Просто смени обстановку.

      Из автобуса выходить не хотелось от слова не то, что «совсем», а даже «Боже, да куда ты меня тащишь, хватит меня терроризировать, Антон, отвали». Только чуть позже, очнувшись и проснувшись как следует, когда дойти оставалось совсем немого, у Полярного внезапно включается разум: — Подожди, а куда мы вообще идём? — Поскольку вариантов у нас немного, недельку или пару поживёшь у меня. — Чего?! А если я не хочу даже рядом с тобой находиться, не то, что в квартире жить? — Тогда это абсолютно взаимно. Как только разберёмся со всем этим дерьмом, в которое вляпались, я лично тебя прямо до квартиры твоей провожу, потому что я совершенно от всего этого не в восторге. — У меня есть деньги, я могу снять себе номер в гостинице. — Ага, чтобы администратор при первой возможности сдал тебя с потрохами журналистам и теперь статьи назывались не «Роман Энтони Юлая и Александра Полярного», а «Александр Полярный через открытое окно сбежал из квартиры и инкогнито снял комнату отеля, тайные встречи или усталость?» — Я бы не стал скрывать своё имя. — Тем более. К слову, сейчас, перед Новым годом, номера подорожали, если не в полтора раза, то вдвое. Думаю, ты разоришься уже через дня три или четыре. — Откуда тебе знать? — Нет, пожалуйста, я же не держу тебя. — Антон разворачивается к собеседнику, снимает сумку с плеча и протягивает вещь владельцу. Тот же, в свою очередь, потупив взгляд в землю, ощущая, как за ворот падает снежинка за снежинкой, так и не находится в ответе. — Ну вот именно. Если я найду альтернативный вариант для твоего проживания, будь уверен, я сделаю всё возможное, чтоб провести праздники не в твоей компании. — Чрезвычайно взаимно.       Дальше шли в тишине до того момента, как показался нужный подъезд. — Мне казалось, нам надо ещё спускаться в Ад, или лестница в преисподнюю прямо в подъезде? — Долго идти придётся, ради тебя в этот раз будет просто квартира. — Невероятная честь. — Саша был разочарован, что не удалось поддеть кудрявого, который, в свою очередь, уже преодолел лестницу и открывал дверь в свои апартаменты.       Квартира оказалась очень уютной, хотя, Александр так и предполагал, ведь не раз смотрел видео на канале Энтони, и уже представлял, чем встретит гостя интерьер. — Всего две комнаты, вон та — моя, я очень надеюсь, что у тебя хватит совести не лезть туда и мне не придётся запираться каждый раз, чтоб не быть придушенным подушкой. — Скорее уж я должен двери закрывать от тебя. — И то верно. Располагайся.       Следующие пару часов писатель раскладывал вещи, промокшие от налетевшего в сумку снега, на батарею и изучал, что в этой комнате есть помимо окна, из которого, на удивление, открывался очень приятный вид. Молодой человек приоткрывает форточку и покидает уютную комнатку, чтобы найти сожителя.       Тот обнаруживается на кухне с кружкой чая, от которого подозрительно тянет алкоголем. Юлай что-то читает, иногда оставляя на полях разноцветные стикеры, выражая своё недовольство сюжетными дырами. Полярный склоняется, глядя через плечо кудрявого, тоже изучая текст. Несколько минут спустя, наклеив очередную закладку, Антон захлопывает книгу, коей оказывается четвёртая часть «календарной девушки», бубня что-то похожее на: «Я не могу больше читать этот бред», — а затем резко разворачивается, впечатываясь щекой в ключицы черноволосого, который тоже не был морально готов к такому. Минут пять стоит оглушительная тишина, в которой можно услышать прерывистое дыхание шатена, пытающегося как можно меньше волноваться, и слегка учащённое гулкое биение сердца сероглазого. Оба так и замирают, будто отключаясь от реальности. Первым «просыпается» голубоглазый: — Тихо ты, однако, ходишь, я даже не услышал. Чаю? — Что? А, да, спасибо.       Снова неловкое молчание, пока блоггер ставит чайник: — Думаю, я знаю, как можно прекратить слухи, или же, по крайней мере, уменьшить их, что приведёт к их полному уничтожению. — Мне кажется, я уже готов на любые меры. — Вот и проверим. — обзорщик книг опускается на стул напротив новоиспечённого соседа. — Нужен другой инфоповод, который бы и внимание отвлёк, но и не вызвал лишнего. — На что ты намекаешь? — Будем делать свою работу, как и раньше, я буду обозревать книги, ты — писать. К чему я веду: ты напишешь книгу, а я сниму на неё обзор, но, поскольку нужно слегка уменьшить поток твоих хейтеров до привычного, со своей стороны слегка помогу подправить сюжетные глупости. Отвлечём внимание, но при этом не будем из кожи вон лезть и придумывать всякие небылицы. И желательно провернуть всё это до Нового года. — Скажи, что шутишь. — Ни капли. — Значит ты с ума сошёл, потому что это невозможно. У меня даже набросков и идей нет никаких! — Ой, да брось, они и не нужны, но даже несмотря на это, я не верю, что нет никаких не вошедших в предыдущие книги эпизодов, от которых можно было бы оттолкнуться. — Но они же к другим историям… — А кто догадается? Мы же тут не собираемся писать серьёзную литературу, нужно что-то типичное и похожее на ранее написанное тобой. — Бред. Ничего не получится. — В таком случае я не представляю, что мы можем ещё предпринять.

