***
По истечении четырёх с половиной часов наступил небольшой перевал. Так как передвигаться такой большой группой очень опасно, решили сделать один отдых, после чего его не будет до самого посёлка. Сатоши, откровенно говоря, заблудился среди всех этих людей, ровно как и Иссей. Блуждая между сотнями шиноби, они даже не заметили, как вышли в ряды самых первых, где и встретились друг с другом. — Я ПЕРВЫЙ! — оба генина воскликнули, когда увидели друг друга. После чего рассмеялись, не замечая даже того, с каким интересом за ними наблюдали шиноби вокруг. И у большинства из них были далеко не самые радужные мысли по поводу их дальнейшей жизни. Однако даже так они смогли отвлечься от мысли о скорой возможной кончине. — Э-э-э… а ты не видел Кугору-сенсея? Или же Саэко-чан? — неловко почесывая затылок, спросил Иссей, когда ребята стали идти к ближайшему свободному дереву, у которого можно было сесть и отдохнуть после подобного забега. Намикадзе, который в это время молча шёл, услышав вопрос подростка, задумался. — «Я их не видел на протяжении часов четырёх… и определить, где они, с помощью сенсорики я не могу, слишком много очагов чакры… к тому же, судя по всему, скоро мы прибудем на место. А учитывая то, что мы в самых первых рядах… ситуация хуже некуда», — подался в небольшие размышления блондин, после чего уже ответил на вопрос Хедо: — Нет, я их не видел. И у меня плохие новости. — лицо Сатоши изменилось на более мрачное: он не знал, как подать эту информацию Иссею, чтобы тот не запаниковал или же не выкинул ещё чего похуже. — Я знаю это… Мы слишком увлеклись и оказались в первых рядах… — Намикадзе в небольшом удивлении посмотрел на Иссея, на что тот лишь рассмеялся. — Что? Ты же не думал, что я тупой дурачок? — Хедо поднял взгляд в небо и слегка улыбнулся. — Тсукигакуре — опасная деревня… на каждом шагу тебя ожидает угроза. Будучи сиротой, мне приходилось выживать, так как сиротского пособия едва ли на неделю хватало… а кушать хотелось всем. Но, если мы победим, всё изменится… Поэтому я решил стать сильным — Тсукикаге не основная моя мечта. Я хочу, чтобы наше селение жило в мире и согласии… Но я пока что ещё слишком слаб. — мальчик опустил взгляд с неба на блондина, в глазах буквально пылал огонь. — Поэтому мы обязательно выживем и принесём мир на остров Луны! — воодушевленно проговорил паренёк, выставив большой палец вверх. На это действие Сатоши немного покачал головой и улыбнулся. — «Он слишком наивен… Какаши-нии-сан рассказывал о Третьей мировой войне… это было ужасающее время. Люди умирали в больших количествах, из-за этого численность шиноби сократилась по максимуму… То, что начнёт в скором времени происходить на острове Луны, хоть и не так серьёзно как во время мировых войн, но это всё равно война… гражданская, но война. У меня нет шансов сейчас сбежать… Поэтому нужно быть максимально осторожным», — начал размышлять Сатоши, наблюдая за шиноби, которые более-менее нормально общались друг с другом. — Как думаешь, что может произойти во время нашей атаки? — спросил Иссей, облокотившись спиной о ствол дерева и медленно съехав вниз, окончательно усевшись на землю. — «Хм? Я так и не понимаю смысла для транспортировки подобного количества войска. Одна-две техники стихии земли — и половина этих шиноби умрёт мгновенно… Выходит, остров Луны не обладает такими обширными знаниями о применении чакры как Коноха, к примеру… Это довольно странно», — вновь подался в размышления Сатоши, прекращая обращать внимание на Иссея вовсе. — «Да и к тому же с таким большим количеством шиноби в деревне, куда мы направляемся, окажут минимальное сопротивление… или? Вот оно что… теперь я понял…» — на несколько секунд лицо подростка исказилось в небольшом удивлении, после чего вновь вернулось в норму. Сатоши посмотрел на Иссея, который всё ещё ждал ответа на свой вопрос. — Не знаю… Иссей не нашёл, что сказать на такой неопределённый ответ со стороны Намикадзе, поэтому молча стал наблюдать за шиноби, которые так же, как и он сам, сидели у деревьев, переводя дух после достаточно долгого забега.***
