Не Пойман - Не Вор

      Порой Бенедетто не знал, что и думать, хоть и думал он достаточно много когда можно и когда нельзя. Сейчас же, как бы сильно он не старался отвлечься и думать о чем-то другом, его мысли возвращались к одному лишь слову «Дебил». Причем его мозг явно над ним сжалился, ведь более матерный и жестокий вариант того, кем он на самом деле является, просто вылетел из его головы и все не влетал обратно. И он действительно не был дебилом, а чем-то похуже, ведь его поступки явно порочили гордое звание дебила. Со злостью пнув камень, он сел на крупный обломок дома, мимо которого он проходил. Кровь рядом его не особо пугала, как и разрушенный дом, да и Страже он не мешал и мог спокойно посидеть. - «А Франц из-за этого неделю из дома не выходит, » - от вспомнившейся фразы по спине пробежали мурашки и он все же встал и пошел дальше, перед этим сделав вид, что просто поправлял ремни на сапогах.       В то время как Натаниэль боялся самого Ветра, Франц боялся того, что он приносит: разруху, потери и… Смерть. Поэтому он и закупался на много дней вперед, чтобы точно не выходить на улицу до того момента, как все видимые последствия уберут, но потом он еще месяц ходит по улицам бледным. Хоть это и не слишком заметно, но это так.       Сглотнув внезапно вставший в горле ком, Бенедетто продолжил свой путь, стараясь не думать о Ветре и его последствиях. Это же естественно, в некотором роде, и ничего страшного в этом не должно быть, раз Боги вписали это в их маленький мир. Увидеть бы их и дать по роже за такое. - Найдите, Боги, прошу, хотя бы ребенка найдите! - истошный крик женщины прорвался сквозь его тихий купол, который он создал своими размышлениями.       Не оборачиваясь, он как можно быстрее прошел мимо, стараясь не обращать внимания на крик. Впрочем, когда заканчивался один голос, начинался другой и вскоре ему пришлось снизить скорость и просто смириться с тем фактом, что от этого ужаса он не уйдет.       Идя к дому подруги, он все думал о ситуации с Меркуцио. Ему извинятся? Да, определенно стоит. Вот только как это делать, да и захочет ли друг вообще видеть его после такого? Запустив руки под капюшон плаща, он до боли сжал волосы в ладонях. Легче от этого не стало, но так он хотя бы смог наказать себя за поведение. Впрочем, наказывать себя ему еще придется — эта боль не равносильна его проступку. Сейчас хотелось поговорить об этом хоть с кем-то, но демонов, которым он мог рассказать, открыться по поводу этой ситуации просто не было, так что ему оставалось есть себя изнутри. В голове промелькнула мысль пойти в бар, напится и выложить всю поднаготную бармену, но он быстро отмел эту идею. Не хотелось нарушать и это обещание. Хоть одно-то он должен исполнить… - «Мирисин не поймет, а Хэльвар… До него слишком далеко идти, да и часы скоро пройдут,» - перебирая в голове варианты, он не заметил, как споткнулся.       Кожу он, наверное, содрал до крови — нога сильно проехала по шершавому, даже острому обломку и теперь сильно саднила. И, по иронии, штаны остались целыми и всего-то немного испачкались в дорожной пыли. Поднявшись, он отпрыгнул от проезжающей мимо повозки, возчий которой, казалось, и вовсе не обращал внимания на обстановку вокруг, и направился дальше. Как Ветер крушит дома он не знал, да и не хотел он обладать этим знанием. Только старик с Францем размышляли об этом, предпологая, что выбив стекла, Ветер просто наполняет помещение изнутри и оно, подобно сильно надутому мячику, просто «лопается». И чем он так их интересует?       