(Не)осознанные решения

Лебедев нахмурился, не ожидая такого вывода от парня. - Почему ты так решил? - Ну типа я один и значит нужно меня позвать. - Ты не заметил, что я тоже один? - Вам не привыкать. - В таком случае я не стал бы тебя звать. - мужчина не стал никак комментировать выводы Тёмы, как минимум потому, что докапываться до истины был явно не готов. - Это сойдёт? - Лебедев не оборачиваясь и продолжая просматривать ящики, в которых обычно держал подаренный когда-то алкоголь, протянул бутылку этикеткой вперёд. - Издеваетесь? Это же какой-то дорогущий вискарь. - Я не разбираюсь. Видимо, ты тоже. - усмехнулся мужчина, посчитав реакцию одобрительной и оставляя бутылку на столе, чтобы пойти проверить индейку. Полковника не было всего минуту, он не слышал особого шума, только, вернувшись, обнаружил на полу осколки старого ёлочного шара и смазанный кровавый след. Мужчина на миг замер и метнулся обратно на кухню, отработанным движением забирая аптечку, а лишь затем подходя к ванной комнате, ведь туда вели едва заметные капли на полу. - Артём. - Да. - отрывисто прозвучало в ответ и Лебедев понял, что его помощь всё-таки понадобится. - Позволь войти. - полковник мешкал недолго, решая не дожидаться ответа и открывая дверь, на что сразу почувствовал сопротивление. Видимо, Тёма навалился всем весом, чтобы противостоять, прижимаясь плечом и виновато, напополам со злостью и испугом смотря на Лебедева через приоткрытую из-за физического преимущества мужчины дверь. - Всё в порядке. - Ткачёв коротко поднял взгляд, его лицо было совсем близко и Валентину удалось прочитать в нём далеко не только реакцию на порез, но и что-то... Более глубокое, спрятанное, то, о чём не принято говорить со случайными собеседниками. - Блять, ВалентинЮрич. Парень всё-таки захлопнул дверь, поворачивая замок, а Лебедев отступил, прижимаясь спиной к противоположной стене узкого коридора. - Стекло у шаров очень тонкое... - Я знаю! - перебил Ткачёв, перекрикивая шум воды. -...легко заходит под кожу. - закончил мужчина, понимая, что сдерживать нервозность становится всё тяжелее. За дверью слышался тихий мат, Лебедев выжидал, вдруг слыша тихий щелчок замка и выдерживая паузу перед тем, как всё-таки войти. Артём сидел на краю ванной, держа правую руку под струёй воды в раковине, которая, казалось, шла из водопровода уже красной. Лебедев взглянул на слегка побледневшего юношу, который избегал контакта глаз и с огромным усилием воздержался от того, чтобы комментировать эту ситуацию. Полковник включил небольшой точечный свет на зеркале перед раковиной и выключил общий, замечая на пластиковом выключателе разводы крови. Вода замолчала, уступая место давящей тишине, разбавляемой лишь беспорядочным стуком сердца юноши и размеренным дыханием полковника. Ткачев старался не смотреть на повреждённую руку, отмахиваясь от воспоминаний и вообще всеми силами пытаясь отыскать возможность забыть обо всём. - Тебе тяжело здесь находиться? - начал издалека мужчина, следя за тем, как подрагивают ресницы Артёма от яростного стука у него в груди. - Нет... - Эмоции - как вода в трубах. Когда давление поднимается, ей нужно найти выход, иначе трубу прорвёт. Но можно открыть кран и спустить давление до нормы. - Ага... Поорать что ли? - Поговорить. Ткачев бессильно засмеялся, потирая лицо устало и не замечая, что вторая ладонь тоже в крови. Валентин плавно отвёл ладонь парня от лица, заканчивая доставать крупные осколки из другой и перевязывая её, чтобы следующим шагом намочить чистое полотенце и медленным, но уверенными движениями стереть кровь с лица Тёмы. - Хотите знать, почему я не поехал к семье? А меня не приглашали. Точнее так... Передали, что мне блять лучше не приезжать больше. Валентин тяжело вздохнул и сел рядом с парнем, не поторапливая его, а позволяя самому решить, что и как рассказывать. - Смотрю, незнакомый номер звонит... А это оказался наш сосед, друг отца, сказал, чтобы я не приезжал... Я ничего не понял сначала, стал брату звонить, а он не взял. Ни в тот день, ни на следующий. - Почему? - Типа вы не знаете? Я же позор. Сами Юле говорили: "Зачем тебе эта шпана?" - Я не знал тебя. - Зато судил. И был прав. Дед врач, отец юрист, брат контрактник, а я? Ёбаный механик, у которого блять машина не заводится... У меня такое чувство, что меня подкинули. Ну просто на порог положили, а мать не смогла