весь мир. - С наступающим, ВалентинЮрич. - едва не забывает Артём перед тем, как выйти из машины, торопясь в сервис, где его уже ждёт последняя в этом году смена. - И тебя, Тёма. - кивает мужчина почти безразлично, но, конечно, оставляя парню на прощание полный трепетного внимания и тщательно скрытого тепла взгляд. Осознание того, что домой придётся идти пешком нисколько не тяготило, даже учитывая, что при таком раскладе юноша вряд ли успеет что-то приготовить к бою курантов. Как этому чёртовому концу года удалось подобраться так незаметно? В конце смены Ткачёв курил, подсвечивая блёклым красным светом горящего кончика сигареты собственный нос и только этим выделяясь в полутьме поодаль от ворот сервиса. Покурить Артём выходил лишь в красной фланелевой рубашке, засучив рукава и предпочитая не снимать замасленный рабочий фартук. И от праздничной атрибутики парень избавиться забыл, понимая это лишь когда у сервиса остановилась знакомая машина, а в тонированном окне Ткачёв увидел собственное отражение, торопливо убирая с головы ободок с плюшевыми оленьими рогами, обрамлёнными мелкими золотистыми колокольчиками. - Заканчиваешь? - уточнил полковник из салона автомобиля, смотря на часы. - Вам-то что, Вас ведь дома ждут. - Хотел попросить тебя помочь, Юля проболталась, что ты празднуешь один. - Вот ведь... А она что не поможет? - усмехнулся парень, делая последнюю затяжку и ёжась от холода. - Принцесса сбежала из башни. У тебя две минуты. - полковник поднял окно и сверился с часами, боковым зрением видя, как Ткачёв фыркает, колеблется несколько секунд и ругается себе под нос, уходя переодеваться. Ехать с Лебедевым сейчас совсем не входило в его планы, ровно как и утром. Вообще парень старался избегать случайных встреч с Валентином после того, как они пересеклись в тренажёрном зале на районе. Полковник бежал свои три километра на дорожке и всё это время Ткачёв не отрывал от него глаз, отвлекаясь лишь на периодические приступы стыда и смущения. Больше в зале юноша не появлялся, "потянул мышцу". Однако то, каким тоном Лебедев говорил о Юле и её побеге, видимо, к подругам, заставило парня сломаться, подаваясь на собственные уверения в том, что ничего плохого не может произойти. - Ну и что вы натворили? - первым делом спросил Артемий, садясь в машину и вздрагивая от странного и неприятного ощущения того, как что-то колючее впилось в его шею сзади. - Блять, это че? - Осторожнее. - мужчина протянул руку и отодвинул верхушку ёлки в сторону, чтобы парень мог спокойно сесть. - А чего она такая огромная? - нахмурился Ткачёв, оборачиваясь и видя связанную ёлку, которая еле умещалась в машине. - Какая есть. - вздохнул мужчина, трогаясь с места и игнорируя неуместные по его мнению вопросы Тёмы. Парень в свою очередь, чувствуя настроение полковника, лишь изредка проходился по нему взглядом, всё больше глазея на яркое предновогоднее убранство улиц. Нести эту ёлку в одиночку точно было бы невозможно, Артём исколол себе все руки и не только, ведь зайдя в лифт, Ткачёв оказался прижат к панели с кнопками, не в силах избежать случайных прикосновений, ведь Валентин тянулся к кнопкам лифта вслепую, проходясь пальцами по груди Ткачёва и даже вынуждая его дёрнутся от щекотки, потому что в поисках нужного этажа прошёлся по рёбрам парня через расстёгнутую куртку. Выбором места и установкой ели занимался уже Артём в одиночку, подпиливая нижнюю часть дерева и заботливо подставляя воду, чтобы иголки дольше не осыпались. Валентин же занимался готовкой, расхаживая по кухне в белой рубашке, закатав рукава. Нож в руке полковника звучал как музыкальный инструмент, ровные удары о доску, короткое дыхание лезвия, отправившего нарезанные ингредиенты в миску с остальными, тонкий звон от соприкосновения со столом. - Почему не поехал к родным? - вдруг прервал тишину полковник, различая юношу в проходе, но также замечая, что тот вздрогнул, похоже, не думал, что его видят. - Смену поставили тридцать первого, я и понял, что всё равно не успею, а в поезде новый год праздновать такое себе удовольствие. Уж проще дома одному напиться. Шампанским. - уточнил Ткачёв после пристального изучающего взгляда полковника. Тот в свою очередь кивнул и отошёл к навесным шкафчикам около холодильника, доставая оттуда бутылку. - Таким? - уточнил Лебедев, усмехаясь в ответ на растерянный и удивлённый взгляд Ткачёва. Валентин сам от себя не ожидал такого, только думал, что отблагодарить парня за помощь не помешает. - Почти, только моё рыжее и на этикетке написано "коньяк". Артём приподнял брови удивлённо, видя, что Лебедев смеётся и сам не смог не засмеяться в ответ, неосознанно хватая взглядом каждое мгновение, россыпь полутонов сияющих изнутри глаз, брызги морщинок в уголках и выразительную улыбку, которая так редко посещала лицо полковника. - Достанешь из кладовки коробку с ёлочными игрушками и я поищу что-нибудь порыжее. - Забились. - кивнул Ткачёв, снимая олимпийку и оставляя её на спинке стула. Лебедев проверил свой телефон, убеждаясь, что Юля ничего не ответила на его сообщение. После их ссоры девушка решила уйти назло, говоря отцу лишь что будет у подруги. Она не соврала, полковник, конечно, проверил, ругая за это самого себя и совершенно не понимая, как преодолевать их затянувшийся конфликт. Ещё и приведя Ткачёва полковник ставил себя в странное положение. Да, Артём уже оставался у Лебедевых, Валентин даже находил его короткие соломенные волосы в своей постели, что несомненно пугало, но... Скорее отсутствием злости и желания отвадить "жениха". Парень не стал ограничиваться тем, что принёс коробку в зал, он с любопытством мальчишки принялся рассматривать игрушки, выбирая, что и куда повесить. Сначала в ход пошли гирлянды, потом мишура и только после шары. Лебедев успел отправить в духовку индейку до того, как Тёма закончил, ведь парень долго возился с неработающими лампочками на гирляндах, до которых не доходили руки полковника. - Помощь нужна? - прозвучало с кухни. Ткачёв обернулся, видя Лебедева держащего согнутые руки перед собой, так как они почти по локоть были в маринаде. Тёма не мог подумать, что мужчина так увлечённо готовит, да ещё и предпочитая оставаться в рубашке, позволив себе расстегнуть лишь верхнюю пуговицу. - Нет. - донеслось в ответ. Лебедев усмехнулся, возвращаясь на кухню, чтобы помыть руки и, конечно, отправиться в зал к Тёме. Тот в окружении инструментов (взятых, конечно, без спроса) с голубой изолентой на локте сидел на полу, видимо, решая начинать развешивать игрушки с нижних ветвей. Мужчина оставался в стороне, наблюдая и отгоняя от себя навязчивые мысли о том, зачем он всё-таки пригласил Артёма. - Если Юля не придёт, то зачем вы готовите, а я наряжаю не ёлку? - прервал тишину юноша. - Потому что так принято. - равнодушно ответил Валентин, подходя к шкафу в поисках обещанного Тёме коньяка. - Сами-то поверили бы? - с усмешкой переспросил Ткачёв, буквально чувствуя, насколько далёк ответ собеседника от истины. Вдруг натыкаясь на осознание и хмурясь своим мыслям. - Вам меня типа жалко что ли?