Стоило ему выйти из их района, на котором уже которое столетие стояло клеймо бедного, то вся эта ситуация прекратилась и казалось, что он просто вернулся на неделю во времени, где все еще было хорошо и о Ветре все лишь упоминали. Здесь не было обломков, не было умоляющих криков, крови и осколков, хрустящих под ногами, все были спокойны, продолжали свой прежний образ жизни и, в некотором роде, были счастливы. Встав у воображаемой границы, Бенедетто сжал руки в кулаки. Звуки тут смешались и он слышал как и радостную болтовню и зазывания покупателей, так и плачь с криками о помощи. Он как будто бы входит в другую зону, что отделена от прошлой щитом или толстой стеной. - Священная Луна, сохрани их, - он обернулся, пока шептал, а после вернулся в свое прежнее положение и продолжил путь.       Сильно хотелось есть, а запахи из небольших лавочек лишь ухудшали ситуацию. Даже появилось желание схватить с одной из стоек свежий, еще горячий хлеб, от вида которого буквально скрутило желудок, но Бенедетто смог подавить его и пройти мимо. Потом, правда, он вернулся и, не в силах сдерживатся, купил у девушки совсем немного — денег в его сумке едва наберется на то, чтобы обменять серебрянные на золотой, так что эту сотню он должен растянуть еще Боги знают насколько. Что-то подсказывало ему, что так быстро в гильдию он не вернется. Он хотел вернутся, но когда повернулся назад, чтобы пойти домой, то страх, таящийся в сердце вместе с желанием сбежать, внезапно усилился в разы и успокоился лишь когда Лилиз продолжил запланированный путь. И что с ним такое происходит?       Забежав ненадолго в пустой переулок, где его никто точно не увидит, он ослабил ремешок на маске и одной рукой слегка отттянул ее от лица, второй же он держал хлеб, пока ел. Было не очень удобно, но лучше так, чем вообще не есть. Спина и нога все еще болели, на штанине в месте раны даже проступило немного крови, а про то, в каком состоянии ткань на его спине он и думать не хотел. Наверняка кофту надо будет стирать, либо закрывать ее плащом… А, ну да, он и так на нем. Порой Бенедетто забывал, что включает в себя его образ, настолько он к нему привык, он был для него будто бы вторая кожа. И, наверное, по этой же причине ему в своем «костюме» было удобнее, чем в другой одежде, и поэтому он носил его больше остальных. Доев, он поспешил выйти из своего временного пристанища — сюда пришли пьяницы и в этот раз он не хотел затеивать с ними даже разговор. Хотя, если выловить напившегося философа или ученого, можно неплохо поговорить о смысле создания. - «Знаешь, парень, мы все пришли сюда с какой-то целью», - вспомнил он слова своего собутыльника, что работает в их местной библиотеке, вновь проходя между лавочками. - «Даже если ты ее не видишь, она все равно у тебя есть. Это может быть что-то простое, а может быть что-то глобальное. Ты можешь быть принесен в этот мир, чтобы менять мировозрение, чтобы просвещать народы, поколения, а можешь быть здесь, чтобы твои друзья стали теми, кто будут менять мировозрения. За сильными людьми, что меняют все и гордо зовутся героями, стоят такие люди, которые их любят, поддерживают и, по их мнению, не делают ничего великого. Но они находятся рядом и это уже великий поступок.»       Вспомнив об этом, он на секунду остановился, но потом продолжил идти. Стоит найти его в ближайшее время и поговорить о различных темах, тем более выпивку можно не покупать. У него всегда был ответ на любой вопрос, и над этими ответами можно было размышлять еще долго. Как раз под стать Бенедетто…       Дойдя до знакомого дома, он пару раз постучал, не расчитывая получить ответ. Правда, вскоре он заметил, как в окне рядом дрогнула шторка. Видимо, Мирисин так проверяла, кто к ней пришел. - Подожди немного, я еще не полностью открыла дверь. Либо залезь через окно. - Не могу — спина сильно болит и навряд ли я залезу так проворно. Я подожду.       