В это же время Кугору с Китомораем и Эмирай Кохонсу обсуждали план атаки на деревню. Оканое выяснил, что после его ухода к атакующей группе присоединилась Эмирай — единственная куноичи, достигшая звания джоунина в деревне. Сайраорг поручил ей полностью руководить атакой на деревню, поэтому во время привала она сама нашла Кугору и Кито. — Хм, а я-то тут причём? Это тебе поручили руководить атакой, не надо приплетать меня в это всё. — усмехнувшись, сказал Кугору, когда девушка объяснила, зачем она позвала Оканое и Кито. — Не будь тварью хоть сейчас, Кугору. Вы — единственные джоунины, участвующие в атаке… С кем я ещё могу посоветоваться, кроме вас? — зло прошипела девушка на высказывание Кугору, которого будто бы вообще не волновала ситуация, в которой он оказался. Самый молодой джоунин сохранял молчание, над чем-то размышляя. Обернувшись, он посмотрел на Венелану, общающейся с Саэко, после чего обернулся обратно и стал вникать в суть разговора. — Думаю, мы должны помочь. В этой атаке и без того может погибнуть большое количество шиноби, поэтому я считаю, что наша задача как джоунинов Тсукигакуре обеспечить минимальные потери в данной атаке. — высказался Кито, на что получил один удивлённый взгляд со стороны девушки и безразличный — Кугору. Безусловно этот пацан был прав, и Кугору с ним согласен, но нежелание Оканое помогать исходит больше из его в некотором роде эгоизма и обиды на Каге Луны. Сайраорг мог, вместо этой неопытной девчонки, поставить более мудрого руководителя. То есть Сайраорг, одним своим решением, сделал эту атаку провальным ходом. Она просто-напросто недостаточно компетентна в подобном вопросе. Или же… Грубо говоря, он мог доверить эту армию в надёжные руки, к примеру, главы рода Бусудзима, а вместо этого отдал в ручонки какой-то девчонки… и Кугору это очень бесило. — «Эта идиотка половину армии погубит… Сайре пора бы уже думать головой, а не хуём… В любом случае эта курица станет «героем» нашей деревни, после того как захватит жалкую деревню, а моя помощь даже не будет афиширована… Но я не могу допустить больших потерь с нашей стороны, Кито прав…» — размышлял Оканое, всматриваясь в лицо девушки, которая даже смутилась под его взглядом. Он вдохнул, выдохнул и произнёс два слова, из-за которых она была немного удивлена: — Какой план? — Э-э-э… в общем, смотри. — девушка суетливо достала карту и, разложив её на земле, начала показывать пальцем на деревню Токонсу. — Мой план заключается в том, чтобы разделить войска на четыре части и начать атаку с четырёх сторон, тем самым мы лишим противника возможности для отступления и в относительно короткий срок захватим всю деревню. — указывая на северный, восточный, западный и южные входы в деревню, она объясняла план. Кито всё это время молчал, впрочем, как и Кугору. — «Потребуется дополнительное время для обхода, план нужно было составлять ещё в деревне. К тому же, как только такая армия шиноби вышла за ворота дома, шпионы, которые находились в деревне, скорее всего, уже доставили всю информацию Королю. Из этого выходит, что нет смысла в скрытых атаках… к тому же такую большую группу шиноби без шума не удастся поделить на четыре части… поэтому более разумным была бы быстрая атака. Информация безусловно просочится