Рогнеда

Стражники охраняли вход в одну из нескольких башен каменной стены. Стена была толстая, непробиваемая. Окна узкие, чтобы было удобно отстреливаться из них, защищаясь от врагов. Крепость будто росла ввысь, к небесам. Кругом было зловеще тихо, мрачно, а тишину нарушали лишь вялые разговоры стражников да скрежет металла. Злое колдовство царило на той стене. Чёрное, сильное колдовство. Оно ощущалось в воздухе, в тишине, в самих голосах стражников… Во всем. Оно проникало всюду и ничего не могло укрыться от него: ни человек, ни животное. Высокий и худощавый стражник лениво наблюдал за мухой, которая наворачивала круги, садясь то на косяк двери, то на его кожаную броню, то жужжала перед самым носом. Другой стражник, с рыжей бородкой, сидел на полу, оперевшись спиной о дверь и закинув голову назад. Отдыхал. — Да прибей ты эту мошку уже, — промямлил он. — Задрала жужжать! — Если надо — сам прибей. Посмотрим как тебе наш Глава уши оборвет, — небрежно ответил первый, в сотый раз сгоняя муху с руки. — Чего-о? — Нам же сказал этот… Кхм, ну, сказал значит «Если хоть звук от вас услышу — уши оборву» — процитировал стражник, подняв указательный палец. Другой кивнул головой, мол, понимаю. — А, и ещё он сказал… Он сказал… — М? — Счас, дай вспомнить. Сказал значит, коли кто-то начнёт стучать в дверь и пытаться отпереть, то ни в коем случае не открывать. Странно это, тебе не кажется? — Не нашего ума дело, — отозвался рыжебородый, стягивая кожаную перчатку и разминая руку. — Сказал Глава — исполняй. Помолчали. Муха прожужжала у носа рыжебородого. — Мошка! — прошипел он и хлопнул руками в воздухе. Муха улетела. — Эх. — Да тише ты! — шикнул первый стражник. — Я слышу что-то… Там. — указал пальцем на дверь. Оба прислонились к двери. Притихли. — Тс-с, не толкайся! — Сам не толкайся. Слышишь? Крики какие-то. — Я глухой по-твоему? За дверью и впрямь раздавались крики, визги и ещё какие-то звуки, разобрать которые было невозможно. *** — Ты! Предательница! — высокий жилистый мужчина, одетый в лёгкую рубаху, украшенную красными узорами и расстегнутый зипун, с сумкой наперевес, схватил её за светлую косу и потянул на себя. Она взвыла от резкой боли, развернулась и попыталась высвободить косу из твёрдой хватки. Не вышло. Лицо мужчины было пересечено длинным шрамом. У него были необычайно острые скулы и нос с горбинкой, тёмные волнистые волосы закрепленные металлическим обручем, чтобы не мешались. Черты лица делали его похожим на большого кровожадного коршуна, который склонился над своей жертвой. Его злые глаза будто светились жёлтым и выделялись на смуглом лице. Лицо исказила страшная гримаса, губы от ярости и обиды дрожали. — Я любил тебя, оберегал и на кого ты меня обменяла, а?! Чем тебе так приглянулся тот дроволом? Чем он лучше меня?! — Отпусти! — Нет, поганая ты девка! — уже тише сказал мужчина. Он наклонил голову женщины назад, склонился к самому её уху и прошипел. — Ответь мне или будет хуже. Чем я хуже него? Может у него богатств больше? Или может он краше меня? Может… — Отпусти! — пронзительно завизжала женщина и больно наступила на ногу мужчине каблуком своих ботиночек. Рука обидчика от неожиданности разжалась. Женщина чуть не упала на мужчину, но неведомым образом удержалась на ногах. Но не растерялась и не стала терять зря драгоценное время: дала ему локтем поддых и изо всех сил толкнула мужчину от себя. Послышался стон. А сама она отскочила подальше, чуть не навернувшись на неудобной обуви. Мужчина с трудом удержался на ногах, но согнулся в три погибели и начал суродожно глотать ртом воздух. Вдох. Выдох. Вдо-ох. И кашель. Женщина на секунду застыла, а