Бенедетто оперся о ее деревянное ограждение на крыльце, начав задумчиво рассматривать узоры на двери. Было слышно, как дверь чистят от защиты, отрывая ее, перед этим подцепляя ножом. От этого тихого звука он, как и обычно, впал в раздумья. Вскоре Мирисин все же открыла дверь, сдувая с лица длинную прядку, что выбилась из косички. Она широко улыбнулась, отводя руки для объятья, и Лилизу ничего не оставалось делать, как подойти к ней и неловко ответить на жест. Разница в росте сильно мешала. -Что это тут у тебя? - Мирисин провела рукой по мокрой ткани на спине и, перестав обнимать друга, посмотрела на испачканную ладонь. - Кровь? - Ох, похоже, я все-таки женщина… - Очень смешно, - она схватила его за запястье, потащив в дом. Он чуть не ударился об косяк двери лбом, но это было последним, что его заботило. - Где ты так умудрился? - Я…Буду честным, я упал в ящики.       Мирисин лишь возмущенно фыркнула и, усадив его рядом с диваном, чтобы не запачкать его в крови, ушла на второй этаж за медикаментами. Не зная, как ему действовать, Бенедетто лишь снял с себя плащ и перчатки. Спина и правда болела очень сильно, казалось, что ему сейчас возвращали ту боль, которую он не чувствовал по пути сюда, так что он попытался принять ту позу, в которой это чувство было не таким сильным. Вот вроде бы нож в спину воткнул он, а болит у него. Боги, лишь бы это был не перелом. - Снимай верх, - Мирисин спустилась по лестнице и, поставив небольшой ящик на стол, стала искать в нем нужные ей пузырьки. - Только можешь не смотреть на меня, пока я не скажу? - Ладно.       Проверив, что подруга не смотрит на него, он быстро снял маску, стянул кофту, даже не ослабляя ремней на ней, хотя это было нужно делать и из-за этого снять ее было сложнее и больнее, и надел маску назад. После этого он дал знак Мирисин и она быстро подошла к нему. - Я введу вам одно вещество, чтобы проверить, нет ли у вас переломов, - она оттянула рукой его волосы на шее и он почувствовал, как игла больно входит. Синяк точно будет, что уж говорить о боли.       Впрочем, об этом он долго не думал: вскоре на теле появились горящие зеленым следы. Совсем как его скелет. Он один раз видел кости демона и они были абсолютно такими же, только грязно-белыми. И, надо же, через одежду эти следы просвечивались очень даже хорошо. Подавив в себе желание сострить, он провел по штанине как раз по «бендренной кости». След пошел волнами, как отражение на воде от брошенного в нее камешка, но все же остался на месте. Мирисин в это время крутилась вокруг него, тщательно осматривая каждую полосу-копию-кости, стараясь увидеть признак перелома или трещины. - Я не медик, это не моя стезя, но я очень хорошо знаю как отлечить сломанную кость от несломанной. - Такие вещества есть только у врачей, - Бенедетто сгибал и разгибал пальцы на ладони, завоженно наблюдая за движением костей. - Если у тебя есть друг врач, то ты можешь, как минимум, получить рецепт этого чуда. Знала, что рано или поздно мне придется это делать. Эффект пройдет через пять минут.       Потом она тихо угукнула, сдержанно улыбнувшись, и Лилиз почувствовал, как груз с ее плечей уходит далеко и надолго. По ее лицу было понятно, что с его костями все нормально и нужно всего лишь разобраться с ранами. Мирисин подошла к сервизу и вытащила из него бутылку с водкой. Она была практически полной, так что было понятно, что ее используют не для приема внутрь. - Может быть больно, - она вернулась ему за спину и, смочив тряпку алкоголем, провела ей по ранам.       Бенедетто напрягся от боли, довольно неприятной, но смог сдержать себя и не зашипеть. Он лишь громко выдохнул через нос и сжал руки в кулаки, чтобы случайно не ударить подругу. Порой рефлексы были не на его стороне. Тот врач еще долго лечил челюсть…       В такой тишине, прерываемой только движением водки в иногда переворачиваемой бутылке, они провели около пяти минут — кости как раз перестали быть видны, когда ему стали чистить раны чуть ниже лопаток. От скуки он прикусывал губы, щелкал пальцами, что явно не нравилось Мирисин, но она ничего не говорила ему об этом, и то и дело бил носками ног друг об друга. Когда она отложила бутылку и тряпку подальше, Лилиз хотел было встать и надеть назад хотя бы плащ, но его быстро вернули в прежнее положение. - Я обработаю ваши раны мятным настоем. Так они перестанут кровоточить и быстрее заживут. - Мята у нас, оказывается, лечит… - фыркнул он. - Мятным его называют только из-за цвета. - Ты нервничаешь, не так ли? Ты начинаешь общаться в уважительном тоне, когда нервничаешь. - Как я могу не нервничать, если мой друг приходит ко мне со спиной в крови?       