к Королю, но так мы сможем в кратчайшие сроки захватить деревню и непосредственно в ней обустроиться…» — размышлял Кугору, тем временем как девушка с заметным волнением наблюдала за ним. Кито также не отставал и спустя буквально пару минут размышлений выдвинул свой план. — А почему бы нам не собрать небольшую ударную группу, в которую будут входить сильнейшие шиноби, участвующие в атаке, и просто не напасть этим небольшим отрядом? Таким образом мы справимся быстро с зачисткой, и потом просто все остальные шиноби подтянутся в деревню. — выдвинул свою теорию Кито, на что Кугору захотелось посмеяться. Он громко расхохотался под два недоумевающих взгляда со стороны Кито и Эмирай. — Вы идиоты или прикидываетесь? Король с вероятностью в девяносто девять процентов совершил мобилизацию войск. Это значит, что в деревне есть как минимум тысяча боеспособных самураем и как минимум пятьсот шиноби. Если мы будем действовать по плану Кито, то просто потеряем сильнейших шиноби, участвующих в атаке, и всё… наша атака эпично провалится на этом. — успокоившись и вытерев несколько слезинок, что вылезли из-за столь продолжительного смеха, Кугору спокойно объяснил им, почему план Кито не имеет права даже на существование, не говоря уже о его осуществлении. — И что же тогда предлагаешь ты? — язвительно спросила Эмирай, пока Кито размышлял над сказанным Кугору. — Война без потерь — это вовсе не война. Ты не сможешь спасти их всех. Я считаю, что нужно совершить мгновенную атаку. В любом случае идёт перевес войск в нашу сторону, поэтому победить мы сможем. Потери будут большими, но они неизбежны… и чем больше мы тут сидим, тем больше у врага времени на подготовку. Я всё сказал. — высказал свою точку зрения Кугору и, развернувшись, пошёл в сторону Саэко, которая сейчас разговаривала с Венеланой неподалёку от трёх джоунинов.***
— Сатоши, а что ты делаешь? — спросил Иссей, когда Намикадзе начал доставать кунаи и с помощью чакры выжигать на рукоятках оружия странную печать, ранее которую Хедо не видел ни разу. Сатоши за время отдыха пометил всего пять кунаев своей печатью Хирайшина. Конечно, не так удобно, как с трехлепестковым кунаем, но, когда вариант таков, что его нет, приходится работать и с подобным. — А? М-м-м… это техника, которую передал мне… брат. Её использовал когда-то мой дедушка, — закончив выжигать шестую формулу, он поставил её на оружие и рассказал Иссею, что делает, после чего взял ещё один кунай, начав выжигать новую печать. — Ух ты! А меня можешь научить этой технике? — удивился Хедо, затем немного тише спросил о ней. После того как Кугору Оканое взял Иссея на попечительство, он только и делал, что гонял его физически, поэтому огромный интерес к техникам со стороны мальчика не являлся чем-то необычным. — Прости, Иссей, но это семейная техника и… я могу передать её только своему сыну в будущем. — в какой-то мере он был прав: это действительно не его техника, а дедушки — Минато Намикадзе. Хотя тот её не создал, а просто доработал, но всё же… — Эх, жалко… Ну да ладно. — Иссей особо и не расстроился, но сделал себе пометочку позже попросить сенсея научить его какой-нибудь крутой технике. На все кунаи у Сатоши ушло чуть больше сорока минут, поэтому когда он поставил последнюю печать на кунай, то закинул всё оружие в один из подсумков и облокотился о дерево, тяжело дыша. Нанесение печати требует огромной концентрации и контроля чакры, потому Сатоши довольно-таки устал. Но на это была и другая причина… Техника Полёта Бога Грома не подходит Сатоши. Она совершенно несовместима с ним, однако тот уверен в обратном. Он считает, что терпение и труд всё перетрут, и именно из-за этого у него