потом подорвалась как ошпаренная и поспешила к выходу. У неё было несколько секунд, чтобы выбраться и позвать на помощь стражников. Женщина дрожащими от страха руками пыталась отпереть тяжёлый засов на двери, найти ключ поблизости или же просто сильно толкнуть железную дверь. Но ничего не получалось. Дверь заперта снаружи. — Да как же так… Должно же быть хоть что-то… Позади послышались неспешные шаги, глухой стук каблуков о каменный пол. Всё ближе и ближе. Женщина обернулась, вскрикнула и начала сильно и громко стучать кулаками по двери. — Помогите! На помощь! Стра-ажа-а! Снаружи тишина. Губы мужчины шевелились, он шептал что-то на непонятном языке, походящим на змеиное шипение. Одну руку он вытянул вперёд, пальцы сложил в странном жесте. Вдруг что-то колючее, похожее на лозу, обвило шею девушки. Ни повернуться, ни закричать она не могла, лоза слишком сильно сдавливала шею. Женщина открыла рот, чтобы закричать, но смогла издать только слабое сипение. Иголки больно впивались в шею, открывая маленькие ранки, которые ужасно жгли. — Ты предала меня. И я этого не прощу, — гневно вскричал мужчина. — Впереди тебя ждёт только смерть! Так умри же, предательница! *** Рогнеда вздрогнула и проснулась. Её чуткий сон был нарушен треском сухой ветки, упавшей на кучу гнилых листьев. Раздалось уханье совы. Потом всё стихло. Девушка протерла глаза и со стоном потянулась. В лесу было темно и прохладно, в воздухе витал запах хвои, земли и опавшей листвы. Но что-то было не так. Рогнеда осмотрелась по сторонам, скользнула взглядом вверх по могучим стволам деревьев, вздымающих свои ветви к небу. Были там сосны и ели, будто подметающие звезды на небосводе своими колючими макушками, могучие дубы, и ещё много других деревьев, названий который Рогнеда не припоминала. За её спиной рос приземистый дуб, раскинувший свою богатую крону над головой девушки, будто охраняя её и защищая от всего мира. Его корни, выползавшие из рыхлой сырой земли, как бы она не повернулась, больно впивались в спину. Голая земля и кора сильно пачкали одежду, а между корней бегала и ползала какая-то живность. Беглянка ещё раз огляделась, щурясь и моргая. Как же так? Нет, ошибки быть не может, она не спит. Это был другой лес. Озираясь и кусая губы, Рогнеда вспоминала события минувших часов: она распрощалась с дядей, потом скакала в сторону берёзовый рощицы, нашла сухое место с редкими деревьями на опушке и решила устроить привал, чтобы собраться с мыслями и решить, куда двинутся дальше, но потом уснула, и… почему-то проснулась в глухом незнакомом лесу. Атмосфера тут царила гнетущая: у Рогнеды было чувство, что за ней следят безымянные существа этого леса. Ей чудились жёлтые маленькие глаза, с ухмыляющимися рожицами мелькали то тут, то там. Иногда слышались шепотки, щелканье и смешки. Но близко существа подходить не решались. В лесу был спертый воздух, ужасно воняло гнилью, дышать тяжело. «Только упырей нам здесь не хватало…» — колени Рогенды предательски задрожали. Слыхала она об упырях всякое и меньше всего хотела встретиться с одним из них лицом к лицу, или что у них там вместо лица. Отец говорил, что это восставшие из мёртвых колдуны, которым надоело мирно спать под землёй. Вот они и решили выползти наружу, только в другом обличии: полугнилые уроды, обозленные на весь мир. Беглянка опустила руку на рукоять отцовского меча, резко обернулась. Рогнеда знала: в походе нужно быть готовой ко всему, чтобы никто не мог застать тебя врасплох. Тем более, если ты оказался в неизвестном глухом лесу ночью. Вокруг было необычайно тихо. Тишина давила. Даже собственное дыхание показалось Рогнеде оглушительным. Она