Бенедетто решил умолчать о ноге — травма не такая сильная, а Мирисин будет меньше переживать. Сейчас ему казалось, что она будет волноваться из-за каждой ссадины на его теле, что, в прочем, действительно было так.       Спину обожгло холодом настоя, а после стало немного печь, но он действительно почувствовал, что кровь не течет по спине. Демонесса в последний раз провела тряпкой по его коже и спокойно выдохнула. Тут ее взгляд упал на его испачканную одежду. - Тебе стоит ее постирать, прежде чем ты уйдешь. - Тогда… Я могу остаться у тебя на ночь? - Бенедетто задумчиво склонил голову на бок. - Конечно! Но стираешь ты. Воду, так уж и быть, я тебе погрею, но не более того. - Спасибо. ***       Тибальт действительно боялся за Меркуцио. Еще секунду назад он плакал и не знал, как успокоиться, а сейчас он улыбался и устало смотрел в горизонт. Старший сидел рядом, готовый в любой момент схватить его и защитить от падения — мало ли тот действительно захочет прыгнуть — и старался подобрать слова для продолжения диалога. - Знаешь, а я и не против… - Чего? - Тибальт повернул к нему голову. - Того, что ты его побьешь. Только целься в подбородок, если он будет в маске, а то только себе хуже сделаешь.       Он кивнул, дав знак, что запомнит это совет. Вообще, он думал сорвать эту маску к херам собачьим и только потом бить, но навряд ли Бенедетто такой тупой, что не поймет что к чему. И вот они снова молчат, смотрят на крыши домов, совсем как в детстве, когда они забирались сюда отдохнуть от уроков Ривиса. А он говорил, что тут опасно и запрещал им залезать. Но дверь не закрывал… Видимо понимал, что мальчишки полезут через окно, если более простой путь будет закрыт. - Губернатор сменился, - Тибальт хотел ехидно подметить, что это произошло еще давно, но промолчал. - Ты пойдешь его встречать? Вряд ли его теперь будут долго держать. - Не горю желанием. Сам дойдет, за тринадцать лет он точно запомнил нашу точку.       Меркуцио устало выдохнул, а Тибальт стал смотреть на свои ноги. Где-то в сердце даже заиграла совесть, но он смог задавить это противное чувство. Как бабочку каблуком… Это было не его решение, так что мучаться по этому поводу он должен не сильнее того, что сегодня съесть на завтрак.       Вдруг младший медленно встал на ноги, все еще шатаясь. Таррэт схватил его за штанину, боясь, что тот все же сиганет вниз, но на это Меркуцио лишь усмехнулся и посмотрев в его глаза с капелькой юношеской задорности, сказал: - Да не бойся ты. Бенедетто творил много чего, но я же все еще живой. - Раньше ты не плакал из-за этого «много чего». - Тоже верно, но нам же надо идти в дом.       Тибальт сглотнул, но все же отпустил ногу друга. В глубине души он все еще за него боялся, а на сердце будто бы лег тяжелый груз, который все повторял: «Вот он сейчас прыгнет, и что ты будешь делать? Еще одна смерть в твоей жизни, которую ты мог бы предотвратить, но ты же слишком глупый, чтобы пытаться хоть что-то с этим сделать». Меркуцио, видимо заметив, как ухудшилось состояние друга, взял его за запястье крепко-крепко и, заставив подняться, пошел назад в гильдию вместе с ним. И только когда младший спустился по лестнице и каблуки его сапогов практически неслышимо постучали о деревянный пол, груз с сердца испарился, как туман. Его будто бы и не было никогда.       