Позови - и я с тобой

Наруто не было два дня. Сначала Сакура уверяла себя, что ей все равно: она мало разговаривала, вяло реагировала на просьбы и действия, и на гостей, чем подтвердила у себя диагноз – депрессия. Ее пытались развлечь и отвлечь, а она молча копила чакру на самоизлечение и пребывала в состоянии похожем на полудрему: вокруг все носятся, бегают, что-то говорят, кричат, делают, а она абсолютно равнодушна. Отчасти Сакура понимала, что следовало бы скрывать свое апатичное состояние, но разговор с Наруто лишь добавил желания мести: они же этого добивались? Этого хотели своими запретами, чтобы она, в конце концов, вывела из себя джинчурики Наруто и все закончилось так? Ее сразу навестили друзья: Какаши-сенсей и Ямато с Саем, только они были совершенно беспомощны, видя ее отстраненность и внешний вид. С одной стороны, они удивлялись ее излечению, восхищались ее способностями, хвалили, с другой ужас от ее состояния и больше психологического слома, который Сакура щедро всем показывала. У взрослых мужчин не осталось ни слов утешения для нее, ни слов поддержки. Их бы кто утешил… - Сакура, ты нужна нам, - Какаши мягко, едва касаясь, погладил ее по голове и сделал какое-то движение, будто хотел поцеловать в лоб, но на полпути передумал и отошел от ученицы, вздохнув. Харуно трагично усмехнулась: почему же раньше у него не было желания целовать ее? А сейчас противно?!! А вот Наруто ей стало не хватать уже на третий день: куноичи поняла, что видит его во сне, там она разговаривает с ним, выговаривает ему за совершенное, ругает его, но там она не такая потерянная, как здесь, в реальности. В этой тоскливой реальности она заметила за собой, что постоянно возвращается взглядом в углы, где он обычно просиживал, видит его в каждом светловолосом человеке, и каждый раз ее сердце замирает, когда к ней кто-то заходит. Она не хотела признаваться себе в этом, но она ждала его. И только его. Только ее джинчурики мог бы растопить лед, который он сам же и создал в ее сердце. Пока же Сакура намеренно или не очень расстраивала всех, кто приходил проведать ее. Харуно безжалостно давала «любоваться» собой, своими огромными и не очень пятнами на коже, обожженной чакрой лиса. Ей стало все равно: никто ей не верит, зачем же ей верить им? Ее друзья, ее учителя, вот и Ирука-сенсей приходил навестить ее - все уходили подавленные, напоследок улыбались одинаково: все наладится, но суть одна – никто не мог ей помочь. Всех просто шокировало, что Цунаде и Шизуне, и до них сильнейшие ирьенины, пытались вылечить ее кожу от остатков ожога, но не получалось даже у Хокаге – другим вообще ничего не светило. Пока она находилась в бессознательном состоянии, ее поддерживали печати, но и они давали временный эффект. Цунаде говорила, что ее тело отравлено чакрой Кьюби и потому оно не реагирует на чужое лечение. Сакуре повезло, говорила Цунаде, что девушка - медик, иначе ей вообще никто не смог бы помочь. Когда она обняла перевоплощавшегося Наруто, то тут же стала лечить и его и себя, образовав что-то вроде кокона лечебного дзюцу: и потеряв сознание, ее чакра не перестала работать – она блокировала все извне – и новые порции демонической чакры и помощь ее друзей, но то что внутри ее чакра не способна была сама, без воли хозяйки, начать самоизлечение и просто перемешивалась с чакрой лиса – не давая ей одновременно войти в нее еще и выйти из нее тому, что уже ее отравило. Сложно. Харуно молча приняла объяснение напряженной Цунаде, беспокойные глаза и губы которой говорили о бессонных ночах за свитками с техниками лечебного ниндзюцу. Итог оказался таков: пока накопленная чакра девушки, которая ее защищала и от помощи, и от дополнительного вреда, не иссякнет, ей никто не сможет помочь. Цунаде воспитала достойную ученицу. Главный принцип ниндзя-медика – выживание. Выживание команды и особенно