была здесь чужая. «Не к добру это» Зябко поёжившись, Рогнеда наскоро собрала свои вещи, взяла коня под узду и, чуть ли не бегом, пошла в том направлении, где по её мнению лежал Север. К ближайшему поселению и неглубокой речке. Они все шли и шли, казалось, пролетела вечность. Лес все никак не редел, даже наоборот, становился все темнее и мрачнее, а воздух все холоднее. Изо рта и носа валил белый пар. Рогнеда начала замерзать. Руки она пыталась спрятать в складках одежды и как-то согреть. «Я точно правильно иду?» — подумала Рогнеда, озираясь. Конь ткнул её в спину мягким носом. — Ну и что это значит, Сверре? Конь фыркнул. Остановился. — Сверре, идём! Нам надо выбираться отсюда! — нетерпеливо прошептала Рогнеда и изо всех сил потянула за узду, но конь не двигался. Стоял как истукан и всё тут. — Хочешь, чтобы мы стояли тут? Да пожалуйста! Будем стоять, ждать пока нас загрызут волки! — Рогнеда топнула ногой и скрестила руки на груди, во все глаза уставилась на коня, силясь вызвать у него чувство вины. Но конь явно не чувствовал ничего такого. И тут взгляд Рогнеды упал на маленький блестящий кусочек металла, лежавший в грязи около копыта Сверре. Рогнеда наклонилась. — Монета! — радостно воскликнула она. Конь повертел головой, негромко всхрапнул. — Монета! Значит рядом люди, хаха! — от радости девушка готова была плясать — Вот это, — она поднесла монету к морде коня, — приведёт нас прямо к людям. Но потом остановилась, задумалась. А как? Это просто монета. Да, её обронил кто-то. Но как найти тропу или дорогу по которой шёл незнакомец? Вдруг Сверре громко заржал. — Тише, тише, я думаю как… О, — на выдохе произнесла девушка. — Тропа. Слабое мерцание небосвода серебрило верхушки хвои, отбрасывая на узкую, заросшую травой, тропку темно-синие тени. — Молодец, Сверре, — похвалила коня девушка, ласково почесав за ухом. — Идём! *** Одинокая фигурка в синем платье, двумя косами, мечом на поясе и воронОй конь уверенно шли вперёд по заросшей тропе. Трава на ней была примята, виднелись следы ног, копыт лошадей и ровные полосы от колёс телег. Тут недавно ездили. Так почему-же Рогнеда не заметила тропу раньше? И как вообще оказалась в этом заколдованном лесу? Что лес заколдованный она не сомневалась. Из размышлений беглянку вырвал внезапный порыв холодного ветра. Он резко ударил её в лицо, просвистел над ухом, забрался под одежду. По всему телу пробежали мурашки. От холода и от страха, которые внезапно нахлынули волной на девушку. Сверре беспокойно заржал, порываясь встать на дыбы, но Рогнеда придержала его. Девушка напряглась. Она не чувствовала себя в безопасности в этом глухом лесу, где даже одинокая птичка или мышка-полевка не промелькнёт меж кустов. — Сверре! Тише, тише. Ветер выл всё отчаяннее. Деревья качались, скрипели, словно постанывая. Рогнеда чётко видела как из-за деревьев на неё выглядывают страшные ухмыляющиеся мордочки-тени своими блестящими глазками. Рогнеда изо всех сил старалась не поддаваться подступающему к горлу страху и просто идти вперёд, не оборачиваясь. Отец иногда пугал ее рассказами о злых духах и демонах, которые просачиваются в людской мир из темной и всепоглощающей бездны. Но в своей родной деревне она не видела никогда подобных существ и, в общем-то, не думала столкнуться и ними. Завыл ветер. Послышался зловещий тихий смех за спиной. Смех не то парня, не то девушки, не то старика, не то дитя. Боясь обернуться, она застыла на месте. Рогнеда забыла обо всем: забыла зачем ушла из дома, куда направляется, кто с ней пошёл или же она одна, забыла свое имя. Все это разом вылетело из головы. Перед глазами была лишь темнота. Впереди — темнота. Весь мир — темнота. Сверре испуганно толи заржал, толи взвизгнул и рванул вперед, легко подтолкнув головой свою хозяйку. Она моргнула. И тут Рогнеда побежала. Она бежала так быстро, что не успевала дышать. В груди сразу заболело, а в ушах бешено застучало сердце. Всё быстрее и быстрее. Только подальше от этого проклятого леса. Не разбирая дороги. То утопая в зарослях осоки, то снова находя узкую тропку. По сухим хрустящим сучьям и по опавшим листьям, меж коряг и кустов. Все быстрее и быстрее. Быстрее! Она зацепилась ногой за корень, не удержала равновесие и, вскрикнув, упала на колени. *** Вдох-выдох. Вдох-выдох. Позади послышалось злорадное хихиканье. Затылком беглянка ощущала на себе безжизненный взгляд желтых водянистых глаз. Костлявые влажные пальцы обвили её шею, сдавливая и душа девушку. Объятая ужасом Рогнеда совсем забыла про меч на поясе. Мерзкое хихиканье прозвучало около самого уха. А девушка от страха и напряжения не могла пошевелиться или сделать что-либо, дабы защититься. Тихий ужас сковал её похолодевшее тело, всё внутри будто скрутило. Мысли в беспорядке проносились в голове, путаясь: она только покинула дом, как уже попалась в лапы чудовищу. Умрёт здесь, и никто об этом не узнает, умрёт ведь! Может все будут думать, что она погибла в честном бою, но она даже не видела вживую ни одного сражения. Она ничего не совершила. А как же дядюшка? А отец? Матушка? От тоски у девушки сжалось сердце. Если бы она послушалась дядю!.. Горячие дорожки слез прочертили её щеки. На губах чувствовалась соль. Не плакать! Ей нельзя плакать. Не сейчас. И тут она услышала стук копыт. Сверре. Не успела Рогнеда опомниться, как оказалась на спине у коня, во весь опор мчащегося прочь из проклятого леса навстречу спасительному свету. *** Она нахмурилась на мгновение, привыкая к свету после кромешной темноты леса. Они оказались в поле пшеницы. Ранние и ещё робкие солнечные лучи медленно нагревали сырую утреннюю почву, а ветерок щекотал щеки беглянки и перебирал спелые колосья. Девушка огляделась и заметила тёмные очертания деревни вдали. Удовлетворенно кивнула. До неё идти чуть больше часа. Она соскочила с коня и посмотрела на горизонт, где уже начинала заниматься заря. Красным, жёлтым и светло розовым пламенем она растекалась по всему небу. — Сверре. — она погладила коня по гладкой морде, отвлекаясь от созерцания дивного пейзажа. — Спасибо, дружище. Конь посмотрел на неё своими умными глазами, чуть наклонил голову. Рогнеда почувствовала, что очень устала. Голова раскалывалась, глаза болели, под ними залегли тёмные тени, на щеках ещё не высохли блестящие полосы от слез, а лицо стало каким-то посеревшим в разы. Руки не слушались, не говоря о ногах, которые она еле-еле передвигала. Вид у Рогнеды был потрепаный. Жутко хотелось спать. Беглянка взяла свою сумку, положила её на траву вместо подушки и позволила себе прилечь. Постель не ахти, но хоть что-то, подумала она. Сверре спокойно принялся щипать сорную травку среди пшеницы. Она закрыла глаза и мигом провалилась в крепкий сон, позабыв ужасы проклятого леса. Здесь они не могли её достать. Здесь начался мир людей. *** Проснулась Рогнеда когда солнце уже давно поднялось выше макушек елей, осветило и прогрело всю землю. Даже жарковато стало. — Доброе… утро, — прохрипела она, приметив Сверре недалеко. Девушка протерла глаза, лениво потянулась и зевнула. Потом съела кусок булки с сыром, выпила прохладной воды из кожаного бурдюка. Отдохнувшая, она чувствовала себя лучше. Можно и продолжать путь, решила беглянка. — Пойдём, Сверре! Видишь, — она указала пальцем на расплывчатые очертания деревни, — туда