Когда он спустился, то Меркуцио уже давно вышел из небольшой каморки в их основную комнату проверять остальных. Оттуда уже слышались полные боли голоса, которые просили дать хотя бы чуть-чуть на опохмел. Вздохнув, стараясь подавить смех, который так и рвался наружу от осознания того, насколько же сильно его любила жизнь, раз дала быстрый отход от алкоголя, он тоже вышел к остальным. И чуть не упал из-за развалившегося на полу Бенволио. Стоило его уложить на кровать, все таки… - Переступи назад, а то не вырасту, - вяло промычал младший, не обращая внимания на боль от случайного удара ногами. - Ты и так метр девяносто пять, куда еще выше? - Это куда тебе еще выше, два семнадцать…. Ау, - Бенволио положил руки на голову от взорвавшися в ней от резкого движения боли. Слишком быстро сел.       Тибальт громко фыркнул, а потом, быстро осмотрев помещение и не найдя нужного ему демона, вышел из комнаты. Ему нужно поговорить со стариком, попросить совета… Он и сам понимал, что Хэльвар скоро вернется и не знал, что об этом думать и как поступать, а просить совета у Меркуцио — это получить целую лекцию о том, почему его нужно простить и как лучше это делать. С Ривисом же было как-то проще, тот обычно давал все самое необходимое и давал выбирать, а не настаивал на своей точке зрения. На кухне его тоже не оказалось и Таррэт поспешил спуститься вниз.       Там Симир уже отдирал от двери бумагу и воск, пока Алед и Митрит, кривясь от головной боли и тяжелого веса, старались поставить стол Ривиса именно на то место и именно в том положении, в котором он был до того, как пришел Ветер и его отодвинули к двери чтобы она точно вдруг не открылась нараспашку. Он как раз следил за тем, чтобы все было как надо. Подойдя к нему, Тибальт аккуратно похлопал Ривиса по плечу, знаком прося его выйти в другую комнату, чтобы поговорить. Тот понял его без слов и, кивнув мальчикам, вышел за старшим воспитанником. - Я хочу спросить тебя… - Тибальта прервал громкий удар стола об пол, который, казалось, слышала вся восточная часть Нижнего Мира. - …Совет.       Взгляд Ривиса перестал быть таким радостным, как раньше и по тому, как он помрачнел, было понятно, что он понял, какой именно совет хотят от него услышать. Тибальт в принципе не так часто просил советы, чтобы не понять, с какой проблемой он приходит. Старик присел на свою кровать, провел руками по ногам и только потом посмотрел на него. - Совет… Ты и так знаешь, что меня тогда выбило из себя ваше поведение и… - Я не прошу тебя разговаривать о прошлом, о чувствах. Мне и так хватает этой боли каждый день, давай не усиливать ее еще сильнее твоими воспоминаниями.       Ривис нахмурился и прокашлялся. Было видно, что он и сам не хотел особо вспоминать и поднимать эту тему, но теперь уже сам Тибальт хотел понять, как ему действовать. Вот если бы Меркуцио не начал эту тему, то все было бы нормально. Не он в этом виноват. - Скажи, что ты хочешь делать с ним? - Да ничего, - Тибальт пожал плечами. - Я ничего сильного не чувствую, даже нет чувства вины, хотя… А оно должно быть вообще? - Я предпочту промолчать. Я думаю, вам нужно просто поговорить, вот и все. За эти два века ты к нему даже не ходил и я не удивлен, почему ваша проблема так и не решена.       Тибальт хмыкнул, хмурясь, и вышел из комнаты. Может, старик и прав, а может и нет, но сейчас не хотелось никуда ходить. Было желание остаться тут и помочь Меркуцио, ведь и невооруженным взглядом было видно, что эта ситуация его подкосила, каким бы невозмутимым он не старался быть перед младшими. Так что он поднялся наверх, и стал свидетелем того, как Митрита рвет в окно. Рядом стояло ведро как раз для этих целей, но он, видимо, пердпочел упасть во время очередного позыва, чем нагибаться в него. Цикнув, старший подошел к стоящему у окна Марсэтту.       