такой маленький прогресс в технике. Сатоши до сих пор не смог понять саму по себе суть техники, но не сдаётся и продолжает активно постигать её… Однако у него может и не выйти это вовсе. Зато с Чидори и Райкири ситуация ровно наоборот: эти две техники поддались ему очень легко, такое ощущение, будто они создавались именно для него. Сатоши даже не нужно задействовать шаринган при использовании техник, так как его зрение намного лучше, нежели у обычных людей. Но Намикадзе всё равно уверен: Хирайшин — именно то, что ему надо… — Ты уже всё? — спросил Иссей и получил в ответ слабый кивок со стороны Сатоши, на что слабо улыбнулся, подав тому бутылку воды. — «Это выматывает… как дедушка Минато мог меньше чем за секунду выжигать формулу? К тому же я так и не разгадал её секрет… дедушка был и вправду гением», — проскочили мысли в голове мальчика, после того как он выпил воды и кинул бутылку обратно Иссею. Минато один из тех, кем восхищался Сатоши… он смог сделать то, чего не смог Сатоши: воссоздал свою формулу для Хирайшина и придумал метод активации дзюцу. И разработал абсолютно всем подвластную технику… Только вот Сатоши не понимает разницы между талантливым человеком и гением… Но со временем он это точно поймёт. — Да… техника забирает много… сил. — отрывисто сказал Намикадзе и перевёл взгляд на шиноби, которые начали собираться. Это значило лишь одно. — Судя по всему… привал закончен. — Ага, — подтвердил Иссей и встал с насиженного места под деревом, потянувшись до хруста костей, и с еле заметной улыбкой помог встать Сатоши. — Что? Эмирай-сама решила провести атаку в лоб?! — Да, это безумие! Большинство из нас может не вернуться домой после этой атаки! — Идиоты! У нас нет другого выбора! Молитесь всем известным богам! И, быть может, вы выживете! — Я хочу домой! К маме! — Простите, но я не могу так рано умирать! У меня дети! — Хватайте его! Он хочет убежать, жалкий дезертир! — О-о-о да, наконец-то! Я буду убивать! Убивать! Ура-а! — Отойди, конченый! Он мёртв! Иссей и Сатоши наблюдали картину того, как в лагере началась подниматься суматоха. Несколько шиноби попытались убежать, но были убиты своими же. Один как ненормальный наносил удар за ударом тому, кто хотел убежать. Ещё несколько орали на того, который наносил эти удары в поясницу уже мёртвого шиноби. Несколько детей, недавно выпустившихся из школы, увидев подобную жестокость, упали в обморок: это явно отличается от издевательств Сяоми. Один парень, как раз из его группы, которого избил Сатоши, дрожал сейчас как осиновый лист, также смотря на этого шиноби. Одним словом, Сатоши и Иссей наблюдали анархию среди своих же… — Это… это… — Иссей начал дрожать, как и тот парень. Сатоши, заметив это, положил с небольшим хлопком на его плечо свою руку. Подобный жест заставил того вздрогнуть и посмотреть в глаза Намикадзе, который был абсолютно спокойным. — Ты увидишь подобное ещё много раз. Даже больше — тебе придётся так же убивать, поэтому возьми себя в руки, будущий Тсукикаге. — слабо улыбнувшись, сказал Сатоши. Эти слова немного повлияли, но он не переставал дрожать. Иссей видел убийства, но такой жестокости, которая была направлена на всех со стороны этого жестокого шиноби… это он видит впервые. — Первая кровь! МХУХА-ХА-ХА-ХА! — Хитару! ДЕБИЛА КУСОК! ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА НАСЧЁТ УБИЙСТВ, А?! — М-мия?! — ЧТО ТЫ МЯМЛИШЬ, ПРИДУРОК?! ТЫ ЛЮДЕЙ ПУГАЕШЬ! — П-прости… те. Иссей и Сатоши прошли мимо них вперёд, прекращая наблюдать за данной перепалкой. Почему-то Намикадзе не чувствовал ничего мерзкого, наблюдая за теми зверствами. Но особо не задумывался над этим, сослав всё на шаринган… — Ну что? В путь.