себя, потому как ирьенин в команде отвечает за жизни всех, а мертвый ниндзя-медик вряд ли способен защитить кого-либо. Сакура даже без сознания защищала свое тело от разрушения и только это уберегло ее от ужасного исхода. С другой стороны, Сакура перестаралась с самозащитой, если бы не ее страховка – ее уже смогла бы излечить Цунаде… Только успела бы она с той дозой, которую получила ученица? А Наруто? Его явно тоже лечили после, хотя он и не превратился в лиса полностью… Тупая боль волнами пошла от сердца из-за далеких воспоминаний, когда ее руки простирались над стонущим парнем, покрытым багровыми ожогами, пережившим почти полную трансформацию в лиса. Если ей так больно – какого ему, в центре пожара? По ее поводу проводились многочисленные консилиумы, еще и в связи с подозрительно-меланхоличным поведением: Цунаде даже угрожала розоволосой, что снова закует ее в бандажи из бинтов, если она продолжит себя так вести. Сакуре было не все равно, однако она теперь знала, что сможет выбраться, даже если на нее наденут те штуки, которые сдерживают чакру и ниндзя не может ей воспользоваться. Сакура знала еще и то, что если Наруто позволит такое совершить с Сакурой во второй раз – она уже никогда не простит его. Харуно купила его сторону своим гневом, а еще главным – он причинил ей боль, едва не убил из-за своего неверия. Теперь же, даже под страхом обмана, он не посмеет сомневаться в ее словах. А если и усомнится, знает, что главный козырь – ее бесчисленные обманы в прошлом - Наруто потерял, когда превратился в Кьюби. Пусть он не нападал на нее, а Сакура сама виновата, что не нашла лучшего способа утихомирить разгневанного предательством Узумаки, чем обнять его, когда он так опасен. Главное, что сейчас Сакура делает выбор: свободу, где она будет под постоянным подозрением, но делать что пожелает и цепью, где она будет послушна, взвешивать каждый свой шаг и постоянно сомневаться в себе. Куноичи не очень-то долго думала какой путь ей выбрать: пусть подозревают. Но она хотела сама игнорировать Наруто, а не чтобы он игнорировал ее. Как проходит его день? Что он делает? Думает ли о ней? Хочет ли ее видеть после всего, что она сделала и наговорила ему? Что если Харуно обидела лучшего друга настолько, что это охладило все его чувства к ней? Сакура злилась; девушке не хотелось думать об Узумаки так много. Она только хотела, чтобы он, ни смотря ни на что, все еще держал в себе чувства к ней, настолько сильные и нерушимые, насколько это возможно. Она только лишь хотела, чтобы он любил ее; чтобы она не говорила ему, как бы не сердилась, как бы не обижала - чтобы он понимал: сейчас она злится, чтобы не злиться потом. Сакура выплеснет из себя боль и вернется к нему чистая и обновленная. А он не приходил. Может хотел наказать ее? Она была жестока и груба с ним и его чувствами: все это время он убивался рядом с ее постелью, а она даже доброго слова для него пожалела… И теперь… Что делает Наруто без нее? Сакура повернулась к окну, потом встала и подошла к нему: с ней сидела очень тихая медсестра, она молчала и вообще, кажется, была новенькой. Харуно не разговаривала с родными людьми, а ее вовсе не замечала. Но краем глаза она заметила как та дернулась: боится, что пациентка с неустойчивой психикой и неоднократными попытками суицида сиганет в окно? Может она и права: стоило бояться. Но на этот раз розоволосая просто смотрела в окно – природа оживает… Она еще никого не спросила: а какой сегодня день? Сколько она пролежала в бессознательном состоянии? Неужели как тогда? Учитывая, сколько времени прошло в тот раз, с сегодняшними ранами Харуно могла лежать от нескольких дней до нескольких недель. А еще состояние Наруто… Ее точный показатель времени – его истощение, его синяки под глазами, осунувшиеся лица друзей и учителей. Того и гляди, она проснется завтра, а перед