не взять. - Почти в твои годы я служил в части, в звании старшего сержанта, помогал срочникам адаптироваться, дисциплина, распорядок. Один из духов не вошёл в коллектив, очень был резкий и его хотели сломать, как всегда. Он украл оружие у дежурного и пошёл убивать офицерский состав. У меня в это время Юлина мама беременная дома…в дверях с ним столкнулся... Тогда ещё даже на полигон их не успели сводить, пистолет держать не умеет, вжал мне его в живот и смотрит. Я ему сказал тогда, что есть лекарство от всего, кроме смерти, пообещал перевести в другую часть. – оба долго молчали, Артём не ожидал таких откровений, как и сам Лебедев. Да и поверить в эту историю было сложно, ведь полковник всегда казался идеальным, даже сейчас, сидя рядом на краю ванной. - Почему вы оказались там? Почувствовали? Лебедев вздохнул, усмехаясь уголком губ. Он надеялся, что парень не задаст этого вопроса. - Я сам шёл к ним. - Зачем? - Наказать. – Лебедев выдохнул, чувствуя, что избавляется от чего-то безумно тяжёлого внутри. Сложно было не жалеть о сказанном, но он не мог не ответить взаимностью на откровение юноши. - Я помог ему и себе помог тем же... У меня нет к тебе жалости. Я и тебе помочь хочу, но не знаю как. - Помогите себе и…может… - Тёма поднял взгляд, смотря на полковника и будто кожей ощущая, как яростно кипят мысли в его голове, будто всё, что было разложено по высоким полкам огромной библиотеки разом полетело на пол. Валентин порывисто и внимательно вглядывался в лицо юноши, пытаясь найти хоть тень сомнения или страха, но не находя и слегка подаваясь вперёд, пересекая границу чужого пространства, стараясь не напугать и чувствуя, как дыхание парня становится шумным, ощущая его кожей и прекрасно понимая, что он чувствует практически то же. - Если хочешь – ты можешь уйти… - выдохнул мужчина, почти касаясь носа юноши своим и будто в первый раз боясь прикоснуться к нему. - Могу…мхм, не могу. Блять… - ругался юноша от волнения, чувствуя, как внутри будто закипает кровь, а низ живота обжигает изнутри. - Почему? - Кажется, я наступил на осколок… - Тебя бы это не остановило. - Точно… - Тёма пытался наполнить хоть чем-то эти секунды, которые так безжалостно растягивал Валентин, всё никак не касаясь его губ своими и вынуждая парня самому сделать шаг навстречу. Неловкое касание горячих губ, сухая от постоянного бритья кожа, чужой запах и попытки хоть куда-то деть свои чёртовы руки… Артём опустил ладонь на рёбра полковника, чувствуя, как они двигаются от глубокого и частого дыхания, как скользит ткань рубашки по коже. Секундная заминка и щёку обжигает неожиданным прикосновением чужих пальцев. Они не смотрят друг на друга, во всяком случае так думает Артём, жмурясь и боясь отдавать себе отчёт в том, что происходит, а Лебедев напротив смотрит, изучает то, как приподнимаются брови юноши от неожиданной нежности, как блестят его влажные губы в свете одинокой лампы, которая даже углы небольшой комнаты оставляет во мраке. Все мысли парень гонит из головы, боится вновь всё испортить, хоть на секунду почувствовать, что не достоин или слишком сильно привязаться, открыться и снова почувствовать боль. Валентин думает ровно о том же, утягивая юношу за собой всё дальше от реальности, которая изуродовала их обоих, оставляя нетронутым лишь то, что скрыто от всех. Полковник прижимает парня к себе, чувствует, как тот боится двигаться и лишь зажато сжимает его рубашку, ладонь мужчины скользит с щеки чуть дальше, пальцы зарываются в волосы на затылке и Лебедеву стоит больших усилий не натворить глупостей здесь и сейчас. - У нас ужин сейчас сгорит. - Хрен бы с ним… - порывисто отвечает Тёма, вновь тянется к губам Валентина и получает желаемый тягучий поцелуй, даже пытается прикусить губу Лебедева, чувствуя одобрительную улыбку в ответ. - Ты говорил, что у тебя в ноге осколок. - Минуту назад тебе было плевать. - Не было. – упрямо продолжает Валентин и опускается на пол, опираясь на колено, поднимая ногу, на которую указал Тёма и видя красное пятно на носке юноши. - У нас ужин сейчас…того. - Две минуты есть. – полковник аккуратно снимает носок со ступни парня, предпочитая не проверять ничего на ощупь, а оценить визуально. Ничего серьёзнее, чем на руке парня его не ждало. Он привычно промыл рану, наложил повязку и надел носок обратно, чтобы зафиксировать бинт, тем более кровь успела высохнуть.