Меркуцио в это время перебирал свои записи, явно стараясь отвлечься от навязчивых мыслей. В голову все лезли мысли о том, что он все испортил, что этой ситуации вообще не надо было допускать или просто пойти по течению, что надо идти искать Бенедетто и извиняться перед ним, что стоило просто не забирать его с… - Как у нас с деньгами? - этот вопрос от Тибальта, казалось, спас его от того, чтобы завыть от осознания собственной никчемности. - Бенедетто принес около пятидесяти золотых, но их еще надо получить от перекупщиков, а это долго, тебе заплатили шестьдесят, за ткани Виндов мы получим около десяти, за раму Адама хер пойми когда мы сможем получить около пяти, - перечисляя, Меркуцио стал смотреть в потолок. - В принципе, все довольно неплохо, если отдать долги, то с твоих у нас останется три сотни, плюс наворованные в Предпоследний День две сотни серебрянных, которые пойдут в запас… - Как у тебя все сложно… - Я должен думать, как сделать так, чтобы у нас была крыша над головой и еда. Я, конечно, все понимаю, но лучше не воровать ее на регулярной основе. - Да ладно тебе, я особо и не возмущался. Давно у нас не было так много…       Меркуцио кивнул, вновь начав проверять бумаги. Цифры на них стали будто чужими и не складывались так, как нужно, хотя еще вчера все было нормально и не было никаких проблем с подсчетами. Может, он перепутал и взял с прошлого месяца? Нет, это «свежая» стопка, да и дата совсем недавняя, этого месяца… Вздохнув, он вручил их Тибальту с просьбой проверить, а сам устало опустился на свою кровать. Ноги стали ватными и немного заболели, как после бега. Стоит перестать думать об этой ситуации, он же успокоился и все хорошо… Но он не может перестать возвращаться к произошедшему и ему кажется, что дверь перед ним все еще заперта, хоть он ее и не видит и давно открыл ее. Стало душно, вот только окно открыто. Так и заболеть можно, если продолжить нервничать… - Франц! - голос Тибальта громкий, но словно не его. Он приглушенный и доносится будто бы через купол.       К нему прикасаются и он позволяет им двигать свою голову, брать за руки, хоть эти прикосновения очень холодные. Так надо, тем более Франц всегда холодный, по крайней мере его руки. В глаза светит что-то яркое. Свечка, точно… Когда свечу убирают и ее свет не мешает видеть, перед глазами вспыхивает заклинание Ната. Оно, вроде бы, отключает. И перед глазами и правда плывет. И так всегда происходит, прежде чем он заболевает и отключается на несколько дней… ***       На секунду Бенедетто перестал стирать свою одежду и просто застыл в одной позе, наблюдая, как красная пена течет по рукам. На сердце внезапно стало тяжелее и появилось бывшее чувство тревоги. Встряхнув головой, он продолжил водить тканью по специальной доске, временами боясь порвать ее. Стирка никогда не была его сильной стороной, так что он регулярно пропускал дни, когда надо было стирать одежду и просто напросто убегал куда подальше. И Меркуцио стирал одну из его кофт, а по возвращению давал по голове и под чутким надзором заставлял стирать и все остальное. И, обычно, он убегал вместе с Тибальтом, который тоже не отличался чистоплотностью. Порой от них так воняло, что они по своей воле чистили одежду, но это было очень редко и для этого надо было упасть в навоз.       Фыркнув, он окунул одежду в воду, выжал и недовольно осмотрел оставшиеся капли крови. И как женщины их отстирывают? Впрочем, они были мелкие и незаметные, так что он просто повесил кофту на специальную сушилку и вышел к Мирисин, которая разогревала им еду. Желудок опять свело, но он молча сел за стол, сглатывая слюну. Вкусно пахло картошкой и мясом, отчего его организм буквально сходил с ума. - Спасибо, что приютила на день. - Да ладно тебе, хоть так я смогу отплатить тебе за все… - Я же говорил, что ты мне ничего не должна, - Бенедетто почувствовал, как теплеют щеки.       