ней уже старик Наруто с длинной бородой… Сакура не сдержала усмешку, представляя Наруто с усами и бородой. Она вернулась в постель, взяла зеркало, и улыбка спала с лица. Это неправильно - говорила она себе: но девушка хотела проверить Наруто. Не его чувства, в которых почти не сомневалась, а его верность, когда она будет такая. Внутренне Сакура понимала, что может вылечить себя, Шизуне и Цунаде уже говорили с ней на эту тему. Но она будто намеренно тянула время до его прихода, чтобы он увидел как ей сложно, чтобы принял такой жестокий урок – чтобы не случилось, держать себя в руках, дабы не повторить это. Она не пыталась убрать эти пятна, чтобы дождаться Наруто, который стал очень популярным парнем в Конохе, настоящим героем. И вот они пойдут на прогулку: захочется ли ему взять ее обезображенную пятнами ожога руку? Они сядут на лавочку и будут есть мороженое и она испачкает им щеку: достанет ли у парня смелости вытереть ее, без брезгливости и отвращения? Они пройдутся по магазинам: будет ли он искать безлюдные места и стесняться некрасивой подружки: он проводит ее до дома и захочет ли поцеловать куноичи с розовыми волосами? Сакура отложила зеркало и заметила, что в дверях стоит Шикамару, засунув руки в карманы брюк. Он не раз приходил к ней, но все время со своими друзьями – Чоджи и Ино. - Я стучал, - спокойно сказал парень и прошел к стулу, отметив взглядом медсестру. Нара сел и посмотрел в потолок: - Хоть я и мечтаю все время лежать и смотреть наверх, однако лежать не в больнице и не смотреть в потолок. Он привстал, взяв ее зеркало и стал смотреть на себя; проверил не застряло ли что в зубах. Сакура перевела взгляд на окно: ее молчаливый бойкот продолжается и так просто даже Шикамару ей не разговорить. А Нара Шикамару словно и не пытался вывести ее на диалог, он выдержал довольно длительную паузу, прежде чем сказал: - Хотел тебя пригласить прогуляться. Не против? Девушка даже не повернулась к нему, а Шикамару уже давал указания медсестре как ее одеть. Харуно рассердилась: - Я не соглашалась же! - Разве? А я и не слышал. И все-таки они вышли, Сакура после некоторых удивленных взглядов в ее сторону стала немного стесняться своего уродства. Девушка склонила голову и ей стало грустно, хотелось проверить сможет ли она вылечить себя здесь и сейчас. Они шли по аллее и хоть на Сакуре была теплая накидка с капюшоном, она поняла, что вот уже и весна: - Какой сегодня день? – Харуно старалась говорить небрежно, но чуть хриплый голос выдавал ее – она много молчала. - Как долго я была в отключке? - Сегодня 5 марта, ты была в коме около трех дней. Сакура усмехнулась: любит у нее судьба красть жизнь, вот теперь и эти три дня в бесполезно-проведенное время попали. Проницательный Шикамару промолчал, он понимал ее. Может ей стоило влюбиться в Нара? Но даже для такого непривередливого парня она уж слишком страшная сейчас… Он ни за что… Сакура успела увидеть только, как его лицо резко приблизилось к ней, а уже поняла, что Шикамару целует ее в щеку, залитую багровым ожогом. Она смотрела на него в шоке, может потому даже не пыталась отпихнуть парня. Шикамару отстранился и улыбнулся: - Мне лень говорить о том что произошло, потому додумай сама – ты ведь неглупая. Сакура открыла рот, закрыла и тронула место поцелуя: - Зачем?! Шикамару Нара отыскал лавочку и лениво уселся на ней, растянув ноги, подложив под голову руки и закрыв глаза. - Шикамару! – топнула ногой девушка. Она знала, конечно, что он уже сказал свое слово и ей оставалось лишь принять его манеру «игры», она растеряно присела с ним рядом, негромко, смущаясь, сказав: - Я ведь страшная, как тебе не противно было? - И ему тоже будет не противно… - Шикамару теперь сел, опираясь локтями на колени, ссутулился и смотрел на землю. – Просто подумал: другого шанса у меня уже не будет. - Шикамару… - Она сама не