***
«УГАСНЕТ РОД ДЖАВАХА!» Это проклятие Георгий услышал три с лишним десятилетия назад и до сих пор оно стучит в висках. Дело было так. Он, тогда молодой офицер, с отрядом казаков отлавливал шайку абреков, наводивших ужас своими набегами на всём левом берегу Терека. Главаря уничтожили в далёком горном ауле — укрывался в сакле какой-то старухи. И старуха, стоя на коленях подле трупа, заголосила, затем подняла вверх длинный узловатый палец, вонзила в Георгия ненавидящие глаза и трижды произнесла — на трёх языках — местном татарском, грузинском и русском: «УГАСНЕТ РОД ДЖАВАХА!» Георгия не особенно удивило, что старуха его знает, и что три языка. Его больше удивило, что из сакли выбежал крохотный татарчонок — ровесник его дочери Нины — и звонко повторил это трёхъязычное проклятие: «УГАСНЕТ РОД ДЖАВАХА!» Вряд ли понимал, что говорит, но вперил круглые глазёнки в Георгия и грозил ему сжатыми кулачками. Кто эти старуха и мальчик? Кем доводились убитому главарю? Георгия они не боялись — знали, что тот не причиняет вреда старым и малым, не воюет со стариками и детьми. Потом выследили и остальных абреков. Георгию пришлось стоять несколько часов в укрытии по пояс в ледяной воде Терека. Сопровождавший его старый казак всё норовил бросить погоню, пугал Георгия, что после такого ледяного купания у него больше не будет детей. Но операция завершилось успешно, всех членов шайки поймали, никого из отряда не потеряли и с победой прибыли в Тифлис. А это «УГАСНЕТ РОД ДЖАВАХА!» — пустая угроза. Род Джаваха немногочисленный, но представителей достаточно: вдовые мать и тётка Елена и Анна Борисовны, он сам, его брат, кузены, дочка Нина, племянники… И новых нарожают.***
Первыми уходят на небеса сыновья-близнецы Анны Борисовны. Молоденькие совсем, только-только начали служить. Мужчины Джаваха — все военные. Анна Борисовна больше всего боялась, что сыновей пошлют в какую-нибудь горную перепалку, и они погибнут от шашки, сабли, кинжала, пули… Но их послали навести порядок в местности, затронутой холерой. Холеру остановили. А холера остановила близнецов. Такие красивые мальчики… Носы не с горбинкой, как у Георгия, а прямые, как у его матери и тётки, и подбородки как у них — с ямочкой.***
Следующий удар — по самому Георгию — умирает от чахотки его жена Мириам-Мария. И никто из родни его не утешает. Ни мать, ни тётка не одобрили его скоропалительную женитьбу на лезгинке из аула Бестуди: поехал с казачьей сотней подавлять вспыхнувшее восстание, а вернулся с женой, которую поспешно крестили в православии и нарекли Марией. И, пока жена была жива, мать не появлялась в его поместье в Гори (отцовское наследное) и к себе в Тифлис не звала. А тётка после гибели сыновей вообще замкнулась в своём замке на берегу Терека и жила только там, невзирая на то, что вокруг бесновались разбойники: самый опасный район Грузии.***
Потом сгорают от чахотки брат с женой и племянник Дато. Мать испугалась, оттаяла и приехала в Гори с внучком Юлико, младшим братом Дато. Очень хорошо — они с Ниной одногодки, подружатся. Но сначала повраждовали. Слишком разные: девочка-сорванец и благовоспитанный мальчик, ни на минуту не теряющий своего княжеского достоинства. И Юлико гораздо образованнее Нины, и характер не такой взрывной. Потом дети всё же подружились. Крепкая физически Нина, в свои одиннадцать лет развитая на все четырнадцать, берёт шефство над хилым Юлико. А тот делится с ней своими знаниями: он, наоборот, по умственному развитию на все четырнадцать. Двоюродные брат и сестра дополняют друг друга — к превеликой радости бабушки Елены. Елена Борисовна спохватывается: ведь остался только один отпрыск Джаваха мужского пола, да и тот некрепкого здоровья. И решает срочно женить Георгия, уже генерала. Невесту выписывают аж из Петербурга — юную баронессу Елизавету Владимировну Коринг, выпускницу Смольного института благородных девиц. Лиза прибывает с матерью и во всём её слушается. И тут же даёт согласие на брак с немолодым генералом. Тётка Анна Борисовна (наконец-то выбралась из своего замка!) фыркает: ещё бы ей не согласиться, дела их семьи после смерти барона совсем плохи, а князь Георгий богат и успел прославиться. Лиза пытается сблизиться с Ниной и Юлико, стать чем-то вроде старшей сестрёнки, разница в возрасте всего шесть лет. Да и выглядит девочкой: белокурый тоненький ангелочек. Лёгкая, нежная, с тихим мелодичным голосом. Однако отношения с детьми у Лизы не складываются. Ну ничего, после свадьбы притрутся. Однако свадьбу приходится отложить: умирает Юлико. Такое горе и для Нины, и для всех них! А потом — о ужас! — Нина сбегает. Юлико умер, будущую мачеху она возненавидела с первой же минуты знакомства — и сбегает в горы, к лезгинскому дедушке. Но вместо дедушки попадает в лапы разбойников, которыми Кавказ кишмя кишит уже много столетий. Находят, спасают. Еле успели! А свадьбу приходится отменить совсем — Георгий боится за Нину — что она ещё вытворит в своём нежелании обрести мачеху? Георгий расторгает помолвку, Елена Борисовна рассыпается в извинениях перед баронессами, а Анна Борисовна язвительно сообщает Георгию, что у Лизы имеется запасной жених, её из Гори сразу повезут к нему и уже не замедлят со свадьбой. Жестоко! Дали бы девчонке хоть отойти от Смольного, от суровой институтской жизни. Ну да Бог с ней, с Лизой. Счастья ей и согласия в семейной жизни, совет да любовь. А вот Нине Институт благородных девиц в Петербурге только предстоит, но не Смольный, а Павловский. Его начальница, старая княгиня Б. — добрая приятельница их семьи. Георгий самолично отвозит Нину в столицу и сдаёт с рук на руки княгине-начальнице. Напоследок клянётся, что никогда никаких мачех у неё не будет. И спокойный возвращается на службу в Грузию.***