Мирисин положила ему немного еды и он, кивнув в знак благодарности, ушел в другую комнату. Он так пару раз уже делал. Рот наполнился слюной и он, как только убедился, что его точно никто не увидит, оперся спиной о закрытую дверь и быстро сорвав с себя маску, приступил к еде. Было не так, как у Джиро — картошку он всегда жарил до хруста, порой почти до углей — но для Бенедетто было грех жаловаться, особенно с тем фактом, что это было чертовски вкустно! Мясо для них тоже было почти роскошью и то они получали его выбираясь в лес и гоняясь за зайцами. Обычно этим промышляли Бенволио и Ромео, у них чаще всего удавалось вернуться с добычей. Это мясо было другим на вкус, более мягким и не таким сочным, на цвет светлее, чем он привык. Видимо, так и выглядит мясо домашней птицы. Оно было довольно хорошим и приготовлено прекрастно, но видимо оно просто не в его вкусе. Сейчас он, конечно же, съест, грех отказываться, когда тебе дали такой дар! Было очень вкусно! Со сторны, наверное, он выглядит как животное, но этой стороне просто неоткуда взяться… Только перед глазами мелькнула фигура Меркуцио, которую он невольно представил. - «Я идиот!» - подумал он, ударяя свою ногу ладонью, в которой до этого держал вилку. Он бытро отложил ее в тарелку перед ударом.       Есть уже не так хотелось, но он послушно доел все, понимая, что в скором времени такой возможности не будет. Он хотел уйти, далеко-далеко, но в то же время и вернуться назад, извиниится перед другом, но этот внезапно возникший во время стирки груз только усиливал вес на первой чаше весов. Прикусив внутреннюю сторону губы, он немного подумал и, создав нужное заклинание, прицепил его к полу. Рядом возникла туманная фигура, похожая на Меркуцио, и стала просто сидеть рядом, от этого стало немножко легче. Совсем каплю… - Прости меня, - слова не шли и его горло сдавило так, что он сам практически не слышал свой голос, но фигура понимающе склонила голову. Все же она подчиняется его приказам… И это не настоящий Меркуцио.       Настоящий его никогда не простит. Он уже наверняка давно исчерпал кредит доверия друга, тот наверняка и видеть его не хочет, возвращаться не стоит. Думая об этом, Бенедетто специально ударился затылком об дверь. Через пару мгновений в нее тихо постучали. - С тобой все хорошо? - Я идиот, Мирисин, - Лилиз сжал руки в кулаки, наблюдая, как собственное заклинание накрывает его руки своими. - И все испортил… - Расскажешь?       Бенедетто сжал губы, понимая, что не хочет говорить об этой ситуации. Единственным, с кем он мог спокойно поговорить об этом был, на удивление, сам Меркуцио, которого здесь, как бы он не старался себя убедить, не было. Но подруга уже стала за него беспокоиться, так что он решил просто рассказать о чем-то другом. - У меня, оказывается, есть брат… И семья тоже есть, - начал он, попутно выдумывая свою ложь. Хотя, частично она основывалась на правде. - И что же в этом странного? - Ну, просто я не привык считать, что она у меня есть, а сейчас он меня достает практически везде. Он находит меня каким-то непонятным способоми перед тем, как я пришел к тебе, я его встретил и он просил меня о помощи. Я сказал, что подумаю, но я не хочу это делать, о чем так же ему сообщил и… Я плохой человек? - Нет, - Мирисин хмыкнула. - Просто они для тебя чужие люди, вот и все. Тебе обидно, что они бросили тебя? - Да нет, - Лилиз пожал плечами. - Хочешь начать с ними отношения? Ой… Как странно прозвучало… - через дверь раздался неловкий писк. - Нет. - Завидуешь, что не получил любви от них? - Нет… - Тогда в чем проблема? - под голос Мирисин фигура начала двигаться и заглянула в лицо создателя. Прямо таки недовольный Меркуцио. - У тебя нет к ним родственных чувств, так что ты не обязан им помогать, если не хочешь. Да даже если бы и чувствовал, то тоже не должен бы был. - Думаю, ты права, - Бенедетто взял свою маску и быстро надел ее назад.       