заметила, что прочие волнения ушли на второй план, даже немного тускнели от нового признания умника. Ее очень взволновало его какое-то обреченное состояние. - Да что ты во мне нашел? Я же… я же… обыкновенная… - Ну да, только не для Наруто, не для Ли… И не для меня… Харуно захотелось что-то сделать, она встала и быстро пошла вперед. Но тут же обернулась, Шикамару сидел на лавочке, свесив голову – она первый раз видела в таком состоянии парня. Ему правда не стоит влюбляться. Тем более в нее. - Как не посмотри, всюду я оставляю длинный шлейф проблем. Мне стоило не родиться, чтобы не вынуждать вас переживать так. – Сакура неторопливо вернулась и снова села с Нара. - Можешь не переживать, это нормальное состояние женщины – доставлять мужчинам проблемы. – Усмехнулся Шикамару. – Вы все только для этого и родились. Она хотела оскорбиться, но что-то мешало, глядя на парня. - Странное чувство: и радость и тоска одновременно, - будто самому себе объяснял Шикамару. Харуно не знала что сказать, как его ободрить, ведь у нее для него только… жалость? - Мне жаль… Правда жаль. Прости меня. Сакуре стало очень неуютно рядом с ним, она ничем не может ему помочь: - Шикамару, ты уверен, что это не просто дружеская поддержка, симпатия… или жалость?! - Уверен. – Кивнул Нара. - Я могу и сейчас сказать, и моя лень не помешает. Даже отец с матерью не узнают меня. Говорят: изменился очень… Чертовы гормоны. Харуно стиснула свои пальцы и вдруг поняла, что совершенно забыла про свою проблему, сосредоточившись на беде друга. Она с какой-то удивленностью смотрела на обезображенные ожогами руки и поняла: Шикамару в самом деле любит ее, настолько любит, что не видит всего этого. В отличие от ее друзей, он ведет себя с ней как обычно: не жалеет, не хвалит, не ругает и не угрожает. Вот она даже не заметила, как стала говорить с ним, хотя всем прочим объявила молчаливый бойкот… Вопреки желанию, ее холодное сердце затопило сожаление, что все у них троих – у нее, Наруто и вот Шикамару – не так. Как бы ей хотелось утешить его, но что она могла сказать: в ее сердце его нет? - Это ведь ты спас меня? Тогда, от Наруто? - Не совсем. – Шикамару прикрыл рот, зевая и она даже чуть порадовалась, этот ленивец в своем репертуаре, не все потеряно. - Он просто остановился. Я хотел продержаться сколько могу, ну и так далее – мне одному с моими техниками даже соваться против лиса позорно. А тут, оказывается, Наруто обладает настолько мощной чакрой! Это понятно – чакра девятихвостого! Она нас смела как ветер. Думаю – это не лис, а Наруто внутри постарался и отпустил тебя прямо в мои руки. Хотя, по разговорам с Какаши, я понял, что Наруто не управляет собой уже с одним хвостом под покровом девятихвостого. Сакура стиснула себя руками, вспоминая потерянное лицо Узумаки. Забавно, что несколько раньше он заверял ее, что скорее умрет, чем причинит ей боль. И как же теперь ему невыносимо осознавать все что он сделал. Ведь с джинчурики просто – натворит Кьюби, а последствия лягут на плечи человека-носителя демона. Шикамару посмотрел на нее, вздохнув: - Я проиграл по всем фронтам, даже не успев вступить в игру… Болезненный опыт. - Шикамару… - розоволосая куноичи хоть как-то хотел поддержать друга. Именно Нара вступался за нее все это время, с Нового года, с вечеринки, которая, к несчастью, открыла ему глаза. И Сакуре тоже. Она чуть помялась, не понимая, стоит ли спрашивать, ведь обещала не вспоминать: - Скажи, Шикамару, я ведь любила кого-то? Он промолчал, без того все это знают. Уже не секрет. - Нормально ли так любить? – продолжила Харуно. - А после этого можно ли любить вообще? Можно ли сравнивать такую разную любовь, где в одном случае хотелось умереть, в другом – жить? Какая любовь правильная, Шикамару? Нара опять ничего не сказал. - Шикамару? Парень устало простонал, вытягивая ноги. - Да… Я не хотел, Наруто