нам надо. Я слыхала от соседей, что там сейчас ярмарка. Интересно, какова она? Конь тряхнул роскошной гривой. Очевидно, разговоры про ярмарку ему не были интересны. — Куплю себе одежду… — чтобы хоть чем-то занять себя Рогнеда начала размышлять вслух, попутно расчесывая густые волосы пятерней, потому что гребень был забыт в спешке. — И еды побольше. Может ещё денег хватит на безделушки, хотя это вряд-ли. Одежда нынче дорога стала… * * * Спустя час перед путницей высились ярмарочные шатры и деревянные прилавки, грубо сколоченные из досок. На улицах толпился народ. Все люди деревни выползли из своих изб на «главную площадь» — так они называли это место, где было больше всего места для шатров и меньше всего грязи: были здесь малые дети, играющие в догонялки меж невысоких шалашей с товарами, были старики и бабки, торгующие тёплыми рубахами, сумками, цветастыми платками и другим тряпьём. Вальяжной походкой прогуливались красные девицы в вышитых пестрых сарафанах и юноши в бело-красных рубахах. Рассматривали товары, пили, ели, смеялись. Рогнеда увидела двух юношей, отчаянно отплясывающих на крепком дубовом столе, где грузный бородатый мужик наливал пиво, качая головой и морщась от лучей солнца, что попадали ему в глаза. Один раз юноша чуть не наступил мужику на палец каблуком. Но обошлось. Его товарищу надоело плясать на столе, поэтому он принялся играть на самодельной балалайке и горланить песни одна за другой, призывая народ выпить. Кто-то начал подпевать, ведь песенка была простая и заводная, а кто-то вообще пустился в пляс, отбивая по земле ритм каблуками. Пел юноша, впрочем, исправно. И громко. Около стола с бочками пива шумела группа молодых парней, они о чем-то переговаривались между собой. Иногда раздавался хмельной смех и гогот. Рогнеда фыркнула, проходя мимо них. «Одежда, еда, вода, — напомнила она себе. — И чтобы ни одной монеты не пропало даром!» Девушка отвела Сверре в чей-то двор, где было тихо и спокойно, привязала верёвку к дереву. Людей здесь не было, они все были на площади, поэтому девушка не боялась, что с конём что-то случится. — Я скоро вернусь, — пообещала Рогнеда, тронула сумку на плече, где лежали деньги, похлопала по могучей шее скакуна и снова затерялась в бурлящей толпе шумной и хмельной ярмарки. *** В шатре было душно и сильно воняло шерстью. Она поморщилась. Везде была развешана одежда из разных материалов: шерсти, хлопка, меха. На вид она была хорошая, качественная и Рогнеда понадеялась, что это то, что она ищет. — Привет! — послышался звонкий голос. Из-за груды тряпья появилась девчонка. Рыжеволосая низенькая девчонка, с веснушчатым носом-картошкой и большими карими глазами, она напомнила беглянке белочку — Ты что-то хотела купить? — Да, мне бы… — Ба-аб! Иди сюда! Покупатель! — без капли стыда перебила девочка, позвав, вероятно, свою бабку. — А? — Рогнеда услышала обычный голос старушки, скрипучий и охрипший с годами. У её бабки такой же, родной, от которого на душе сразу теплее. Девушка тряхнула головой. Не время думать о таком. — Покупатели? — старушка была низкого роста, с седыми волосами, заплетенными в две растрепанные косы. У старушки были такие же карие глаза как у внучки. А на спине небольшой горб. — А-а, вижу, вижу. Чего тебе, внученька? — Мне бы штанов тёплых, да рубах. А-то замерзну на холоде. — Ага. Есть такое, есть… Вот, держи-ка! Держишь? — в руках оказалась большая и тяжёлая груда вещей. — У меня ещё плащи есть плотные, меховые. И сапоги. Где-то наручи были… Сумки! — Баб, но у неё уже есть сумка, — шепнула девочка наухо старушек, тыча пальчиком на сумку. Та лишь отмахнулась и засмеялась. — Одна сумка — хорошо. А две ещё лучше! *** —… А что? Змей и змей. Это все выдумки. — Конечно, выдумки. Ползут слухи с Севера, что Змей пробудился и с удвоенной силой разрушает и сжигает деревни до тла. Людей жрёт! — Ну-ну, что ещё расскажешь? — Не веришь мне? А вот мой батюшка был там. — Твой папаша отроду к Северу отсюда не был. И не собирается. У него вон —лавка своя, денег мама не горюй! Чего ему на Север идти. В холод и голод этот проклятый. Тьфу!