Убрав заклинание и открыв дверь, он столкнулся взглядом с обеспокоенной Мирисин, которая чуть не уткнулась ему в грудь носом. Молча обняв ее и похлопав по спине, он взял с пола тарелку и отнес ее к остальной грязной посуде. Немного подумав, он налил в рядом стоящий таз воды и стал мыть посуду. Должен же он как-то отплатить за еду и крышу над головой. Подруга фыркнула, пытаясь помешать его дейтвиям, но разница в росте и тут не сыграла ей на руку. Вот ей и оставалось сесть за стол, строя недовольное лицо. И как можно быть недовольной, когда тебе моют всю посуду, включая сковородку?! - Ты… С тобой все хорошо? С этой ситуацией то… - Да, все в порядке. Я уже решил, как я буду действовать. - И как же? - Тайна. - Ну блин… - Мирисин притворно надулась, отчего Бенедетто невольно коротко засмеялся.       Сегодня прямо день, когда он мочит руки в воде. Обычно он этим не занимался, ведь посуду мыл Эрик, который сам решил стать в их гильдии чем-то вроде уборщика, но порой, когда было желание или младший заболевал, он брал эту обязанность на себя. Это расслабляло и приводило мысли в порядок, за что он и любил это дело. Временами, но любил.       Дочистив сковородку, он вылил воду в окно, перед этим проверив, не стоит ли там кто. Там отливал мужик, но эму это не помешало. С наслаждением послушав громкий мат, он все же закрыл окно и поставил таз назад. Бросив взгляд на недовольную Мирисин, он просто пожал плечами. - Не думай, что твой голый торс может решить эту проблему, - она сщурила глаза, отчего стала похожа на хитрую лисицу. - А если я сделаю так? - Бенедетто сделал пару движений тазом-вперед назад. - Ладно-ладно, только не делай так больше! - демонесса закрыла глаза руками, но потом с ее стороны послышался выдавающий ее игру смех.       Лилиз похлопал по ремню, не зная, что говорить, поправил лежащее на столе полотенце и молча ушел в другую комнату. Мирисин немного постояла на кухне, а потом тоже пришла к нему, сев на диван. - Как… Как твои друзья? - Неплохо, - Бенедетто пожал плечами, стараясь не выдавать то, что в горле встал ком. - Немного повздорили из-за моего пьяного поступка, а так хорошо… - Они были недовольны? - Нет, он понимал меня, даже не ругал, это я… Это я стал иннициатором, я просто не понимаю, как это можно принять… - И что теперь?       Бенедетто пожал плечами. Он правда не знал, что ему делать, но сейчас он понимал, что стоит пару дней не видеться, чтобы подуспокоиться и принять свои мысли… Чувства… И то, что его тянет к тому, кого он считал другом, как и то, насколько это неправильно. Прикусив внутреннюю сторону щеки, он сморгнул выступившие на глаза слезы. Он и сам не знал, почему плачет, может от наступивших воспоминаний, может от осознания собственной ущербности… - Тебе плохо из-за этого, не так ли? - Да… - его голос хриплый, а горло сдавило так, что даже дышать было труднее.       Демонесса вздохнула и как могла обняла его за плечи. От этого стало немного легче, но сейчас он как нельзя лучше понимал, что именно, а вернее кто именно ему сейчас необходим. - Ты… Не могла бы выйти? Я привык успокаивать себя сам. - Да, хорошо.       Когда Мирисин вышла и крепко закрыла за собой дверь, он быстро создал фигуру Меркуцио. Он быстро обнял его за шею, как обычно, а Бенедетто откинулся на его грудь. Он хотел уткнуться в него лицом, но мешал клюв маски. Длинные пальцы, перебирая его волосы, подобрались к ее ремешку и расстегнули замочек, вторая рука убрала ее с лица. Пока это происходило, Лилиз обхватил свои ноги руками и прижался ближе к воплощению, прикрыв глаза, чтобы ничего не мешало ему считать, что это действительно Меркуцио, а не туманная подделка. - Прости меня, прошу… - шептал он, прежде чем чужие руки накрыли его щеки, вытрели большими пальцами слезы.       Рвано вздохнув, Бенедетто мыслями приказал заклинанию приблизиться к лицу и поцеловать. Это было… Удивительно прекрасно настолько, что будоражило что-то внутри, в сердце.