не хотел, ты не хотела. Все мы не хотели. Всем хочется, чтобы их любили. Я же всегда мечтал, чтобы меня оставили в покое: мать, отец, Асума, Ирука, Ино… Пожалуй, только Чоджи меня никогда не напрягал… - Хи, жаль Чоджи не девушка, - нервно усмехнулась Харуно. - Ну ты скажешь! – Шикамару улыбнулся и посмотрел Сакуре в глаза - слишком долго и пронзительно, Харуно даже хотелось на всякий случай отсесть – еще снова полезет целоваться, но вместе с тем ей стало так жаль, она чувствовала себя виноватой в чужих чувствах. Может потому, что не могла ответить? – Замерзла? - Немного. – Соврала девушка. - Пойдем? – Сакура нехотя глянула на Нара – все еще пялится на нее своим одновременно печальным, внимательным, раздражающимся и обреченным взглядом. – Мне жаль, Шикамару, правда… Парень вдруг скривился и почесал затылок: - Да не, сам виноват… - О чем ты? Шикамару отодвинулся от нее к самому краю: - Я не должен был тебе говорить, но оказалось терпеть твою жалость не очень весело. - Ты о чем? – напряглась девушка, видя, как он нервничает. - Это была моя фиговая идея. В итоге я и страдаю, потому, можно сказать: ты отомщена. - Шикамару…?! Он вздохнул и поднял голову к небу. - Когда ты очнулась в декабре и выражала примерно тоже настроение что и сейчас, мы обдумывали как бы тебе помочь – Наруто, Ино, Сай, Чоджи. Я был против того, чтобы тебе стирали память – это ведь неизбежные проблемы и, что уж тут, затраты для деревни. Ты и сама понимаешь, что если бы не Цунаде, вряд ли с тобой так носились. Без обид – ты очень ценна для Конохи как куноичи, твои умения и знания бесценны, только спасать тебя стиранием памяти, сразу и обозначало, что у тебя уже вряд ли будет свой выбор… - Нара сухо усмехнулся. – Сначала все прозвучало как идея, но как-то так закрутилось, что казалось, что это единственный выход, чтобы спасти твое… душевное состояние. Сакура не отрываясь смотрела не нее: о чем он, почему ходит вокруг да около – как не похоже на него?! Но прерывать она не хотела, он говорит с ней открыто как никто, может даже завуалированно тычет ее в правду происходящего с ней… - Ты и сама понимаешь, что все началось с твоих сильных чувств, - продолжил Шикамару. – И я подумал, что тебе надо снова влюбиться. - ЧЕГО?! – вмиг вскипела девушка. Что это за «я подумал»?! Да кто ты такой!? Умник Шикамару не зря отсел, ох уж этот стратег! - Я предложил настойчиво проявлять к тебе внимание, чтобы одни чувства перебить другими, но как видишь… - Хочешь сказать… - Сакура аж подавилась от негодования. – Наруто все это время изображал, что любит меня?!! - Нет, с этим дуралеем ничего нового – он давно в тебя втрескался. – Отмахнулся от ее слов Нара. - Шикамару… - Сай. Он хотел попробовать влюбить тебя в себя, но, кажется, у него не получилось. А тут еще и на задания стали отправлять… - Шикамару… - Наруто, конечно, был против. Он всем сразу сказал, что ты только его и прочую чушь. Но разве мы не видели как ты от него шарахалась, отсылала то и дело как надоевшую игрушку…? - Шикамару… - А потом видимо Темари проболталась братьям. Я должен был ввести их в курс дела и так как вы знакомы, вынужден был обрисовать твою проблему… - Шикамару! – прикрикнула Сакура, наливаясь злобой и уже трясясь от гнева, понимая, что все эти странности от друзей – ни что иное как вроде спора кто влюбит ее в себя?!!! - Ну, в общем, как Наруто стал ходить на миссии меня назначили присматривать за тобой втайне. – Шикамару предпочитал не только сидеть от нее подальше, но и не смотреть, словно чтобы пересечением взглядов не спровоцировать лишнюю агрессию девушки: умен, поганец! - Унылая работа, смотреть на тебя часами, особенно когда ты или читаешь, или спишь… Прости, но то еще испытание. Ты - моя подруга, мы одноклассники, но все же никогда не дружили так хорошо, как с тем же Наруто. Эта работа меня бесила, и я обыкновенно