… — Да не умничай ты тут, ишь! — Простите, а нет ли в вашей деревне кузни? Рогнеда остановилась напротив двух мужиков. Они были на полголовы выше её. Один, с короткими сальными волосами, маленькой бородкой, длинным носом и высоким лбом, облокотился о прилавок с едой. Другой, с угловатыми чертами лица, густыми бровями и прищуренными черными глазами, стоял рядом. Волосы его были длиннее, чем у его дружка и заплетены в хвост. В руке мужик держал большое яблоко и придирчиво рассматривал с какой стороны лучше его откусить. На обоих были простые рубахи, украшенные редкими узорами, тёплые штаны да кожаные сапоги. — Чего? — мужик отвлёкся от яблока и странно посмотрел на девушку. — Кузня. Мне нужна кузня. Лезвие у меча затупилось, — пояснила Рогнеда и трогнула ножны. Потом снова подняла голову на мужиков и вскинула брови, ожидая ответа. — Хм, — усмехнулся тот, что с яблоком. Ещё раз с ног до головы оглядел Рогнеду, задержал взгляд на ножнах и на кольчуге, видневшейся под слоями новой тёплой одежды, купленной в шатре у милой старушки и её рыжеволосой внучки. — Интересно, зачем простой девке приключенствовать в такую даль. Одежда-то на тебе «северная» — Тебе лучше замуж, чем… — Кузня, — спокойно повторила Рогнеда, нервно улыбаясь. Ей были неприятны такие разговоры, наслушалась они их дома, спасибо, не надо. — Вы знаете где здесь кузня? — Знаем, — кивнул длинноносый и переглянулся со своим дружком. — Вот так бы сразу… — Но не скажем. — мужик с хрустом откусил кусок яблока и прожевал. Рогнеда подняла одну бровь и скрестила руки на груди. Интересно. Она, конечно, могла бы уйти и попросить помощи у кого-то другого, но почему-то осталась и решила продемонстрировать двум недоумкам, как сильно они ошибаются. — Нечего тебе с оружием баловаться, девка. Небось никогда в руки меча не брала… Угрожающе блеснув, холодное лезвие просвистело в воздухе и уткнулось острым концом в незащищенную грудь мужику. Рогнеда перехватила оружие в обе руки, так как оно было тяжёлым и предназначалось для двух рук. Мужик застыл, выпучив маленькие глазки. Видимо, для него всё произошло слишком быстро и он не ожидал, что простая девка станет ему угрожать, да ещё и таким способом. Яблоко выпало из руки и откатилось к ногам Рогнеды. Другой мужик тоже застыл и не попытался ничего предпринять. «Испугался может?» Все трое так и застыли. — Скажешь ещё слово, — процедила девушка, сощурив глаза, но не договорила. Краем глаза Рогнеда заметила знакомый силуэт в ярком сарафане, отвела взгляд. Девушка чуть не выронила тяжёлый меч из рук, но с трудом удержала его. «О нет. Нет-нет-нет!» Тётушка. Она жила совсем недалеко отсюда и иногда приезжала проведать свою сестру — мать Рогнеды — и остальных родственников. Рогнеду в том числе. Помнится, она часто приносила разную вкусную выпечку в дом. Тётушка была пышной женщиной, любила цветастые сарафаны и длинные платки. Она была искусной мастерицей, все у неё получалось идеально. Будь то сарафан или еда. Но несмотря на все, тётушка отличалась строгим характером, была упряма и до последнего стояла на своём, чего бы это не касалось. Хуже самой Рогнеды. Если она решила что-то — её не переубедить, хоть век пытайся. И