***

      Энтони просыпается вечером, за окном уже смерклось, а в квартире пахнет свежесваренным чёрным кофе, что поначалу пугает, ведь не мог же юноша начать ходить во сне, а затем в голове восстанавливаются события вчерашней ночи, что заставляет тихо засмеяться от абсурда ситуации: Полярный сбежал из дома под его, блоггера, руководством, выпрыгнув из окна, спасаясь от ненормальных радикально настроенных недовольных фанатов, после чего парни повалялись в сугробе, поспали в автобусе, и вот сейчас, по всей видимости, горе-писатель хозяйничает на кухне - чем тебе не милая семейная жизнь?       Юлай поднимается, потягиваясь и собираясь огорошить нового соседа очередным подколом, однако сам впадает в ступор при виде сидящего на столе с телефоном в руках, закинув ногу на ногу, Александра, который увлечённо что-то печатает. Вся эта картина настолько не вписывается в привычный распорядок дня и настолько непривычна, что у кудрявого даже не находится слов, и он просто замирает в дверном проёме.       Всё же скоро новоиспеченный сосед поднимает глаза, замечая пришедшего, и спрыгивает со стола, бормоча извинения и обещая больше не сидеть на столах, он просто забыл, что в гостях, и вообще… — Не извиняйся, чувствуй себя дома, нам уживаться по крайней мере ещё дней десять. — и, помолчав, добавляет, — Что-то важное? — кивая на телефон. — Ну… в общем, я не спал, а всё же придумал что-то похожее на сюжет, уже списался с издательством, они готовы выпустить книгу, как только она будет готова, а моя знакомая художница согласилась рисовать иллюстрации, как только будет глава, к которой нужна зарисовка. — Ты серьёзно? — Ну да, ты же говорил, что это должно помочь. — Не думал, что… — …я умею писать? Да-да, помню, у меня же «нет книг». — Я ничего не могу поделать с тем, что тебе, видимо, лень действительно качественно написать хоть что-нибудь. — Ну вот и посмотрим, не лень ли тебе.       Оба замолкают, а потом потихоньку разбредаются, потягивая вкусный кофе, по своим делам: Антон дорабатывает новое видео на канал, а Саша продолжает набрасывать сюжет будущей книжки.