выбрал легкий путь выполнения: чтобы миссия продвигалась без напряга – надо выполнить ее быстро – не мой случай. Или же полюбить ее. - Шикамару!! – вскочила девушка, а он все смотрит на небо и бубнит свои оправдания. - Сначала было даже забавно смотреть на тебя как на облака, а потом что-то пошло не так. Мне уже не надо было на тебя смотреть, а я хотел все равно. Столько негодования в ней скопилось, что она бы не удивилась, если бы стала изрыгать пламя как дракон… Вот только, Шикамару не то чтобы не боится, на его лбу капли пота, он побледнел, не смотрит на нее, но и не убегает. Хочет, чтобы она все же отправила его к его облакам!? И вдруг разом все как отлегло. Она помедлила, но села. - Значит, все эти странности Сая… - Ага, читал какие-то книжки, советов спрашивал, будто я понимаю что в этих амурных делах… - Действительно. – Холодно сказала Харуно. – А ты продумал такой вариант, что я бы влюбилась в Сая, а он меня бы тоже отшил, наигравшись в любовь? Что если я просто не умею нормально любить? Как бы я пережила этот разрыв? Нара промолчал. А девушка встала; уже ничего внутри, пустота и некое злорадство: если он говорит правду, то Шикамару попался в свою же ловушку, а он слишком умен и ставит очень заумные ловушки, из которых так просто не выбраться. - Сдохни, Шикамару, - бездушно сказала девушка. - Прямо сейчас? – уголок его губ пополз вверх, и он все еще не смотрит на нее – вот засранец, может знает, что зрительный контакт с его бесстыжими глазенками разжег бы в ней бурю, а тут…?! - Нет, лет через 50-60. И еще… - Не попадаться тебе на глаза? - В точку. - Лет 50-60? Сакура усмехнулась и пошла обратно. Вернувшись в палату, девушка легла в постель и закрыла глаза. Тут же ворвалась какая-то медсестра: Харуно же самоубийца, да и Хокаге приказала! Грустно смотреть как недавние коллеги бросают на нее жалостливые взгляды – ах, бедняжка. Недавно они аплодировали Сакуре за ее дзюцу-чакру, а теперь отводят глаза. Наверное, все смеются над ней: недолго же она продержалась в талантливейших медиках. А Сакуре уже плевать. Она просто ничего не хотела, кроме покоя. …Она шла по выжженному полю, вокруг стоял густой черный дым, огонь местами выбивался из-под земли. У нее были непривычно длинные волосы и босые ноги, а еще больничное юката. В дыму образовался темный силуэт, который сначала стоял, а потом двинулся к ней. Сакуру объял невиданный животный страх, который как пригвоздил ее к земле, вынуждая стоять и ждать появления незнакомца. Внутри живота зарождалось неприятное чувство, леденящее кровь, ее дрожащие пальцы хотели сложить печать, но девушка не могла ими шевелить, они словно стали как у куклы – недвижимы, пальцы застыли в одном положении, став белыми как у мертвеца. - Кто ты? Кто ты? – хотела кричать Харуно, но голоса не было, она лишь еле слышно выводила губами эти слова. - Сакура, - слишком гулко сказал голос. Огонь пропал, стало холодно, мокро, хотелось согреться от мучительной стужи. Девушка упала на землю без сил… И страшно, человек все еще приближался и говорил своим жутким леденящим голосом, звал ее… - …Сакура! – Ино тормошила подругу. – Сакура проснись! Все нормально! Харуно открыла глаза и не сразу поняла где она и где тот человек. Розововолосая накинулась на подругу, обняв ее. Харуно трясло после сна, от которого осталось жуткое впечатление, словно она побывала в Аду, который принадлежит одному человеку, от которого нельзя нигде спрятаться. - Сакура! – Ино растроганно гладила ее. – Это только сон, все в порядке! Я тут… Немного успокоившись, девушка повалилась на подушки: что все же это значит? Харуно потрогала свой лоб – она вся в испарине. - Тебе приснился кошмар? Ты прямо металась по постели и говорила что-то вроде «не подходи» - не разобрала … - Ино тревожно улыбалась – хочет показать, что все в норме, но она сама до чертиков напугана. Сакура