В Павловском институте Нина не проучилась и года. Здоровая, физически крепкая девочка — и всё та же окаянная чахотка! Скоротечная! И он даже попрощаться с ней не успел — телеграмму дали уже после Нининой кончины. Что ж раньше не вызвали? Когда Нина только-только начала кашлять? А когда пошли один за другим приступы удушья, на что надеялись — на чудо? Георгий приехал лишь через четыре дня после смерти и увидел уже почерневшую дочку в белом гробу. Лучше бы он сам умер! Нину хоронят на Новодевичьем кладбище Петербурга. Георгия ведь по настоянию матушки переводят в столицу. Вот и будут они с Ниной вместе. А пока его служба проходит в Мцхете, и туда нужно срочно возвращаться.***
От перевода в Петербург приходится отказаться. Не выдержав удара — умерла Нино, её незабвенная внучка, последний отпрыск Джаваха! — сходит с ума Елена Борисовна. Её забирает к себе Анна Борисовна и сама ухаживает за сестрой. Душевнобольная матушка внешне такая же — высокая, величественная, с гордо поднятой серебряно-седой головой и орлиным взором — но никого не узнаёт. Бросает на Георгия свой орлиный взор, трёт ямочку на подбородке и недоуменно поводит плечами. Совсем плоха. Доктора ничего не обещают, но и не лишают надежды. Георгий не может оставить мать и тётку. Отвезти их в Петербург? Показать невменяемую мать питерским медицинским светилам? Тётка наотрез отказывается, а мать ничего не понимает. Да и как и чем можно помочь? Что столичное светило, что полковой лекарь… Успокаивают тем, что душевный недуг может пройти сам собой со временем. Время — лучший врач. Потерпите — со временем недуг уйдёт.***
Недуг действительно уходит — вместе с Еленой Борисовной. На похоронах Георгий никак не может отвести взгляда от лица матери. Такое родное лицо… Прямой нос и ямочка на подбородке… Он сам уже немолодой, но мамы нужны не только молодым. И ведь при жизни не так уж часто и много они общались, а временами и вовсе были в ссоре. Нынче их семейные угодья — как кладбища: дом в Тифлисе стоит без хозяев, только прислуга, а поместье в Гори и вовсе пустует, лишь соседствующий с ним дядя князь Никанор Владимирович Кашидзе присматривает, и его внуки Андро и Тамара иногда забегают в сад. А для Георгия теперь родной дом — его полк в Мцхете.***
Но жизнь посылает не только чёрные испытания, но и светлые лучики. Дядя Никанор приглашает в гувернантки своей внучке Тамаре подругу Нины по Павловскому институту — Людмилу Влассовскую — девочку из Малороссии. Георгий видел эту Люду на похоронах Нины и слышал, как та что-то говорила об оставленном ей дневнике и медальоне Нины, но горе так сжало его, что он даже не смог ответить. Лишь потом попросил дядю Никанора, проживавшего в ту пору в Петербурге, связаться с Людой и хотя бы поблагодарить за участие. Никанор сделал больше — дождался Людиного выпуска и взял в свой дом в Гори. И опять через череду смертей… Умерли родители Андро и Тамары, умерли мама и брат Люды, а её отец героически погиб ещё давно, в последнюю турецкую кампанию. И вот Люда прибывает в Гори и селится в семье Никанора Владимировича. Сложный семейный треугольник — дед, внук и внучка — и никто никого не любит, не уважает и не слушает. А дети-подростки не только не хотят учиться, но ещё и воюют между собой. Но Людмила Александровна Влассовская прошла отличную педагогическую подготовку в своём институте. Она быстро налаживает Тамарину учёбу, мирит брата с сестрой и заставляет уважать деда. А воинственного Андро Георгий забирает к себе в полк в Мцхете — отличное место для малолетних воинов — и сам занимается его воспитанием и образованием.***
Георгий читает-перечитывает Нинин дневник. Как же хорошо его дочка пишет! Писала… В каждой строчке дневника — его Нина. И встаёт перед глазами как живая… Люда хочет и Нинин медальон ему отдать — он ведь помнит тепло Нининого тела — но Георгий медальон не берёт, да и дневник вскоре возвращает. Пусть всё хранится у Люды. Тем более, что она пишет свои воспоминания о Нине и об их жизни в институте — ей посоветовали «очень хорошие люди». А что за люди — не открывает.***
Ещё один лучик! Появляется на свет Вторая Нина — племянница Георгия по жене. Её сестра Бэлла со своим мужем, молодым князем Израилом, сбегают из родного аула, принимают крещение и становятся Еленой (в честь матери Георгия) и Арсением. А родившуюся дочку называют в честь Первой Нины. Княжна Нина Арсеньевна Бек-Израил — Вторая Нина. Поселяется эта замечательная семья в усадьбе Георгия, и заброшенное жилище оживает, наполняется голосами, движениями, красками, запахами. И наконец-то у Георгия вновь появляется настоящий дом — не полковой в Мцхете, а семейный в Гори. Но насладиться настоящим домом не получается — Георгия переводят в Петербург. И это не предложение, а приказ. А приказы не обсуждаются.