если бы тётушка увидела Рогнеду, то тотчас же вернула бы домой без лишних слов как, в общем-то, любой другой её родственник. — Ой, — только и сказала Рогнеда. Она убрала меч, оглянулась ещё раз. Мужики словно отмерли, опомнились наконец. Один попытался схватить Рогнеду своими лапищами, но та увернулась. Другой, видимо, был слишком глуп, поэтому просто следовал за своим дружком и повторял его движения. Странный тип. Девушку внезапно охватил страх, лоб покрылся испариной. Они такие большие, широкоплечие. Им ничего не стоит хорошенько ей вдарить меж глаз и все. «О чем я только думала…» Пока Рогнеда в очередной раз уворачивалась от обидчика, к ней пришла грандиозная идея. Неподалёку стояли большие мешки с мукой. Девушка схватила мешок за нижний край, резко дёрнула его и... Все объяло белое облако. Мужики не могли ничего разглядеть дальше собственного носа, начали метаться из стороны в сторону. — Эй! Что за чертовщина?! — Ничего не вижу… Ай! Это что? Ящик?.. Сработало! — обрадовалась Рогнеда. Она мысленно похвалила себя, хихикнула в кулак и убежала, позвякивая металлическими кольцами кольчуги. Девушка точно не помнила где оставила Сверре, но это место было где-то близко. И вскоре она нашла нужный двор и нужное дерево. — Надо уходить. Надо поскорее уходить, — тараторила она, пока отвязывала веревку. Узел все никак не хотел развязываться. — Еда у нас есть, одежду я тоже купила… Больше нас ничего здесь не держит. Она взяла коня под узду и двинулась тихим шагом меж деревянных изб, обходя площадь и большие скопления людей. Но Рогнеда не удалось уйти незамеченной. — Вон там! — Хватай её, пока не сбежала! Конечно же, это те самые мужики. И по голосам Рогнеда поняла, что оба они были в ярости. Что не удивительно. Рогнеда ускорила шаг и старалась не оборачиваться. Нырнула в толпу. Потом снова показалась. — Поганая девка… — голос раздавался совсем близко, но у Рогнеды было ещё время что-нибудь предпринять —Угрожать мне решила… Да ещё и фокусы твои! Беглянка снова затерялась в толпе хмельных и шумных людей. Это замедлит обидчиков, а она выиграет время. Людей было много, даже больше, чем она ожидала. Поэтому, пользуясь тем, что её не видно, Рогнеда без проблем завела Сверре за избу, в самую тень. Затихла. Послышались тяжёлые шаги, чавканье грязи и гневные возгласы. Всё ближе и ближе. Рогнеда запрыгнула на коня, стараясь не издавать лишних звуков. Всё шло идеально, пока… И тут Сверре громко заржал. — Вот она, голубушка! Ругать коня не было смысла. Её нашли. Девушка натянула поводья, наклонилась к гриве коня, прижалась. И только мужик попытался схватить её за подол платья, как Сверре резко рванул. Рука преследователя сомкнулась в воздухе. В ушах свистел ветер, Рогнеда зажмурилась и долго не открывала глаза. А когда открыла, то увидела, что конь уносил её все дальше и дальше. Пока деревня не начала редеть, пока не кончились ветхие избы и не уступили землю густым полям и узким протоптанным дорожкам. Вот уже стало совсем тихо и деревенский гул исчез, сменился звуками природы: пением птиц, шелестом листвы. Запахи гнилой соломы, пота, лошадей и еды переменились запахами сырой земли, цветов и травы. Хорошо. Рогнеда снова прикрыла глаза. Сверре замедлил шаг, кивал головой, поворачивая заостренные уши из стороны в сторону. Все дальше и дальше. Но теперь Рогнеде не было страшно. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Заколдованный лес был уже далеко позади. Впереди только поля пшеницы, ржи и овса. Рогнеда обернулась, но увидела только серые очертания шумного поселения. Вдохнула свежий воздух полной грудью. Ночь обещала быть тёплой и сухой. Это радовало.