судорожно вздохнула: жуткий сон! - Ино, когда меня выпишут? – это были едва ли не первые слова, которыми Сакура одарила ни в чем не повинную подругу за время, когда Харуно пришла в себя. Ино радостно улыбнулась и тут же нахмурилась: - Заговорила!.. Постой! Ты куда торопишься?! Надо же еще, - блондинка недвусмысленно указала на безобразные пятна на теле Харуно. – Надо же и от них избавиться, не думаешь? - Попробуй! – Сакура протянула ей руку. Ино неуверенно прищурилась и, сложив печати, образовала чакру и стала лечить подругу с розовыми волосами. Но чем больше проходило времени, тем больше хмурилась блондинка и уже на ее лице появилась испарина. Наконец, Сакура устала и убрала руку, а Ино виновато прошептала: - Я не пыталась раньше, потому что даже у Цунаде-сама не выходило. Но… Я ведь… Не знала, что так возможно! Твоя чакра просто не дает проходить моей! Это специальная защита? Ты ее только что поставила? - Нет. Я специально ничего не делала… - Сакура… Послушай. А сама ты не пробовала? Ты ж в целом в норме, - нервно кусая губы, сказала Ино. – Сама выбралась из печатей, а потом и ходить стала сама… Ты попробуй! Харуно не хотелось говорить правду: я хочу поиздеваться над Наруто, потому и не пытаюсь. Это слишком. Пусть эту правду знает только совесть Сакуры, запертая в темнице ее разума. - У тебя в последний месяц открылся потрясающий дар, - Ино аж привстала от нетерпения, - он может тебе пригодится! Или излечивающая техника Цунаде-сама! Что-нибудь, Сакура! Надо привести тебя в порядок! Ино присела рядом с подругой и погладила ее волосы, все еще выжимая из себя заботливую всепонимающую улыбку, не видя, что выходит наоборот показать, как она испугана происходящим: - Ты же можешь! Харуно покачала головой: как не солгать, но и не сказать правду? - Я устала, Ино. - Послушай, что за отговорки?! Соберись! Ты же помнишь обещание, которое дала Наруто! Ты обязана выполнить его! Я поручилась за тебя… А с этими пятнами… - А если они останутся навсегда?! – гневно прошипела Сакура. – Что, тебе стыдно будет появиться со мной на улице? Будешь стесняться меня? - Сакура! – возмутилась Ино Яманака. - Что ты такое говоришь?! Как ты вообще могла подумать…?! Сакура! - Я хочу побыть одна, - обижено сказала Харуно. - Сакура! Я… я не могу… Цунаде… Харуно резко поднялась, ее зеленые глаза горели огнем и призывали Яманака быть настоящей подругой и послушать, что хочет и что нужно Сакуре, а не то, что приказала Пятая. Но розоволосая куноичи сразу же поняла по запуганному выражению лица Ино: Харуно уже призывала когда-то подругу послушать ее и результат всем известен. Ино боялась этого повтора обмана. И Сакура должна понять, что сложно не только ей. Пусть остается, лишь бы не приставала. - Как хочешь, - Сакура опять легла и закрыла глаза. Так не должно быть: почему ей легче открыться Шикамару, с которым они никогда близко не дружила? И она скрывает истинные чувства от лучших друзей: Наруто и Ино. Им прежде всего она должна бы доверить свои тайны, переживания, делиться страхами и опасениями. А в итоге получается черт знает что! Шикамару целует ее, она с ним разговаривает по душам, эта его дебильная идея новой любви для нее… Наруто Сакура бьет, хотя по сути должна руки ему целовать за то, что так бережно хранит ей жизнь! А Ино, принимающую близко к сердцу беду подруги, Сакура отсылает от себя как какого-то чужого человека! Еще и грубо и жестоко! Как неприятно! И как все ставит на свои места: ей стоит обратить внимание на Шикамару, на Гаару – или он тоже пытался влюбить ее по плану Нара!? На кого-то еще, лишь бы перестать уже портить жизни лучших друзей. Как будто она не видела замазанные синяки под глазами у Ино, как будто бы не видела ее скорби по погибающей подруге, как будто бы Наруто не ходячий труп… И это вина Сакуры, своей депрессией она тянет их за собой… Не пойдет.